Дмитрий Заваров

Дороги Зоны. Жизнь после жизни

Глава 1

Когда поезд, вырвавшись из переплетений вокзальных разъездов, стрелок и семафоров, встал на ровный путь и прибавил скорость, было уже почти темно. За грязным окном, заляпанным косыми полосками дождевых капель, проносились мокрые перроны подмосковных станций — Переделкино, Мичуринец, Внуково… Растрепанные вороны сидели на проводах, разевая клювы в неслышном крике. А за ними, из взъерошенных ветром перелесков, уже вытекала на придорожные луга ночь.

Настроение было тоскливое. Иван Иванов (несмотря на простонародное имя — весьма перспективный научный сотрудник весьма известного НИИ) размышлял о капризности и ненасытности человеческой натуры. Он едет в Зону — сбылась мечта всей жизни! Чего еще надо? Почему так хреново, будто находишься не в теплом светлом купе, а там, на улице, под липким осенним дождем?

Устав изводить душу непогодой, Иванов отвернулся от окна и наткнулся на такой же полный тоски взгляд, принадлежавший соседу по купе. Парень лет тридцати, ровесник. Штаны и куртка камуфляжной расцветки, короткая стрижка и армейский вещмешок на багажной полке наводили на мысль, что сосед Иванова — военный.

— Грустно? — спросил военный.

— Грустно, — согласился Иванов.

— Давай-ка выпьем.

— Давай.

Вообще-то Иванов очень тяжело сходился с людьми. Но тут… то ли тоску требовалось чем-то заглушить, то ли промозглая погода требовала какого-то противовеса. В общем, и это обращение на «ты», и предложение выпить оказались как нельзя более кстати.

Соседа звали Игорь, и был он вовсе не военный. На «Иван Иванов» отреагировал слабо, только кивнул и достал из вещмешка бутылку виски. Иванов в качестве ответной меры выложил на стол закуску и сказал, что едет к родственникам в Киев. Впрочем, разговор на эту тему состоялся краткий — ни тому, ни другому было неинтересно, кто из них куда едет.

Игорь периодически выходил курить в тамбур. Виски быстро кончился, и Иванов поставил на стол бутылку довольно приличного коньяка, приготовленную для знакомства с коллегами, рассудив, что в Киеве спокойно сможет купить или такой же, или не хуже. На третий перекур он пошел вместе с попутчиком и, стрельнув сигарету, объяснил, что иногда, особенно при употреблении качественного алкоголя, позволяет себе затяжку-другую.

А когда и эта бутылка стала иссякать, Иванов не выдержал и рассказал соседу по купе все: и про профессора Игнатьева, и про свою секретную миссию.

Преувеличил, конечно. Особенно про «секретную миссию». Хотя это как посмотреть…

О том, что НИИ, в котором работал Иванов, связан с Зоной, знали все. Но то, что родной институт входит в состав Центра по Изучению Аномальных Явлений, было известно только избранным. И со вчерашнего дня Иван Иванов с полным основанием может относить себя к их числу. Именно вчера он набрался смелости и попросил профессора Игнатьева направить его в Зону — собрать материалы для кандидатской диссертации.

— Ты хорошо подумал, Иван? — спросил Игнатьев.

Его насмешливые глаза на долю секунды потускнели, впились в лицо Иванова незнакомым, каким-то едким, тяжелым взглядом — и Иван испугался, только теперь до конца осознав все «побочные эффекты» принятого решения. Но профессор уже снова смотрел на него с добродушной улыбкой — этакий старичок-лесовичок, маленький, плотный, с густыми кавалерийскими усами, короткой седой бородой, в неизменной медицинской шапочке на лысой голове. Иванов почувствовал, что перешел некую невидимую черту и обратной дороги уже нет.

— Сергей Степанович, я очень хорошо подумал, — твердо сказал он.

— Приключенческих романов начитался?

— Не без этого, — согласился Иванов.

— Реальная Зона серьезно отличается от книжной.

Игнатьев смотрел все так же весело, и внезапно Иван осознал, что ни на какую операцию полгода назад профессор не ложился — а два месяца, оформленные как больничный, провел именно там, в Зоне.

— Я хочу понять, что такое Зона, — сказал Иванов. — И может ли она приносить пользу.

— Похвально, — ответил Игнатьев.

Он открыл ящик стола, покопался в бумагах и положил перед Иваном лист бумаги.

— Прочитай, внеси свои данные, распишись. Советую отнестись к написанному очень серьезно, товарищ Иванов. Они (профессор постучал ногтем по гербу на «шапке» документа) в случае чего церемониться не станут.

— Меня будут проверять? — спросил Иванов, читая документ.

— Проверили уже, — хмыкнул Игнатьев.

Иван вопросительно уставился на профессора.

— Твой интерес к Зоне давно известен. А у меня сейчас одна весьма любопытная тема наклевывается. Нужен толковый завлабораторией. Ты подходишь.

— А откуда вы знали, что я захочу в Зону?

— А кто тебе тему диссертации посоветовал? — ехидно спросил Игнатьев.

— Хитро, — после непродолжительного раздумья признал Иванов.

— Стараемся.

— Ну, хорошо, профессор, а к чему такая скрытность? Весь институт в курсе, что мы работаем на Зону. Что, неправда?

— Видишь ли, коллега, правда заключается в том, что уже некоторое время Зона работает на нас.

Все это, только не так складно — опьянение давало о себе знать, — Иванов и выложил случайному попутчику по имени Игорь, а по фамилии… хрен его знает, какая у него фамилия.

Игорь некоторое время молча смотрел на Иванова, а потом сообщил, что он тоже едет в Зону, но, в отличие от научного сотрудника, никто его туда не приглашал, поэтому ему придется пробираться своими силами.

— Очень удачно все получается, — обрадовался Иванов. — Я тебе помогу проникнуть за Периметр.

— Каким образом? — заинтересовался Игорь.

— Ну, как-нибудь… — неопределенно помахал рукой Иванов.

— Тебе, мужик, лучше со мной не связываться, — вдруг помрачнев, посоветовал Игорь.

— Почему это?

— Потому это. Я, думаешь, просто так в Зону еду? — он хмуро уставился в окно.

— Многие едут за романтикой.

— Но немало и тех, кто бежит туда от тюрьмы, — заметил Игорь, снова повернувшись к собеседнику.

— Это ты о себе?

— В том числе, — кивнул он и добавил с пьяной значительностью: — Я человека убил.

Иванов не нашелся, что ответить, сурово поджав губы, покивал и молча разлил остатки коньяка по стаканам. Выпили не чокаясь — вроде как за упокой души убиенного.

— Я все равно попробую тебе помочь, — сообщил Иванов своему отражению в стекле: отражение скорчило презрительную гримасу и отвернулось.

— Книги почитать, так проблем с этим нет, — пробормотал Игорь будто про себя.

— Во! — обрадовался Иванов. — Ты тоже фанат серии?

— Ну не то чтобы очень… — пожал плечами Игорь и от этого движения чуть не съехал с дивана.

— Ага, среди героев слишком много дилетантов.

— А мне одна книга понравилась.

— Какая?

— Не помню названия. Там как сталкеры убегали от спецназовцев и дошли до Исполнителя.

— Один дошел, — поправил Иванов.

— Точно, один.

— Я читал.

— Ты крут! — заявил Игорь. — Пошли покурим.

— Не! — твердо заявил Иванов. — Я — спать.

Игорь, грузно оперевшись на стол, поднялся и вышел из купе. Иванов откинулся на подушку. Оставшись в одиночестве, он дал волю гложущему его беспокойству: ведь получается, что выболтал попутчику секретную информацию! Мысль эта давно прорывалась сквозь пьяное умиротворение — и вот теперь наконец-то выбилась в эпицентр внимания. Иванов принялся было фантазировать, изобретая способы исправления ситуации, но начал проваливаться в сон. И только острое чувство стыда перед профессором Игнатьевым напоследок полоснуло по совести.