Дж. Э. Уайт
Ночные тетради
Джеку Паччоне — мл.,
товарищу по фантазиям
НЕ ТОТ ЭТАЖ
Когда вся семья наконец уснула, Алекс вскинул на плечо рюкзачок и выскользнул из квартиры, аккуратно притворив входную дверь, чтобы не хлопнула. Коридор восьмого этажа выглядел особенно мрачным сейчас, когда в крохотные окошки не светило солнце. Алекс потоптался на коврике у двери, борясь с желанием вернуться обратно в свою тёплую, уютную постельку.
«Если вернёшься, — сказал он себе, — завтра ты будешь всё тем же самым Алексом Мошером.
Чудиком.
Фриком.
Лузером.
Тебе этого хочется?»
— Нет… — шёпотом ответил он.
И решительно направился к лифту в конце коридора, пока не передумал.
Днём из-за хлипких дверей пробивались обрывки соседской жизни: невнятные разговоры, орущие телевизоры, скрипка сына госпожи Гарсия. Но сейчас, в глухую ночь, в коридоре царила почти что гробовая тишина. Только пыльная лампа гудела под потолком, словно рассерженный шершень, да. тихо шуршало в Алексовом рюкзаке, как будто его содержимое пыталось выкарабкаться наружу, уйти от судьбы.
«Простите меня, — подумал Алекс, ощутив угрызения совести. — Я и сам не рад. Но так будет лучше!»
Он подошёл к лифту и нажал кнопку «Вниз» на растрескавшейся панели. Далеко внизу дряхлый механизм пронзительно заскрипел в тишине. Алекс поморщился и оглянулся через плечо, надеясь, что скрип не разбудит никого из соседей. По лестнице было бы тише, но Алексу хотелось управиться со своим делом как можно быстрее — чтобы не успеть передумать и раскаяться в своём решении.
Дзынь!
Двери лифта дрогнули и разошлись с мучительным визгом. На стенках тускло блестели замызганные зеркала.
Алекс шагнул внутрь и нажал кнопку П.
Подвал был его самым любимым местом во всем доме. Там было сумрачно и жутко и до потолка громоздились горы хлама, оставленного прежними жильцами, — прямо кладбище ненужных вещей. Однако самым замечательным в подвале был бойлер: железное чудище, изготовленное почти шестьдесят лет тому назад. Алекс прозвал его Старым Курильщиком.
Туда-то он и собирался нынче ночью.
Двери лифта захлопнулись, и кабина медленно, рывками поползла вниз. Алекс нетерпеливо притопывал ногой. Рюкзак был куда легче обычного, и всё же тянул к земле, будто якорь.
«Когда их не станет, будет легче, — говорил себе Алекс. — Просто брось их в огонь и уйди. Даже не смотри, как они горят».
Нет, конечно, можно было бы просто вытряхнуть рюкзак в мусоропровод, да и дело с концом. Но это было бы слишком жестоко. Предать их огню в Старом Курильщике — хоть какое-то уважение. Всё равно, что огненное погребение павшего воина. Алексу казалось, что они заслуживают хотя бы достойной кончины. В конце концов, он же сам их создал.
Лифт остановился. Двери со скрипом разошлись.
Алекс растерянно огляделся.
Вместо подвала перед ним тянулся незнакомый коридор. Алекс посмотрел на цифру на панельке: 4. «Сломался, наверно!» — подумал он, тыкая пальцем в кнопку П. Лифт не трогался с места.
Алекс тяжело вздохнул.
«Видно, всё-таки придётся тащиться по лестнице!»
Он вышел из лифта и направился к лестничной клетке. Четвёртый этаж, в принципе, был точно таким же, как и восьмой, разве что тут было намного темнее. Алекс задрал голову и посмотрел на лампы — перегорели, наверно? Да нет, с лампами было всё в порядке. Просто они почему-то светили не так ярко, как должны бы. Словно бы тьма в этом коридоре рассеивалась хуже обычной.
«Да ну, это всё моя сумасшедшая фантазия! — сказал себе Алекс, не обращая внимания на холодок, расползающийся вдоль позвоночника. — Просто лампы уже старые или что-нибудь ещё…»
И тут он услышал голоса.
Голоса доносились из-за двери в конце коридора. Поначалу Алекс подумал, будто это просто жильцы. Но когда он подошел ближе, к голосам добавилась зловещая музыка, и Алекс сообразил, что это персонажи фильма. Он услышал знакомые реплики — и расплылся в улыбке.
«Ночь живых мертвецов»! — подумал он.
В первый раз Алекс посмотрел этот фильм в четыре года. Вообще-то его уложили спать, но он услышал странные звуки, доносящиеся из гостиной, ему стало любопытно, он выбрался из постели и отправился разузнать, в чём дело. Мама с папой сидели на диване в обнимку, с одной миской попкорна на двоих. Алекс спрятался за папиным креслом и уставился в экран.
Он ещё никогда в жизни не испытывал такого ужаса — и такого восторга.
К тому времени как родители обнаружили незваного гостя, было уже поздно. Алекс влюбился. К концу месяца все его Паровозики Томасы отправились в подвальные коробки, а их место заняли игрушечные монстры, пластмассовые зубы и плюшевое привидение по имени Бу. Алекс распатронил все свои пожарные машины и космические корабли из «Лего» и соорудил из деталек дом с привидениями. В библиотеке Алекс выбирал исключительно те книжки с картинками, у которых на корешке имелись ярлычки с символами Хеллоуина, несмотря на то что на дворе стоял июнь.
«Ночь живых мертвецов» открыла ему путь в мир ужасов, и из-за этого она занимала особое место в сердце Алекса. И вот теперь, когда он услышал знакомый диалог, им овладело всепоглощающее желание ещё раз пересмотреть любимое кино. Алекс приблизился к двери квартиры 4Е. Хрипатый саундтрек притягивал его к себе, как рыбку на крючке. Мальчик прижался ухом к двери. Это была одна из самых первых сцен — незадолго до того, как на Барбару и её брата на кладбище нападает зомби.
«Я почти ничего не пропустил!» — обрадовался Алекс. Он начисто забыл о своём рюкзаке и о том, как и почему он тут очутился. Он мог думать только о фильме. Ему просто ужасно хотелось его посмотреть! Если бы Алекс мог соображать как следует, он бы сразу понял, как это глупо. В конце концов, «Ночь живых мертвецов» можно было в любой момент посмотреть дома, на айпаде. Уж, наверно, это было умнее, чем стучаться посреди ночи в дверь к незнакомым людям! Увы, Алекс ничего не соображал. Его зелёные глаза за стёклами очков, обычно такие внимательные и любопытные, совершенно остекленели, рот был полуоткрыт, и вообще Апекс сейчас до ужаса смахивал на одного из тех киношных зомби.
Алекс трижды постучал в дверь. Ему открыла какая-то женщина почти сразу, как будто ждала его прихода.
— Так-так! — сказала она, глядя на него сверху вниз. — Да у нас гости!
Женщине было под тридцать, темнокожая, с коротко стриженными колючими волосами. Вся в чёрном, густо накрашенная, особенно глаза.
— Извините, — сказал Алекс. Голова у него шла кругом. «Что я тут делаю?» — Сам не знаю, зачем я постучался. Я просто услышал…
— И что же ты услышал? — спросила она с интересом, подавшись к нему. — Расскажи!
— Фильм…
Женщина улыбнулась. Зубки у неё были мелкие, редко посаженные, отчего она смахивала на одну из тех странных, светящихся рыб, что обитают в самых глубоких водах океана.
— Фи-ильм? — переспросила она с неподдельным любопытством. — Это что-то новенькое! Какой фильм?
Алекс удивленно посмотрел на женщину. За спиной у неё и сейчас орал телевизор: зомби стучался в окно машины Барбары — но хозяйка вела себя так, будто ничего не слышит.
— А вы что, не знаете? — спросил он.
— Откуда же мне знать? Это же для тебя фильм, не для меня.
Она распахнула дверь пошире.
— Хочешь посмотреть, да? Небось один из твоих любимых?
Сквозь туман Алексовых мыслей пробился луч страха.
«Сейчас ночь, а я стою и разговариваю с чужой тёткой как ни в чём не бывало! — подумал он. — Кажется, тут что-то не так…»
Алекс попятился было, собираясь удрать отсюда как можно быстрее… как вдруг из квартиры потянуло чудесным ароматом.
Тыквенный пирог! Только что испечённый! Его любимый!
Алекс втянул носом успокаивающие запахи мускатного ореха и корицы, и все его страхи развеялись.
«Эта тётенька совсем не опасная, — подумал он. — Просто приятная леди, которой тоже нравятся ужастики!»
— Фильм «Ночь живых мертвецов», — сказал Алекс. — 1968 год. Режиссер Джордж Ромеро.
— Ого! — сказала женщина. — Звучит интригующе. И я была права — это один из твоих любимых фильмов?
— Входит в десятку! Между «Впусти меня» и «Звонком».
Алекс застенчиво развёл руками.
— Ну да, я люблю ужастики.
— Ну, значит, ты попал по адресу, — усмехнулась женщина. — Даже удивительно — я как раз собиралась посмотреть кино, но подумала: «Чего мне не хватает, так это человека, с которым можно было бы делиться впечатлениями, человека, который по-настоящему ценит такие вещи!» И вдруг ты!
Она распахнула дверь настежь. Перед Алексом предстали удобный диван и журнальный столик, на котором красовались тыквенный пирог и гора овсяного печенья с изюмом. А напротив дивана на огромном телеэкране мелькали чёрно-белые кадры, которые ему так не терпелось увидеть: Барбара торопилась к домику, в котором окажется заперта до конца фильма, и за ней по пятам гнались зомби. Алекс, заворожённый, шагнул вперёд.
— Ну что же ты стоишь, глупенький? — сказала женщина. — Давай, заходи!
Уже потом, когда Алекс узнал, что находился под действием могущественного заклинания, ему всё равно не верилось, что он вот так взял и вошёл в чужую квартиру. Но в тот момент его тело будто не принадлежало ему — он был словно мотылёк, устремившийся на свет мигающего экрана.
