Подчеркивая свою мысль, Найя вложила клинок в ножны и направилась туда же, куда ушла Митра. Найя не умела красиво выражать чувства словами, а Райан особо не располагал к тому, чтобы хотя бы попытаться это сделать. Кайлан неловко махнул Райану на прощание и поспешил за своей подругой.

— А он тот еще очаровашка, да? — произнесла Найя, когда он ее догнал.

— Наверняка пережитое его изменило.

— Мы тоже многое пережили. — Она вздохнула. — Зато с нами будет тот, кто знает дорогу в Ха’рар. Тавра показывала мне, когда мы давно с ней сновиделись, но она показывала прямой маршрут. Вряд ли она могла предвидеть все случившееся с нами. Теперь нужно добраться туда так, чтобы по пути нас не нашли скексисы.

Кайлан согласился с ней, позавидовав ее дару запоминать увиденное в сновидении. У него были лишь старинные песни о пути в легендарную столицу гельфлингов.

Из густого леса показался Камень-в-Лесу — серповидное возвышение камней и валунов разных размеров. Он выглядел так, словно великан сложил вместе горные вершины и оставил их срастаться. В камнях и на деревьях гнездились десятки, если не сотни, домов гельфлингов, соединенные между собой узкими тропами и ступеньками. У основания холма расположилось чистое озеро, в спокойных водах которого отражался каменный обелиск, стоявший на страже на самой вершине возвышенности. Именно в честь этого выразительного главного элемента и была названа деревня.

Они остановились для отдыха, хотя подъем не был особо трудным. В прошлом у них было много непростых дней, так что любая возможность, даже самая незначительная, насладиться свежим воздухом была настоящим даром. Кайлан присел на камень, где уже сидела его подруга, и посмотрел вниз на деревню. Она выглядела мирной — ни о чем не подозревающей. Эти гельфлинги не знали, что происходит за пределами их уголка Темного леса. Сквозь лес подул ветер, и листья зашелестели так, словно запели тысячи голосов.

Найя подставила кулаки под подбородок.

— Хочу поблагодарить тебя за то, что ты сновиделся с Райаном вместо меня. Если бы пришлось, я бы сама это сделала, но…

Она не договорила, и Кайлан поежился, хотя ветер не был холодным. Увиденных воспоминаний Райана было достаточно, чтобы ощутить холод. Неудивительно, что после всего пережитого воин держался столь отчужденно. Кайлан подумал, стоит ли сейчас рассказывать Найе историю Райана, но решил отложить на потом. Достаточно с нее переживаний, а поговорить они смогут во время предстоящего долгого пути. Сейчас же он хотел, чтобы она отдохнула.

— Ну да, — произнес он. — Для этого и нужны друзья.

— Знаешь, Кайлан… ты предложил мне вернуться к семье в Сог, ради чего был готов дальше пойти без меня. Какой из меня друг, если я не предложу тебе того же? Ты мог бы остаться в Камне-в-Лесу, на легендарной родине Джарра-Джена. Разве не ради этого ты покинул Чащобу Сами?

Так и было, но сейчас это казалось глупым. Из Кайлана так и не вышел достойный спритон: он смог лишь обучиться созданию снооттисков у модры Меры. Он думал, что, сбежав, сможет найти себе применение в Камне-в-Лесу… но, оказавшись здесь, перемен в себе не ощутил. Джарра-Джен жил сотни трайнов назад, может быть, даже до того, как скексисы взялись контролировать Сердце Тра. Кайлан задумался, что было бы, если бы Джарра-Джен узнал о том, как скексисы поступили с землей Тра и его сородичами гельфлингами, смог бы он сообразить, что делать дальше?

— Когда мы с тобой познакомились, там, где я жил, у меня не было ничего, кроме историй, которые я мог рассказывать. — Кайлан встал. — Мудрость этих историй порой выручала нас, но теперь нам самим предстоит победить злодеев. А Охотник… скекМал. Он все еще на свободе и знает, как мы выглядим. Все они знают и будут искать нас обоих. Было бы безответственно прятаться за историями, да и я ни за что не оставлю тебя биться с ними наедине.

— Я буду не одна, — весело ответила Найя, — я буду с Райаном!

Кайлан посмотрел на подругу, заметил ее усмешку, и от этой мысли они оба тихо рассмеялись. Найя проследила за его взглядом до центрального элемента деревни и легонько ткнула его локтем в бок.

— Хочешь пойти посмотреть?

Кайлану больше всего на свете этого хотелось, но сейчас это казалось непозволительной роскошью. Возвышающийся камень находился именно там, где говорилось в историях о Джарра-Джене и множестве других историй.

— Не знаю… У нас есть дела поважнее. Вот разберемся со скексисами, дела перейдут к Аль-Модре, и тогда я вернусь сюда и изучу и прочту все, что захочется.

— Ну пойдем посмотрим. У нас впереди еще целый день.

Найя подскочила на ноги, потянулась, чуть не сбросив с себя Нича, и повесила дорожную сумку на одно плечо. Сумка была отцовской, для ношения на спине, но после того, как распустились крылья, приходилось носить ее на одном плече. Ей нужно было обменять мужской рюкзак на что-то более удобное для ношения с крыльями, особенно учитывая то, что они собрались продолжить свой путь за пределы Камня-в-Лесу.

— Если за нами гонятся скексисы, а мир разваливается на части, это еще не значит, что ты не вправе себя немножко побаловать.

Комментарий получился кислый, но она улыбнулась, и Кайлан знал, что она хотела как лучше. Возвышающийся камень звал его свысока, и, взглянув на него, Кайлан почти услышал шепот выгравированных на нем оттисков песен. С некоторой осторожностью он нашел ведущую вверх лесную тропу и пошел по ней, а Найя последовала за ним.

Глава 4

Подъем оказался выше, чем выглядело со стороны, и путь на самый верх потребовал времени. Чем ближе к вершине, тем щербатее и древнее становились валуны. Добравшись до плоской плиты на самом верху, Кайлан и Найя посмотрели вниз: крохотное поселение Камень-в-Лесу почти полностью было укрыто лесом.

Центральный обелиск оказался одним из нескольких столпов, но был самым большим, и поэтому его было видно снизу. Вокруг него стояло полдюжины поросших мхом камней, все с выгравированными снооттисками письменности гельфлингов, на некоторых были пиктограммы и спиралевидные геометрические фигуры. Кайлан приблизился к большому центральному камню и прикоснулся к нему, пальцами ощущая сырой мох в углублениях слов.

— Сможешь прочесть? — спросила Найя. Подобно большинству гельфлингов, она не умела ни читать, ни писать. Кайлан умел и то и другое, что было его единственным навыком, который он приобрел, обучаясь у модры Меры, надеявшейся, что однажды он сможет им правильно воспользоваться.

— Это песня рождения Камня-в-Лесу, — восхищенно ответил Кайлан, водя пальцами по словам. — Летним нинетом в Век Невинности здесь была модра Инид, Поющее Дерево, призванная деревьями, плачущими в сердце Темного леса, где течет Черная река. Она нарисовала на земле формы солнца. С благословения Древа-Колыбели из земли появилось множество камней, и здесь зародился Камень-в-Лесу и расцвели гельфлинги.

Найя навострила уши.

— Модра Инид! Это имя мне знакомо… Она была сестрой модры Месаби-Нара, которая привела расу гельфлингов в Заболоченный лес Сог, она же посадила Великий Смерт — дерево, на котором живет мой клан. В сердце Смерта записана похожая история.

— В Чащобе Сами тоже есть что-то подобное, — сказал Кайлан. — Шесть Сестер покинули северный берег и основали кланы гельфлингов… Смотри! На этом камне записана история Джарра-Джена!

Кайлан переходил от одного камня к другому, читал написанные на них песни и пересказывал их Найе, следовавшей за ним по пятам. Он не знал, интересовали ли ее эти песни, но она его слушала. В одной песне, из Века Гармонии, говорилось о сказителе песен по имени Джир, путешествовавшем по миру в поисках истинной песни Тра. На другом камне говорилось о том, как мать Огра спустилась с Высокой Возвышенности и принесла мудрость гельфлингам Камня-в-Лесу — мудрость о сезонах и звездах, а еще рассказала о том, как выглядят три солнца Тра. Знания о форме Братьев и их небесном пути помогли гельфлингам понять, что такое нинеты — большие сезоны. А понимание сезонов, в свою очередь, привело к пониманию земли, урожая и цикла жизни в большом смысле.

Лишь когда стемнело настолько, что уже невозможно было что-то прочесть, Кайлан понял, что он весь день провел за чтением камней на возвышении. Найя, тихонько похрапывая, спала у одной из скрижалей, а Нич время от времени стремительно исчезал в сумерках, откуда приносил в зубах трепыхающихся юнамотов или других насекомых.

Кайлан встряхнул Найю за плечо.

— Прости, — сказал он. — Я не собирался заниматься этим весь день.

Она зевнула и потянулась.

— Тебе нужно было почитать, а мне нужно было поспать.

— А теперь нам нужно поторопиться, чтобы успеть к ужину.

Во время быстрого спуска они наблюдали за тем, как из оранжевого небо становится темно-синим. В деревне один за другим зажигались факелы, и путникам казалось, будто они спускаются в море светлячков. Где-то играла лютня, в деревенском очаге уже потрескивал огонь, вокруг которого раздавался смех гельфлингов.

Предложение Райана держаться подальше от других гельфлингов удручало, но Кайлан и Найя все же обошли очаг стороной. Было бы приятно поесть в большой компании, но каждый раз, когда Кайлан смотрел на умиротворенные лица стоунвудцев, он мог думать лишь об одном: о том, как бы они изменились, узнав то, что известно ему. Однако он понимал, что им необходимо узнать об этом, и поскорее, иначе неведение может обернуться их гибелью.