— Ладно, — говорит примирительным тоном. — Не обижайся. Меня просто знаешь как сношают, чтобы мы всё успели. А у нас пока явное отставание от графика.

— Ничего, — улыбаюсь я, — успеем. Выполним и перевыполним, поверь, я точно знаю.

— Почему это? — хмурится она.

— Вопрос чести.

— А у меня что? Вопрос бесчестья что ли?

— Зачем ты меня себе противопоставляешь? — пожимаю я плечами, показывая, что никак это дело не возьму в толк.

— Иди сюда.

Она делает ещё шаг ко мне и обнимает. Нет, не страстно, скорее по-братски. Прижимает к себе и поглаживает по спине. По-братски, да, правда со стороны это выглядит иначе. Поэтому у Толика, который врывается в кабинет, глаза на лоб лезут.

Ирина, надо отдать ей должное, не отскакивает в сторону и не краснеет, как восьмиклассница. Всего лишь прекращает гладить меня по спине.

— Чего тебе, Анатолий? — спрашивает она, не выпуская меня из объятий. — К нам хочешь?

— Простите, — теряется он и пятится к двери.

— Всё, Егор, — усмехается Новицкая. — Ступай.

— Так ты не хочешь поехать? — спрашиваю я.

— Нет, не в этот раз. Давай, Толик, проходи. На объятия не рассчитывай. Ты же никуда не уезжаешь?

— Нет, Ирина Викторовна.

— В Краснодар мы его берём с собой, — говорю я. — И Яну тоже.

— Это какую, Авгиеву что ли?

— Да, — подтверждаю я, — Авдееву.

— Посмотрим, — кивает моя начальница. — Видно будет.

К Платонычу я приезжаю на час раньше назначенного срока. Наташка здесь уже с обеда, когда Трыня из школы вернулся. Она хотела помочь и так даже хорошо получилось. Парни её отвезли и она там с Андрюхой хозяйничала, так что Платонычу ничего делать не придётся.

Когда я захожу, в квартире пахнет просто сумасшедше.

— Егор! — бросается на меня Трыня.

— Здорово, Андрюха! Обалдеть! Тебя и не узнать! Ты куда растёшь-то?

— Да ладно, тебе, смущается он.

— Чего ладно, вон мужик уже какой здоровый. Я б тебя на улице не узнал, точно говорю!

— Ну, — смеётся он, — мимо бы не прошёл. Я бы тебя окликнул.

Мы радуемся, смеёмся, болтаем, пьём шипучку. Наташка припахивает меня с Андрюхой накрывать на стол. Прям какая-то ностальгия. Прошлая жизнь из позапрошлой жизни.

Наконец приезжает Платоныч. Он заносит кучу деликатесов в фирменных пакетах из «Берёзки» и большое блюдо из ресторана, не знаю какого.

— О, сегодня пир на весь мир? — улыбаюсь я.

— Ага.

— Я звал с собой Новицкую, но она сказала, что работы дофига и не поехала.

— В следующий раз привози, — кивает Платоныч. — Хорошая идея. Зря мне не сказал, я бы ей позвонил.

— Ещё и сейчас не поздно.

— Ну, не знаю…

— Это уж, как хочешь, — улыбаюсь я. — Дядя Юра, давай парой слов перекинемся, пока за стол не сели. Пошли в твой кабинет.

— Ну ладно. Наташенька, ты проконтролируй всё, пожалуйста. Лучше тебя, всё равно никто этого не сделает. И спасибо огромное за помощь. Весь день здесь отработала.

— Да что вы, Юрий Платонович, — улыбается она. — Это куда лучше, чем одной в номере сидеть, как Рапунцель.

Мы идём в кабинет. Выглядит он уже вполне обжитым. Книжные шкафы, пока ещё не полностью заполненные, письменный стол, лампа, как у Ильича с зелёным плафоном, диван и куча бумаг на нём.

— На следующей неделе едем в Краснодар, Сочи и Геленджик, — говорю я, — по вопросам нашего «Факела». Хочу предложить устроить выездное совещание со Злобиным и Куренковым.

— Думаешь, надо совмещать?

— Почему нет? Там в Сочи таможенный пункт, всё удобно, всё в одном кусте.

— Не знаю, мне же нужно будет как-то объяснить причину отсутствия.

Я ввожу его в курс последних событий.

— Слушай, надо подальше от всех этих брошей, Ев и прочей ерунды держаться, — качает он головой.

— Ева, как раз, может и пригодиться, — развожу я руками. — Нам нужна помощь в открытии фирм, в коммуникации и всё такое.

— Ох, лучше бы кого-то другого подыскать, раз она плотно с «конторой» сотрудничает. Нам бы лучше не светиться, сам понимаешь.

— Ну да, через неё и подыщем. У меня родственников за границей нет, так что, в любом случае, через КГБ придётся действовать, ну, через Еву то есть. А у тебя нет случайно?

— Родственников? — хмыкает он.

— Ага.

— Надо подумать.

— Серьёзно?

— С тёткой надо поговорить. У неё вроде двоюродная сестра вышла замуж за француза когда-то.

— Ого-го, — удивляюсь я. — Желательно эту инфу не афишировать.

— Так я и не афиширую, — пожимает он плечами. — Знаешь, что меня беспокоит?

— Думаю, догадываюсь, — вздыхаю я.

— Все эти Лимончики, Зурабчики и Пермяки.

— Из этого списка в наличии только Лимончик остался, — усмехаюсь я.

— Ага, но он может кровь попортить неслабо. А нельзя Злобина попросить решить с ним вопрос?

— Не хочет, он как-то участвует в их схеме. Ну а про Чурбанова я тебе сказал. Лимончик пророс во все структуры.

— Это крайне плохо, — качает головой Большак. — Он нам всю малину обделает. Чувствую, не даст спокойно работать. Как-то решать надо с ним. Ты тут большие дела намечаешь, а тыл такой неспокойный. Может, тогда вообще лавочку прикрыть или продать тому же Лимончику?

— Ха, во-первых, он не купит, ему надо нахаляву и чтобы работали другие, а он только баблос рубил. А, во-вторых, нам желательно глобальный контроль установить над этой братией. Глобальный, конечно, не получится, но если авторитет Цвета вырастет, можно будет эффективно решать вопросы на местах. А их решать придётся, поверь. На каждое предприятие с потенциальной прибылью попрут пацанчики. С кем-то будем решать с помощью отрядов, которые я сейчас как раз создаю, а с кем-то без блатных не получится. Так что все эти структуры в обозримом будущем нам понадобятся. А с Лимончиком надо решать, я согласен. Причём не просто решать, а исключительно в нашу пользу. И я очень и очень сомневаюсь, что на сходке Ферик с Цветом одержат победу.

— А чем он может быть связан с Чурбановым? — спрашивает Большак и трёт виски.

— Не знаю, — пожимаю я плечами. — Тут только догадываться можно. Но мне почему-то кажется, что без Галины Леонидовны и её бриллиантового Бори здесь не обошлось.

— Возможно, — соглашается Платоныч. — Слушай…

В этот момент раздаётся звонок в прихожей.

— Ну ладно, — кивает он. — Пошли. По поводу Краснодара я подумаю. Мне, в принципе, в Новороссийск предстоит ехать, может, получится совместить. Посмотрим.

Мы выходим в прихожую встречать Скударнова с женой.

— Ох, как вкусно пахнет! — восклицают они.

Это точно, пахнет волшебно. Я ведь не обедал сегодня.

Вечер удаётся. Вкусная еда, приятная дружеская обстановка, душевное тепло и песни под гитару. Отказать общим просьбам Платоныч оказывается не в состоянии и поёт, не останавливаясь минут сорок. И вызывает наш зрительский восторг. Временами мы подпеваем, но некоторые песни слышим впервые.

В гостиницу приезжаем уже поздно, но я звоню в госпиталь. Там никаких изменений. Хорошо, что нет ухудшений, но очень тревожно, что нет улучшений…

Мы падаем в постель и сразу засыпаем, а утром несёмся в аэропорт и безо всяких приключений вылетаем в родные края.

Наташка сидит у окна, я посерёдке, а у прохода — Саня. Семён — через проход от него. Полёт проходит стандартно. Немного неглубокого сна с постоянными пробуждениями, немного куриной ножки с рисом. Блин, выглядит она не очень, но вкусная, ёлки. Как её готовят, курицу эту? Загадка… Ну, и собственно, всё.

Прилетаем в шесть вечера. За окном темно, погода хорошая, минус двадцать три градуса. В Москве было минус восемь. Ну, как говорится, где наша не пропадала. Мы выходим из самолёта тёплые, разогретые и попадаем в февральскую стужу с гуляющим по взлётному полю резким ветром.

В здании аэропорта холодно. Багажа у нас нет, поэтому идём напрямую на выход. Нас встречают. Подходят двое парней в хаки. Четкач. Саня и Семён их знают.

— Привет! С приездом, ребятки.

— Привет! Спасибо.

— Пойдёмте, мы на двух машинах.

Мы выходим.

— Вон, наши тачки, — показывают парни на две «буханки» защитного цвета.

Рядом с ними стоят трое парней. Тимурыч, конечно, перестраховался немного. Дома-то мне ничего не угрожает. По крайней мере, если и есть опасность, то не такая уж и большая.

Мы идём через площадь.

— Холодно, Наташ? — спрашиваю я.

— Нормально, — улыбается она. — Мы же дома. Даже если и холодно, не страшно.

— Ты отца предупредила, что мы приезжаем?

— Ну, конечно.

— А моих?

— Да, с мамой говорила, — кивает Наташка.

— Спасибо.

Дожились, самому даже родителям позвонить некогда.

Мы торопимся скорее очутиться в тепле автомобиля, как вдруг дорогу нам заступают два чувака, внешность которых не оставляет ни малейших сомнений в их принадлежности к определённому социальному слою. Рожи протокольные, в общем. Гог и Магог. Они в спортивных куртках не по погоде и в норковых шапках, с опущенными ушами.

— Э, слышь, Бро, здорово.

Твою дивизию. Кто такие?

— Ну, здорово, коли не шутите, — вздыхаю я. — Слушаю вас, господа хорошие.

— Тебя Захар Бычок зовёт. Перетереть хочет.

— Сорян, пацаны, — качаю я головой. — Я с Захаром вашим не знаком, так что приглашение принять не могу. Тем более, только прилетел, у меня дел сейчас много. Если он от меня что-то хочет, пусть договориться о встрече и подъедет, когда я скажу. Телефон у парней возьмите. Сейчас не получится. Посторонитесь, пожалуйста, мы торопимся.