На лице ее была написана ярость. Она опять ревновала!

Шагнув вперед, Фрэнсис повелительным жестом протянула руку к Ориане, но Чарльз, широко улыбнувшись, отвел руку с птицей.

— Вы помните, мы договорились, что я буду направлять ее? Вы не можете мне в этом отказать. Без птицы я только наполовину мужчина. И Фрэнсис с ужасом почувствовала, что действительно не может ему отказать — ни в чем. Опустив глаза, она отступила на шаг, но взгляды, которыми они успели обменяться, словно зажгли порох.

Однако ничего произойти не могло — испанцы, тяжело дыша, уже догнали их.

Чарльз подавил свое желание, взял у Фрэнсис перчатку и усадил на нее Ориану.

— Продолжай! — приказал он птице, сдерживая напряжение в голосе, и, подняв руку вверх, отпустил ее.

Удовлетворенный тем, что она слушается, Чарльз протянул палку Фрэнсис.

— Одним кроликом не накормить шесть человек и голодную птицу, — заметил он. — Нам нужно добыть еще несколько.

Фрэнсис огляделась вокруг, словно освобождаясь от транса, и молча кивнула. Отвернувшись от Чарльза, она снова двинулась вперед, ударяя палкой по траве.

Чарльз покачал головой, удивляясь самому себе. Он всегда полагал, что охота, включая охоту на женщин, — это прекрасный спорт. Но никогда еще охота так сильно не возбуждала его…

С трудом поспевая за Фрэнсис, Чарльз снова вспомнил о своих кандалах, о подлых испанцах и о том, в какую нелепую и опасную переделку угодил по милости брата. Это отвлекло его от мыслей о Фрэнсис, и он решил отложить их до более подходящего момента.

Убив еще двух кроликов, они дошли до дальнего края пруда. Испанцы неотступно следовали за ними с оружием наготове. «Как будто мы можем сбежать на этой открытой ровной долине, да еще при том, что мои ноги закованы», — с отвращением подумал Чарльз.

Его взгляд упал на большой камень. Камень словно просился, чтобы он метнул его и разбил голову испанцу. Чарльз с большим трудом сдержал себя — только потому, что Фрэнсис обещала ему добыть ключ от кандалов. Как она думает это устроить, он понятия не имел, но вынужден был смириться, поскольку больше надеяться было не на что.

Внезапно из тростниковых зарослей, окаймляющих пруд, послышался шепот:

— Фрэнк! Сейчас?

Чарльз понял, что ему лучше не поворачивать голову в ту сторону.

— Нет, — громким шепотом произнесла Фрэнсис. Она шагнула ближе к Чарльзу, погладила птицу, сидящую на его руке, и сделала вид, что разговаривает с ней. — Не сейчас. Сегодня вечером, когда стемнеет.

Чарльз все-таки не выдержал и покосился на заросли, из которых доносился голос. Два личика, похожих на мордочки хорьков, мелькнули в высокой траве. Он успел заметить только взлохмаченные волосы и грязные лица. Все надежды рухнули. Как он и предполагал, спасители Фрэнсис оказались всего лишь уличными мальчишками. Не было никаких шансов, что эти двое смогут им чем-нибудь помочь.

Итак, ему придется взять на себя заботу о побеге.

Какая досада, что Фрэнсис отказывается ему подчиняться! Она даже слушать его не желает! Ее сопротивление страшно раздражало Чарльза. Как главный королевский сокольничий, он не привык к тому, чтобы от его приказов отмахивались.

Мальчишка продолжал говорить что-то по-французски, и Чарльз плохо понимал его жаргон. Он разобрал только, что они намерены устроить переполох.

— Выпустите Ориану еще раз, — спокойно предложила Фрэнсис Чарльзу — так, словно они прогуливались по берегу Дорсета и рядом не было вооруженных мужчин, готовых стрелять в них при малейшей попытке к бегству.

Чарльз отпустил соколиху, но на этот раз он не получил удовольствия от полета птицы. Зато испанцы задрали головы, и Фрэнсис, воспользовавшись тем, что они отвлеклись, быстро зашептала:

— У моего спутника скованы ноги. Нам нужен ключ, который находится у капитана. Вы его сразу узнаете, он самый крупный из испанцев. Связка у него на поясе, а ключик такой тоненький, блестящий. Всю связку не берите: они это сразу заметят. Прежде всего достаньте этот ключ. Все остальное в вашем плане мне очень нравится.

Тростник в последний раз качнулся, и мальчиков простыл след.

Черт побери эту девчонку, которая думает, что двое парнишек способны устроить им побег!

8

Когда Чарльз неохотно возвращался в лагерь, неся двух кроликов, все вокруг казалось ему каким-то нереальным. Как это может быть, чтобы им угрожала смертельная опасность в этой спокойной сельской местности, среди свежей весенней зелени? Совсем недавно он воспарял в небо вместе с охотничьим соколом, а теперь снова низвергся в пучину разочарования и отчаяния?..

Вернувшись к амбару, он начал разделывать кроликов, а Фрэнсис наблюдала, как он это делает. Чарльз слишком много двигался на охоте, и в голове у него опять начало стучать.

«Дурак ты, дурак! — говорил он сам себе. — Ты должен был отдыхать, пока Фрэнсис охотилась с Орианой». Но разве устоишь перед соблазном охоты? Однако теперь ему потребуется отдых, прежде чем он вновь будет готов действовать. И еще ему требуется еда.

До сих пор они получили только черствый хлеб и несколько ломтиков сыра и съели все, пока закипала вода. Вряд ли это можно считать достаточным для раненого мужчины. Вскоре, однако, запахло вареным мясом и луком, и именно в этот момент к Чарльзу подошел один из испанцев с распоркой для кандалов.

— Не подходи ко мне! — зарычал Чарльз, мгновенно напрягшись.

— Диего! — закричал коренастый испанец. — Иди сюда!

Вскоре его окружили все четверо, и Чарльз в бессильной ярости сжал кулаки. Он не мог сражаться со всеми ними, даже при том, что гнев придавал ему силу. Но и покорно подчиниться им он тоже не мог: с этой проклятой распоркой он способен только ковылять. Ненависть к испанцам поднималась в нем. Чарльз ненавидел свою беспомощность и зависимость от женщины, но понимал, что без ее помощи не обойтись.

— Сделайте что-нибудь! — взорвался он, обращаясь к Фрэнсис.

Она уронила палку, которой размешивала мясо, и подошла к капитану, умоляюще прижав руки к груди.

— Господин, я прошу вас, оставьте его в цепях!

Она старалась спрятать свой страх, но в ее голосе слышалось отчаяние.

Просьба Фрэнсис только разозлила капитана. Он оттолкнул ее, и она упала на какие-то мешки, сваленные у стены амбара.

Этого Чарльз вынести не мог. Взревев от ярости, он бросился на стоявшего ближе других испанца, изо всех сил ударил его в челюсть и, спотыкаясь, бросился бежать.

Чарльз не думал о том, что им ничего не стоит догнать его: стремление к свободе было слишком велико. Он знал одно — Фрэнсис они не убьют, а уж он найдет способ освободить ее и стереть этих подлых дьяволов в порошок. — Остановись, или она умрет! — закричал капитан, а следом раздался испуганный вопль Фрэнсис.

Чарльз обернулся. Капитан стоял в дверях амбара, одной рукой прижав к себе Фрэнсис. В другой руке у него был охотничий нож Чарльза, приставленный к ее горлу, из которого сочилась струйка крови.

— Ты не можешь убить ее! — крикнул Чарльз. — Она нужна твоему королю!

— Я могу порезать ее, — усмехнулся капитан.

Он лениво поднял нож и начал разрезать блузку Фрэнсис, обнажая ее полные груди. Еще минута — и она окажется обнаженной перед этими мужиками, которые могут изнасиловать ее!

Эта угроза и страх в глазах Фрэнсис решили дело. Чарльз поднял руки ладонями вперед и вернулся к амбару. С каждым мучительным шагом он смирял свою ярость, заставляя себя выглядеть спокойным. У него был долг перед этой женщиной: ведь его послали защищать ее.

Двое испанцев подошли к нему, в руках у Диего была распорка для кандалов.

— Сначала отпусти ее! — потребовал Чарльз.

Но капитан только ухмыльнулся. Его рука скользнула по груди Фрэнсис, и Чарльз не выдержал. Не слушая голоса рассудка, он прыгнул на капитана и ударил его кулаком в лицо. Брызнула кровь, и капитан, как подкошенный, рухнул на землю. Чарльз наклонился, пытаясь добраться до своего охотничьего ножа, но в это время двое испанцев набросились на него сзади. Однако Чарльз все-таки успел дотянуться до ножа и направил его острие в грудь капитана.

— Отойдите все — или я убью его! — крикнул он. Испанцы отступили, но капитан умудрился поймать запястье Чарльза и пытался вывернуть ему руку, чтобы он выронил нож. Чарльз не уступал, чувствуя, что капитан теряет силы, но в этот момент подбежал Диего с поленом в руке. Чарльз успел отклониться, удар пришелся ему по плечу, однако нож он все-таки уронил.

Чарльз опять остался без оружия, но сдаваться не собирался. Он бился с врагами как безумный, все вокруг было испачкано кровью. Хрустнула сломанная рука у одного из испанцев, он выл от боли, и сердце Чарльза наполнилось ликованием.

Однако его преимущество оказалось недолгим. Силы Чарльза убывали, голова, казалось, готова была взорваться от пульсирующей боли. Его удары ослабели и все чаще не достигали цели.

В конце концов испанцы взяли над ним верх. Чарльз упал и, свернувшись в клубок, выдерживал их удары и пинки ногами. Почувствовав резкую боль в боку, он понял, что ему сломали ребро. Правый глаз заплыл, и Чарльз видел перед собой только кровавую пелену.

Наконец испанцы закрепили у него между ног распорку и, обессиленного, бросили в фургон. Чарльз лежал, закрыв глаза, надеясь, что сознание покинет его и тогда он перестанет испытывать эту невыносимую боль. Он проклинал себя за то, что позволил эмоциям победить разум.

Внезапно какие-то теплые капли упали на его лицо. Чарльз попытался открыть глаза и, когда это ему удалось, с удивлением увидел, что над ним склонилась плачущая Фрэнсис.

— Зачем вы это сделали? — бормотала она, всхлипывая. — Зачем стали сопротивляться?

Слезы Фрэнсис почему-то было труднее вынести, чем ее вечные насмешки.

— А вы ожидали, что я буду спокойно сидеть и смотреть, как они избивают вас? Или я должен был мило улыбаться, позволяя им надеть эту проклятую распорку?

Он заскрипел зубами, припомнив кровь, выступившую на ее белой шее.

— Но чего вы добились? Они все равно засунули вам эту железку, только еще и избили к тому же.

— Ну, они тоже получили свое. — С мрачным удовлетворением он припомнил отвратительный звук сломанной кости у одного из испанцев.

Фрэнсис утерла слезы тыльной стороной ладони.

— Почему вы не могли подождать, пока мальчики не добудут ключ?

Чарльз нахмурился.

— У меня нет привычки ждать, чтобы женщина или дети выполняли мою работу.

— Но это наша с вами общая работа! И почему вы такой упрямый?! Однако, что и говорить, испанцам здорово досталось. Где вы научились так драться?

Чарльзу было больно шевелить губами, и все-таки он ответил, решив, что она должна знать:

— В испанской Вест-Индии. Я провел там довольно много лет, — сказал он, стараясь не двигать ртом.

— Что вы там делали? Вы, должно быть, попали туда совсем юным?

— Мне было семнадцать лет, и я мечтал завоевать славу, — проворчал он, с ненавистью вспоминая мальчишку, стремившегося разбогатеть и стать знаменитым. — Мы со старшим братом Мэттью подписали контракт с великим сэром Фрэнсисом Дрейком и отплыли с ним в его знаменитый рейд по испанским островам.

— Я удивляюсь, как ваш отец разрешил вам.

— К сожалению, наш отец ничего не мог возразить. Он умер от апоплексического удара, когда мне было тринадцать.

— О, мне очень жаль! Мне кажется, я понимаю, почему вы туда отправились. — Чарльз явно не хотел продолжать этот разговор, но она попросила: — Расскажите мне про Вест-Индию. Что это за страна? Я почти ничего о ней не знаю.

— Вам и не нужно много знать. Вест-Индские острова прекрасны, ими можно любоваться, но это обманчивое впечатление: жизнь там очень сурова и жестка.

— Я слышала страшные вещи об этих островах. Говорят, что испанцы зверствуют там.

— Помножьте то, что вы слышали об их зверствах, на два. Они не признают честного сражения и изобрели весьма изощренные пытки.

— Вы были у них в плену?

— Я — нет, но у них в плену погиб мой лучший друг. Я пытался спасти его, но мне не удалось организовать побег. Я был слишком молод и глуп…

— О боже! — Фрэнсис склонилась над ним, прижалась щекой к его лбу и обняла обеими руками. — Как ужасно. Я не знала…

От ее нежного прикосновения Чарльзу вдруг захотелось заплакать. Он не заслуживал сочувствия — он обязан был спасти своего друга! И тем не менее Фрэнсис пролила бальзам на его кровоточащую рану ненависти к самому себе. Он чуть было не начал рассказывать ей о том, что случилось с Ричардом, но вовремя остановился. Фрэнсис не следует ничего знать, поскольку они сами теперь пленники испанцев. У Чарльза было очень мало надежды, что сходство ситуаций на этом кончится.

— Я вижу, что вам больно говорить об этом, — прошептала Фрэнсис. — Я не хочу больше вас расспрашивать, мне страшно жаль, что вы потеряли друга. Он, очевидно, был очень дорог вашему сердцу.

Чарльз снова подумал о том, что ее участие незаслуженно, и проворчал, желая сменить тему разговора:

— Мы должны были бежать во время охоты.

— Они просто-напросто пристрелили бы нас. Мы не могли идти на такой риск.

— Иногда пуля оказывается лучшим выходом, — угрюмо заметил он. Внезапно солоноватая капля упала ему на уголок рта, и Чарльз удивился, почему эта девушка так жалеет его — незнакомца, который был к тому же не слишком добр к ней.

— Зачем вы ударили капитана? — спросила она наконец, поднимая голову и вытирая глаза. — Он не забудет этого и постарается отомстить вам!

— Я хотел убить его. Другое дело, что мне это не удалось.

Фрэнсис тяжело вздохнула, отошла в угол фургона и достала миску, спрятанную между мешками.

— Вам нужно поесть, — спокойно сказала она. — Иначе вы не сможете никуда убежать.

Вот это да, она припасла для него немного мяса!

Чарльз с жадностью съел все и в изнеможении закрыл глаза. Невероятная усталость овладела его телом. Неожиданно он вспомнил, как выглядела Фрэнсис во время охоты, в тот момент, когда соколиха взлетела с ее руки. Она стояла, подняв лицо навстречу солнечным лучам, и этот свет омывал ее, она сама словно светилась.

Ее прекрасный образ витал перед ним несколько мгновений, а потом Чарльз провалился в глубокий сон.

9

Фрэнсис смотрела на спящего Чарльза, и ее мучило чувство вины. «Ведь это из-за меня он попал в плен к испанцам! — горестно думала она. — Ну почему все, кто обо мне заботится, умирают раньше, чем положено?! Чарльз должен держаться как можно дальше от меня, пока я не погубила его жизнь…»

Как нелепо судьба снова свела их вместе! Нелепо, что при их взаимном раздражении они так тесно связаны, и неизвестно, сколько времени это будет продолжаться. Фрэнсис не могла выносить его чванливую уверенность в том, что он, как мужчина, должен принимать все решения. А она вызывает в нем ярость, когда начинает командовать…

Поразительно, но вопреки всем этим мыслям Фрэнсис испытывала непреодолимое желание обнять его, прижаться к нему, не расставаться с ним никогда. Это желание было лишено всякого смысла, и она постаралась взять себя в руки. Необходимо оставаться спокойной и невозмутимой, как учил ее дядя. С помощью Пьера и Луи они обязательно найдут способ спастись. Жаль, что дядя никогда не одобрял ее дружбы с этими мальчишками и она не могла приучить их к дому…

Фрэнсис пробралась к выходу из фургона и выглянула наружу. Капитан приставил к фургону двух испанцев, чтобы они следили за пленниками, а сам отправился спать в амбар. Но стоило ему удалиться, как стражи набросились на остатки еды.

Мясо получилось превосходным. Фрэнсис охотно поела бы еще, да и порция, доставшаяся Чарльзу, была невелика, но просить их она не желала. Эти дураки и так злились на нее за то, что хороший кусок мяса она отдала Ориане. Надо же — ее птица добыла им пищу, а они не хотели поделиться с ней!

Воспользовавшись тем, что их стражи поглощены обжорством, Фрэнсис выскользнула из фургона и уселась в тени позади лестницы, ведущей наверх. В скором времени должны появиться Пьер или Луи, и им может потребоваться ее помощь.

Диего, однако, заметил, что пленница покинула фургон, и встал с аркебузом в руках.

— Эй, что вы здесь делаете?

— Просто сижу, — спокойно ответила Фрэнсис, надеясь, что, пока она не делает попыток бежать, испанец вряд ли запретит ей сидеть тут.

Однако Диего был непреклонен.

— Возвращайтесь в фургон! — мрачно приказал он.

С чердака выглянула заспанная физиономия капитана, в волосах у него застряла солома.

— Если хочет, пусть сидит, — проворчал он. — А ты стереги дверь.

— Благодарю вас, капитан, вы очень добры, — сказала Фрэнсис.

Она очень удивилась такому неожиданному великодушию, но решила, что об этом не стоит особенно задумываться. В конце концов, какая разница?

— Если попробуете что-нибудь выкинуть, я прикажу связать вас, — предупредил капитан.

Голова его скрылась в глубине чердака, Диего вернулся на свое место у фургона, а Фрэнсис, прислонившись к лестнице, прикрыла глаза и стала прислушиваться к голосам, доносящимся сверху. Может, ей удастся услышать что-нибудь полезное для них.

— Через сколько дней мы вернемся в Париж? — довольно громко спросил испанец, которому Чарльз сломал руку.

— Ты хочешь сказать, через сколько ночей? Нам путешествовать еще довольно долго. Четыре ночи до Нанта, а оттуда по побережью, — ответил капитан. — Мы должны встретить архиепископа на границе с Испанией. Его преосвященство захочет допросить эту женщину прежде, чем мы доставим ее к королю.

Фрэнсис проглотила слюну. Его преосвященство архиепископ Толедо намерен допрашивать ее? Кровь застыла у нее в жилах при этой мысли. Она видела труп своего дяди и знала теперь, как испанцы добывают нужные им сведения. Вернулся ужас при воспоминании о том ночном кошмаре. Она тогда поторопилась отвернуться от трупа, не в силах сдержать слез: это зрелище было слишком страшным. Ее дядя был обезображен до неузнаваемости.

— Жаль, что мы не смогли выколотить из того англичанина больше, прежде чем отправили его в Испанию, — продолжал капитан. — Надо было прибегнуть к более жестким способам. Ну, ничего. Его преосвященство сам это проделает.

Фрэнсис онемела. О ком они говорят?!

— Думаю, он расскажет больше, когда увидит свою племянницу.

— Да уж. Заговорит, когда услышит ее вопли. Они всегда так, — хмыкнул капитан.

Голоса затихли, зашуршало сено — очевидно, мужчины стали укладываться. Фрэнсис сидела, потрясенная, прижав руку к губам, уставившись на стену амбара. Святые небеса, не ошиблась ли она, правильно ли расслышала? Ее дядя жив?! Значит, какой-то другой человек похоронен вместо него?

Фрэнсис вскочила на ноги, не в силах сдержать нетерпения. Ее любимый дядя жив! Она должна немедленно отправиться туда, где он находится! Но в таком случае ей не нужно бежать от испанцев: они довезут ее быстрее всего. А потом они с дядей вместе придумают, как спастись.

Оставалась одна трудность. Ей придется убедить Чарльза бежать без нее. Ему это не понравится, но тут уж ничего не поделаешь.

Мысли ее прервал жалобный мальчишеский голос:

— Месье, поделитесь едой с бедным мальчиком! Я ничего не ел последние два дня!

Фрэнсис замерла у лестницы, подавив желание откликнуться. Наконец-то явился Луи за ключом! Она вся напряглась, готовая прийти на помощь, если понадобится. Хотя Фрэнсис и бодрилась перед Чарльзом, у нее вовсе не было уверенности в успехе их затеи.

— Пошел прочь, мерзавец! — откликнулся один из испанцев на ломаном французском. Он замахнулся на Луи, но тот был пока что вне его досягаемости. — Для таких, как ты, у нас нет ничего.