Дот Хатчисон

День всех пропавших

Глава 1

— Элиза, помоги мне разобраться.

Я смотрю на Касс.

— С чем?

— Какие отношения у Мерседес с подсолнухами?

Третий участник нашей команды перестает теребить и менять местами стоящие в вазе на шкафу с картотекой подсолнухи; затем поворачивается к моему столу. Там сидим мы с Касс.

— Касс, ты уже сто лет как знаешь меня — и никогда не приходило в голову поинтересоваться?

Та пожимает плечами, однако — как и при большинстве ее движений — колышется всем телом. Даже стул, на котором расположились наши ноги, сдвигается с места.

— Наверное, я никогда не считала этот вопрос достойным внимания.

— А теперь считаешь?

— Нет. Но сейчас мне скучно, а у тебя свежий букет подсолнухов…

Перестаю их слушать — они ведут себя так столько, сколько я их знаю, и даже дольше — и смотрю на время на телефоне. Затем — на пустой стол рядом с нашим. Брэн опаздывает.

Брэн никогда не опаздывает. С маниакальным упорством он везде и всегда появляется заранее.

— Мне нравятся подсолнухи, потому что они всегда тянутся к солнцу.

— Ох уж эти твои метафоры…

Если честно, то я жду Брэна не потому, что так уж беспокоюсь о нем, а потому что хочу, чтобы с его появлением прекратились дружеские пререкания. Кассондра Кирни и Мерседес Рамирес познакомились лет тринадцать назад в Академии ФБР. Обе поступили в отдел, расследующий преступления против детей [Сокращенно CAC. — Здесь и далее прим. пер.]. До недавнего времени они работали в разных командах, однако чуть меньше года назад весь отдел реорганизовали с учетом возросшей всеобщей нагрузки, и глава нашей команды Вик Хановериан решил, что нам пригодится четвертый участник. Он перевел к нам Касс, которую два года назад уже одалживали нам на одно адски сложное и сугубо приватное дело [Об этом рассказывается в романе Д. Хатчисон «Дети лета».]. Как сообщил Вик, из всех живущих в Куантико [Город, рядом с которым находится Академия ФБР.] сотрудников CAC она лучше всех подходит нашей команде по темпераменту. На протяжении своего короткого спича шеф явно сдерживал смех. Мы, несомненно, ходим в любимчиках у Вика — в основном потому, что Брэн и Мерседес были его напарниками до того, как его повысили в звании. Однако тот факт, что он нас любит, не означает, что ему не нравится подшучивать над нами. Точнее, над Брэном. Тот и так находился в меньшинстве, когда у него в напарницах были только я и Мерседес. С учетом Касс ситуация становится безнадежной.

— Элиза? Элиза!

От тычка локтя Касс в мой бок я вздрагиваю.

— Что?

— О чем ты думаешь?

— О чем я думаю? Я думаю… о том… о том, на что мне следовало обратить внимание?

Обе хихикают. Мерседес, впрочем, качает головой.

— Стерлинг, это называется «умение оценивать ситуацию». Попробуй попрактиковаться на досуге.

— Так о чем мне надо думать? — спрашиваю я, не удостаивая ответом предыдущую фразу.

— Подсолнух ли Мерседес? — повторяет вопрос Касс.

— Знаешь, именно от таких бесед ему снятся кошмары.

Они оглядываются на стол Брэна и разражаются смехом. Уточнять, кто имеется в виду, не требуется. Приятно видеть такое взаимопонимание в команде, пусть порой оно и слегка пугает. Когда я окончила академию, меня отослали обратно в Колорадо в денверское отделение. Моя мать испытала облегчение: раз уж мне обязательно надо заниматься опасной, не приличествующей женщине профессией, по крайней мере, я нахожусь в пределах досягаемости и она может пилить меня при встречах лицом к лицу. Я же испытала легкое разочарование. Мне хотелось побывать в новых местах и провести там побольше времени, чем семнадцать недель в академии. Затем года четыре назад мне предложили перевестись в эту команду. Вскоре мы все привыкли.

— Его сумка здесь, — замечает Мерседес. — Посмотри — вон, видна из-за стола.

Гм. Действительно.

— Он с Виком?

— Или с Ивонной, если что-то пошло не так и она по-прежнему занята добычей данных. Она у себя в кабинете?

Я и Касс подходим к кабинету Ивонны, но дверь заперта, а из-за отсутствия окон невозможно понять, находится ли технический аналитик команды все еще там или нет.

— Скажи-ка, Элиза, ты еще не вывесила фото своего платья на «Крейгслист»? [Популярный в США сайт объявлений.] — спрашивает Касс. — Если я дам тебе вилку, поиграешься с розеткой? — Она усмехается. Она упорная.

Прежде чем одна из них успевает предложить сделать еще что-нибудь с моим так-никогда-и-не-использованным свадебным платьем, ведущая в кабинет Вика дверь — она находится у пандуса, который ведет к расположенному на пол-этажа выше конференц-залу, — открывается. Вик выходит наружу и облокачивается на перила.

— Доброе утро, дамы.

— Доброе утро, Чарли, — отвечаем хором втроем. Обычно он улыбается и просит приберечь все это для Эддисона. Сегодня же…

— У вас появилось дело местного масштаба. Ричмонд.

Переглядываемся, затем вновь поворачиваемся к нему. Мерседес озвучивает наши мысли:

— Итак?

— Эддисон присоединится к вам в машине. Команда Уоттс уже берется за дело, но вы будете работать с ними.

Отсутствие Эддисона — Брэна — внезапно предстает в новом, тревожном свете.

— Это киднэппинг, верно? — спрашиваю я. — Маленькая девочка?

— Ивонн вышлет вам файлы в течение минуты. Сейчас дописывает последние подробности.

Это значит «да», но Вик не хочет, чтобы другие сплетничали на этот счет.

Я выскальзываю из-за стола — Касс выпрыгивает, потому что ей не хватает роста, чтобы изящно выскользнуть, — и меньше чем за полминуты мы собираемся. Дело локальное, так что нам не понадобятся дорожные сумки. Без курток не обойтись — здравствуй, конец октября. Мы стараемся не брать на выезд сумочки: оставлять их в машине — не лучший вариант. Поэтому то, что не прицепить на пояс, распихивается по карманам брюк и курток, пока те не раздуваются, словно щеки бурундука.

В лифте наши планшеты пищат: файлы пришли. Открываю свой.

— Бруклин Мерсер, — читаю вслух. — Белая, возраст восемь лет, светлые волосы, голубые глаза. Пропала… вчера.

— Вчера? — взвизгивает Касс. — И они обратились к нам только сейчас?

— Пропала… о черт… после полудня по пути из школы домой.

— Mierda [Дерьмо (исп.).].

Протягиваю руку и нажимаю кнопку «стоп». Лифт вздрагивает и замирает.

— Как всегда в лифте, — задумчиво произносит Мерседес. — Стерлинг?

— Сейчас… минутку.

Провожу ладонью по голове — удостовериться, что волосы по-прежнему собраны в плотный, даже жесткий пучок.

Пятого ноября — всего через полторы недели — будет двадцать пятая годовщина того дня, когда восьмилетняя светловолосая и голубоглазая Фейт Эддисон пропала по пути из школы домой, и больше ее не видели [Об этом рассказывается в романе Д. Хатчисон «Розы мая».]. Брэн посмотрит на фото Бруклин Мерсер, и какая-то его частичка неизбежно увидит в ней свою сестру. В такое время года, с таким делом на руках я не могу не задаваться вопросом, когда он перестал видеть Фейт во мне.

И перестал ли, когда мы начали встречаться три года назад.

Отпускаю кнопку, и лифт снова приходит в движение.

— Похоже, теперь мы знаем, почему дело поручили в первую очередь Уоттс, — вздыхаю я. — Мне с Эддисоном доверят только ерунду. Я бы погрузилась в дело слишком глубоко, а он слишком эмоционально связан с ним.

Мерседес слегка пинает мою ногу.

— Вик не поручил бы его нам, если б они с Эддисоном оба не были уверены, что Брэн справится. Мы его поддержим.

Касс кивает.

— У него есть мы, а Уоттс не позволит ему зайти слишком далеко. В общем, посмотрим. Иногда люди осознают пределы своих возможностей, только лишь переступив их.