– Все еще не можешь расстаться со студенческими привычками? Теперь ты мог бы позволить себе другое пиво, хвала Аллаху.

Одним из их развлечений было чокаться бутылками.

Данлоп с блаженным видом отпил глоток, потом выдохнул с удовлетворенным видом знатока.

– Я никогда не разведусь с «Лайонсхедом». Это лучшее пильзенское пиво в мире.

– Возможно, самое дешевое пильзенское пиво, но…

Зак не обратил внимания на эти слова, перевернув крышечку от «Лайонсхеда», чтобы проверить, нет ли ребуса на обратной стороне. Очевидно, ребус был, потому что он приподнял брови, сказал:

– Есть! — И передал крышку Ахмеду, который вздохнул, посмотрел на слово «вы», рисунок колеса и бочки и сказал:

– Готов?

Зак кивнул, и они вместе сказали:

– Выкатить бочку! — и засмеялись.

Они с Заком время от времени решали ребусы «Лайонсхеда» — так было в течение десяти лет их работы в «Силвермене». Это делал каждый, кто пил с Заком.

Ахмед сделал глоток своего «Нинкаси», которое мог пить бывший тунисец.

– Мы уже слишком взрослые для пивных крышечек, — сказал он.

Зак ухмыльнулся:

– Наверное, так и есть, но по крайней мере я не пью французскую мочу. Эй, ты видел, что сегодня «Амер-кан» снова понизились?

Ахмед с непроницаемым лицом изобразил полное неведение. Он уже видел это и знал, почему так происходит.

– Хотел бы я знать, что с ними такое, — сказал Зак.

Ахмед мог бы об этом рассказать, потому что пристально следил за делами западных фирм в Африке. «Амер-кан» собиралась обрушиться на очередную осажденную деревню, уничтожить тамошние грунтовые воды, если таковые имелись, срубить деревья и осквернять землю до тех пор, пока там нельзя будет больше жить. Это называлось «разработкой полезных ископаемых». Аджия называла это грабежом и убийством, и он вынужден был с ней согласиться.

Когда Аджия впервые сказала, что мир Африки к югу от Сахары — это комбинация жертвы уличного грабежа и свалки, она открыла Ахмеду глаза. Теперь он и сам это видел. Куда шли лекарства, запрещенные в других странах? В Африку. Еда, забракованная при инспекции? В Африку. Игрушки, содержащие свинец, небезопасное медицинское оборудование, отбросы производства всех видов? В Африку. Если в Африканском регионе находили ценные минеральные ресурсы, поток товаров менял свое направление. Местные правительства систематически подкупались, ниспровергались или изолировались, если не предлагали благоприятных условий для добычи природных ресурсов. В случае необходимости разжигались гражданские войны. Аджия заставила Ахмеда увидеть, что все принадлежавшие Африке ценности у нее забрали — минералы, леса, дикую природу — и обманом заставили ее покупать отбросы из внешнего мира. Да вот недавно по телевизору в новостях католического канала требовали положить конец разграблению лесов Сьерра-Леоне, прежде чем они исчезнут навсегда.

А теперь «Амер-кан» положила глаз на большой участок в Западной Танзании, откуда была родом Аджия, и, казалось, нацелилась на одну из тамошних деревень — ту, что пострадала от длительной засухи и поэтому не имела ресурсов, чтобы сражаться с «Амер-кан». Ахмед решил что-нибудь предпринять.

В отличие от своего отца, он никогда лично не был вовлечен в джихад, если, конечно, не считать «великого джихада» — духовной борьбы с самим собой в стремлении к совершенству. Ахмед просто наблюдал за вкладами исламистов — агрессивных или неагрессивных, этого он не знал, — чьи деньги были спрятаны на замаскированных счетах. Его работа в «Силвермен Алден» была идеальным прикрытием.

Аджия сказала, что не доверяет ему, потому что арабы были первыми поработителями африканцев, и он не лучше остального мира, который уничтожал ее континент и ее народ. Он докажет, что она ошибается.

– Может, это всего лишь случайность, — сказал Ахмед.

Зак рыгнул.

– Надеюсь, нет. Я уговорил Крестного Отца купить их акции.

– В краткосрочной перспективе этот риск наверняка окупится, — сказал Ахмед.

Данлоп посмотрел на него:

– Тебе что-то известно.

Если он расскажет Заку, вреда не будет.

– Да, они собираются получить контроль над большим участком земли в Восточной Африке.

Его товарищ хлопнул ладонью по столу:

– Я так и знал! Где?

– Вокруг деревни под названием Удугу. Название означает «братство», но никакого братства не будет.

Зак скользнул от центра своей скамьи к стене и задрал ноги на сиденье, прихлебывая «Лайонсхед».

– Тогда, думаю, это не связано с сельским хозяйством, верно?

Он имел в виду захват земель иностранными концернами, которые приобретали целые участки африканских земель практически за бесценок для производства продуктов, почти целиком покидавших континент, идя на экспорт. Вместо того чтобы процветать, местные трудились на новых иностранных фермах за низкую плату, страдая от контакта с пестицидами. У некоторых западных компаний, первыми начавших эксплуатацию Африки, с тех пор появилась совесть. Но у большинства — нет. Восточная Африка сформировала общий рынок в надежде справиться с то и дело возникающими западными рынками. Но нестандартные и опасные товары по-прежнему наводняли Африку.

– Нет, это будут разработки полезных ископаемых. Они нашли там что-то ценное. Не знаю, что именно. Они работают над этим втихомолку и теперь убедили миссионера уговорить местных отказаться от земли. Не могу вспомнить имя этого миссионера. Джозеф… как-то там.

Зак выпрямился:

– Пол Джозеф?

– Да, он самый.

– Эй, это же пастор моей жены!

Ахмед нахмурился. По правде говоря, то, что он узнал об «Амер-кан», он узнал с помощью шпионской программы, которую поставил на компьютер Зака. Данлоп никогда не забывал вынюхивать новые тренды.

Если фирма имела связь с Африкой, Ахмед начинал собственное расследование. Он никогда бы не догадался, что между «Амер-кан» и Заком есть личная связь.

– Ну так скажи ей, чтобы держалась от всего этого подальше.

– Ух ты, а она сказала, что хочет туда отправиться, Ахмед. Что происходит?

Ахмед медлил с ответом, попивая свое пиво. Он всегда знал, что рано или поздно его дружба с Заком вступит в конфликт с его долгом. Он не должен был сближаться ни с кем из «Силвермен Алден», но, как только он познакомился с Данлопом, тот ему понравился. Понравился, как брат. Ахмед не мог рассказать ему, что произойдет с Полом Джозефом и с его друзьями из «Амер-кан». То, что остановит любые разработки возле Удугу навечно или, по крайней мере, на очень долгое время. Ахмед докажет Аджии, что ему не наплевать на эксплуатацию Африки.

– Я просто…

Ахмед подался вперед. Он терпеть не мог лгать своему другу.

– Я много путешествовал там в юности, поэтому кое-что знаю. Когда концерн, занимающийся разработкой полезных ископаемых, нацеливается на новое место, там могут начаться неприятности.

К несчастью, обычно такого не случалось, но он надеялся, что говорит убедительно. Если будет на то божья воля, последнее место, где в ближайшее время стоит находиться жене Зака, — это Удугу.

Зак пристально всматривался в его лицо. Он что-то подозревал?

– Ладно, Ахмед, — только и сказал он. — Спасибо. Я передам ей.

Глава 8

Данлоп проснулся, ощущая лишь легкое похмелье после вчерашней пирушки с Ахмедом. Они обошли бары на Стоун-стрит, а закончили развлекаться в таком месте, что Заку не хотелось бы, чтобы Зения об этом узнала. И Ахмеду не хотелось бы, чтобы кто-нибудь об этом знал. Истинный мусульманин, сказал он, не должен наблюдать, как раздевается чужая женщина.

Тем не менее они получили удовольствие. Как и другие знакомые Заку западные мусульмане, Ахмед молился пять раз на дню и твердо верил в ислам, не испытывая необходимости делать все, что эта религия предписывала. Не то чтобы Данлоп его в этом винил. Христиане были такими же. Вообще-то Зак не был уверен, что именно ставит перед мусульманами так много запретов: их религия или их культура.

Он зевнул, открыл глаза, посмотрел в сторону кровати Зении — и обнаружил, что она пуста. Зак почувствовал облегчение из-за отсрочки. Рассказать ей о стриптиз-клубе или нет? Они с Ахмедом не планировали туда идти. Они просто увидели клуб и вошли, сильно навеселе. Ни один из них не заказывал приват-танца, они только смотрели. Зак никогда не заходил в неверности жене дальше этого. Супружеские измены были не в его стиле.

Что ему требовалось — так это найти Зению и запланировать их уик-энд с возвещением о конце света. Мысль о конце не расстраивала Зака. Все когда-нибудь умрут и будут с богом. Но он знал, что Зению это расстроит.

Он услышал стук каблучков, что означало — она уже встала и готовится уехать. Куда она собралась?

Завязывая пижаму, Зак скатился с широкой кровати, точно такой же, как у жены.

– Зения?

Он прошлепал в ту сторону, откуда доносился стук каблуков.

– Зения?

Почему она не отвечает?

Он открыл дверь в одну из самых больших гардеробных округа Нассау. Зения сама обставила и декорировала ее в фиолетовых тонах (это был ее любимый цвет), с удачно сочетающимися вкраплениями серого, голубого и розового. В гардеробной было широкое оконное сиденье, шезлонг, мягкое кресло и туалетный столик, люстра и то, что казалось милями одежды на передвижных вешалках. Нажатие кнопки для ее летнего гардероба, еще одно нажатие — для осеннего, весеннего, зимнего. Обувь стояла на движущейся ленте, которая тянулась за деревянной филенкой. Зения могла вызвать повседневную обувь или вечернюю, с определенной высотой каблуков и определенного цвета. Зак подозревал, что в процесс одевания его жены вовлечено больше устройств, чем в некоторых универсамах.

Дважды в год она отдавала часть одежды и обуви благотворительным организациям, освобождая место для обновок.

– Зения?

Зак потер глаза, удивленно увидев, что ее чемоданы от Хенка  [Дорожные чемоданы от голландского дизайнера Хенка ван де Меева из прочного и очень легкого углеродного волокна, древесины эбенового дерева. Каркас составляют тончайшие прутья из магния, алюминия, титана и даже конского волоса. Чемодан имеет 500 отделений, 22 из которых подвижны. Одни из самых дорогих чемоданов в мире.] уложены. Он снисходительно отнесся к приобретению самых дорогих чемоданов в мире. Зения иногда без предупреждения уносилась по делам благотворительности или в путешествие с подружками. Он что, о чем-то забыл?

– А ты встал! — услышал он.

Вот и она — в одежде цвета хаки, как будто собиралась на сафари. За Зенией шла служанка Огонек с волосами огненного цвета, за которые она и получила прозвище. На самом деле служанка была матроной без огонька, превосходно заботившейся о супругах. Данлоп нанял ее, сделав свой первый миллион, еще когда они жили на Манхэттене.

– Доброе утро, мистер Зак, — сказала Огонек.

– Доброе утро, Огонек. Я что-то забыл? — спросил он, когда Зения подошла, чтобы поцеловать мужа.

– Я же говорила тебе, что собираюсь в Африку.

– В Африку? Сегодня?

Она шагнула назад, поправляя сережки, что делала, когда хотела чего-то избежать.

– Да.

– Ты не говорила, что отправляешься в Африку сегодня, Зения. Если бы ты сказала, минувшей ночью я бы ночевал дома.

Она перестала теребить сережки и сложила руки на груди.

– Ну, может быть, я не хотела, чтобы меня отговаривали.

Зак пораженно опустился в шезлонг.

– Могу я спросить, в каком именно месте Африки ты будешь?

– В деревушке под названием Удугу.

Где он слышал это название? Потом Зак вспомнил предупреждение Ахмеда.

– Зения, я не хочу, чтобы ты туда отправлялась.

Она сурово нахмурилась:

– Я лечу, Зак. Мне не требуется твое одобрение. Это важно.

– Почему важно?

– Потому что Полу Джозефу понадобится моя помощь.

– Ему нужна была твоя помощь пять лет, Зения. Почему ты внезапно собралась туда именно сейчас?

Она выдохнула.

– Тебе следовало бы явиться прошлым вечером в церковь.

– Я что-то пропустил?

Женщина усмехнулась:

– Всего лишь описание того, как Пол Джозеф посетил Белый дом!

– Ух ты! Что ж, он всегда хотел там побывать.

Зения посмотрела ему прямо в глаза:

– И я тоже.

– Так вот в чем дело! Ты проводишь кампанию с целью добиться приглашения в Белый дом, помогая Полу Джозефу?

Она посмотрелась в высокое зеркало, поправляя одежду.

– Я бы не назвала это «кампанией».

Зак встал:

– Ну так вот что — ты не можешь туда отправиться! Я не шучу. Я слышал, что там могут быть серьезные беспорядки из-за того, что затевает «Амер-кан».

Жена удивленно повернулась к нему:

– Ты знаешь об «Амер-кан»?

– Я знаю, что Пол Джозеф впутался в то, что может оказаться ему не по зубам.

Зения снисходительно улыбнулась мужу, подошла и похлопала его по щеке:

– Дорогой, сколько раз ты бывал в Африке?

– Один раз, когда мы ездили к пирамидам.

Она кивнула:

– А Пол Джозеф бывает там дважды в году уже пять лет подряд.

Она многозначительно приподняла брови:

– Поэтому я считаю, что он знает об Африке немножко больше твоего.

– Но…

Казалось, на том беседе пришел конец, потому что Зения взяла свою сумку и двинулась к двери. Огонек катила за ней дорожный чемодан.

– Мне нужно торопиться! — крикнула она через плечо. — Лимузин ждет.

Данлоп побежал за женой и схватил ее за руку:

– Зения, послушай меня!

Но она саркастически бросила:

– Зак, президент посылает туда кое-кого. Поверь мне, проблем не будет.

– Это безумие! Ты ведь ненавидишь Африку. Ты едва могла вынести тамошний роскошный отель, когда мы останавливались в Каире. Неужели тебе так важно попасть в Белый дом? Почему, Зения? Что тебя гложет? Разве тебе мало того, что у нас есть?

Теперь жена превратилась в само обаяние и свет.

– Ты дал мне все, и я тебе так благодарна, Зак, но именно ты делаешь деньги. Я же просто никто.

Он обнял ее.

– Моя жена — не никто. Как ты можешь так говорить?

Она вздохнула, гладя его по спине.

– Твоя жена. Так вот кто я такая? Спасибо, что прояснил. Ты думал прицепить ко мне бирку со своей фамилией, чтобы, если я потеряюсь, меня не перепутали с женами других мужчин?

Он сделал шаг назад.

– Ну, и кем же ты хочешь быть?

Зения отвела глаза:

– Нэнси Рейган.

– Ты серьезно? Потому что я для этого должен стать Рональдом. Не можешь же ты этого желать.

Зения вздохнула и посмотрела на Зака так печально, что он ее поцеловал. Она ответила поцелуем и послушно длила поцелуй до тех пор, пока тот не прервал свой. Отодвинувшись, она улыбнулась и посмотрела на ступеньки лестницы. Невероятно! Она и вправду уезжала!

– Зения, боже мой! Сколько тебя не будет? Каким самолетом ты летишь? Где остановишься?

– Я написала все это в записке, которая лежит на столике у твоей кровати. Полу Джозефу требуются деньги на нужды деревни. Несколько фотографий для страниц светской хроники и несколько телефонных звонков от меня это обеспечат.

Зак отчаянно пытался припомнить, что же в точности сказал Ахмед. Все, что он смог вызвать в памяти, — это предостережение, чтобы Зения держалась подальше от Удугу.

Они спустились на нижний этаж, и в вестибюле с мраморными колоннами Зак снова схватил жену за руку:

– Зения, остановись! Послушай меня!

Она сердито повернулась:

– Что?

– Там что-то происходит. Я говорю — там небезопасно! Кроме того, я хотел поговорить с тобой насчет очень важных вещей. Насчет изменений в мире…

Она ответила испепеляющим взглядом:

– Ты собираешься меня отпустить, Зак Данлоп?

Он не мог закричать: «Надвигается конец света, Зения!»

Не в силах придумать ничего другого, Данлоп спросил:

– Когда ты вернешься?

– Ты и глазом не успеешь моргнуть.

Она поцеловала его в щеку и открыла переднюю дверь, решетка которой была замаскирована под декоративную. Зения купила решетку, чтобы чувствовать себя в безопасности. Зак последовал за ней по ступенькам и встал босыми ногами на коврик у двери из натурального кокосового волокна с изображением восходящего солнца — Зения выбрала его, чтобы на мраморе не оставались грязные следы. И эта женщина собирается в африканскую деревню?

Она помедлила минуту, глядя на деревья и цветы их дорогого лесистого участка в Хьюлетт Бэй-парк. Роскошной жизни, которую он ей дал, внезапно оказалось недостаточно, чтобы удержать ее здесь.

Зения помахала мужу, села в ожидающий лимузин и уехала.

Полный беспокойства, Зак смотрел вслед лимузину до тех пор, пока он не скрылся из вида. Потом взглянул на часы. Ему придется поторопиться, если он собирается попасть в гелипорт и не опоздать на чартерный рейс и на работу.

Вернувшись в дом, он принял душ и надел костюм, выложенный для него Огоньком, перекусил особым омлетом без яиц, который она готовила ему каждое утро, и прихлебнул свежевыжатого апельсинового сока и свежего кофе, сделанного их кофемашиной. Он помедлил, чтобы послать Зении эсэмэску: «Сообщи что ты в порядке когда сядешь в самолет и приземлишься», а потом сел в свой «Порше» и помчался на работу.

Во время короткого перелета до вертолетной станции на Уолл-стрит Данлоп не обращал внимания на удивительные виды рек и небоскребов. Он не болтал, как обычно, со своими компаньонами по чартерному рейсу, потому что беспокоился о Зении. Как только они приземлились, Зак ринулся из гелипорта к массивному зданию «Силвермен Алден». Если бы Большой Брат  [Большой Брат — персонаж романа Джорджа Оруэлла «1984», единоличный лидер государства Океания, воплощающий мощь тоталитарного режима.] существовал, он бы работал именно в таком месте, с гигантскими пропорциями и скульптурами, на фоне которых входящие, выходящие, работающие здесь люди казались карликами. В бесшумном серебристом лифте, который поднимался и опускался на огромные расстояния, не заставляя все переворачиваться в животе, Зак поднялся на этаж, где работало руководство. Едва устроившись, он поспешил по коридору с окнами к кабинету Ахмеда. Вид из коридора не предназначался для страдающих боязнью высоты.

Данлоп открыл дверь и увидел, что на месте нет ни Ахмеда, ни его помощницы. Она взяла выходной. Он собирался позвонить Ахмеду по мобильному, но тут заглянул чиновник из соседнего кабинета:

– Привет, Зак.

– Привет, Джон.

– Если ты ищешь Ахмеда — он сказал, что берет двухнедельный отпуск.

Данлоп уставился на Джона, полный дурных предчувствий.

– Я тоже! — объявил Зак.

– А… Ну, хорошо, — отозвался Джон. — Куда отправишься?

Зак не ответил. Он ринулся вон, чтобы сказать Крестному Отцу, что уезжает.