Зайдя в зал через боковую дверь, поднялся на торопливо сколоченный подиум, с грохотом припечатал кружку к столешнице. Ожидаемый эффект был достигнут лишь частично — внимание к себе привлёк, однако шуму стало ещё больше. Могучий поток с требованиями предоставить, обеспечить, выделить, отчитаться и объяснить. А не охамели ли?
Попытался придавить толпу взглядом — хрен там. Тридцатилетнему парню явно не хватало стали для контроля и успокоения сотни взволнованных матерей, отцов, воинствующих бабушек и дедушек, подсознательно ощутивших дыхание молодости и абсолютного здоровья.
Так, значит?!
Зачерпнув в душе силу Павшего, смешал её с Очами Святости, хрустом сжатых кулаков вытащил наружу заякоренное состояние Феодала. Я — Хозяин! Здесь МОЯ земля, а за спиной — МОИ люди!
Тьма в углах зала обрела глубину, забурлили неясные тени и зазвучал беспокоящий разум шёпот. Воздух резко загустел, требовательные голоса утонули в вязком киселе, а старички привычно захлопали ртами, вновь вспоминая, что такое астма. Толпа испуганным стадом шарахнулась к центру, заворожённо косясь на раздавшуюся в габаритах фигуру на подиуме.
Судя по тому, как тяжело сглотнул вязкую слюну Кирилл, моя метаморфоза напугала даже его.
Я заговорил, подсознательно копируя давление Тянь-Луна. Слова грохотали тяжёлыми валунами, гости моргали и морщились в такт камнепада.
— Тем, кто требует немедленно вернуть им детей. Забудьте! Они наши соклановцы, и мы взяли на себя ответственность за их судьбу и безопасность. Ту самую ответственность, которую вы однажды уже делегировали чужим людям, определив ребят в хоспис. Считайте, что ваши дети поступили в Суворовское училище. Казарменный режим, посещения родственников строго в отведённые дни. По достижении совершеннолетия они сами выберут свою судьбу. И да, мы будем рады любой помощи клану — дело воспитания не такое дешёвое, как может показаться…
Кто-то из крепких мужиков смог продавить пелену власти и поднял руку, желая задать вопрос. Силён, бродяга. Хорошо, что на праздник все явились в реальных аватарах. Я не ахти какой физиономист, но волевые складки на лице отличу от брезгливой гримасы. Будь передо мной толпа орков, троллей и иже с ними — говорить было бы сложнее.
— Не сейчас! — мой сползающий в инфразвук рык вновь сминает толпу в податливый комок. — Вопросы потом!
С тихим хлопком исчезает из зала парочка пенсионеров. Принудительный выход из вирта — надеюсь не сердечный приступ, а просто расшалившиеся нервы и скакнувшее давление.
Тут, кстати, скрывалась одна из граней популярности вирткапсул. Ведь помимо дорогой игрушки потребитель получал широкий спектр кастомных модулей — от простенького меддиагноста до персонального реанимационного комплекса. И если раньше, загибаясь от недуга, ползли к телефону — то теперь настойчиво карабкались в капсулу. Она и рану запенит, да и ширкой кольнёт из надёжно опечатанной аптечки в случае явной медицинской надобности…
Сорри, бабули. Ну не могу я вам позволить перехватить инициативу. Задавите количеством и авторитетом, раздёргаете внимание на сотни мелких вопросов. Сейчас мне требуется не столько донести до вас информацию, сколько вбить в голову новую табель о рангах и ваше в ней место. А это нелегко…
Хоспис — учреждение уникальное, устроить туда ребёнка требует определённых связей и немалых денег. За исключением небольшого числа социальных клиентов, основная масса родителей — люди состоявшиеся. Крепкий средний класс с солидной прослойкой бизнесменов, госчиновников, криминала и далее по списку.
Впрочем, большинству присутствующих в зале далеко за шестьдесят. Внуки почти всегда более любимы, чем собственные дети. Парадокс… К тому же следует учитывать потенциальную бракованность родни первого круга — однажды они уже вычеркнули ребёнка из жизни…
А вот перед бабушками и дедушками, помимо чудесного выздоровления любимых внучат, замаячила невероятная перспектива вечной молодости. Я видел этот блеск в глазах на Родительском Дне, попытки отыскать подвох и страстное желание, чтобы волшебство не оказалось обманом…
Продолжаю расставлять точки:
— По поводу вступления в клан. Количество заявлений растёт, но должен предупредить сразу — одного вашего «хочу» недостаточно. Первое — мы берём только тех, кто в срыве, а это — навсегда. То есть — навечно, обратного пути нет. Задумайтесь на трезвую голову. Второе — принимаем далеко не всех. От вас потребуется полное содействие при тестировании и проверке личных данных, лояльность клану и альянсу, подчинение воинской дисциплине. Вы уверены, что готовы? К тому же судьба занесла нас на Тёмную Сторону отнюдь не картонного противостояния. Отбросьте голливудские штампы — раскрасили всех помимо воли. С таким же успехом синие могли бы сражаться против фиолетовых. Но мало ли, вдруг для кого-то это критично…
Судя по тому, как перекрестились некоторые из присутствующих — наша номинальная чернота таки будет проблемой. Я вообще удивлён присутствием верующих. Мировые религии с несвойственной им солидарностью выступили против виртмиров, как таковых, и феномена срыва, в частности.
Борьба за бессмертные души полыхнула с истово фанатичной яростью. Терять монополию на райское посмертие не хотела ни одна из конфессий. Ждут ли шахида в раю семьдесят девственниц — ещё вилами по воде писано. А вот в виртмире «Падишах» — опредёленно заждались, трепеща от нетерпения и взволнованно колыхая грудью любого предзаказанного размера.
А не переборщил ли я с тёмными спецэффектами? Мне нужны не идейные противники, а преданные и благодарные сторонники.
Выдыхаю, щелчком пальцев разгоняя морок по углам. Прищурившись, оглядываю стены зала, высчитывая кубатуру. Вроде хватит сил…
Активация честно упёртого умения «Золочения», и собравшиеся хором ахают. Вместо мрака и тьмы древний камень укутывается благородным золотом. Тысячи граней сверкают в свете факелов, дробя лучики света и создавая дискотечные эффекты. Красота! Для балов и празднеств самое то. Но вот заседать при таком освещении будет довольно дискомфортно…
— Ещё! — восторженно шепчет на ухо Бэрримор.
— Обойдёшься… — так же негромко отвечаю я.
Затем вновь повышаю голос, привлекая к себе внимание.
— Просто поймите — окрас противоборствующих сторон — не более чем игровая условность! Можно надеть белые одежды и творить чёрные дела, а можно…
Меня прервал Боцман, решительно рубанувший кулаком воздух:
— Да понятно всё командир, хорош агитировать! Давай ближе к делу, а то мне ещё в реал, дела кой-какие порешать надо, по горячим следам, так сказать. А то узнает моя стервоза, что я с рейса вернулся — забьётся в какую-нибудь щель, огнемётом не выкуришь! Вот решу вопрос, а потом к дочурке. Ты уж не обессудь, но я к вам на ПМЖ с вещами. Поганой метлой не выгонишь!
Понятливо киваю — этот буксир можно остановить только торпедой. Пока он жив — с выбранного курса не свернёт, чай, не депутат, меняющий фракции, как галстуки. Но мужик вроде правильный, побольше бы таких. Продолжаю:
— С технической частью срыва мы поможем всем желающим. Дадим советы, рекомендации, контакты нужных людей. Встретим в Друмире, словом и делом облегчим интеграцию. По мере оцифровки и прохождения всех ступеней проверок будем принимать в клан и переселять в Долину. Желающим продать своё имущество и квартиры можем подсказать проверенных риелторов и адвокатов…
А вот теперь зал напрягся. Старички привычно ощетинились, учуяв предполагаемый смысл развода — кидка на драгоценную квартиру. Те, кто помоложе — потенциальные наследники жилплощади, также встрепенулись и взволнованно закрутили головами.
Я ухмыльнулся:
— Расслабьтесь, граждане. Никто на ваши бетонометры не претендует. Хоть голяком ныряйте в Друмир, наше отношение не изменится. Существует клановый налог в десять процентов от добытого, но он не распространяется на введённые из реала деньги, да и не покрывает пока что даже малой доли расходов клана. Замок, в котором мы сейчас находимся, куплен на мои личные средства. Его полная стоимость более пяти миллионов долларов. В последнем рейде мной был использован уникальный свиток ценой в двести тысяч вечнозелёных. Наёмники, отряд тяжёлого вооружения, бафы и расходники — на данный момент всё это оплачивается из моего кармана…
Вглядевшись во впечатлённые лица — суммы действительно звучали увесисто, даже для казнокрадов средней руки, я утёр слёзы хлюпающему носом хомяку. Да, ты прав, щекастенький. Хрень какая-то, а не экономика. Хватит тянуть лямку в одно лицо. Со следующего рейда — вначале покрываем расходы, а уж затем делим остатки. Да и за каждым големом следует закрепить офицерскую долю трофеев.
Пора эту анархию кончать. Как учил товарищ Ленин: «Социализм — это контроль и учёт». Отличный слоган, прекрасно подойдёт и для неофеодализма.
Сухонькая старушечья рука вопросительно поднялась над толпой.
Поощрительно киваю.
— А правда ли, что после… срыва молодеет не только тело, но и разум?
Слушая надтреснутый старческий голос, глядя на дёргающуюся в нервном тике щёку, я прекрасно понимал суть вопроса. Дама присутствует в виртуале в цифровом теле, не отягощённом никакими болезнями. Но ушатанный возрастом физического тела мозг едва скрипел. Перешедшая в привычку моторика потряхивала руки, сгибала позвоночник и заставляла подслеповато щурить глаза.