— Больше не повторится! — отрапортовал Матвей. — Готов выполнить любое задание в любом мире, параллельном Российской Федерации!

— Вот так-то лучше, — помягчел майор. — Мы тебя потому и готовим по сильно сокращенной программе, что сейчас у нас в Эльхане острая нехватка людей. Недавно еще одного агента потеряли — Виктора Золотарева. Может, слыхал?

— Витька? — вскинулся Адамайтис. — Да как же не знать! Мы ж с ним в одном отделе работали, пока он к вам не ушел. Даже напарниками какое-то время были. А что с ним?

— Нет больше твоего напарника, старший лейтенант, — положил тяжелую руку на плечо Матвея майор. — Аяврики съели. Около месяца назад. Крепись.

Адамайтис опустил голову и с трудом удержал скупую мужскую слезу, накатившую почему-то только на правый глаз.

«Вот ведь паскудство какое! — подумал он про себя. — Казалось бы: боевой офицер, орел! Косая сажень в плечах! И ладно бы на бандитскую пулю или нож: там нарвался… Но чтобы какие-то малопонятные аяврики исподтишка съели! Нет, ребята, за Витьку я буду мстить. Причем страшно! Раскатаю этот чертов Эльхан по бревнышкам».

— Что надо делать? — подняв голову, хрипло поинтересовался Матвей. — Приказывайте, товарищ майор.

— Надо помочь нашим смежникам, старший лейтенант.

— Ментам, что ли? — удивился Адамайтис. — А они-то здесь каким боком?

— Да нет, милиция здесь ни при чем. Это все остальные отделы их смежниками называют, а у нас смежное ведомство — это Служба Равновесия Эльхана, сокращенно — СРЭ.

— Не слишком-то благозвучно, — хмыкнул Матвей.

— Ничего, зато организация серьезная. Да скоро и сам все увидишь.

— Когда?

— Завтра утром.

— Я буду работать один?

— Нет, у тебя будет напарник. Местный эль-ханский оперативник.

— Э-э… — слегка растерялся Адамайтис. — А на каком языке я должен с ним общаться? У меня, если честно, и английский-то со словарем…

— Понимаешь, — пошевелил пальцами в воздухе майор. — Тут вот какая штука: язык учить вовсе не обязательно. Как только ты попадешь туда, сразу же заговоришь на местном диалекте. Равно как и они, попадая к нам, говорят на чистейшем русском языке. Такая вот странность. Наши яйцеголовые из научно-технического отдела давно над этой загадкой бьются. Пока, правда, безрезультатно.

— Здорово, — признал Матвей. — Значит, теперь в анкете, в графе «владение иностранными языками» я смело могу писать «английский (со словарем) и эльханский (свободно)»? Класс!

— Нет, писать этого ты не сможешь, — опустил Адамайтиса на землю майор. — Забыл, что в отделе кадров подписку давал? Карается высшей мерой наказания, согласно УК Эльхана. Так-то.

— Так ведь даже если и проболтаешься кому, — пожал плечами Матвей, — один фиг никто не поверит! В худшем случае психиатрическую перевозку вызовут.

— Кому надо — поверят, — пристально посмотрел в глаза новому сотруднику майор. — А тебя после этого — в Эльхан, а там — к высшей мере. Здесь тебе не шуточки. Секретность — «четыре нуля».

— А какая в Эльхане высшая мера наказания? — осторожно поинтересовался Адамайтис. — Аяврикам скормят?

— Это, по понятиям эльханцев, было бы слишком легкой смертью для предателя. Изменника обычно привязывают в Костяном лесу в период брачных игр троллей. Если честно, то такого и врагу не пожелаешь. Показать тебе тролля? Где-то вроде была запись…

— Не надо, — Матвея передернуло. — Я вам верю.

— Тогда задавай вопросы. Отвечу.

— Мне бы это… — Адамайтис замялся. — Удостоверение и оружие получить. А то все забрали, а нового не выдали. Чувствую себя, будто голый на людной улице…

— Оружие и документы получишь после возвращения с задания. Они тебе все равно только здесь сгодятся.

— А… там? — глупо захлопал глазами Матвей. — Как же… без оружия… в незнакомой стране…

— Там тебе все и выдадут, — успокоил его майор. — И то, что у них удостоверением считается, и то, что оружием. Тебе ведь придется под их сотрудника косить.

— Зачем?

— Потому что о нашей связи с Эльханом простые люди и не догадываются. Ни у нас, ни у них. Вот и будешь играть роль простого эльханского оперативника из Службы Равновесия. Ракша-сом, короче, будешь. Поэтому форма одежды, оружие и тэ дэ и тэ пэ — в точности как у них. Чтобы ничем не отличался. Ясно?

— Так точно. Разрешите еще вопрос?

— Давай.

— А что, переход в Эльхан только в России есть?

— Из ныне обнаруженных — да, только в России, причем в единственном экземпляре. Есть еще один переход, открытый в Канаде, но выводит он в Империю Артамонов. Это соседи эльханцев, но крайне недружелюбные. Хорошо, что эти две страны разделяет серьезная горная гряда — Ипотечные Горы, которые открываются от снега только на один месяц в году. Так что особо длительных боевых действий и развернуть не успеешь. Но за этот месяц Артамоны здорово напакостить успевают. Думаю, не без помощи натовских спецслужб. Насколько нам известно, они в работу с параллельным миром много средств вкладывают.

— Для чего? — не понял Адамайтис. — Им что, деньги девать некуда?

— Значит, некуда, — туманно объяснил майор. — И вообще, не забивай себе голову лишними данными. Этим вопросом у нас второй подотдел занимается. Тебя привлекли с другой целью. С контрабандой будешь бороться.

— Во блин, — удивился Матвей. — Что, уже и контрабандисты есть? Однако, быстро.

— Где появляется какая-нибудь лазейка, там всегда найдутся криминальные элементы, готовые эту лазейку использовать. В целях личного обогащения.

— А что, разве нельзя с нашей стороны на выходе дежурный наряд поставить да и принимать голубчиков «тепленькими», вместе с грузом?

— Нельзя. Придется для этого несколько кварталов оцеплять. Дело в том, что вход находится всегда в одном месте, а вот при переносе в другой мир тебя может выбросить в любой точке, находящейся в радиусе примерно четырех-пяти километров от перехода. Это сколько же нарядов придется круглосуточно держать? Нет, гораздо проще выйти на эту банду, да и повязать на горяченьком. Понятно?

— Так точно, — отрапортовал Адамайтис. — А почему, например, мне нельзя тайно с собой оружие пронести? Ну, на крайний, так сказать, случай. Честное слово, я его никому показывать не буду.

— Да взять-то ты его можешь, — усмехнулся молчавший все это время психолог. — Только стрелять оно там все равно не будет. Не ты один такой умный выискался. Были уже любители пулевой стрельбы.

— Как так «стрелять не будет»? — удивился Матвей. — Совсем, что ли? Но почему?

— Совсем, — кивнул майор. — А вот почему — никто до сих пор точно не знает. Там вообще никакие сложные приборы и механизмы не работают. Так что ни рации у тебя не будет, ни даже сотового телефона.

— Первый раз о таком мире слышу, — пробормотал Адамайтис, — в котором пистолеты не стреляют…

— Еще бы! — усмехнулся майор. — Ты много еще о чем не слышал.

— Подождите, — встрепенулся Матвей. — Но если там ничего не работает, как же я буду держать с вами связь?

— Очень просто. Если случится что-то экстраординарное — прибудешь лично, через переход, и доложишь. В рабочем же порядке будешь передавать пакет с информацией, изложенной в письменном виде, через нашего офицера связи. Он раз в неделю туда-сюда мотается. Капитан Ендальцев. Завтра с ним как раз и познакомишься — он тебя первый раз в Эльхан доставит и до управления Службы Равновесия проводит. А потом уж сам. Все непонятные моменты будешь прояснять у напарника. Он местный, быстро поможет во всем разобраться.

— А этот ваш переход, он далеко? — поинтересовался Адамайтис. — В Москве хоть? Или где-нибудь во Владивостоке?

— В Москве, в Москве, — успокоил его психолог. — На Девятой Парковой, во дворах. В районе метро «Щелковская». Еще вопросы есть?

— А что мне надо искать? — осторожно спросил Матвей. — Ну, на предмет контрабанды?

— Недавно на одном из рынков наши сотрудники арестовали большую партию глюкалок, — непонятно объяснил майор. — Вот их поставщика в Эльхане и будешь искать. Подробнее тебе объяснят смежники. Сейчас можешь отдыхать, а завтра, ровно в девять ноль-ноль будь здесь. Как штык.

— Есть! — Адамайтис четко повернулся и строевым шагом покинул импровизированный кинозал.

Его провожали два в меру заинтересованных взгляда военных специалистов.

Специалистов по весьма любопытной стране.

Любопытной и параллельной.

БЕДА ТРЕТЬЯ

ВЕТЕРАН

Капитан Ендальцев ждал Матвея в кабинете начальника отдела кадров.

Он оказался невысоким крепышом с серо-стальным цветом глаз. Одет он был неброско: классические джинсы голубого цвета и легкий пиджак спортивного кроя, одетый поверх футболки.

Самого кадровика в кабинете не было.

— Старший лейтенант Адамайтис? — поинтересовался капитан, протягивая руку для приветствия.

— Так точно, — Матвей пожал крепкую ладонь и поинтересовался: — Мы вдвоем пойдем?

— А зачем нам отряд? — вопросом на вопрос ответил Ендальцев и извлек из стола какой-то потрепанного вида журнал: — Распишись в получении, и помчали.

— В получении чего? — осторожно спросил Адамайтис, придвигая объемный гроссбух. — Еще какие-нибудь инструкции?

— Нет. — Капитан положил на стол пачку незнакомых ассигнаций ярко-оранжевого цвета и несколько мелких монет серебристо-фиолетового оттенка. — Расписаться надо за командировочные. Из расчета пять лямов пятнадцать кутузиков в сутки. Здесь на две недели, но если задержишься, то добавят еще. Вопросы?

— А что, если после выполнения задания деньги останутся? — поинтересовался прагматичный Матвей. — Ну, сэкономлю я, скажем, на сигаретах, или чем они там травятся… Как тогда?

— Командировочные — твои, — пожал плечами Ендальцев. — Если останутся, обменяешь на рубли после возвращения. По курсу сто пятьдесят рублей за лям. Все так делают. Да еще премиальные за каждую ходку в Эльхан, в зависимости от длительности.

— Здорово, — восхитился Адамайтис. — Это я удачно зашел.

— И не говори. Бывает, конечно, что и съедят кого на задании, либо в харчильне каторжники прирежут. А в остальном наш отдел своих сотрудников не обижает. В том числе и в смысле денежного довольствия. Так что выше нос, старлей! Держи свой баул.

Капитан взял две абсолютно одинаковые спортивные сумки, стоявшие до этого момента на полу возле стола, одну повесил себе на плечо, вторую же протягивал Матвею.

— Что здесь? — удивился Адамайтис, беря сумку.

Та была совсем не тяжелой.

— Одежда, — пояснил Ендальцев. — Не будешь же ты по Эльхану в джинсах и бейсболке разгуливать? Вот сейчас довезут нас до места перехода, там переоденемся — и вперед. Ну что, пошли?

Матвей нервно кивнул, потому что в горле неожиданно пересохло.

Поплевав через левое плечо и постучав по столу, капитан направился к выходу из кабинета.

Адамайтис, в точности повторив все манипуляции более опытного в таких делах сослуживца, двинулся следом.

Операция началась.

Переход в параллельный мир Матвея не впечатлил.

Во-первых, потому, что находился он в самом обыкновенном московском дворе внутри обшарпанного автомобильного гаража-«ракушки», которая ничем не отличалась от десятков таких же произведений мегаполисного зодчества, плотным кольцом окружавших несчастную детскую площадку.

Правда, Ендальцев заверил своего спутника, что «ракушка» изготовлена из высококлассной брони и находится под круглосуточным видеонаблюдением, но все равно ворота в другой мир Адамайтиса несколько разочаровали.

Сам переход тоже запомнился мало: кроме легкого головокружения и тошноты и вспомнить-то было нечего.

А вот дальше пошло интересней.

Матвей сразу же оценил достоинства местной одежды, в которую они с капитаном переоделись в полумраке «ракушки»: в Эльхане было значительно теплее, чем в июньской Москве. Поэтому кожаная безрукавка на голое тело, замшевые бриджи с большими разрезами по бокам и легкие сандалии-плетенки пришлись как нельзя более кстати.

Адамайтис осмотрелся.

Они стояли посреди небольшого подлеска недалеко от проселочной дороги. Сквозь редкие деревья виднелись какие-то строения.

— Идем, — велел Ендальцев, направляясь в сторону дороги. — Повезло сегодня: совсем рядом выбросило. Локтей восемьсот до окраины. Через пятнадцать минут в Эль-Вире будем.

— Где? — переспросил Матвей, едва поспевая за резвым капитаном в неудобных сандалиях. — Где мы будем через пятнадцать минут?

— Эль-Вира — столица Республики Эльхан и крупнейший из всех местных городов.

— И много здесь городов?

— Да всего два: Эль-Вира и Эль-Майна. Эль-Вира находится на возвышенности, в предгорьях, а Эль-Майна внизу, в долине. Тут география простая, быстро все выучишь.

Разведчики вышли на дорогу.

Впереди показался город, похоже, довольно большой. Еще дальше по курсу виднелись заснеженные вершины гор.

Было красиво.

— Что там за перевал? — поинтересовался Адамайтис. — Похоже, высоковато…

— Еще бы! — произнес капитан таким тоном, будто собственноручно возвел эту горную систему. — Таких даже на Земле нет. Девятитысячники имеются, о как! Одно слово — Ипотечные Горы. А за ними — Империя Артамонов. Там, говорят, штатовцы безобразничают.

— Это я слышал. А откуда такое название — Ипотечные?

— А у них тут законы такие: если хочешь обзавестись собственным жильем, пожалуйста — предоставят тебе саклю в этих предгорьях в вечное пользование. Но после этого, будь добр, отработай тридцать лет и три года в самоцветных рудниках да раз в месяц сдавай в казну по два ковшика драгоценных кристаллов. Хоть раз выплату просрочишь — пинком под зад тебя: ни сакли, ни компенсации за потраченные впустую годы. Вот и живут самые обездоленные на деревьях.

Только сейчас Матвей заметил, что на ветвях самых толстых деревьев, растущих вдоль дороги, сооружены какие-то подобия строений из разнокалиберных досок и сучьев, кое-как скрепленных между собой.

Адамайтис и сам строил такие сооружения на ветвях, но это было исключительно в детстве и в их дворовой компании именовалось не иначе как «штабом». Но чтобы постоянно в таких жить…

Тем не менее сверкающие сквозь щели в стенах местных «штабов» чьи-то настороженные глаза, с ног до головы ощупывающие одиноких путников, не оставляли никаких сомнений в обитаемости этих жилищ.

— Первобытно-общинный строй какой-то, — пробормотал Матвей. — По деревьям лазить…

— Феодальная демократия, — поправил своего спутника Ендальцев. — Запомни, так называется здешняя форма правления. Если перепутаешь, могут возникнуть проблемы с властями.

— Как ты сказал? — изумился Адамайтис. — Феодальная демократия? Это еще что за мутант такой?

— Почему мутант? У них уже много веков так: раз в десять лет жители, они же вассалы, свободным волеизъявлением выбирают своего правителя, то бишь сюзерена.

— И что?

— И все. А он их потом целых десять лет нагибает по полной. Для собственного самоутверждения. А там, глядишь, и следующие выборы.

— И что, поди еще и на второй срок переизбирают?

— Редко, — покачал головой капитан. — Чаще собранием верховных друидов бывшего сюзерена в чигипугу превращают, чтобы на Неделю Переедания забить и съесть.

— Сурово, — признал Матвей. — И все равно идут на выборы?

— Конечно. Власть — штука затягивающая.

— Тогда сразу бы и выбирали в чигипуги, — пожал плечами Адамайтис. — Чего десять лет терпеть?

— В чужой монастырь, — наставительно поднял палец вверх Ендальцев, — со своим уставом не ходят.

— И то верно, — согласился Матвей. — Ну их. Пусть живут, как умеют. Главное, чтобы нас на Неделю Переедания не забили.

— До нее еще долго, — заверил своего спутника капитан. — Почти полгода.

— Это хорошо, — успокоился Адамайтис, начиная хромать в неудобных сандалиях.

Дорога, слава богу, перешла в брусчатку.

Путники вошли в город.

Дома в городе были по большей части двухэтажные и, в отличие от «штабов» на деревьях, сработанные на совесть. Как правило, в первом этаже находилось какое-нибудь общественное заведение, второй же этаж был жилым.

— Эльханцы в основном семейным бизнесом пробавляются, — объяснил эту особенность Ендальцев. — Например, внизу лавку с товаром держат, а наверху сами живут. Удобно.

Матвей мимоходом кивнул, соглашаясь с капитаном, но при этом продолжал вертеть головой по сторонам.

А посмотреть было на что.

Практически на каждом доме висела мемориальная табличка, выбитая на камне, а порой даже и не одна. Такие плиты, извещавшие, что в этом доме останавливался тот или иной видный революционер, можно было увидеть и во времена Советского Союза, но, конечно же, не в таком умопомрачительном количестве.

Кроме того, жители Эль-Виры выбивали на этих плитах все, что бог на душу положит.

Адамайтис крутил головой и читал самые необычные таблички, некоторые даже вслух. Ендальцев, давно привыкший к местным обычаям, лишь посмеивался.

— «Наш дом борется за право носить адрес «Лесная, 21», — с выражением читал Матвей. — Зашибись, надо будет запомнить. О, вот еще лучше: «Наш дом борется за звание генерал-лейтенанта»! Ну, ваще!

— Это что, — хохотнул Ендальцев. — Я тебе сейчас еще одну лавку покажу, порадуешься.

Когда поравнялись с обещанной лавкой, Адамайтис понял, что имел в виду капитан. На закрытой наглухо двери висел внушительного вида амбарный замок, давно заросший паутиной. Видно было, что эту торговую точку не открывали, как минимум, год. Гранитная мемориальная доска, укрепленная на стене рядом с дверью, гласила:

Я УШЛА НА БАЗУ

— Солидно, — вынужден был признать Матвей. — Хрен кто сунется по какому-нибудь пустяку: соли там купить или спичек…

— Еще бы, — кивнул капитан. — У нас даже в эпоху застоя до таких объявлений не додумались, все на бумажке писали. А тут — на века. Вон еще табличка интересная.

Доска, висящая на следующем здании, извещала:

НАШ ДОМ БОРЕТСЯ ЗА ЗВАНИЕ

«ДОМ ОБРАЗЦОВОГО БЫТА»

Чуть ниже от руки было приписано:

ПОНЯЛ, БЛЯ?

— Понял? — повторил вопрос неведомого образцового жильца Ендальцев. — Вот такие здесь забавные порядки.

— Да уж, — пораженно пробормотал Адамайтис. — Интересная страна, ничего не скажешь…

— У нас вообще отдел интересный, — успокоил его капитан. — Да ты еще и сотой доли всего не увидел. Ну вот, мы почти пришли.

Матвей оторвал взгляд от очередной таблички, извещавшей прохожих о том, что «Эта сторона улицы наиболее опасна во время празднования Недели Очкарика», и посмотрел вперед.

Они входили на центральную площадь города.

Всю площадь окружали трех- и даже четырехэтажные здания, в центре находился красивый фонтан, обсаженный декоративным кустарником. Всюду летали крупные стрекозы с переливающимися всеми цветами радуги крыльями. Воздух на площади был свеж и спокоен.

Адамайтис ловким тренированным движением поймал пролетавшую мимо стрекозу, чтобы рассмотреть ее вблизи, но тут же с криком выпустил на волю: у насекомого была маленькая человеческая голова с лихо заломленным набок черным беретиком.

— Ты чего орешь? — урезонил Матвея капитан. — В административно-культурном центре города как-никак находимся.

— А чего у нее это… голова… — Адамайтис медленно приходил в себя. — И берет, как у морского пехотинца…

— А по-моему, вполне естественно, что у нее голова, — пожал плечами Ендальцев. — Как бы она без головы-то, а?