— Поймите правильно тревогу любящей матери, господа. — Неуклюже спешит загладить неловкий момент Михаил Георгиевич. — Он действительно не перенесет окопной жизни — от рождения очень слабые легкие… Не чета вам, Денис Анатольевич. Вы — герой и храбрец, образец для подражания.

— А два года назад был совсем другим, — горделиво замечает отец. — Прочили ему научную стезю, а он возьми, да и подайся в школу прапорщиков. Мы, конечно, были против, но он и слушать ничего не желал. И, что удивительно, оказался прав. Дослужился до капитанских чинов, Георгиевский кавалер.

— Да и Владимир на шее о многом говорит. — Курлов рад смене темы и обращается к супруге: — А говорит сие, моя дорогая, что Денис Анатольевич уже награждён всеми положенными по чину орденами. Что же вы такого геройского сотворили? А, господин капитан?

— Просто воевал, Михаил Георгиевич, как и все.

— Денис, не скромничай. Помните, господа, случай с неудачным похищением великой княжны? — отец, довольно улыбаясь, начинает меня рекламировать. — Так вот, солдатами, которые отбили Ольгу Николаевну, командовал он!

Ага, вот она, минута славы… И отцовской гордости за сына… Гости в некотором шоке, пауза затягивается, надо переключать внимание.

— Папа… Ну, повезло, улыбнулась Фортуна. Что тут такого особенного… Кстати, я своим появлением вашей дискуссии не помешал? Вы о чём-то так горячо спорили…

— А вот мы тебя сейчас в неё и вовлечем. Ты же в столицах обретаешься, должен знать побольше, чем мы в нашей глухомани. — Отец понимает, что дальше тему развивать не следует. — Мы тут обсуждали последнее выступление господина Милюкова в Думе.

— …Возможно, на этот раз вы знаете больше, чем столичный обитатель, — растерянно пытаюсь хоть что-то выдавить из себя. Потому что, когда уезжал, ни о чём таком не слышал.

— Ах да, ты же в дороге был… — Папа берет со стола несколько машинописных листочков и протягивает мне. — Возьми, ознакомься с… шедевром…

Так, смотрим и удивляемся… Ага… Ну да, как же… И даже вот так!.. А вот и главная мысль… Угу, а мордочку вам, господин Милюков, вареньицем не намазать?.. Короче, всё понятно, третий звонок, имеющий уши да услышит…

— Ну как тебе? Каково, а? — Отец нетерпеливо ждёт моей реакции. — Министр — почти что германский шпион! И в армии до сих пор полно немцев! Вон тот же адмирал Эбергард, например!

— Папа, что касается адмирала, то он — не немец, а швед, причем семья не первое поколение служит России. Ну, пришёл на его место русский Колчак, и что? Что-то изменилось?.. Абсолютно ничего. — Про то, что должно было произойти с «Императрицей Марией» при этом русском, пока помолчим, история ещё не закончилась. — А что касается Милюкова… Господин депутат уже не стесняется в выражениях… Где же это было… Ага, вот, про кабинет министров: «…их сознательная готовность выполнить программу большинства Государственной Думы и их обязанность опираться не только при выполнении этой программы, но и во всей их деятельности на большинство Государственной Думы». А большинство в Думе у нас кто?.. Если убрать патетику и словесную шелуху, то в двух словах это будет выглядеть так: «Дайте нам власть в стране!»

— Вот и я вам об этом толкую, Анатолий Сергеевич, — поддерживает меня Михаил Георгиевич. — Основная опасность — в них, а не в мифических или даже реальных шпионах. Последними занимаются жандармы и, как говорят, контрразведка. А вот за нашими заводчиками да фабрикантами-капиталистами никакого присмотра. Как же, уважаемые люди!.. Вон, далеко ходить не надо, на днях в «Сибирской жизни» писали, что в Петрограде арестованы крупные сахарозаводчики Добрый, Бабушкин и Гепнер, прибывшие на совещание по вопросу сахарного кризиса… Только их заводы производят до двадцати восьми миллионов пудов сахару в год! А мы при всём при этом на карточки переходим, вот-с! Куда все эти пуды подевались? Прячут же, мерзавцы, хотят цены вздуть!

Ну это не совсем так. Воронцовское ведомство и «сочувствующие лица» давно уже взяли на карандаш этих уважаемых, и вот десять дней назад операция «Горький мёд» успешно началась. Там не выжидание выгодной цены, там поставки на экспорт были. Стокгольмским фирмам, почти открыто имеющим германский капитал. Хорошая вещь — нейтралитет, блин!.. И эта сладкая троица — первая ласточка, на подходе торговцы хлебушком. Но широкой публике об этом пока знать необязательно…

— И всё-таки я считаю, что германцы для нас опасней, — продолжает спорить отец. — У них более развитая экономика, хорошо обученная армия… Денис, да сам всё это знаешь. Вспомни, что ты рассказывал про наших новобранцев… Тевтоны уже захватили огромную территорию и вполне способны двигаться дальше.

— Папа, прости, но германцы выдохлись и вряд ли смогут дальше изображать активность. Только недавно закончилась битва на Сомме, в которой они потеряли полмиллиона солдат. Вдумайся в цифру — более пятисот тысяч человек! Помимо этого в самой Германии давно уже затянули пояса дальше некуда. Я видел их «железный паёк»… Те консервы, которые немецкие солдаты таскают в своих ранцах. Кормовая брюква в вареном виде, колбаса из гороха и сухожилия в собственном соку. Они долго не протянут. Какая бы экономика у них ни была, без сырья им конец, и оккупированные территории вряд ли помогут. А вот что касаемо господина Милюкова и иже с ним — эта угроза серьезней. Это уже не народовольцы с бомбами и социалисты с револьверами. И они, уже никого не стесняясь, рвутся к власти. Мало им денег, хочется ещё больше.

— Да, но именно они спасли положение, сумели наладить снабжение нашей армии всем необходимым. При бездействии всех министерств, между прочим. — Папа упрямо продолжает гнуть своё.

— Немного не так. Сначала они саботировали вплоть до организации забастовок на заводах выполнение военных заказов, одновременно крича во всё горло о неумении властей обеспечить снабжение. Кстати, оттуда же растут ноги у всех раздутых газетами историй с германскими шпионами. Теперь же, почувствовав свою силу и незаменимость, они уже диктуют условия власти. Причем с самого начала неприемлемые условия. Министров назначает император или в данный момент — регент. Вот и получаем конституционную монархию, где у монарха власть исключительно номинальная и церемониальная. А реально страной править будут они. И порядки устанавливать те, которые им нравятся.

— Анатолий Сергеевич, а ваш сын неплохо разбирается в политике, — замечает профессор.

— Да, ныне молодежь политикой увлекается, модно это сейчас, — подаёт голос молчавший доселе батюшка. — Только по юношескому неразумению не могут распознать козней врага рода человеческого…

— Да, Дмитрий Никанорович, наслышан о вашем… происшествии. — Собеседник поворачивается к священнику, затем объясняет нам: — Неслыханное дело! Отец Димитрий — профессор кафедры богословия, преподаёт в нашем университете. Так вот позавчера студенты сорвали лекцию, свистели, топали, в общем, вели себя абсолютно вызывающе.

— Что же послужило причиной инцидента? — интересуется отец.

— Да вот эти самые листки и послужили. Они горячо обсуждали эту речь перед началом лекции. Я попросил их успокоиться и с должным уважением высказываться о помазаннике Божьем. А в ответ такое началось… Сам виноват, прости меня грешного, Господи, не смог должных слов подобрать, дабы быть услышанным…

Ха, как весело!.. Так, папа гостей не просто так позвал, я думаю, зачем-то они ему нужны. Значит, будем помогать в меру способностей…

— Простите, отец Димитрий, не сочтите за нахальство. Могу ли я помочь в этом деле? Коль не воспринимают нормальную речь, может быть, армейский лексикон будет более доходчив?..

— Денис, фу, как ты можешь?! — возмущается мама. — Ты же интеллигентный человек!..

— Мама, клянусь, — ни одного плохого слова! Всё будет абсолютно вежливо и интеллигентно… Ну ты же меня знаешь!..

Мама с сомнением качает головой, а батюшка, внимательно поглядев на меня, согласно кивает.

— Благодарю вас, Денис Анатольевич, за предлагаемую помощь. Надеюсь, вместе сможем наставить их на путь истинный…

— Так, господа, вы не забыли, что в вашем обществе находятся дамы? — Мама решает прекратить споры. — Забудьте свою политику!.. Денис, расскажи лучше, что нового в Москве? Говорят, Шаляпин блистает, дает концерты с новым репертуаром, ударился в народничество, но имеет бешеный успех. Газеты пишут — публика сходит с ума от восторга, в залах полный аншлаг, билетов не купить.

— Да, Федор Иванович прямо-таки преобразился. И концерты идут «на ура». И вся Москва его песни перепевает. Кстати, имею честь быть лично с ним знакомым… А моя гитара еще цела?

— Да, конечно, она в твоей комнате.

— Тогда я — сейчас…

Возвращаюсь с семистрункой в руках, чуть-чуть подстраиваю… Ну, гулять так гулять…

Выйду ночью в поле с конём,
Ночкой тёмной тихо пойдём,
Мы пойдём с конем по полю вдвоём,
Мы пойдём с конем по полю вдвоём…