— Чего ты орёшь? Тут дети! — зашипела на него Катина мама, и Лёша поспешил сбежать. Вездесущая Лёшина мама не преминула заметить, что вообще-то новорожденным младенцам не нормально просыпаться от каждого шороха, однако от предложения пойти и родить себе нормальных отказалась.

Оценив масштаб приближающейся коляски, тёща наобум открыла первую попавшуюся дверь и замерла в нерешительности. Её взору предстала тёмная комната, до потолка занятая туго набитыми мешками.

— Давайте попробуем сюда занести, — скомандовала она грузчикам.

— Здесь занято! — объявила вдруг невесть откуда возникшая Евдоксия Ардалионовна и захлопнула дверь.

— Мама! — Лёшина тёща отняла у матери сигарету на длинном мундштуке.

— Это неслыханно! — воскликнула хозяйка, но вместо того, чтоб отстоять себе право курить в собственном доме, бросилась на кухню: ей почудилось, что там орудует кто-то посторонний.

Так и оказалось. Лёшина мама без спросу расчехлила кухонный телевизор и беззаботно переключала каналы, набив рот печенюшками. Евдоксии Ардалионовне пришлось подарить гостье весьма продолжительный ледяной взгляд, пока та наконец не почувствовала каплю неловкости.

— От этого мозг превращается в желе, — сказала хозяйка, кивнув на телевизор. — Не советую.

— Я же чуть-чуть совсем, — жалобно проскулила Лёшина мама и собралась было всё выключить, как вдруг закричала, тыча пальцем в экран: — О! О! О! Нас показывают!!!

«… Уникальная семья получила ключи от новой трёхкомнатной квартиры из рук представителя префектуры, — вещал диктор, пока камера показывала Катю, Лёшу и других на крыльце роддома. — Город поддержал новорожденных тройняшек-девочек Веру, Надежду и Любовь…»

— Одну минуточку! Одну минуточку!!! — услышал Лёша, садясь в машину, — Мошенники! Хамы! Караул!!! — нёсся из дома крик Евдоксии Ардалионовны, сопровождаемый плачем трёх младенцев.

Немедленно вернувшись в квартиру, Лёша узнал подробности из уст самой хозяйки.

— Подлые обманщики! Ага! Вот и он! Я всё видела! Тебе дали ключи от квартиры! Под камеру! Какого чёрта ты там не живёшь?! Почему ты мне лгал?!

— Я готова слушать, — церемонно молвила Евдоксия Ардалионовна, допив свой чай. Чаепитием Лёша, его мама и тёща попытались выиграть время, чтобы Катя смогла уложить девочек, а хозяйка квартиры — успокоиться. Лёша, пожертвовав ещё четвертью часа рабочего времени, успел почитать регламенты предоставления жилья, ужаснуться и подумать, как интерпретировать эти новости для Евдоксии Ардалионовны в положительном ключе.

На кухне воцарилась деловая тишина.

— Точно готова? — на всякий случай спросила Лёшина тёща.

— Говорите.

Лёша поймал на себе ободряющие взгляды обеих своих мам и осторожно начал:

— Они, в смысле, мэрия, готовы выдать нам квартиру…

— Но?

— Но есть одно НО…

— Так говори же, дьявол! — проскрежетала Евдоксия Ардалионовна.

— Они требуют, чтоб девочки были где-то прописаны, — сказал Лёша доверительно. — Где-то в Москве. Например, тут. Такие правила… — И с этими словами Лёша повернул к хозяйке экран смартфона, демонстрируя регламент.

Редко кому удаётся так угадать с подарком. Коляска идеально вписалась в комнату Ромашкиных от стенки до стенки. Да, помещение, что служило Евдоксии Ардалионовне гостиной, уже лет двадцать не знавшей гостей, отныне стало называться «комнатой Ромашкиных». Катя только что уложила всех девочек по люлькам.

Наконец-то сама присела, затем прилегла, а потом вдруг в комнате появился огромный пепельного цвета кот. Не вошёл, а именно появился, но Катя этому почему-то не удивилась. Он запрыгнул на подоконник, лапой дотянулся до коляски с девочками и, мерно её покачивая, заговорил:

— Проблема высыхания Аральского моря заключается в следующем…

Тут кот неожиданно вздыбился и ни с того ни с сего закричал голосом, отчего-то ставшим похожим на бабушкин:

— Что?! Что ты сказал?! — и сразу единым неистовым аккордом взревели все отсеки коляски. Кот не на шутку перепугался и почёл за лучшее бесшумно лопнуть. Лишь тополиные пушинки колыхнулись в том месте, где он сидел. Катя проснулась, и ноги сами понесли её на кухню.

— Идите и сами теперь их укладывайте! — закричала она на всех сразу.

Первым приказу подчинился Лёша. За ним проследовали мама и тёща.

— Катерина! Зачем ты полюбила идиота?! — в искреннем недоумении спросила Евдоксия Ардалионовна, оставшись с внучкой наедине. Катя хотела что-то ответить, но, сделав пару вздохов, не удержалась и ударилась в рыдания. Бабушка, миллион раз утешавшая на своей груди молодых девушек по сценарию и без него, совершенно растерялась и принялась успокаивать Катю, первым, что пришло в голову:

— Ну, ну, девочка моя… Ты молодая, ты ещё сможешь найти себе удачную партию.

Лёша же, первым прибывший к ревущей на три голоса коляске, испытал настоящее облегчение, когда со словами «Работать кто за тебя будет?» мама развернула его за плечи и выставила вон из квартиры.

Крылов

Страшно подумать, что станет с человечеством, когда роботы окончательно вытеснят профессию водителя. Стоило бы как-то законодательно оттянуть этот момент. Сегодня любой мужчина может в случае чего сесть за баранку и уже к вечеру добыть насущный хлеб, особо не вспотев. Для этого даже не обязательно иметь свой автомобиль. Умеют все. Это вам не сто лет назад, когда водитель должен был обладать квалификацией машиниста паровоза. Востребовано всегда, и потому выручает. Вот и Лёша Ромашкин шофёрил помаленьку, «пока не выстрелит настоящая тема».

— А я уж думал на метро пересесть!

Сергей Михайлович Крылов был из тех начальников, с которым можно перекинуться доброй шуточкой. Например, о том, что одна поездка в метро укорачивает жизнь человека на 10–40 минут. Однако сегодня Лёше было очень совестно за то, что он подвёл хорошего человека.

— Простите, что задержался. Нас сегодня из роддома выписали. — Лёша источал искреннее сожаление, а повинную голову и жена не мылит.

— Будни многодетного папаши? Хе-хе, — Крылов с Лёшей переглянулись в салонном зеркале — был у них такой мужской ритуал — и наконец-то поехали.

— Как теперь справляться будешь с непривычки?

У Лёши имелись кое-какие соображения относительно нового уклада, и эти мысли непосредственно касались Крылова. Тут было не отделаться ничего не значащим «как-нибудь помаленьку», ведь Лёша кое-что задумал. Настала пора нелёгкого объяснения. Надо съесть лягушку, как говаривал Марк Твен.

— Сергей Михайлович… Я хотел сказать… Я увольняюсь от вас.

— Как это?

— Вот… — Лёша старался придать голосу уверенной беззаботности. — Пора открывать новые горизонты. Свой бизнес начинаю, — и он сдвинул брови, чтобы больше походить на бизнесмена.

Крылов удивлённо уставился на сурового Лёшу и смотрел довольно долго, пока наконец не кивнул с понимающим непониманием.

— Так это у тебя как в тот раз, что ли, с майнинговой фермой?

Это было уже давно. Страстный до всего модного и технологичного, Лёша не мог пропустить появления такого явления как криптовалюта и решил стать в авангарде движения добытчиков. Как Стаханов. На все свои деньги (Лёша никогда не скупился на перспективные начинания) он накупил оборудования и мудро поступил: очень скоро всё подорожало.

Бережно относясь к ресурсам, Лёша настроил добычу в городской квартире и результат не заставил себя ждать. Ферма была так эффективно и тонко отлажена, что от любой дополнительной нагрузки в доме вышибало пробки. Лёша превентивно повыдёргивал все бытовые приборы из розеток, потому что ничто не должно было мешать успеху бизнеса. Оборудование грелось, как сто мартеновских печей, но обещало окупиться в ближайшие месяцы.

Ждать у моря погоды — не в характере Лёши. Почему бы не оседлать побочный эффект? Не превратить недостаток в достоинство? Когда судьба даёт лимон — сделай лимонад. Не отпускать же тепло в атмосферу, если за него уплачено.

Лёша сменил белый халат на крестьянскую робу. Поверх своего суперкомпьютера он установил лотки и клетки с перепелиными яйцами. Это был гениальный ход — совместить майнинговую ферму с перепелиной. Тепло в дело. Цифра и мясо. Крипта и яйца.

Через час после внедрения нововведения какое-то испорченное яйцо протекло. Коротнуло одну видеокарту — и сразу вторую. Полчаса обе фермы обильно искрили и дымили — это была агония — и на тридцать первой минуте безвременно ушли.

— Просто рынок не был готов, — так комментировал тогда Лёша свой скоропостижный выход из бизнеса, — Макроэкономические факторы. Пришлось продать проект на пике и двигаться дальше.

— Увольняется он… — проворчал Крылов. — Надо как-то, наверное, предупреждать…

— Я просто ждал, когда всё точно сложится. С первого сентября открываю компьютерный класс в бизнес-инкубаторе. Рядом с новым домом. Нам же квартиру дают. Буду детей учить программированию.

Сказав это, Лёша не удержался и размечтался. Перед глазами его возникли юные Биллы Гейтсы и Стивы Джобсы в свитерах и водолазках. Вот они неистово кодят на компьютерах, совещаются, пьют кофе из бумажных стаканчиков. Каждый день они выдают на-гора десяток перспективных стартапов, каждый из которых обещает от одного до ста миллионов в ближайшие полгода…