Его щит был украшен многочисленными засечками, правая нога едва сгибалась от свежей травмы, а могучее запястье обвивал разноцветный браслет с характерным узором дроу. Именно такой фенечкой помечает тёмная эльфийка своего избранника. Да, весело тут у ребят, страсти кипят…

— Как обстановка… — я неопределённо покрутил пальцем в воздухе, — в целом?

— Спокойно всё. Асмодей спешно восстанавливает армию, мы вносим смятение в ряды противника, отсвечивая на стенах всех подконтрольных ему замков. По вечерам выполняем твой приказ — бьём клинья к дроу, выискивая уникальные черты…

— Ага, составляя карту родинок и каталог интимных причёсок?

Воин рефлекторно погладил браслет и улыбнулся:

— Не без этого… Огонь девки! Шок и трепет!

Я покачал головой:

— Будь осторожен с громыхающими эпитетами. Лучше б вы их почаще звали «ласковыми и тихими кошечками». Друмир пластичен — как комок сырой глины. Мы мнём его, а он меняет нас. Каждое неосторожно брошенное слово, любая шальная мысль — имеют вес. Наберёте критическую массу, и ваши «огонь девки» вспыхнут ярким пламенем. Так что — фильтруй базар!

Капитан серьёзно кивнул:

— Понял, командир. Спасибо. Я из своей лялечки слеплю идеальную половинку. Гадом буду: прижмётся ко мне — шва не обнаружите! Две части целого!

Я оценил взглядом богатырскую фигуру воина сто восьмидесятого уровня и улыбнулся. Однако боец оставался серьёзен:

— Второй раз на те же грабли не наступлю. Я ведь в срыв сознательно ушёл, от тоски. Дети подросли да разбежались, любовь незаметно растворилась в бытовухе. Жил со своей гадюкой по привычке, а зачем — непонятно. Ходит по хате в линялом халате, ноги небритые торчат, губы поджатые кривит немым укором. Молодость у неё, видишь ли, украл, а хотелки принцессы не обеспечил. У Васи машина лучше, у Пети метраж больше, а у Кости хрен толще. Достало всё!

Я внимательно посмотрел в глаза капитана — а не сломался ли мужик, на своём ли месте?

Тот понимающе ухмыльнулся, вновь наливаясь привычным оптимизмом:

— Не бери дурного в голову, командир! Друмир мой дом, только тут я и стал сам собой. Не тем Буратиной, которого строгали из меня учителя и телевизор. Не тем, кого хотели видеть родители. А тем, кем мечтал быть бесконечно давно, но почему-то постепенно забыл и предал свои мечты. Мир прямой, как копьё, — и мы такие же. Не нужно лебезить и хитрить, подсиживать и пресмыкаться. Всё просто и честно! Я силён, здоров и красив. В карманах золото, на плечах броня, в руках меч. В постели красотки, а в строю друзья!

Поневоле я почувствовал зависть к восприятию жизни своего бойца. Где бы мне такие розовые очки достать? Вот она, эйфория новой жизни. Вскипел коктейль из гормонов, позабыт простатит и затуманенное возрастом сознание, годы стремительно отматываются назад. Полсотни лет в реале, минус два года в срыве, получили на выходе двадцатилетнего капитана. Такая вот магическая математика.

Чувствуя себя престарелым многомудрым чудаком, сделал пометку в органайзере — придержать рост офицера по карьерной лестнице, пока не опустится с небес на землю. Не висел он в подвале распятый на крюках. Не выкапывал из могил заживо похороненных там рабов, пролежавших годы в сыром забвении. Нет у него трезвой оценки ситуации, а на такой должности — это может оказаться опасным.

От размышлений меня отвлёк бес-посыльный, неторопливо переминавшийся рядом и звеневший подкованными копытами по каменным плитам. Неужто наши ребята-кузнецы прикололись?

Бесёнок с облегчением поймал мой взгляд и с поклоном сообщил, что температура в личных покоях Верховного понижена до условно-комфортной, и меня ожидает мягкое кресло, волшебный глинтвейн и услужливая суккуба из личной свиты Асмодея. Брови посланца зажили самостоятельной жизнью, многозначительно семафоря неясные знаки. Суть морзянки была непонятна, однако смесь зависти и блаженства на ушлой морде намекали на оказанную мне честь.

Небрежно кивнув, метнул бесу серебряную монетку и направился ко входу в цитадель. Посыльный зашипел и заойкал, перекидывая кругляш с ладошки на ладошку, словно горячую картофелину. Наконец он умудрился закинуть чаевые в худющий кожаный кошелёк и заторопился вперёд — пугливо обгоняя, услужливо открывая двери и показывая путь. Хвост бесёнка алчно дрожал в такт мыслям о том, как он сможет потратить неожиданно свалившееся на голову сокровище.

Насколько я успел узнать, хождение серебра в доминионе Верховного было сильно ограничено. Благородный металл изымался из внутреннего оборота в пользу милитаристских планов хозяина.

В кабинете Асмодея было жарковато — Верховный явно ностальгировал по адовым курортам. По углам просторного помещения курились дымком притушенные жаровни, мягкие кресла и столик с закусками оказались любезно придвинуты к распахнутому витражному окну.

Асмодей выглядел усталым, чуть осунувшимся, но довольным. Рядом с ним сидел массивный демон в серебряной броне, усеянной многочисленными шипами и сверкающими магическими рунами. Бедная мебель…

Верховный приветливо взмахнул рукой:

— Присаживайся и знакомься! Светоборец — моя правая рука и генерал легендарного Серебряного Легиона, который мы непременно возродим на скудных харчах Инферно! Знал бы ты, каких усилий мне стоило выдернуть его сущность из Веера Миров! Но он того стоит и ещё сторицей окупит каждый центнер ушедшего в пентаграмму золота! Ибо те тупоголовые резиновые куклы, кои порождает Колодец Силы, не идут ни в какое сравнение с Истинным!

Я ошарашенно уставился на взаправдашнего демона и ляпнул первое пришедшее в голову:

— А почему у него такой… м-мм… потерянный вид?

Генерал действительно выглядел неважно — взгляд в никуда, из приоткрытого рта тянется нить слюны, пальцы, сжимающие подлокотники, сминают жалобно скрипящий дуб.

Асмодей засмеялся:

— Да говори прямо — придурковатый у него вид. Ничего, это пройдёт. Дай ему время прийти в себя и собрать в кучу обломки разума. Две тысячи лет забвения не проходят бесследно…

Пока Светоборец дефрагментировал память, я тихонько офигевал — невероятно! Неужели Асмодей действительно смог обратиться в другие реальности или вовсе — к Великому Ничто и выцарапал оттуда душу давнего соратника?

А что, если?!. Танюха!!!

Я отмахнулся от подкравшейся со спины суккубы, попытавшейся ласково размять мне плечи и согреть шею горячим дыханием. Подавшись вперёд, жадно спросил:

— Это любого так можно вытащить? Даже погибшего в иной реальности?

— Обычного смертного? — деловито уточнил демон, сразу почуяв потенциальный барыш.

— Да! — кивнул я, всё больше наполняясь надеждой.

— Когда это произошло?

— Почти три недели назад!

И тут же облом.

— Нереально… Больше девяти дней душа в Великом Ничто не протянет — испьёт из Реки Забвения и уснёт сладким сном в ожидании следующего перерождения. Если б это был Великий Герой, Могучий Император или Богоборец какой, по самое немогу увешанный уникальными астральными метками, — тогда да. Печати, словно щиты — помогают на какое-то время сохранить разум и не позволяют пустоте проникнуть в сознание… Душа смертного подобна туману — столь же прочна. Хотя лично ты уже стал чуток покрепче — как глина. Дней сорок, может, и продержался бы. Светоборец — истинное серебро, хоть и он прошёл по грани — два тысячелетия, это не шутка. Я — благородная сталь! Ну а боги — мифрил да адамант. Звёзды погаснут — а они ещё будут держаться, надеясь и ожидая…

Я поник головой, а Асмодей проявил толику проницательности:

— Не тревожь ты её… Ничего хорошего из этого не выйдет. Пусть отдохнёт немного. Не узнает она тебя сейчас. Пока душа не перейдёт на следующий уровень совершенства — ей предстоит длинная цепочка перерождений, с короткими периодами дрёмы между ними. Личинка, она и есть личинка.

Тяжело вздохнув, я кивнул. Спи, Танюха. Спи, милая…

Демон поторопился заполнить гнетущую паузу:

— Как там наши совместные дела? Удалось ли поторопить гномов с выполнением заказа?

Тряхнув головой, отгоняя тоскливые мысли, медленно заговорил:

— Срочность заказа максимальная, подкреплена личной визой Ауле и его благословением. Цени. На склады уже поступили первые обозы амуниции и оружия. Извини, но ради переброски шмота я открывать порталы не буду — слишком дорого, в клановой казне одни зомбо-мыши…

Тут я на секунду прервался, слегка покраснев и смутившись. Ну а что, детишки вызывают мышей одним щелчком пальцев! Без всяких заклинаний и ингредиентов! Ну вот и я не удержался… А где в замке самое тихое место? Правильно, в секретном хранилище!

Развеять или уничтожить поднятое создание я не смог — просто не поднялась рука. Ибо глазастый грызун, деловито копошащийся в золоте, бесконечно напомнил мне одного щекастого хомяка…

Так теперь и живёт, среди монет, слитков и гор мифрилового лома. Возмущённо пищит, когда Дурин приходит с лопатой и пустой тележкой. Радостно урчит, когда кряхтящий гном прикатывает тачку, полную ништяков. Даже разгружать помогает, отчего зловредный казначей примирился с существованием постороннего на объекте и даже поставил зомби на довольствие…