— Откуда вы… То есть… — выговорил он, лихорадочно ощупывая рукав. — Это невозможно. Они не мои, клянусь.

— Тогда откуда они взялись?

На его лбу выступил пот, а лицо стало бледнее белой маски.

— Я показывал карманы на входе. Честное слово.

«Честное слово». Лучше ничего не придумал? Хозяин чуть не рассмеялся вслух.

— Хочешь знать, чем расплачиваются обманщики в моем заведении? — В его словах не было милосердия. Лишь приговор, поданный в бокале со льдом. — Воспоминаниями.

— Нет, пожалуйста! — Губы гостя задрожали. — Я не… Я сделаю все, что нужно!

— Но именно это мне и нужно. — Хозяин поднялся из-за стола и коротко взмахнул рукой. Шулер ахнул и упал на пол, хватаясь за невидимую цепь, обвившую его шею. Резкое рваное дыхание раздавалось за спиной у Хозяина, пока он тащил своего пленника к комнатам для ку- рения.

Гость закричал, но его никто не услышал. Никто ничего не видел, и всем было все равно. Все взгляды устремились к звезде представления, которая готовилась выбрать партнера для танца. Пьяный друг, ничего не замечая, поднес к губам полупустой бокал «Крови волшебника», а потом поднял руку повыше и начал размахивать, как все остальные. Пойманный шулер начал сопротивляться еще отчаяннее, но его крики застревали в горле, а его тело стало невидимым по мановению руки Хозяина клуба.

Тот издал смешок, бросив на жертву презрительный взгляд.

— Так ты только растягиваешь свои мучения. От одного воспоминания еще никто не умирал.

Все огни вокруг них вдруг мигнули, и Хозяин помедлил. Воздух сделался неподвижным. Все померкло, стало смутным, как во сне.

Сначала он не придал этому значения, но потом заметил движения гостей — их поднятые руки махали медленно, едва двигаясь. Их восторженные крики стали тише и превратились в протяжный рев, как будто звук с трудом продирался сквозь плотный воздух. Сквозь время.

— И куда же вы собрались?

Ее голос остановил Хозяина, обволакивая своим звучанием. Пойманный шулер притих, тяжело дыша. По его бледному лицу стекал пот. Танцовщица преградила им путь, хотя все взгляды по-прежнему были обращены туда, где она только что стояла в лучах софитов. Как будто она по-прежнему оставалась там.

Впечатляюще.

Ее красный корсет блеснул, когда она качнула бедром и показала на человека, лежащего на полу.

— Я выбираю его.

Вечно она все усложняла.

— Каллия, — предупреждающе прорычал Хозяин.

Та улыбнулась.

— Джек.

— Выбери другого. Это мошенник.

Она надула губы, будто сомневаясь.

— Так позволь мне проучить его. Не сомневаюсь, так ему понравится больше. — Девушка перекинула ногу через распластанного на полу шулера, оказавшись прямо над ним. Ее пальцы поманили его. — Музыка зовет, мой милый. Давай повеселимся.

Ужас, охвативший молодого человека, тут же превратился в восторг. Он смотрел на танцовщицу так, будто готов был целовать землю под ее ногами. Как только гость взял ее за руку, зал вернулся в свой оживленный ритм, и музыка снова сделалась бодрой. Крики и возгласы тоже зазвучали с привычной скоростью. Публика взорвалась, когда увидела, что очаровательная артистка оказалась прямо среди них, увлекая за собой выбранного партнера.

Танцовщица обошла Хозяина, непринужденно положив ладонь ему на грудь, заставляя его отступить. Он заметил, что руку она убрала не сразу. Ни капли страха, в отличие от большинства. Их взгляды на мгновение встретились, а лица, скрытые масками, оказались в нескольких дюймах друг от друга.

Никто не смел подходить так близко. Ни к нему, ни к ней.

Только они двое не боялись приблизиться друг к другу.

В зале снова поднялись крики и свист, и она оттолкнула его, нахальная, точно кошка. Увлекая гостя за собой, танцовщица проложила перед собой две огненные дорожки, чтобы осветить путь и не позволить никому последовать за ними на сцену, и пошла вперед, не оглядываясь на Хозяина, который провожал ее взглядом.

Он сжал в кулаке карты, с помощью которых провернул фокус. Они уже выполнили свое предназначение и теперь растаяли, превращаясь в дымку, а с ними и листовка, которую Хозяин успел прихватить.

Он даже читать ее не стал. Бумага умерла в пламени, вспыхнувшем у него на ладони. Завитки дыма поднялись между пальцев, защищенных кастетом, а когда Хозяин разомкнул кулак, на пол посыпался лишь пепел.

Акт I. Входит Волшебница: Принцесса с коготками, которая мечтает о крыльях

1

Кошмар вернулся, осязаемый, как плоть.

Сначала серое небо над головой. Потом пальцы, зарывающиеся во влажную каменистую почву. Пальцы Каллии. Прерывистое дыхание царапало горло, как осколки стекла. Она пыталась отползти от чего-то ужасного, нависшего прямо над ней.

Чудовище.

Его огромная тень потянулась к ней, застилая свет.

«Нет!»

Это слово сорвалось с ее губ, беззвучное и бесполезное. Беспомощное. Она обратилась внутрь себя, чтобы призвать огонь, молнии, любую страшную стихию, лишь бы отогнать зверя. Но у нее, как всегда, ничего не вышло. Силы ее покинули.

Тень догнала ее, и все погрузилось во мрак.

Каллия резко проснулась, вцепившись в одеяло. На ткани остались дымящиеся подпалины и черные дорожки, процарапанные ногтями.

Горничные никогда ничего не говорили, обнаруживая обожженное белье, а Каллия давно уже не пыталась спрятать эти следы. Она просто уходила в свою оранжерею, оставляя прислугу уничтожать улики. Вопросов никто не задавал. Хоть какая-то польза от того, что в Доме ее все сторонились.

Тревога улеглась, когда Каллия распахнула скрипучую стеклянную дверь, ведущую в комнату, заполненную яркими красками и сладким влажным воздухом. Утреннее солнце поблескивало над головой, проникая сквозь мутноватое сине-зеленое стекло, покрывающее стены и потолок прозрачными чешуйками. Каллия поморщилась от света, жалея, что не может вернуться в кровать. По утрам после выступлений в клубе у нее ужасно ныли кости и мышцы. Эту усталость она воспринимала как почетную награду. Когда переутомление было особенно сильным, ей требовался долгий отдых, чтобы прийти в себя, но сейчас она боялась снова лечь спать. В темноте ее ждало чудовище.

А в ярком свете оранжереи кошмары не имели на ней власти.

Вода полилась с ее ладони, когда Каллия пошла вдоль рядов пышных оранжевых роз с пурпурными краями, крапчатых орхидей высотой с дерево и темно-синих луноцветов, которые светились по ночам. Каждый раз, когда Каллия осваивала новый прием, Джек вручал ей мешочек с семенами. «Это потенциал», — говорил он, ни словом не намекая, что из них вырастет. Но все они, распустившись, занимали достойное место в ее коллекции.

Куст алых роз с цветками размером с голову — за то, что впервые призвала огонь.

Персиковые тюльпаны, крошечные, как подушечки пальцев, — за то, что научилась извлекать из инструментов.

Золотые сирении с изумрудными серединками — за то, что сумела сделать металл и дерево податливыми, как глина.

Каллия успокаивалась, гуляя по оранжерее, — единственному место в Доме, которое принадлежало ей одной. Каждый яркий, живой цветок напоминал ей о том, что она не беспомощна. Что сны могут лгать.

Солнце еще не закончило подниматься по мутному небосводу, когда Каллия полила все растения. Она забралась по стене, увитой лозой, и присела на заржавевший край крыши. Все ее тело дрожало от усталости, но ветер сорвал с нее последние обрывки сна, перебирая волосы, теребя ночную рубашку, холодя голые ноги. До земли было больше двадцати футов.

Ей нравилось забираться как можно выше. Отсюда открывался вид на верхушки деревьев, густые и темные, похожие на острые шпили, освещенные поднимающимся солнцем и окутанные утренним туманом. Дикая Чаща раскинулась на много миль во все стороны, обступая высокие стены вдалеке. Даже на таком расстоянии можно было отчетливо разглядеть массивные угловатые ворота города. За ними виднелись крупные силуэты: здания — наверное, особняки, — похожие на горы. Гордо высились башни, которые, быть может, служили украшением дворцов. Смутные очертания напоминали детали головоломки.

Город назывался Глориан.

Каллия могла бы часами любоваться этим видом. Дикая Чаща, разделявшая Дом Адского Пламени и Глориан, походила на огромный океан, но другие города Сольтера находились еще дальше отсюда. Казалось, что на этой безлюдной половине острова вообще ничего больше нет. Джек упоминал другие города далеко на востоке и рассказывал об окружающем их море. Каллия мечтала увидеть все своими глазами. Но стоило ей упомянуть Глориан, и непринужденная улыбка Джека меркла.

— В этом городе не место таким, как мы с тобой, — сказал он как-то раз.

— Но почему? — ощетинилась Каллия, уловив ложь. Он считал, что умеет скрывать все свои чувства, но она заметила, как задорный огонек в его глазах сменился слоем льда.

— Там не слишком-то ценят сценическую магию.

— А трудовую? Я могу притвориться простой работницей и постепенно подняться по карьерной лестнице. Серьезно, ведь все клиенты…

— Поверь мне, огневичка, это место не стоит твоего времени. — Джек наклонился к ней, чтобы заправить выбившуюся прядку за ухо. — И потом, здесь и так все есть. Чего тебе еще желать?