Паровоз, переломившись пополам, исчез внутри червоточины. Перевернувшиеся вагоны последовали следом.

Укрытие Микони пришло в движение. Зацепило и его. Он почувствовал, как что-то ухватило и потащило его в сторону закрывающейся воронки. Не было сил закричать. В горле образовалась пустыня с растрескавшимся песком. И ухватится не за что.

Миконя уже с жизнью прощался. Матушку вспомнил. Лет двадцать ее не видел — как в город подался, так и с концами. Батю помянул. Старый хрыч зимой по пьяному делу отправился на речку за каким-то чертом, да под ним лед проломился. Вытащить-то его вытащили, только через месяц он от пневмонии и помер. Вспомнил Миконя братьев и сестер. Где они теперь? С матушкой остались, семьями обзавелись, или как он, в города на заработки подались.

У всех прощения попросил. К смерти приготовился, когда неожиданно помощь пришла. Сильные руки ухватили его за плечи и потащили на себя.

Миконя задрал голову и посмотрел на спасителя.

Карл Мюнх не давал ему пропасть. Согнулся точно борец сумо и тащил его из пекла. На лбу жилы вздулись, покраснел. Лицо потом пошло. Но не отпускал. Червоточина не действовала на него.

Миконя из последних сил, ухватившись за землю и траву, пополз прочь от червоточины.

Наконец она отпустила его, и Миконя обессилено повалился на насыпь. Карл, шумно дыша, упал рядом.

Бой закончился. Пока Миконя разбирался с воронкой, Карл на пару с Лорой разобрались с монстрами, выбравшимися из воронки.

Теперь людям ничего не угрожало, но и продолжать путь по железной дороге не представлялось возможным. Пока разберут завалы, произведенные воронкой, пока починят полотно, да из Фогштиля пригонят паровоз, поднимут сошедший состав обратно на рельсы, пройдет несколько дней. И это в лучшем случае.

Все пассажиры, пережившие крушение поезда, собрались в лесочке недалеко от насыпи. Одни сидели на земле возле своих чемоданов, другие лежали под деревьями. Помощь пострадавшим оказывали двое добровольцев: мужчина лет сорока с пышными черными усами и девушка лет двадцати. Они перевязывали раненных обрывками одежды, осматривали раны и просто утешали добрым словом всех, кто в нём нуждался.

Карл, Лора и Миконя расположились чуть поодаль от основной группы людей.

— Ловко ты их «Гремучей смесью» приложил, — оценил барон. — Я и не подумал. А ты сообразил. Молодец.

— Так чего, барин, мне что из рюкзачка-то вон выйдет, все на руку, таскать легче, стало быть. Я вот и подумал, пущай эта тварь там внутри чёрной дырки подавится. Вот и швырнул, — сказал Миконя, завалившись на землю и подложив руки под голову.

— Ах, шельма! — погрозил Миконе указательным пальцем Карл. — И тебе спасибо. Вы успели как раз вовремя.

Лора улыбнулась. Она была чертовски хороша, отметил про себя барон.

Лора стянула с себя патронные ленты и, свернув их, упаковала в рюкзак к Миконе.

— Чтобы не расслаблялся, — пояснила она.

Миконя нахмурился.

— Барин, что делать будем? Самое безопасное — спасательной команды дождаться. И путь продолжить в вагоне поезда, — высказался Миконя.

После сражения с червоточиной у него ломило все тело, словно он бурлаком баржу с железом по всей Волге протащил.

— До следующей воронки, — заметила Лора. — Неужели непонятно, что поездом сейчас ездить опасно. Надо идти через лес до ближайшей деревни.

— А по лесам шляться — очень безобидное занятие, — проворчал Миконя.

Никуда ему сейчас не хотелось идти. Тем более на ночь глядя.

— Спасательная команда может прибыть только к завтрашнему вечеру, — возразила Лора.

Карлу также не хотелось тащиться неизвестно куда. К тому же скоро ночь, а лес не выглядел безобидным садиком во дворе у классической девочки с двумя пышными бантами и в розовом платьице. Но другого выхода он не видел. Ждать помощи — время терять. Джек Мортон, похититель артефакта, может скрыться их Хэмпшира. К тому же, если они задержатся в пути, до артефакта могут дотянуться чужие руки. А это полный провал задания.

— А куда мы пойдем? — продолжал спорить Миконя. — Кто знает, где мы находимся?

— Это не так важно. Нам нужно добраться до ближайшей деревни. Там мы можем разжиться каким-нибудь средством передвижения и узнаем, куда нам двигаться дальше, — сказала Лора.

— О матерь божья и все святые угодники, накликаем мы на себя беду. Ой-ей, накликаем. Вот помяните мое слово.

— Не каркай, Миконя. А то кляп в рот вставлю, — строго приказал Карл.

Некоторое время они сидели молча. Каждый в своих мыслях варился.

Лора первой нарушила молчание.

— С чем мы столкнулись? Раньше таких тварей отродясь на земле не видели.

— Земля ведь не один обитаемый мир. Множество миров живут параллельно друг другу. Вы когда-нибудь видели лягушачью икру. Когда лягушка откладывает икринки, их множество, и они тесно приклеены друг к другу. Но потом вылупляются головастики, и оболочка разорвана и брошена. Она никому не нужна. Так и наши миры как те икринки. Их множество. Они тесно спаяны друг с другом, и не могут жить раздельно. Возможно, что и из наших миров когда-нибудь что-нибудь вылупится. Из мира в мир просто так проникнуть нельзя, но есть места, где стенки границ миров очень тонки, и через них можно попасть из мира в мир. Быть может, ты слышала о Китеж-граде, или, как он по другому называется, о Городе Тысячи Дорог? Через Китеж-град можно уйти в другие миры. И путники из других миров могут попасть к нам.

Лора кивнула. Что-то об этом она слышала, но видно не внимательно слушала.

— Земля-Близнец связана с нашим миром. Нельзя забывать об этом, — сказал Миконя.

— Это в школах проходят. Вторая планета земного типа в нашей Солнечной системе. Она всегда находится от нашей Земли по другую сторону Солнца. Обладает разумной жизнью. Только на Близнеце отсутствует магия. Этот вид энергии там неизвестен и, скорее всего, недоступен, — как в школе у доски отчеканила Лора.

— Все правильно. А вы никогда не задумывались, откуда столько информации известно? — Карл выжидающе посмотрел на девушку.

Лора пожала плечами.

— Наша Земля и Близнец связаны друг с другом невидимыми туннелями быстрого перехода. Мы их называем пуповины. Этих туннелей много. Часть из них не работает. Часть действуют. И вот те, которые функционируют, способны перенести любого человека с Земли на Близнеца и обратно в считанные секунды. Наши агенты работают на Близнеце, изучают его изнутри. Уверен, что и их агенты заняты тем же на Земле.

— А какое это имеет отношение к воронке?

— Это червоточина. Непроизвольно открывшийся портал в другой мир. И к тому же неправильно функционирующий.

— Но раньше же такого не было? Почему он открылся?

— Думаю, это связано с артефактом, утерянным мимикрейторами. Другого объяснения я не вижу.

Карл умолк. И в этой тишине вопрос Микони прозвучал как пушечный гром посреди тихой руссийской ночи.

— А кто-нибудь видел Дорвана Блэка?

Они нашли его в завалившемся на бок вагоне, соседним с тем, в котором они ехали. Дорван лежал в купе на животе, лицом вниз и не подавал признаков жизни. На спине у него громоздился курган из свалившихся чемоданов. Лицо рассечено. Кровь еще текла тоненькой струйкой. Нелепо вывернутая нога застряла между столиком и купе.

Карл и Миконя разобрали завал чемоданов. Некоторые из них раскрылись и содержимое вывалилось наружу. Раскидав по сторонам мужское и женское нижнее белье, какие-то книги в толстых черных обложках, мужские туфли и тетрадки, исписанные мелким почерком (видно дневниковые записи), они стали вытаскивать Дорвана. Миконя ухватился за плечи, Карл извлек ногу из тисков, и они вытащили его. Миконя взвалил Дорвана на плечо и направился на выход.

Карл задержался в купе и осмотрелся по сторонам. Что понадобилось Дорвану Блэку в чужом купе? Кто ехал в этом купе? К ним приставили слежку, и Дорван приходил отчитываться перед начальством? Или Дорван работал на два лагеря и в этом купе ехал их конкурент. По вещам, разбросанным на полу, ничего толком сказать нельзя. Интересно, а куда делись хозяева купе и почему бросили Дорвана Блэка одного и придавленного.

Вернувшись к временному лагерю, Карл обнаружил, что Лора в их отсутствии не скучала. Ее усиленно развлекал их вынужденный попутчик, Чарльз Твист. Заметив подошедшего барона и Миконю с телом Дорвана на плече, он отчего-то смутился и хотел было уйти, но Лора остановила его:

— Куда же вы? Останьтесь.

— Ну, если вы просите, — засмущался Чарльз.

Миконя сгрузил Дорвана под дерево. Блэк застонал и открыл глаза. Но тут же вновь потерял сознание. Миконя посадил его, прислонил к дереву и применил противообморочную терапию — надавал по щекам.

Дорван дернулся и очнулся.

— Где я?

Карл внимательно осмотрел Блэка. Он, конечно, не врач, но определить закрытый перелом ноги мог.

— Он не может идти с нами, — констатировал факт Карл.

— Куда идти? Что вообще произошло? — недоумевал Дорван.

Карл рассказал ему о крушении поезда, о червоточине и о планах продолжить путешествие пешком до ближайшей деревни, ближайшего транспорта.

— Мы, к сожалению, ждать не можем. Кто знает, когда приедут нас спасать, а у нас каждая минута на счету, — закончил рассказ Карл.

— Спасатели уже в пути, — произнес Чарльз, — я слышал, как начальник поезда говорил об этом кому-то из пассажиров. Но будут здесь не раньше, чем завтра к вечеру.

— Отлично. В наши планы этот простой не укладывается. Надо расспросить начальника поезда, далеко ли до ближайшей деревушки, — предложил Карл.

— В мои тоже. Если позволите, то я сейчас все разузнаю, — предложил Чарльз.

— Извольте, — согласился барон.

— Я быстро.

Шустрый попутчик моментально удалился.

— Господин Блэк, мы вынуждены вас оставить до прибытия спасателей, — сказал Карл. — Наши вещи останутся с вами. Встретимся в Хэмпшире.

— Давайте, барон. Я буду обузой для вас. Как жаль, что лекарская магия — не мой профиль.

— Увы, и не мой.

— Но в Хэмпшире меня быстро поставят на ноги. И я смогу присоединиться к вам, — пообещал Блэк.

Пока Карл и Дорван разговаривали, Миконя сходил к поезду и вернулся с досками, двумя занавесками и бутылкой «Столичной» водки. Откуда он ее только выкопал? В вагоне-ресторане такую не подавали.

Из обломков столика Миконя изготовил лубок, в котором закрепил сломанную ногу Дорвана.

— Потерпи, братушка. Сейчас больно малек будет.

Дорван не издал ни звука, пока Миконя возился с его ногой и тревожил ее.

Тем временем вернулся Чарльз с начальником поезда.

— Этот молодой господин сказал, что вы намерены продолжить путь самостоятельно, — начальник поезда в разговоре растягивал слова. — Не могу сказать, что мне нравится эта идея.

— Но мы все равно поступим так, — твердо сказал Карл.

— Вы решили окончательно?

— Окончательно.

— Я могу вам помочь только одним. Здесь в получасе езды покажется деревушка — Сомерсхилл. Пара сотен домов. Постоялый двор, отель, несколько трактиров. Там вы сможете приобрести лошадей. Или сядете на ближайший почтовый до Хэмпшира.

Карл поблагодарил начальника и попросил его присмотреть за раненным Дорваном Блэком. Начальник поезда пообещал сделать все, что в его силах. И через несколько минут возле Дорвана Блэка сидела немного потрепанная крушением, но все еще красивая проводница.

Они собрались за полчаса. Взяли только все самое необходимое и отправились в путь вдоль по насыпи.

Глава 4. Механикус

Карл не мог припомнить, когда он в последний раз гулял пешком по лесу. Вероятно, это было до того, как он попал ко двору старого барона Мюнха, почувствовавшего в нем магическую жилку и приблизившего к себе.

Старый барон подобрал его в трактире, где юный Карл, совсем еще мальчишка двенадцати лет от роду, развлекал подвыпившие компании нехитрыми магическими фокусами. Придорожный трактир «У Никитина» находился на самой окраине Невской Александрии в районе Поклонной горы. Туда редко кто добирался из горожан, разве что сумасброд, возжелавший расстаться с кошельком, а заодно и с жизнью, или любитель острых ощущений. Частыми гостями трактира были торговые люди, отправившиеся в дальнее путешествие через Финляндию в Европу, или возвращавшиеся с товаром домой. В первом случае они задерживались в трактире, чтобы в первый раз основательно покутить перед долгим путешествием. Во втором случае, чтобы покутить напоследок. Дома жены разгуляться не дадут. А задержался в пути на два-три дня — не великая разница. Никто и не заметит.

До знакомства со старым бароном Карл уже второй месяц фокусами монетку из щедрых карманов купчишек выуживал. Но только у тех, кто домой с товарами возвращался или расторговался подчистую. Те же, кто снаряжался в долгий путь, по обыкновению оказывались скуповаты на деньгу. И в эти дни, несмотря на все старания, Карл оказывался без вознаграждения.

Он оказался в трактире по чистой случайности. Уж явно не о таком будущем для своего сына мечтала его мать, столбовая дворянка, пускай и из обедневшего рода, когда отправляла Карла вместе со старым дядькой Николя из провинциального Савельева, маленького волжского городка, на учёбу в Новую Александрию. Дядьке Николя доверили приличную сумму денег для проезда, обустройства на новом месте, да для проживания на первое время. В последующем матушка обещала высылать почтовым переводом необходимую сумму. К тому же Карл, мальчик умный, на стипендию потрудиться всегда сумеет.

Большую часть денег дядька Николя, приходящийся родным дядей Карлу, промотал по дороге. Офицер в отставке 3-его Кавалеристского полка, Штандарта его Величества, имел дурную привычку закладывать за воротник без меры. Держать себя в руках мог, но все больше из стыда перед сестрой, матушкой Карла. А она об его пагубной привычке ничего и не знала. Выбравшись из позолоченной клетки на волю, он пустился во все тяжкие. Сначала осторожно, будто проверяя почву, а затем разгульно и с размахом. В результате к Новой Александрии они добрались без денег, рассыпавшихся щедро по дороге винно-водочным дождем.

Дядька Николя по этому поводу не унывал:

— Не ссы, Карлуша, не такой суке шпоры давали. Сначала в карьер, а потом галопом, прорвемся.

И, вероятнее всего, им бы удалось выкрутится. Ассигнаций хватило бы снять недорогую мебелирашку, да прозвониться матушке, чтобы она выслала немного денег. Поистратились в пути. Но роковой случай привел их в трактир «У Никитина». И вроде бы рукой подать до цели. Но Николя решил заглянуть на огонек, да ночь скоротать.

Карл находился у себя в комнате, когда внизу в трактире ссора приключилась. Из-за чего все вышло, кто его знает. Версии разные потом рассказывали. Кто говорил, что дядька его проигрался подчистую в карты, да еще и долговых расписок ворох подписал, а потом полез их отнимать. Мол, жулики все, да проходимцы. Кто утверждал, что дядька с купчишкой каким-то повздорил. В карты сначала играли, потом пили на брудершафт, а потом бороды друг другу драли, кажется, из-за бабы. В общем, из-за чего ссора бы не началась, но для Николя и Карла она закончилась печально. Отмутузили старого кавалериста до кровавых слез. Все внутренности отбили. Первое время он в горячке лежал, а когда приходил в себя говорил парнишке, взъерошивая вихры:

— Не кисни, Карло, все у нас с тобой будет в шоколаде.

На четвертый день он испустил дух. И остался Карл один в чужом городе без средств к существованию. Да к тому же дядька его оказался должен приличных денег хозяину трактира. Старый трактирщик никогда не испытывал тяги к благотворительности, потому и стребовал денег с мальчишки. Платить ему нечем, денег взять неоткуда. Вот и пришлось фокусами на хлеб зарабатывать, да долг возвращать.

Старый хрыч смекнул, где его выгода. В трактире с появлением печального паренька с ворохом магических фокусов в кармане клиентов изрядно прибавилось. Потому трактирщик поставил суровые условия: четверть заработка он отдавал за аренду места в трактире, где он показывал фокусы, две четверти шли на погашение долга плюс проценты, что оставалось Карл мог забрать себе.

С такими условиями Карл до конца жизни должен был работать на трактирщика. Если только не спалить трактир вместе с хозяином. Признаться, подобные мысли у него часто возникали. Но судьба по другому распорядилась, занеся неведомо зачем в трактир старого барона Мюнха, уже давно отчаявшегося найти себе ученика. Барон предложил Карлу пойти к нему в ученики, а когда мальчишка согласился, выплатил трактирщику весь долг с процентами.

Старый хрыч сначала противился, отпускать денежного мальчика совсем не хотелось. Лучшей завлекаловки на свои скудные харчи ему все равно было не найти. Но деваться некуда, против мага не попрешь. Сотрет в порошок и не заметит.

Спустя несколько лет Карл заглянул в эти края. Посидел на могиле дядьки, благодаря безудержному кутежу которого он обрел себя, и в трактире завернул. Здание осталось прежним, подновили только чуть, подкрасили, вывеску другую приколотили — «Ели-пили», а внутри все по-прежнему осталось.

Трактирщик его не узнал, но по дорогой одежде и манере держаться оценил клиента — столичный барин с пухлым кошельком. Пригласил за лучший столик. Дочка старика лично вышла его обслуживать, хотя прежде на Карла и не смотрела даже. За мебель считала, причем за рухлядь, которую по непонятным причинам к старьевщику не снесли. Отужинав, Карл ушел, так и не признавшись и слова не сказав старику. Хотя очень хотелось дать ему в глаз. Или отстучать на старых костях барабанную дробь.

Карл удивился, чего это на него воспоминания накатили? Очень давно он не вспоминал о годах своей юности. Он отгородил прошлую жизнь от настоящего тяжелой чёрной кулисой и предпочитал за неё не заглядывать. За все это время кулиса покрылась толстым слоем пыли.

Первые два часа они шли бодрым размеренным шагом по лесной тропинке, протоптанной, видно, жителями той деревеньки, куда они направлялись. Судя по тому, что тропинка не заросла, пользовались ей часто. Но вот куда тропинка вела от деревни, никто и предположить не мог. Они вышли на нее случайно, натолкнулись в лесу. Но потом постепенно шаг становился менее бодрым, настроение тухло, словно огарок свечи с заплывшим воском фитилем. Накапливалась усталость.

Труднее всего приходилось Лоре. Девушка не привыкла к долгим пешим прогулкам по лесу. По ее нахмуренному лицу и растрепанным волосам, которые она то и дело поправляла рукой, было видно, как тяжело ей приходится. Но она молчала, ни словом не выдав своего недовольства. Да к тому же в сапогах на таком высоком каблуке не больно-то побегаешь по лесу.

Идти пришлось быстрым шагом. Хоть начальник поезда и заверил барона, что деревенька милях в тридцати от крушения, не дальше, но Карл предпочел дойти до Сомерсхила до темноты. Лучше взять быстрый старт, чем плестись всю дорогу, как старые клячи и застать ночь в лесу. Заданный ритм для Лоры оказался очень мучительным, но она пока держалась. Долго ли протянет? Вот в чем вопрос.

Миконя шел бодро с заплечным рюкзаком за спиной. После того как магические бомбочки оказались израсходованы на червоточину, в рюкзаке освободилось много места. которое не преминули заполнить самым необходимым, что могло пригодится по дороге в Хэмпшир.