2. Кому не хватает адреналина
А-а-а! — восклицает Джемо. — Мусора! Прилетели, псы! Ну, давайте, поиграем!
Твою же дивизию. С револьвером за пазухой, ТТ Джемала и полным багажником биоматериалов, а именно крови убиенного, одного из выложенных у дома Лимончика, встреча с милицией не кажется хорошим завершением ночи.
Джемал начинает притормаживать.
— Ты останавливаешься что ли? — спрашиваю я. — Надо хоть стволы скинуть.
— Нормально всё будет, — усмехается он. — Повеселимся сейчас. Успокойся и кайфуй.
Машина сбавляет ход и синие всполохи начинают приближаться. Вторая «шестёрка» обгоняет нас и уходит вперёд, а мы почти останавливаемся. Но когда милицейский «Москвич» подъезжает вровень к нам, Джемал жмёт по газам. Машина шлифует заснеженное покрытие, идёт юзом, ревёт и наконец выстреливает вперёд, оставляя ментов позади. Как звездолёт из «Звёздных войн» преодолевший световой барьер.
— Ты чё творишь! — восклицаю я. — Погнали вперёд и всё. Они сейчас вызовут подмогу и кирдык, перекроют дорогу. Ты тогда по сугробам уходить будешь или сдашься им на милость?
— Да не ссы ты! — хохочет он. — Всё путём будет! Погоняем да и всё, а потом если чё отобьёмся. Нас вон сколько!
Так, попадалово конкретное, надо сказать…
Машину возит по дороге. Ралли, твою дивизию. На хвосте у нас сидят менты, воет сирена, мигают синие огни, а Джемо от всего этого, похоже, просто балдеет. Адреналина в жизни мало у человека, надо где-то черпать, судя по всему.
Да вот только мне это вообще неинтересно. Нет потребности, мягко говоря… Мы обгоняем вторую "шестёрку" и летим дальше, а милиция гонит за нами. Приняли вызов, судя по всему.
Джемо то уходит вперёд, то сбавляет ход, подпуская преследователей ближе. Водит он лихо, ничего не скажешь. Гонщик.
— Джемо, слушай, хорош прикалываться, поехали скорее отсюда, — устало говорю я. — Они уже стопудово передали наш номер всем постам. Надо где-то бросать машину и выбираться к херам собачьим.
— Да подожди ты, — смеётся он. — Успеем. Когда ещё такой случай представится! Доставлю я тебя туда, откуда взял, в целости и сохранности. Немного ещё поразвлекаемся и всё.
Ну, и мы развлекаемся. Наконец, он пресыщается своими гонками и кивает.
— Ладно, бляха, я думал, ты приколешься, а ты как дед старый, скорее на печку, да? Уже вставать пора, так что можно и не ложиться.
Ну-ну, давай, не ложись, братец, но я пас.
Он бьёт по тормозам и машина резко останавливается, перегородив дорогу по диагонали. Джемо открывает окно и сидит, глядя в серое небо.
— Чего там? — спрашиваю я. — Затмение что ли наблюдаешь?
Он не отвечает и не двигается. Просто смотрит в окно и всё. Сирена приближается и прерывистое синее мигание тоже. Джемо не двигается с места. Вот же придурок, честное слово.
— Чего ждём-то?
Я уже злиться начинаю. Достала меня вся эта хрень.
— Щас, — отмахивается он от меня.
Да твою же дивизию! Подлетает милицейская тачка, а он сидит и не двигается с места. Хлопают дверки «Москвича» и Джемал, берёт в руку пистолет. Ссука! Ну, что за хрень…
Мент делает несколько шагов в нашу сторону, и Джемо поднимает руку с зажатым в ней «ТТ». Поднимает и не целясь, нажимает на спуск. Я в последний момент успеваю толкнуть его под локоть.
Раздаётся жутко громкий хлопок, рука уходит по дуге и пуля летит совсем не туда, куда планировал Джемо.
— Ты чё сделал!? — бешено орёт он.
Менты прячутся за тачку, а Джемал жмёт на газ. Машина снова буксует, шлифуя снег, надсажено ревёт и, бьёт багажником по капоту «Москвичонка», сдвигая его в сугроб на обочине.
— Ты чё сделал?! — голосит Джемал. — Ты чё мусора не дал пришить?
— Ты дурак что ли? — ору и я. — Это твоё дело, личное. Нахера ты меня-то подставляешь?
Мимо нас проезжает вторая наша тачка.
— Сука! Мента вальнуть не дал!!!
— Давай жми, не ори! Ты больной на голову, в натуре.
Но он орёт, причём долго орёт и громко. И что я испугался, и что я сам мент и стукач, раз пожалел мента, и что правильно на меня Лимончик наехал и всё такое. Хорошо, что на газ давить не забывает при этом. Наконец, он затыкается и, выключив фары, сворачивает в лес.
— Всё сказал? — спрашиваю я, когда он замолкает.
Не отвечает.
— Нет, я понимаю, — говорю я спокойно, — тебе-то на зону надо, авторитет поднимать. Где ещё, как не там? Правда за ментов зону не дают, дают пулю в затылок, но у тебя, судя по всему, смягчающие обстоятельства имеются. По состоянию здоровья. Но меня это никак не затрагивает. У меня дела здесь, а не на зоне. Тебе надо — иди. Мне не надо. Я ни блатной, ни приблатнённый, ни стремящийся, никакой. Я из другого мира, ты чё не знал? Все мои дела здесь, по эту сторону колючки. И нахера ты вообще меня потащил жмуров своих демонстрировать? Ты завалил уродов? Ну, молодец. Только они — не моя проблема, а Ферика и Цвета. Это их забота, мне они вообще до пэ, ты понимаешь? Тебе адреналина не хватает, а у меня его хоть жопой ешь. Тебе охота покуражиться, а я нажимаю на спуск, когда нет другого выхода. Ты чё, не догоняешь этого? Я вкалываю как раб не для того, чтобы кто-нибудь шутки ради взял все мои труды и спустил под откос. Ну ты капец, в натуре. Детство в жопе бурлит.
— Ладно, чё ты завёлся-то? — хмуро, но примирительно отвечает Джемал. — Я просто не знал, что есть кенты, которым не в кайф мусора мочкануть.
— Молодец.
— Может, ты сам мент? — качает он головой. ─ Да ладно-ладно, шучу я.
Похоже, под кайфом чувак.
— Ага, может, — соглашаюсь я. — Нахера ты в лес заехал? Давай, выкидывай нас на остановке, а то с тобой мы до первого патруля только доедем.
— Я сказал, что довезу? — говорит он. — Значит довезу. Ты, как дед старый, в натуре. Нет в тебе огня, Бро. Азарт отсутствует.
Наверное. Был, да весь вышел.
Мы подъезжаем к площадке у маленького щитового домика, занесённого снегом. Туда съезжает вторая «шестёрка» с бойцами Джемала. И там же стоит серая «буханка» с белой полосой на борту и красными крестами. Ноль-три, скорая помощь. Мы выходим из машины.
─ Пальчики надо стереть, ─ говорю я.
─ Не обязательно, ─ беспечно машет рукой Джемо. ─ Пофиг.
Один из его людей открывает багажник второй машины и достаёт канистру, а потом подходит и льёт бензин, разбрызгивая по салону и снаружи.
─ Ох, щас полыхнёт, — снова улыбается Джемо. — Пошли в «уазик»!
Мы забираемся в «буханку».
─ Едем! ─ командует он. ─ Скорее!
В салонах вспыхивает огонь, и его братки запрыгивают к нам в машину.
─ Мигалочку не забудь! ─ командует Джемал.
Мы выскакиваем на дорогу и несёмся в сторону центра. Москва просыпается. Скоро начнёт светать.
─ Короче, зря я тебя дёрнул, ─ говорит мой ночной гость. ─ И сам не кайфанул по-человечески, и ты недоволен.
─ Слушай, я две ночи уже глаз не смыкал, ─ говорю я. ─ Так что развлечения меня сейчас вообще не интересуют.
─ Да понял я уже, ─ хмыкает он. ─ Ты, как дед старый, если есть маза, лучше придавишь, чем с братанами погудеть, да? Ну ладно, буду знать теперь.
Жалко, что ты раньше не знал.
«Буханка» останавливается у гостиницы на площади, там, где обычно паркуются «членовозы». Мы с парнями выходим и идём к главному входу.
─ Ну что, ─ усмехается Какора, ─ отбой или ещё куда поедем?
─ Вы позвоните Тимурычу, ─ говорю я, ─ пусть смену пришлёт, чтобы вы сами-то поспали. До обеда точно никуда не дёрнусь. Сейчас лягу и меня тупо разбудить никто не сможет.
─ Ага, ─ кивает он. ─ Главное, лечь успеть, пока кто-нибудь опять не нарисовался.
Наташка не спит. Ждёт. Она не подаёт виду, но мне заметно, что при моём появлении она выдыхает с облегчением. Подходит ко мне и обнимает, а потом берёт за руку и, подведя к кровати, начинает раздевать. Расстёгивает пуговицу на пиджаке, стаскивает его с меня, развязывает галстук, быстро справляется с пуговками на рубашке.
─ Мне в душ надо, ─ говорю я.
─ Когда проснёшься. А сейчас падай.
─ Нет, ─ кручу я головой. ─ Когда я проснусь, мне некогда будет в душ идти.
─ Почему? ─ хмурится она.
Я отвечаю многозначительной улыбочкой, и она догадывается, что стоит у меня в планах первым номером на после пробуждения.
─ Ну пошли, ─ с усмешкой вздыхает Наташка. ─ Буду осваивать профессию банщицы. Мне же надо теперь устраиваться куда-то.
─ Ну пошли, ─ соглашаюсь я, ─ секс-банщица. Доведёшь ты меня до греха, Наталья.
Если честно, я радуюсь. До греха или не до греха, но я очень рад, что она здесь.
Выйдя из душа, мы забираемся в постель, и я прижимаю её спиной к себе так крепко, обхватывая руками и даже ногами, что она и вздохнуть не может.
─ Ну, давай, рассказывай, ─ приказываю я, закрывая глаза.
─ М-м-м, ─ стонет она, пытаясь ослабить мою хватку.
─ Ты не мычи, толком говори.
Отвоевав себе немного свободы, она вздыхает:
─ Ф-у-у-х… Я и не знала, что тяготы семейной жизни начнутся так скоро.
─ Да, точно, ─ соглашаюсь я. ─ Тяготы. Но это ещё цветочки, ягодки будут после пробуждения. Вот наберусь силёнок и как начну тебя тяготить. Застонешь тогда.
─ Так? ─ спрашивает она и стонет.
Ничего так, возбуждающе стонет и получив ответные проявления моего юного организма, начинает смеяться: