Ангилия уже выстрелила из самодельной рогатки, попадая камешком одной из лошадей прямо в круп.

Лошадиное ржание, визги любвеобильных гувернанток — хотелось немедленно скрыться с места преступления, утягивая за собой и свою подопечную, но, увы, бросить здесь всех остальных мне не позволила совесть.

Хотя бы потому, что лошадь взбесилась только одна — у дамы, которая лихо выставляла напоказ свою сочную грудь, едва ли не вываливающуюся из отделанного кружевом выреза. Она-то и стала жертвой мести Анги — неслась на испугавшейся лошади далеко вперед и визжала со страху, пока герцог пытался ее догнать, чтобы остановить ее взбесившееся транспортное средство.

Остальные дамы, скатившиеся до истерики, вновь оказались на моем попечении.

— Уважаемые гувернантки, — окликнула я девушек, строго поглядывая на застыдившуюся Ангилию. Щеки девочки полыхали, но нос был упрямо вздернут к солнцу, а губы поджаты. — Прошу вас следовать за мной. Герцог и леди догонят нас на конюшнях.

До конюшен всем пришлось идти пешком, потому что я так сказала. У меня, простите, уже попа болела от седла, так что все недовольства девушек я просто игнорировала. Тем более что у меня было занятие куда интереснее.

— Ну? И что мне с тобой прикажешь делать? — сурово спросила я, непоколебимо глядя на Анги. — Ты ведь понимаешь, что нам с тобой обеим прилетит от твоего отца.

— Они сами виноваты! — упрямо стояла девочка на своем.

— В чем? В том, что они тебе не нравятся? Анги, ты ведь уже взросла девочка. Тебе не три года, чтобы твои шалости можно было списать на возраст. Да и не шалости это вовсе. А если бы кто-то серьезно пострадал? А если бы леди свалилась с лошади и свернула себе шею? Она бы могла умереть, понимаешь? И в ее смерти была бы виновата ты. Как бы ты тогда себя чувствовала? Молчишь? А я тебе скажу. Ты бы всю жизнь мучилась, Анги, и наверняка никогда бы себя не простила. А твой отец? Как бы он с этим жил? Думаешь, ему бы понравилось спасать тебя от тюрьмы? А ведь преступников сажают в тюрьму!

Я нарочно сгущала краски. Хотела, чтобы Ангилия понимала, какая это ответственность. Чтобы знала, что чужая жизнь — это не игрушки. Конечно, в случае чего-то подобного отец наверняка отмажет свою дочь — его власть это, скорее всего, позволяет, но до греха лучше не доводить. В этой ситуации учиться на своих ошибках нежелательно. Слишком высокая цена.

— Надеюсь, вы осознали всю степень вашей вины, леди Ангилия. Я очень огорчена вашим поведением, — закончила я свою речь, намеренно переходя на “вы”. — Дамы, отдайте лошадей конюхам.

После прогулки нам полагалось чаепитие на свежем воздухе. Слава богу, о нем герцог де Зентье позаботился заранее, так что недалеко от конюшен на поляне слуги уже все подготовили. Туда-то я и повела всю разношерстную толпу, ощущая себя учительницей младших классов.

Среди нас висело гнетущее молчание, которое лишь время от времени прерывалось звоном чашек о блюдца. Дамы то и дело переглядывались и обращали свой взор на тихо сидящую Анги.

Наверное, ждали новой подлянки, но девочке и прошлой хватило с лихвой. Она даже к сладостям не притрагивалась в то время, пока ее отец где-то шарахался вместе с одной из дам.

И вот интересно, что же они там вдвоем-то так долго делают?

— Так, — подытожила я, отставляя недопитый чай на ковер, что был расстелен поверх травы. — Каждая уважающая себя гувернантка должна уметь развлечь свою подопечную. Сейчас мы с вами поиграем в игру под названием “Прятки”. Одна из вас закрывает глаза и считает до пятидесяти, пока все остальные, в том числе и леди Ангилия, прячутся. Если кого-то находят, они вместе продолжают поиски. Играем до тех пор, пока не найдутся все. Прятаться можно во всем парке. Леди Обилия, закрывайте глаза и начинайте счет.

Схватив нисколько не упирающуюся Анги за руку, я побежала вперед по дорожке, но очень быстро свернула в ближайшие кусты, чтобы с поляны нас так просто было не рассмотреть.

— Мы куда бежим? — спросила Ангилия, едва-едва поспевая за мной.

— Желательно куда-нибудь подальше. Вот где уже у меня эти прогулки и посиделки, — поднесла я свою руку к горлу. — Я к ним в няни не нанималась, а твой отец, как назло, как сквозь землю провалился. Целый день их развлекаю, будто мне больше заняться нечем.

— То есть они тебе тоже не нравятся? — остановилась девочка, вырывая свою руку, но я быстро вновь схватила ее ладошку.

— Конечно, не нравятся. Почти все, за исключением леди Обилии. Она, похоже, действительно здесь лишь затем, чтобы получить работу гувернантки, но это совсем не означает, что я разделяю твои методы. Твой отец умный человек, насколько я могу судить, и сам разберется с тем, кто в итоге станет твоей гувернанткой. Ты ведь не думаешь, что он настолько глуп, что ничего не видит. Тут и дураку понятно, что пятеро из них положили на него глаз. Другое дело, что твой отец наверняка не может выгнать их просто так.

— Ты действительно так считаешь? — теперь уже Анги тащила меня куда-то вглубь парка.

— Ну, это же логично. Он должен отсеивать девушек исключительно по тому, как они проходят испытания. Не по тому, нравятся ли они лично ему или нет. Тут главное — это их компетентность. — Девочка смотрела на меня с явным непониманием. — То, насколько хорошие они гувернантки, — пояснила я. — Ведь твой отец хочет для тебя лишь самого лучшего… Анги, а что это за чаши?

— Просто украшения, — беззаботно пожала она плечами, заметно повеселев. — Нравятся?

— Да не то чтобы сильно, но… интересные, — рассматривала я сотни, а то и тысячи чаш, что были выставлены на всеобщее обозрение.

Пьедесталы, на которых они были установлены, занимали собой огромную поляну, отгороженную высокой зеленой изгородью. Это Анги завела нас сюда, втащив меня в тайный ход между ветками.

Кроме пьедесталов здесь еще и каменная арка стояла. Ее оплетали красивые голубые розы, будто целиком состоящие из льда. Смотрелись они на фоне зеленой травы просто волшебно.

— Здесь они нас точно не найдут, — присела Ангилия на одну из каменных скамеек, утягивая вслед за собой и меня.

— Но что это за место?

— Это арка “Ста поцелуев”. Все де Зентье заключают союзы именно здесь. Папа и мама тоже поженились здесь. И похоронили маму здесь. Ее пепел лежит в одной из чаш. Вон та, красная, — видишь?

— А почему именно сто поцелуев? — полюбопытствовала я, не желая заострять внимание на нехорошей теме. Мне было жаль девочку, но старые раны лучше не бередить.

— Наверное, потому, что здесь сто разных ваз, чаш и кубков? Конечно, не все они заполнены пеплом предков, но когда-нибудь будут. Хочешь посмотреть поближе?

Глава 13. Золушки исчезают в полночь

Естественно, я хотела посмотреть поближе. Еще как хотела посмотреть поближе! Но свое нетерпение постаралась скрыть. Неспешно прогуливались между постаментами, рассматривая чаши, кубки и вазы. Все они, абсолютно все были не похожи друг на друга. Идеальное место, чтобы спрятать “Чашу Желаний”, но, увы, я по-прежнему не знала, как она выглядит.

К сожалению. К моему огромному сожалению.

Прятались мы до самого ужина. Несколько раз девушки оказывались к нам довольно близко — мы слышали их голоса, но не отзывались. Нам и вдвоем было неплохо. Играли сначала в ладушки, а потом в классики, наскоро нарисованные на земле. Рассматривали голубое небо, придумывая, на что похожи белые пушистые облака, и сочиняли добрые сказки, в которых маленькая принцесса то и дело спасала принца.

В замок мы возвращались окольными путями, чтобы не попадаться на глаза ни гувернанткам, ни стражникам, которые тоже разыскивали нас под кустами. Была на сто процентов уверена, что они получили приказ от герцога. Понимала, что нам влетит. О да! Себастьян там, наверное, места себе не находит, но тут главное — держать морду кирпичом, учитывая, что мы действительно виноваты.

А что? Он ведь тоже пропал, ничего нам не сказав. Так чем мы хуже? Мы, между прочим, тоже волновались. Очень-очень!

Попались мы уже в холле замка. Внутрь прошмыгнуть незамеченными смогли, а по лестницам взобраться — нет. Больше того, именно на лестнице нас ждал Себастьян. Стоял, сложив руки на груди, и прожигал нас таким взглядом, что делалось жутко.

— Анги, немедленно готовиться к ужину! — прогрохотало, казалось, на весь замок.

И меня, и девочку проняло, но в отличие от нее я не могла сбежать. С тоской наблюдала за тем, как Ангилия взлетает по лестнице вверх. Кому-то сейчас очень сильно попадет.

— Теперь вы. Как вы посмели…

— Что? — спросила я с вызовом. — Как я посмела что? Увести ваших потенциальных невест и устроить им чаепитие? Или как посмела сбежать от них вместе с Анги, потому что они злили девочку одним своим видом? Или, быть может, вы хотите накричать на меня за то, что мы явились вовремя к ужину? Имейте совесть, Ваша Милость, я устала, от меня пахнет лошадью, и я хочу есть.

Если вы все еще горите желанием на меня накричать, то сделайте это после ужина. А теперь простите…

Я взобралась по лестнице едва ли не быстрее Ангилии. Все то время, пока говорила, я поднималась по ступенькам, а теперь мне всего-то нужно было проскочить мимо герцога и отправиться наконец уже к себе в комнату, но едва я обошла молчавшего мужчину, как меня отчетливо дернули за руку.