Лифтер Гарри пропустил внутрь промокшую насквозь молодую женщину, выразил ей сочувствие и предложил полотенце, чтобы вытереться. Посетительница улыбнулась, заверила его, что с ней все в порядке, и спросила, может ли она увидеть мистера Бредона. Гарри препоручил ее заботам Томпкина, дежурного по приему посетителей, который любезно спросил, как о ней доложить.

— Мисс Дин. Мисс Памела Дин. По личному делу.

Томпкин преисполнился сочувственного интереса.

— О, вы сестра мистера Дина, мисс?

— Да.

— О, мисс, какая ужасная трагедия. Мы все так сокрушаемся по поводу того, что произошло с мистером Дином. Если соблаговолите присесть, мисс, я сообщу мистеру Бредону, что вы его ожидаете.

Памела Дин села и огляделась. Вестибюль помещался на нижнем этаже агентства, в нем не было ничего, кроме полукруглой стойки администратора, двух жестких кресел, жесткого диванчика и настенных часов. Он располагался строго под тем местом, которое на первом этаже занимала курьерская служба; прямо за входной дверью находились лифт и главная лестница, которая вилась вокруг шахты лифта до самого выхода на крышу, хотя лифт ходил только до верхнего этажа. Часы показывали двенадцать сорок пять, и сверху через вестибюль уже устремился поток служащих, спешивших на ланч. Мистер Бредон попросил передать, что спустится через минуту, и мисс Дин коротала время, разглядывая проходивших мимо нее незнакомых сотрудников. Бойкий подтянутый молодой человек с безукоризненной шевелюрой волнистых каштановых волос, тонкими аккуратными усиками и ослепительно-белыми зубами (мистер Смейл, руководитель группы, ответственной за рекламу «Дэйрифилдс»); крупный лысый мужчина с красноватым гладковыбритым лицом и масонской эмблемой на лацкане (мистер Харрис из отдела внешней рекламы); мужчина лет тридцати пяти, привлекательный, но хмурый, с бегающим взглядом светлых глаз (мистер Толбой, погруженный в раздумья о безобразиях, чинимых господами Тулом и Джоллопом); худой чопорный пожилой человек (мистер Дэниелс); пухлый маленький человечек со светлыми волосами и добродушной улыбкой болтал на ходу с рыжеволосым курносым мужчиной с квадратной челюстью (мистер Коул, руководитель группы, ответственной за мыльную славу «Хэррогейт бразерс», и мистер Праут, фотограф); красивый мужчина лет сорока с небольшим, с проседью, чем-то озабоченный, сопровождал явно преуспевающую «лысину в пальто» (мистер Армстронг вел мистера Джоллопа в ресторан, чтобы умилостивить дорогим обедом); мрачная взъерошенная личность с руками, глубоко засунутыми в брючные карманы (мистер Инглби); тощая, хищного вида сутулая фигура со злым взглядом (мистер Копли, размышлявший о том, найдет ли обед общий язык с его желудком) и, наконец, стройный светловолосый, чем-то взволнованный молодой человек, который, увидев ее, остановился как вкопанный, покраснел, потом двинулся дальше. Это был мистер Уиллис. Мисс Дин коротко взглянула на него и холодно кивнула, получив в ответ такой же холодный кивок. Томпкин, администратор, от которого ничто не ускользало, заметив и замешательство, и румянец, и холодные кивки, мысленно внес еще одну заметку в свой фонд полезных сведений. Затем появился статный мужчина лет сорока, с длинным носом, волосами цвета соломы, в очках с роговой оправой и в хорошо скроенных, но явно пострадавших от неаккуратности хозяина серых брюках; он подошел к Памеле и не столько спросил, сколько констатировал:

— Мисс Дин.

— Мистер Бредон?

— Да. Вам не следовало сюда приходить, — сказал мистер Бредон, укоризненно качая головой, — это немного неблагоразумно, знаете ли. Тем не менее… Привет, Уиллис, вы меня ищете?

День для Уиллиса явно не задался. Справившись с нервным возбуждением, он вернулся было назад с очевидным намерением поговорить с Памелой, но увидел, что она беседует с Бредоном, и ответил: «Нет-нет, вовсе нет» — с такой нарочитой искренностью, что Томпкинс мысленно сделал еще одну восторженную пометку и был вынужден тут же нырнуть под свою стойку, чтобы скрыть светящееся удовольствием лицо. Бредон приветливо улыбнулся, и Уиллис, слегка замешкавшись, выскользнул за дверь.

— Простите, — сказала мисс Дин. — Я не знала…

— Ничего страшного, — успокоил ее Бредон и уже громче добавил: — Вы пришли за вещами своего брата, не так ли? Я их принес; я ведь работаю в его кабинете, как вы, вероятно, знаете. Э-э, как насчет… э-э… того, чтобы оказать мне честь пообедать со мной?

Мисс Дин согласилась; Бредон взял шляпу, и они направились к выходу.

«Хо-хо! — сказал себе Томпкинс. — Интересно, как это понимать? А она шустрая девица. Одного щелкнула по носу и тут же подцепила другого. Удивляться нечему. И не знаю, следует ли ее за это укорять».

Мистер Бредон и мисс Дин неторопливо, в полном молчании прошли мимо лифтера Гарри, не дав пищи его любопытным ушам, но как только оказались на Саутгемптон-роу, девушка повернулась к своему спутнику.

— Я очень удивилась, получив ваше письмо…

Мистер Уиллис, как раз выходивший из табачной лавки, услышал ее слова и нахмурился. Потом, поглубже нахлобучив шляпу и доверху застегнув макинтош, последовал за ними. Под ослабевшим дождем они дошли до ближайшей стоянки и взяли такси. Подождав, пока они отъедут, мистер Уиллис сел в следующую машину.

— Вон за тем такси, — скомандовал он, прямо как персонаж детективного романа.

Водитель совершенно невозмутимо, словно и он сошел со страниц книг Эдгара Уоллеса, ответил:

— Слушаюсь, сэр, — и выжал сцепление.

Преследование прошло без катаклизмов и завершилось самым спокойным образом на Стрэнде, у «Симпсонс». Расплатившись с таксистом, мистер Уиллис в кильватере пары поднялся в верхний зал ресторана, где дамы великодушно позволяли развлекать себя. Его «добыча» расположилась за столиком у окна; мистер Уиллис, игнорируя попытки официанта усадить его в тихом уголке, протиснулся к соседнему с ними столу; мужчина и женщина, уже сидевшие за ним и явно рассчитывавшие пообедать наедине, недовольно подвинулись. Но даже здесь он не был доволен своим местоположением, поскольку хоть и видел Бредона и девушку, но только со спины, и о чем они говорили, почти не слышал.

— За соседним столом полно места, сэр, — сказал официант.

— Мне и здесь хорошо, — раздраженно огрызнулся Уиллис.

Его сосед недоуменно уставился на официанта, тот ответил ему взглядом, говорившим: «Чокнутый, что поделаешь», — и протянул Уиллису меню. Тот рассеянно заказал седло барашка с картошкой и желе из красной смородины и вперил взгляд в спину Бредона.

— …очень хороша сегодня, сэр, — донесся до него обрывок фразы официанта.

— Что?

— Цветная капуста, сэр, очень хороша сегодня, — невозмутимо повторил официант.

— Как хотите.

Соломенная мужская шевелюра и элегантный желтый дамский берет придвинулись близко друг к другу. Бредон достал из кармана какой-то маленький предмет и показывал его девушке. Кольцо? Уиллис напряг зрение…

— Что будете пить, сэр?

— Лагер, — наобум выпалил Уиллис.

— «Пилснер», сэр, или «Барклай»?

— «Пилснер».

— Светлое или темное, сэр?

— Светлое… темное… нет, я имел в виду светлое.

— Большую светлого «Пилснера», сэр?

— Да. Да!

— В кружке, сэр?

— Да. Нет. Черт! Несите в чем угодно, только чтобы отверстие сверху было.

Казалось, вопросам о пиве не будет конца. Между тем девушка взяла предмет и что-то с ним делала. Но что? Господи, что?!

— Картофель жареный или молодой отварной, сэр?

— Молодой.

Официант, слава богу, наконец ушел. Бредон взял Памелу за руку… Нет, он перевернул предмет, лежавший у нее на ладони. Женщина, сидевшая напротив Уиллиса, потянулась за сахарницей — нарочно, как он счел, чтобы закрыть ему обзор. Потом снова отодвинулась. Бредон продолжал рассматривать предмет.

Рядом с Уиллисом появился большой сервировочный столик с блюдами, накрытыми серебряными крышками. Официант поднял первую крышку — аромат жареного барашка ударил в нос.

— Прожарить еще, сэр? Или вы предпочитаете с кровью?

Господи милостивый! В этом месте могут уморить бесконечным предложением услуг! Как отвратительна была ему эта баранина! Как омерзительны эти круглые желтые картофелины, которые официант продолжал накладывать ему в тарелку! Как противно выглядели комки цветной капусты! С тошнотворным отвращением ткнув вилкой в нежнейшую во всем Лондоне баранину, Уиллис почувствовал ледяную тяжесть в желудке, а его ноги свело судорогой.

Ненавистный обед тянулся и тянулся. Возмущенная пара за его столом, покончив с крыжовенным пирогом, демонстративно удалилась, не дожидаясь кофе. Теперь обзор стал лучше. Объекты его наблюдения смеялись и оживленно болтали. Во внезапно наступившей тишине до Уиллиса отчетливо донеслось несколько слов, произнесенных Памелой:

— …это будет занятный костюм, он вам подойдет. — Потом она снова понизила голос. — Не желаете ли еще баранины, сэр?

Как ни старался, больше Уиллис ничего разобрать не смог. Покончив с едой, он упорно продолжал сидеть в «Симпсонс», пока Бредон, взглянув на часы, не решил напомнить себе и своей спутнице, что копирайтеры должны иногда работать. Уиллис, заранее оплативший счет, был готов следовать за ними. Оставалось только спрятаться за газетой, которую он принес с собой, дождаться, когда они пройдут мимо него, и… И что? Идти следом? Снова гнаться за ними в такси, терзаясь догадками: насколько близко они там сидят, что говорят друг другу, какие строят планы, какие еще развлечения ожидали Памелу теперь, когда помеха в лице Виктора Дина устранена, и что еще он сам захочет или сможет сделать для того, чтобы ее жизнь в этом мире стала более безопасной?