Мэт почувствовал себя виноватым. Ведь Индия отдала бы за Дэвида жизнь. Да она просто ревнует его к Лэйни!

Мэт подошел к миссис Дорман и примирительно положил руку на ее плечо.

Она даже не повернулась. Мэт похлопал ее по спине и направился к выходу.

— Лучше бы мне остаться в постели, — пробормотал он, выйдя в фойе. И тут же увидел Лэйни в бледно-голубом платье, которая спускалась по ступенькам. И приготовленные заранее слова вылетели у Мэта из головы.

Признать, что она прелестна, — значит ничего не сказать.

Красота Лэйни шла откуда-то изнутри, окружая ее волшебной аурой.

Она ступила на нижнюю ступеньку и остановилась, глаза оказались на одном уровне с Мэтом.

— Доброе утро, мистер Вилборн. Вы хорошо спали?

— Как никогда. — Он коснулся губами уголка ее рта. — А вы, мисс Гамильтон?

Лэйни рассмеялась мягким соблазнительным смехом.

— С восхитительным мужчиной.

Мэт собрался заключить ее в объятия, но тут входная дверь со скрипом отворилась. На пороге появился пожилой джентльмен.

— Прошу прощения. Я ищу свою дочь, Лэйни Гамильтон.

7

Лэйни шагнула вперед, крепко обняла отца и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его в щеку.

— Кэппи, какой сюрприз! Конечно, я не ожидала увидеть тебя. — Чуть наклонившись, девушка яростно прошептала: — Какого черта ты тут делаешь?

Уолтер Гамильтон высвободился из объятий разъяренной дочери и в знак приветствия протянул руку Мэту.

— Как вы, наверное, поняли, я отец Элэйн, Уолтер Гамильтон.

— Рад познакомиться с вами, сэр, — ответил хозяин. — Меня зовут Мэтью Вилборн. Добро пожаловать в «Серебряные сосны». У нас есть свободная комната, правда небольшая, я полностью предоставлю ее в ваше распоряжение.

Уолтер покачал головой.

— Вы очень любезны. Но, боюсь, не смогу воспользоваться вашим предложением. Я заехал за дочерью.

Мэт перевел удивленный взгляд на девушку.

— Что это значит?

— Ничего, — ответила Лэйни. — Абсолютно ничего. Просто кое-кто сует нос куда не следует! — И она выразительно посмотрела на отца.

— Не будь такой упрямой. Я намерен забрать тебя домой, и точка.

— А я сказала, что остаюсь!

Неизвестно, чем бы закончилось очередное столкновение отца с дочерью, если бы не появился Дэвид, ворвавшийся в дом вслед за футбольным мячом.

Мальчик внимательно посмотрел на взрослых. Мисс Гамильтон и пожилой джентльмен, возбужденные, с пылающими от гнева лицами, взбешенно смотрели друг на друга. Мэт выглядел немного растерянно.

Дэвид шагнул назад, собираясь улизнуть.

Гулкие слова незнакомца остановили его на полпути.

— А ты, наверное, Дэвид?

Слегка испугавшись громкого голоса, мальчик беззвучно кивнул в знак согласия и остался на месте.

Мэт положил руку на его плечо.

— Это отец Лэйни, мистер Гамильтон.

— О! — Мальчик устремился вперед с явным облегчением. Помня советы Лэйни, Дэвид глубоко вдохнул и расставил минутные паузы между словами:

— Рад с вами познакомиться, сэр.

И мальчик улыбнулся. Явный успех. Произнес фразу без единой запинки. И перед незнакомым человеком.

Уолтер опустился на одно колено, чтобы его глаза находились вровень с глазами внука, и тепло произнес:

— Мое имя Уолтер Гамильтон, но друзья зовут меня Кэппи. Почту за честь, если ты станешь обращаться ко мне так же.

Лицо Дэвида засветилось. Уолтер взъерошил его темные волосы и подмигнул.

— Классный у вас парень, Мэт!

— Спасибо, сэр.

Худощавая, в синих прожилках рука рассекла воздух.

— Пожалуйста, никаких «сэров». Можно подумать, я снова на службе в Береговой охране. Зовите меня Кэппи.

— Да, сэр… э, Кэппи.

Лэйни шагнула вперед и обняла отца.

— Очень мило, что ты заехал к нам, папа. Я позвоню тебе на следующей неделе.

— Не торопись, девочка! Мистер Вилборн, я изменил решение. Надеюсь, та комната еще за мной?

Мэт вопросительно взглянул на Лэйни.

Девушка колебалась. Отец не умеет хранить секреты. Он слишком честен. Одно слово — и обман раскроется. Однако теперь, когда Кэппи увидел своего внука, он обязательно воспользуется шансом узнать мальчика получше.

Поразмыслив, Лэйни звучно чмокнула Кэппи в щеку.

— Ну конечно, папа! Раз у Мэта есть свободная комната, я только порадуюсь, что ты отдохнешь.

Почувствовав, что лучше оставить упрямых Гамильтонов наедине, Мэт обнял Дэвида за плечи и увлек за собой.

Лэйни развернулась и в упор посмотрела на отца. Уперев руки в бока, она прищурила золотисто-карие глаза и спросила:

— Что ты здесь делаешь?

Кэппи устало потер бровь.

— Не знаю, душенька. Просто я беспокоился о тебе. Я не забыл, что теперь ты взрослая женщина, — быстро добавил он, заметив ярость, сверкнувшую в ее глазах.

— Ладно, папа, я все понимаю. Но что, черт возьми, заставило тебя остаться?

Кэппи отвернулся, поправляя дрожащей рукой фуражку.

— Когда я увидел мальчика — сына Дэнни, что-то перевернулось во мне. Я… я не могу уехать. Вряд ли судьба так же распорядится во второй раз и даст мне возможность увидеть внука… а я бы очень хотел провести с ним некоторое время. Кроме того, я так устал от городского шума и от пустоты старого дома, что подумал, может, мне остаться в пансионе и вернуться в Калифорнию вместе с тобой. Если ты не возражаешь, конечно.

Уолтер взглянул на дочь, в его глазах стояли слезы.

Бросившись к отцу, девушка обняла его за шею и нежно поцеловала в обветренную щеку.

— Конечно, оставайся, Кэппи. Но при одном условии… Веди себя очень осторожно. Мэт мне доверяет… и Дэвид тоже. Я не хочу доставлять им неприятности.

Уолтер Гамильтон сжал ее плечи.

— Не беспокойся, душенька. Я не подведу тебя.

Лэйни высвободилась из объятий и повернулась как раз в тот момент, когда Дэвид, перепрыгивая через ступеньки, спускался в фойе вслед за Вилборном.

— Все в порядке, мистер Гамильтон… Я хотел сказать, Кэппи, — произнес он.

Кэппи просиял от удовольствия и повернулся к внуку.

— Итак, Дэвид, не сходить ли нам на рыбалку?

— Да, сэр.

— Кэппи, — напомнил Уолтер. — Знаешь, я в некоторой степени считаю себя знатоком. Сможешь показать мне пару отличных местечек, а?

— Уверен, ч-что смогу. Вниз по течению, недалеко от старых порогов Огненная м-молния. Форель аж в-выпрыгивает из воды, чтобы схватить п-приманку. — От волнения Дэвид забывал вставлять паузы, которые помогали контролировать заикание. Но никто не обратил внимания на его оплошность.

Глаза Уолтера подозрительно заблестели, когда он посмотрел на внука.

— Давай отправимся сегодня, скажем, после двенадцати, идет?

— Идет. — Дэвид с готовностью согласился, но затем подумал, что неплохо бы получить родительское согласие. — Можно, папа?

Мэт кивнул.

— Да. Только после уроков. И после ланча.

Уолтер повернулся к Мэту:

— Где мне оплатить номер?

— Нет необходимости, сэр, то есть Кэппи. Вы мой гость.

— Решительно возражаю! Я не останусь здесь ни единой секунды, если не внесу деньги за проживание.

— Лучше не спорь, — посоветовала Лэйни Вилборну.

Дэвид и Кэппи сразу нашли общий язык.

Мэт редко вырывался из круга обязанностей хозяина пансиона, так что любимые Дэвидом походы на рыбалку выдавались весьма нечасто. Кэппи, напротив, имел массу свободного времени. Поэтому в тех случаях, когда Дэвид не давал Лэйни уроки верховой езды, дед и внук отправлялись прямиком к заветному местечку на реке, где, как они считали, рыба сама страстно просится на удочку.

Однажды после ланча, когда они помогали Индии мыть посуду, Мэт предложил всем отправиться на прогулку.

Под непрерывное ворчание миссис Дорман они закончили домашние дела, собрали еду и реквизит и наконец удобно устроились в небольшой повозке, запряженной парой лошадей.

Благоговейный трепет охватил Лэйни, когда они подъехали к национальному парку Сискью. Девушку, выросшую среди заасфальтированного Лос-Анджелеса и песчаного океанского побережья, покорила бесподобная красота дикой природы. Тысячи акров могучих кедров, столетних дубов и других деревьев простирались зелеными зарослями.

— Боже мой, выдохнула Лэйни. — Потрясающе! Мы можем бродить веками и не встретить ни единого человека. — Она вздрогнула. — Неужели нам предстоит пробираться сквозь дебри?

Мэт усмехнулся.

— Не волнуйся, горожанка! Пешеходные тропинки обозначены четко, а чтобы не рисковать, мы не станем сворачивать в сторону. Или ты боишься?

Горожанка? Ха-ха! Боится? Ха-ха! Да что он вообразил? Разве люди, живущие не в сельской местности, разучились ходить пешком?

Лэйни потуже затянула на кроссовках шнурки:

— Я готова.

Индия отказалась принять участие в туристическом походе. Но когда компания вернулась, разгоряченная и утомленная ходьбой, она встретила проголодавшуюся публику вкусными закусками и холодными напитками, накрыв импровизированный стол в тени развесистой плакучей ивы.

После того как закончились сэндвичи и фрукты, Мэт, обогнув широкий ствол дерева, притянул Лэйни к себе.

— Ты очень хороша для горожанки.

Она обвила руками его шею и поцеловала в губы.

— Ты хочешь сказать, не слишком дурна для такого бойскаута?

— Именно.

Дэвид, наблюдавший за ними, повернулся к деду.

— Эй, смотри, Кэппи, они снова собираются поцеловаться.

И, перекатившись на живот, переключился на более важную тему.

— Кэппи, ты обещал показать, как завязывать морские узлы.

Мальчик уселся поудобнее, восхищенно наблюдая, как отставной офицер Береговой охраны хитроумно скручивает веревку.

— Теперь, Дэйв, попробуй ты, — сказал Кэппи, протягивая ему замысловатый узел.

Тот с сомнением рассматривал запутанное плетение.

— Не знаю. Вроде бы просто, но…

Мэт изогнул бровь.

Дэвид, поймав взгляд отца, схватил веревку.

— Знаю, знаю. Не отказывайся, пока не попробуешь.

Лэйни улыбнулась, когда Дэвид продекламировал, видимо, нередко повторяемое наставление. Мэт серьезно относится к родительским обязанностям. Он замечательный отец. Строгий, но любящий. Требовательный, но справедливый. Мальчик действительно находится в надежных руках.

В конце месяца, когда она поможет Дэвиду преодолеть заикание, они с Кэппи вернутся в Калифорнию. И неважно, какой болью придется заплатить за счастье и спокойствие мальчика.

Чтобы отогнать грустные мысли, Лэйни вновь обратила внимание на Кэппи, обучающего внука азам морской науки.

— Готов, Дэйв? — Кэппи разложил три фута четвертьдюймового шнура перед собой.

— Я думаю…

— Расслабься, моряк, — улыбнулся Уолтер. — Не так сложно, как кажется. Я знаю, как научиться с первой же попытки, но это мой секрет.

— Покажи, Кэппи, покажи! — запросил мальчик.

— Почти готово, моряк, — говорил дед. — Хватай веревку за один конец и тяни на себя.

Медленно, немного неуверенно мальчик справился с заданием, и на его лице засияла улыбка.

Кэппи накинул петлю на его шею.

— Если ты действительно завязал носовой узел, веревка не сожмется, если ее потянуть за концы. Если нет — она сдавит твое горло. Ты веришь, что твой узел выдержит испытание?

Дэвид ни минуты не колебался.

Петля находилась на плечах мальчика. Кэппи с притворным беспокойством дернул за концы. Носовой узел выдержал.

— Ийе-хоооо! — радостно закричал Дэвид. — Я моряк!

Мэт и Лэйни зааплодировали.

Медленно поднявшись из уютного гнездышка, Вилборн сказал:

— Не хотелось бы прерывать веселье, ребята, но, думаю, пора возвращаться. Нас ожидает разъяренная толпа покинутых постояльцев.

Усталые, но счастливые они погрузили походное снаряжение обратно в повозку.

И хотя Индия, съежившись в углу, продолжала пребывать в мрачном настроении, остальные, создав а-ля квартет, на обратной дороге в Грантс Пасс распевали песни.

Когда же Мэт поистине скверно затянул мелодию Джона Денвера «Спасибо, Господи, что я живу в деревне», Лэйни улыбнулась своим мыслям. Да, спасибо тебе, Господи, что Вилборн из сельских жителей. Они особенные мужчины. По крайней мере, поправилась она, один из них точно необыкновенный.

Единственный в своем роде.

В среду в «Серебряных соснах» устраивали традиционное вечернее барбекю. Берни отправился с гостями вниз по реке, где в живописном местечке они часами сидели у костра, рассказывая страшные истории и распевая под гитару песни.

Впервые Мэт и Лэйни остались в доме одни.

Она посмотрела на мужчину — манящий взгляд кошачьих глаз был выразительнее тысячи слов. Мэт волновал ее, пробуждая доселе неведанные ощущения, лишая сна. Притворно зевнув, Лэйни прошептала:

— Пожалуй, пора ложиться спать. Как ты думаешь?

Тыльной стороной ладони Мэт отвел выбившуюся прядь волос с ее щеки.

— Думаю, идея отличная.

Словно электрический разряд пробежал по ее спине.

Медленно притянув девушку, Мэт припал к ее рту в нежном, чувственном, многообещающем поцелуе. Затем неохотно выпустил из объятий. Как в замедленной киносъемке, Лэйни отступила назад и, неотрывно глядя на мужчину, стала подниматься по ступенькам.

Выждав какое-то время, Вилборн последовал за девушкой. До него доносился тонкий аромат дорогих духов.

Мэт открыл дверь спальни, сделал несколько шагов и застыл в изумлении. Босая, в полупрозрачной ночной сорочке, Лэйни стояла возле открытого окна. Ее распущенные волосы мягкими темно-красными волнами ниспадали на округлые плечи. Серебряные струи лунного света окружали ее фигуру аурой нетронутого первозданного очарования.

Она напоминала богиню любви — Афродиту. Настолько прекрасную, что Мэт, глядя на нее, ощутил почти физическую боль. Однако не мог оторвать глаз от завораживающего сияния тела цвета слоновой кости.

— Даже не верится, что мы наконец-то одни. Я думаю о тебе каждый день, каждый час. Боюсь спускать плоты на воду, боюсь сделать что-нибудь не так, когда мечтаю о тебе.

Лэйни лукаво, слегка кокетливо улыбнулась. У Мэта голова пошла кругом.

— Тогда давай не тратить время на разговоры.

Застонав, он прижал девушку к себе, чувствуя ее мягкую грудь.

— Лэйни, Лэйни, ты сводишь меня с ума. Чтобы жить, мне не нужен воздух. Мне нужна ты!

В состоянии какого-то оцепенения Мэт наблюдал, как тонкие пальчики поднялись к его лицу, лаская скулы, а затем мучительно медленно опустились вниз, к шее.

Мэт зарылся руками в густые огненные локоны. Не в силах больше сдерживать страсть, он прикоснулся губами к ее рту.

Лэйни слегка вздохнула и обмякла в сильных мужских объятиях. Она смаковала пряный вкус мягких, чувственных губ, невероятно податливых и требовательных.

Взяв девушку в кольцо рук, Мэт слегка приоткрыл рот, его ищущий язык умело завоевывал Лэйни, глубоко проникая во влажную мякоть рта. Дыхание ее участилось. Чувства вырвались из-под контроля, добровольно плененные сладостью поцелуя.

Ее руки скользнули под рубашку Мэта, чувствуя напрягшиеся крепкие мускулы спины. Затем пальцы опустились ниже, очерчивая упругие контуры узких бедер, тесно прижавшихся мужским естеством к ее телу. Лэйни правил не рассудок. Ее вели только ощущения. Ставшие твердыми соски натянули тонкий шелк ночной сорочки. Внутренний огонь, сжигающий ее, передался Мэту.

Она мечтала, чтобы поцелуй длился вечно, желала чувствовать себя добычей в сладостном плену, но ее тело предъявляло свои условия. Оно требовало большего.

Страсть, разбуженная жгучими поцелуями, захватила Лэйни, проникая в каждую клеточку тела, добираясь до средоточия ее женственности. Она прогнулась, тесно прижимаясь к затвердевшей мужской плоти.

Мэт отступил и взглянул на Лэйни. Его голос, охрипший и какой-то незнакомый, прошептал:

— Ты самая восхитительная, самая желанная женщина на свете. Мне кажется, что я испытываю ужасную, невыносимую жажду, и никто, кроме тебя, не может утолить ее. Но чем больше я вкушаю тебя, тем больше хочется…

Он оборвал себя на полуслове, зарывшись губами в пушистое облако ее волос и вдыхая их аромат. Так дикие розы умываются весенним ливнем. Она была невероятно свежей, дурманящей его разум. Ее прикосновения и ласки пробуждали в мужчине невероятные ощущения, дразня воображение доселе неизведанными страстями.

— Лэйни, ты нужна мне… сейчас.

— Я знаю, — прошептала она, — я живу только теми мгновениями, когда могу быть с тобой.

Его глаза, потемневшие от желания, внимательно глянули на нее.

— Тогда не нужно терять драгоценные мгновения.

Наклонив голову, он нежно поцеловал Лэйни. Его руки скользнули под тонкую шелковую ткань ночной сорочки, прикоснулись к пылающей коже, лаская набухшие груди, дразня затвердевшие соски.

Лэйни начала расстегивать его рубашку. Она жаждала прикоснуться обнаженным телом к его торсу. Когда наконец девушка расстегнула последнюю пуговицу, то резким движением стащила одежду с его напряженных плеч и прижала ладони к твердой поверхности вздымающейся груди.

Поцелуи Мэта становились настойчивее, требовательнее, заставляя Лэйни содрогаться в предчувствии необыкновенного наслаждения. Она тяжело задышала, когда несколькими умелыми движениями он спустил ночную сорочку вниз, медленно открывая красоту стройного девичьего тела.

Взяв лицо Лэйни в ладони, мужчина выдохнул:

— Я люблю тебя! — И, закрыв ее рот губами, увлек на кровать.

Потом, приподнявшись на локте, провел рукой вдоль линии ее тела.

— Очаровательна. Просто невероятно. — Его ласки стали неторопливыми, дразнящими, мучительно сладостными.

Первый раз их близость напоминала ураган. Страсть, яростная, всепоглощающая, сметала на своем пути все. Сегодня они стремились растянуть удовольствие и в полной мере насладиться друг другом.

В какой-то момент Лэйни почувствовала себя уязвимой: ее смущала нагота. Однако, заглянув Мэту в глаза — а в них светилась безграничная нежность, — она преодолела робость и снова отдалась во власть чувственных ощущений.

Губы Мэта медленно исследовали каждый дюйм ее податливого тела — целовали, пробовали на вкус. Зубы слегка покусывали разгоряченную кожу, язык нежно очерчивал мягкие контуры, тогда как руки уверенно ласкали влажную поверхность внутренней стороны бедер. Прикосновения возбуждали, становясь более настойчивыми. Лэйни испытывала несказанное удовольствие. Ее лоно увлажнилось, бедра изогнулись в призывном отклике измученного естества.

Девушка вдыхала, наслаждаясь, пряный запах его кожи, смешанный с ароматом одеколона, гладила волосы, немного колючие на ощупь.

Обхватив голову Мэта руками, она потянула его вверх, пока он удобно не устроился между ее бедер. Его жадный рот покрывал поцелуями груди, шею, нетерпеливые пальцы нащупали крошечный холмик — источник невероятного наслаждения, укрытый жестковатым влажным покровом.

— Прошу тебя, — прошептала девушка. — Пожалуйста, я хочу…

Ее бедра манили его, отчаянно желая ощутить мужскую твердость внутри себя.

Мэт успокоил дрожь нежных губ глубоким властным поцелуем, уничтожившим остатки ее самообладания.

— О, Мэт, я… я никогда не чувствовала…

— Тише, тише, моя дорогая. — Еще один поцелуй.

Наконец он вошел в нее, чтобы дать телам почувствовать друг друга и утолить жажду страсти. Лэйни обхватила Мэта длинными ногами, и они оба растворились в древнейшем танце — танце любви.

Дыхание Мэта участилось, и девушка поняла, что ему становится труднее сдерживать себя. Лэйни хотелось продлить удовольствие, отодвинуть естественную развязку слияния тел. Ей нравилось заниматься с ним любовью, ощущать твердую пульсирующую частичку его существа внутри себя.