Выключив телефон, Матвей извинился перед генералом за прерванную беседу.

— Бывшая супруга? — догадался Евсеев.

— Она, — вздохнул Адамайтис. — И угораздило же ее самого Бумбалея себе в женихи выбрать!

— Ну, она ведь не знала, — улыбнувшись, развел руками Игорь Сергеевич. — Но ничего. Несмотря на все трудности, в том числе и личного характера, ты отлично со всем справился. За что выношу тебе благодарность от лица командования!

— Спасибо, товарищ генерал, — польщенно кивнул Матвей. — Я бы на самом деле еще лучше все провернул, если бы не напарник. Вот ведь, что называется, послал бог в наказание! Чисто ведь дите малое… Как, кстати, он там?

— О, у них сейчас большие перемены, — слегка раскрыл государственную тайну Евсеев. — Большая чистка в СРЭ произошла. Всех, запятнавших себя контактами с работорговцами, вышвырнули пинком под зад, многих посадили в невольничьи ямы. Упыря, кстати, тоже пришлось выдать эльханцам. Не можем мы его тут судить, как ты просил, — у нас с ними договоренность об экстрадиции есть. Так что, скорее всего, привязали его все-таки в Костяном лесу, на поругание брачующимся троллям.

— Заслужил, если честно, — пожал плечами Адамайтис.

— Да я разве спорю? Конечно, заслужил. Я это все к тому рассказываю, что после всех проведенных мероприятий Служба Равновесия Эльха-на должна испытывать определенный кадровый голод. Так что у твоего бывшего напарника появился хороший шанс подняться наконец по служебной лестнице.

— Рад за него, — кивнул Матвей. — Я еще спросить хотел…

— Спрашивай.

— Как там Виктор?

— Золотарев-то? — тихо переспросил Игорь Сергеевич и огляделся. — Запомни, хоть ты и знаешь всю правду, для всех остальных его съели аяврики. Виктор продолжает свою работу в банде Шлеп-Ноги и снабжает нас оттуда очень ценной информацией. Еще вопросы есть?

— Есть. Почему, черт возьми, этого бандита все Шлеп-Ногой величают? Что это означает?

— Да ничего особенного, — удивился генерал. — Просто он одну ногу слегка приволакивает. На охоте, кажется, повредил.

— Так просто? — расстроился Адамайтис. — А я-то думал…

— Не надоело еще тайны-то искать? — усмехнулся Евсеев. — Или тебе двух недель отпуска много показалось?

— Отдыха никогда много не бывает, — признался Матвей. — Тем более летом.

— Что, еще отдохнуть хочешь?

— Ага, — хохотнул Адамайтис. — Желательно, где-нибудь на солнечных пляжах Ябипта.

— Ну, не знаю, как насчет пляжей Ябипта, а вот в Империю Артамонов… — протянул Игорь Сергеевич и пристально посмотрел на Матвея: — Нет желания прокатиться?

— Когда? — мгновенно севшим голосом поинтересовался старший лейтенант.

— Скоро, Матвей, скоро.

— Хорошо, товарищ генерал, — решительно тряхнул головой Адамайтис. — Я согласен. Только у меня будет одна просьба.

— Излагай.

— Можно мне… это… — неожиданно замямлил Матвей. — Как бы получше выразиться… напарника моего старого… ну, Вингаэля…

— Ты же сказал, он только мешает? — удивленно поднял брови Евсеев. — И вообще, «как дите малое»?

— Ну… знаете… — снова замялся Адамайтис. — А вдруг другой напарник еще хуже попадется? Да и привязался я к нему, если честно… Разрешите, а?

— Ладно, — рассмеялся генерал. — Пошли к гостям. О работе мы еще успеем с тобой в понедельник поговорить. Шашлык стынет!

Начальник и подчиненный, развернувшись, двинулись обратно.

Ориентиром им служил голос капитана Ендальцева, затянувшего возле мангала «Сулико».

На землю опускались розовые сумерки.

* * *

Далеко-далеко, в достославной Империи Артамонов, что спряталась от злобного Эльхана за неприступными в это время года Ипотечными Горами, вступала в свои права Неделя Феминизма. Суровые Скипидарские Амазонки (те самые, которые отрезают себе одну руку, чтобы удобнее было бить врага правой грудью) уже выдвигались в ежегодные опустошительные набеги на мужские поселения. Не менее суровые артамонские мужчины, опасаясь получить в лоб тяжелой девичьей прелестью, собирали свои Священные Манатки и уходили кочевать к великой Пивной Реке, пробившей свое русло давным-давно, в те незапамятные времена, когда гоблины еще не собирали бутылки. Скоро, совсем скоро самые быстрые амазонки настигнут самых нерасторопных мужчин и начнется то, ради чего и затевается Неделя Феминизма: подсчет испорченных друг другу лет жизни и дележ трофейных Манаток… Но это будет только в конце седмицы, а пока, оставив странные артамонские традиции в покое, перенесемся в другое, более привычное читателю место.

Пока еще привычное…