26. Смерть души

Храм впечатлял ничуть не меньше, чем в прошлый визит — те же суровые взгляды каменных ангелов, те же выглядящие заброшенными стены и та же история творения, вырезанная на входных дверях. Правда, в этот раз Зориан рассматривал барельеф с куда большим интересом — с учетом того, что он узнал после первого посещения, некоторые детали предстали перед ним в новом свете. В частности, изображенные в самом низу монстры, порожденные из частиц сердца Мирового Дракона — определенно первозданные. Они казались невозможными, словно сшитыми из лоскутов чудищами — общая черта всех первозданных — и соответствовали книжным описаниям наиболее известных тварей.

Богомерзкий гибрид скорпиона, стрекозы и сороконожки — несомненно, Хинс, Повелитель Саранчи, чей бронзовый панцирь неуязвим почти ни для чего, кроме оружия, выкованного самими богами, и чьи четыре клешни могут рвать сталь, как бумагу. Плюс способность извергать из пор своего тела жалящий, всепожирающий рой насекомых, опустошающий все на километры вокруг, пока сам первозданный разбирается с теми, кто мог бы противостоять саранче. Настоящее ходячее бедствие. Мешанина крыльев над Хинсом — вероятно, Гатесс, описываемый как сфера из разноцветных птичьих крыльев — и ничего более — порождающий чудовищные ураганы и вихри, где бы ни появился: все, что всасывается в центр крылатой сферы, пропадает без следа. Кабано — крокодило — дикобраз — Ушкечко, зверь из неразрушимого черного стекла, покрытый бесчисленными ядовитыми клинками — и способный выстреливать этими «иглами» в цель. А слизень, весь покрытый глазами и ртами…

— Могу я чем — нибудь помочь, молодой человек?

Зориан оторвался от изучения двери и повернулся к Батаку. В прошлый раз он просил о встрече с Килаэ, но на этот раз сойдет и младший жрец. Пожалуй, так даже лучше, учитывая мастерство Килаэ в прорицаниях. Он нервно улыбнулся и заговорил:

— Я… хотел бы поговорить с вами, если вас не затруднит.

— Разумеется! — с энтузиазмом ответил жрец, впуская его внутрь. Зориан и по прошлому разу помнил, что в этот храм нечасто заглядывают посетители. Должно быть, служить хранителем подобного места весьма одиноко. И вот они уже сидят за столом в каморке, где Батак принимает посетителей, а перед ними исходит паром свежезаваренный чайник.

— И… о чем же ты хотел поговорить? — спросил Батак, отпивая из кружки, после положенного обмена любезностями.

— Я хотел спросить о первозданных, — ответил Зориан.

Батак подавился чаем и несколько долгих секунд пытался откашляться.

— Зачем — кха! — тебе вообще что — то узнавать о них? — недоверчиво спросил священнослужитель.

— Я… не знаю, могу ли сказать вам. Мне не нужны неприятности.

Батак смотрел на него с легкой заинтересованностью, но Зориан ощутил нотки беспокойства в мыслях жреца.

— Ну, не знаю, слышали ли вы, но говорят, что кто — то планирует сорвать летний фестиваль, — начал Зориан.

— Я слышал об этом, да, — вздохнул Батак.

— Вот, а пару дней назад я с друзьями ходил на задание в верхних уровнях Подземелья. Шли просто вернуть потерянную вещь, но в итоге наткнулись на тайный подземный лагерь, набитый боевыми троллями, и еле ноги унесли. Полиция не распространяется о случившемся, но, как я понял, они нашли и другие лагеря. Кто — то потратил не один месяц, готовя плацдарм для нападения, и сил у них полно…

На объяснения и уточнения ушло больше часа, но Батак вроде бы поверил, что заговор куда более серьезен, чем он считал, и — главное — что нападение лишь прикрывает попытку призвать первозданного. К счастью, все, что рассказал Зориан, было чистой правдой, так что каким бы методом ни пользовался жрец для проверки правдивости, результат в любом случае будет положительным. Вероятно, жреца убедил еще и тот факт, что прорицания Килаэ обрывались после летнего фестиваля — успешный призыв первозданного вполне мог вызвать подобный эффект. Именно поэтому Зориан и пришел в этот окраинный храм, а не в главный собор города.

— Я извещу церковную иерархию, у них должна найтись одна — две группы дознавателей, чтобы проверить, — сказал Батак. — Особенно если у меня будет что — то весомее, чем анонимный донос. Нет ли у тебя чего — нибудь в письменном виде?

— Вот, — ответил Зориан, извлекая из сумки стопку тетрадей и документов. — Здесь все, что я знаю о вторжении. Старался изложить как можно подробнее. Хотя я бы предпочел, чтобы мое имя нигде не упоминалось.

Батак с сомнением разглядывал стопку.

— Не могу этого гарантировать. Если твое имя всплывет в ходе расследования…

— Не всплывет, — прервал его Зориан.

— Что же, тогда и проблем быть не должно, — пожал плечами жрец. — Несколько странно, что ты столько знаешь о заговоре, если сам не перебежчик из их числа.

Зориан ничего не ответил.

— Ну хорошо, — выпрямился Батак, чуть тряхнув головой, словно желая прогнать лишние мысли. — Ты все еще хочешь услышать о первозданных, или это был лишь предлог, чтобы привлечь мое внимание?

— Все еще хочу, да, — сказал Зориан. — Мне действительно интересно, зачем кому — то устраивать все это лишь для того, чтобы призвать одного из них.

— Сказать по правде, не думаю, что знания о первозданных ответят на твой вопрос, — заметил Батак. — Любой, кто хочет призвать одно из этих существ, определенно не в своем уме. Ну да ладно — скажи, что ты сам знаешь о первозданных?

— Это что — то вроде могущественных духов древних времен, — предположил Зориан. — Как фэйри или элементали, но старше, более чужды и намного опаснее.

Батак вздохнул.

— Так и знал, что ты скажешь нечто подобное. На будущее, если заинтересуешься неким аспектом духовного мира, начни с церковных книг, а не с трактатов магов. Я знаю, позиция церкви не всегда объективна, но мы действительно разбираемся в духах и всем, что с ними связано. С момента, как боги замолчали, нам оставалось лишь уповать на духов, так что мы многое о них узнали. И не стремимся скрыть это знание.

Зориан смущенно кивнул. Ему и в голову не пришло заглянуть в священные книги. Видимо, за это стоит поблагодарить городского жреца в Сирине — зашоренный старый ханжа доставил ему множество неприятностей, подорвав всякое доверие к Церкви в целом.

Батак побарабанил пальцами по столу, собираясь с мыслями.

— Что же, давай начнем с самих духов. Извиняюсь, если тебе это и так известно, но это нужно для объяснения, почему первозданные никак не могут быть духами.

Зориан жестом предложил ему продолжить.

— С практической точки зрения, духов можно поделить на две группы — внешних и природных духов. Внешние большую часть времени пребывают на духовных планах и приходят в наш мир лишь по призыву отсюда. Из них наиболее известны ангелы и демоны, хотя демонов мы рассматриваем как единую группу лишь для удобства — у них нет ничего, подобного ангельской иерархии, так что при встрече двух демонов они могут как договорятся между собой, так и схватиться насмерть. Природные духи — все то множество сущностей, что живет непосредственно в материальном мире. Ты уже упомянул элементалей и фэйри, наиболее распространенных природных духов. Вероятнее всего, природные духи изначально были внешними — они постепенно адаптировались к материальному миру, но сохранили общую черту всех духов. Они лишены тела в привычном для нас понимании, будучи бестелесными душами и нуждаясь в сосуде, чтобы взаимодействовать с окружающим миром.

— То есть все они — духовные сущности, — заключил Зориан. — Как личи или похитители тел.

— Да, очень удачное сравнение, — согласился Батак. — По сути, многие духи и есть похитители тел — они предпочитают обитать в людях или животных. И вполне возможно, что те, кто разработал способ превращения в лича, изучали для этого духов — особенности их взаимодействия с сосудом. Так вот, первозданные. У первозданных тела есть. Настоящие, из плоти и крови. Множество людей, даже среди магов, считают их духами из — за странной формы и невероятной стойкости к любому урону, но на самом деле первозданные ближе к драконам и другим магическим существам, чем к духовным сущностям. Странная форма духов объясняется пластичностью их эктоплазменной оболочки, которой можно придать любой, даже самый неестественный вид. Первозданные же — творения материального мира, как ты или я.

— Но подождите, — сказал Зориан. — Если первозданные не духи, а некие диковинные магические существа, то как заговорщики собираются призвать одного из них?

— Они и не собираются, — ответил Батак. — Я не стал прерывать, когда ты рассказывал, но ты определенно кое в чем заблуждаешься. Первозданных нельзя призвать, так как они уже здесь. Скованы, погружены в сон и запечатаны, но все же здесь. И их можно освободить.

Зориан ощутил мороз по коже. Первозданный не исчезнет. Ибасанские заговорщики считают, что выпустят на врагов некого крутого демона, но потом эта тварь не вернется назад, на родной план. Ей просто некуда возвращаться.

— Почему их запечатали? — спросил он. — Почему боги просто не убили их?

— Первозданные умирают не так, как остальные, — ответил жрец. — Они — реликты, осколки той эпохи, когда мир был юн, а Мировой Дракон была только что заключена в центре мира. Они ее истинные дети, чистейшее воплощение ее ненависти и ярости. И даже своей смертью они они мстят богам и человечеству. Умирая, они порождают меньших, более слабых первозданных, и часто отравляют земли вокруг порчей. Даже боги сочли, что исправлять последствия гибели первозданных слишком трудно, так что их изловили и запечатали в дальних уголках земли.