Наконец, было три вида перевертышей, заметно выделявшихся из общей массы. Во-первых, орлы, не признававшие над собой никакой власти, с правом автономии или нет. Они просто превратились и улетели в Зимние горы, где и сумели дожить до этих дней. Никто не знал, как они выживают в столь опасной, кишащей монстрами среде — орлы разорвали всякие отношения с остальным человечеством. Даже с другими перевертышами. Еще были перевертыши-тюлени, выбравшие не ту сторону в Войнах Некромантов и практически истребленные Эльдемаром. Выжившие бежали на Улькуаан Ибасу, и с тех пор о них никто не слышал. Рэйни подозревала, что даже если они сумели выжить на острове, они не захотят общаться с другими перевертышами. Третьими были перевертыши-голуби, никогда не бывшие племенем — они появились усилиями эксцентричного мага, сумевшего добыть ритуал трансформации и достаточно упорного, чтобы создать собственный клан перевертышей. Другие перевертыши относились к ним с откровенным пренебрежением, но Рэйни нехотя признала, что голуби неплохо справляются. Способность превращаться в птицу дает определенные преимущества.

— Сказать по правде, удивлен, что не было других подобных попыток, — заметил Зориан.

— Пытаются многие, — ответила Рэйни. — Как правило, безуспешно. Поначалу все идет хорошо, а потом у первого поколения появляются дети. Малейшая ошибка, и дети перевертышей вырастают… неполноценными. У традиционных видов есть опыт десятков поколений — новосозданным же приходится нащупывать путь вслепую. Мало у кого хватает терпения.

От перевертышей разговор перешел на недавние вторжения монстров и их последствия. Рэйни расспрашивала, что он делает в "своей" команде, но Зориан старался избегать ответов, резонно полагая, что она, в отличие от Тайвен, не примет его неправдоподобно возросшие способности как должное. Рэйни не настаивала. Хотя он не ожидал, что вторжения так сильно на нее повлияют.

— Честно говоря, этот кризис избавил меня от многих иллюзий, — поделилась Рэйни. — Меня отправили сюда, чтобы я обучилась магии и стала силой племени, я была так уверена в себе… И вдруг я узнаю, что многие одноклассники уже готовы к встрече с настоящей опасностью, а я… нет. Я думала, что я одна из лучших в классе, а оказалось — только по успеваемости. Мне это не нравится. Я должна была присоединиться к вам в вашей борьбе.

Зориан понятия не имел, что тут можно ответить, так что промолчал. На этом разговор завершился, и они разошлись. Новая встреча даже не обсуждалась, но Рэйни сказала, чтобы он не стеснялся задавать вопросы, если они у него появятся. Пожалуй, это даже больше, чем он рассчитывал.

И да, разумеется, платить за обед пришлось ему.

Зориан крутил в руках свой новый читательский билет, бездумно разглядывая выгравированные на нем опознавательные глифы. Само собой, на билете значилось другое имя, ведь он украл его, проникнув в дом другого мага… но, против ожиданий, никто не спешил его разоблачать. Как выяснилось, билеты высоких уровней допуска уже не были просто листком бумаги, как его прежний — это были небольшие деревянные пластинки с нанесенными опознавательными глифами. Чтобы воспользоваться таким, требовалось всего лишь подойти к дверям в закрытую секцию и вставить билет в специальную прорезь. Если допуск билета позволял, то дверь открывалась. Все происходило без участия библиотекарей, никто не просил его предъявить билет — ни когда он подходил к закрытой секции, ни когда он провел несколько часов в разделе ментальной магии.

Если честно, то он чувствовал себя идиотом. Он ожидал жесточайшего контроля, идентификации личности на каждом углу — а нашел защиту, которую обошел бы и ребенок. Знал бы он, что все настолько просто, он пришел бы сюда раньше. Судя по всему, проблемы могут возникнуть только в одном случае — если прежний хозяин билета обнаружит пропажу… но об этом Зориан не беспокоился. Он очень тщательно выбрал цель, не взял ничего, кроме билета, и приложил все усилия, чтобы скрыть сам факт проникновения и кражи. Даже если маг внезапно вспомнит о своем билете, которым не пользовался многие месяцы, ему вряд ли придет в голову, что билет украли. Кто в здравом уме полезет в чужой дом за читательским?

Тем не менее, Зориан подозревал, что попробуй он провернуть подобный трюк с билетом более высокого допуска, защита его тут же остановит. Надо будет как-нибудь добыть билет с максимальным допуском и опробовать под конец цикла.

Но это потом, сейчас же — узнать, что готовит ему Ксвим. Зориан сунул билет в карман и направился… к двери…

Он нахмурился. Что за чертовщина? Он был уверен, что пришел к кабинету Ксвима, он был здесь бессчетное число раз, и все остальное было на своих местах. Вот только…

Он закрыл глаза и глубоко вдохнул, накрывая разум глухим ментальным щитом. Внушение стихло — больше ничто не нашептывало ему игнорировать кабинет куратора, заставляя взгляд соскальзывать с двери. Нет, точнее, это разум перестал отбрасывать дверь как нечто несущественное, очевидно не то, что ему нужно. Будь он чуть менее уверен — кто знает, сколько бы он искал вход в кабинет.

Усилием воли приглушив раздражение на Ксвима, Зориан открыл глаза и постучал — и тут же вошел, не дожидаясь ответа. Куратор спокойно смотрел на него, переплетя пальцы.

— Прискорбно, — заявил Ксвим. — То, что столь примитивная ловушка задержала вас — пусть и ненадолго — показывает, сколь катастрофически вы не готовы к опасностям ментальной магии.

— Да, сэр, — легко согласился Зориан. Он уже привык к манерам Ксвима, слова куратора больше не задевали его. — Потому я и просил мисс Зилети о партнере для тренировок.

Ксвим отмахнулся от его объяснения, как от надоедливой мухи.

— Со слов Ильзы я понял, что вы — прирожденный маг разума, так? — Вопрос Ксвима, похоже, был риторическим, поскольку он не собирался ждать ответа. — Похвально, что вы по собственной инициативе пытаетесь исправить свои недостатки. Многие маги с врожденными талантами ошибочно принимают свою предрасположенность за настоящее мастерство, подвергая опасности окружающих. И даже себя. Особенно себя.

Ух ты, Ксвим что, только что похвалил его?

— Но, к сожалению, — продолжил Ксвим, — результаты вашей попытки, как и показанные в пятницу навыки плетения, ниже всякой критики. И мне, как куратору, придется с нуля перековать вас в грамотного и ответственного заклинателя.

А, нет. Показалось…

— Понятно, — с нотками горечи сказал Зориан. — Не сочтите за дерзость, но я не знал, что вы разбираетесь в магии разума. Я думал, вы ведете продвинутое плетение для четвертых курсов.

— А также частные занятия с одаренными студентами первого и второго курса, — по лицу Ксвима на миг пробежала тень гримасы, вновь сменившись привычной невозмутимостью. Видимо, Ксвим был не в восторге от этих "одаренных". — И, что важнее, я веду факультатив для четвертых курсов — защиту от враждебной магии. Очевидно, это включает и защиту от магии разума.

— А, — протянул Зориан. Это объясняло постоянно активный ментальный щит куратора. Но все же… — Должен заметить, моя врожденная способность уже дает мне весьма мощную и универсальную защиту.

— О? Как любопытно, — заметил Ксвим. — Скажите, ваша способность — сугубо защитная, или также позволяет касаться чужого разума?

— Второе, — признался Зориан. — Поэтому я и попросил мисс Зилети — мне требовался доброволец для тренировки телепатии и чтения мыслей.

— В таком случае вы, вероятно, уже знаете, что я поддерживаю ментальный барьер, — констатировал Ксвим.

— Ну, да, но не потому, что я пытался проникнуть в ваш разум, — солгал Зориан. — Просто основа моего дара — пассивная форма эмпатии. Я чувствую эмоции людей, но ничего не ощущаю от вас. Насколько я знаю, такое бывает только с активным щитом.

— Уверен, что это единственная причина, и вам и в голову не приходило отомстить невыносимому куратору, порывшись в его мозге, — снисходительно сказал Ксвим. — Однако сейчас я хочу, чтобы вы попытались вторгнуться в мой разум. Постарайтесь пробить мой барьер и расскажите, чем он отличается от вашего.

О, прекрасно, просто прекрасно. Можно напасть на Ксвима, и за это ничего не будет? Как он мог отказаться? Тем не менее, хоть куратор изрядно бесил его, Зориан все же не хотел отправить Ксвима в больницу, так что не стал сразу начинать со своего мощнейшего ментального копья по неподготовленной защите. Вместо этого он прошелся по щиту серией легких пробных ударов, ища уязвимые места — и не находя их. Затем обрушил град пусть слабых, но уже настоящих атак, оценивая прочность щита куратора.

К его величайшему удивлению, щит Ксвима не уступал защите самого Зориана или аранеа. С другой стороны… это означает, что он может не сдерживаться! Он сфокусировал сильнейшее ментальное копье, на какое был способен, и обрушил его на барьер.

Его лицо хранило спокойное и сосредоточенное выражение, но внутри Зориана захватил кровожадный восторг — он ощущал, как под его сокрушительным ударом трескается и прогибается защита Ксвима…

…чтобы через миг вновь воспрять, столь же безупречно-прочной, как в самом начале.