Отождествление с родителем, который причиняет травму, — механизм, защищающий от его осуждения.
Сотрудницы Трампа — не единственные женщины в его жизни, которых он сравнивает с матерью. «Отчасти мои проблемы с женщинами происходили из-за того, что мне приходилось сравнивать их с моей бесподобной матерью, Мэри Трамп, — пишет он в «Искусстве возвращения». — Моя мать чрезвычайно остроумна». Люди, которым доводилось наблюдать за Трампом вблизи, не удивляются тому, что он считает свою мать «бесподобной» и «остроумной». Такие оценки — часть его общей защитной стратегии, скорее всего, восходящей к детским попыткам бороться с тревогой и неуверенностью с помощью крайних суждений о других людях. Разумеется, быть «бесподобной» и «невероятно остроумной» — не то же самое, что быть любящей и заботливой матерью. Самый реальный результат сравнения других женщин с матерью — проблемы Трампа с женщинами.
Книга «Искусство возвращения» полна неточностей, когда речь заходит о Мэри Трамп. Круз перечисляет многочисленные банальности, произносимые Трампом и отмечает, что «в интервью последних десятилетий президент называл свою мать «фантастической», «потрясающей» и «очень теплой», а также «создательницей домашнего уюта, которая любит свое дело». В телевизионном шоу с Мартой Стюарт Трамп сказал, что его мать «восхитительно готовила мясной пирог»; в своем любимом Twitter отзывается о ней как о «замечательном человеке» и «великой красавице». Круз отмечает: во время предвыборной кампании 2016 года Трамп дополнил свое заявление о том, что «никто не уважает женщин больше, чем я», утверждением: «моя мать была величайшим человеком. Поверьте, самым великим из всех». Диковатым заявлением о своем уважении к женщинам и привычной просьбой «поверьте мне» Трамп посылает отчетливые сигналы о том, что любые его высказывания о матери отличаются от его подлинных чувств, если не противоположны им.
Круз также цитирует общие слова о материнской мудрости, которые Трамп выкладывал для своих подписчиков в Twitter не менее семи раз за два года: «Совет от моей матери, Мэри Маклеод Трамп: верь в Бога и будь верен себе». С моей стороны, было бы чрезмерной софистикой заключить, что если вера в себя — то же самое, что вера в Бога, то значит, он и есть Бог? Круз также приводит интервью для лондонской «Санди Таймс», где Трамп сказал репортеру: «Ценности, которые она мне дала, — это очень сильные ценности… Я хотел бы следовать им полностью, но, очевидно, мне этого не удалось». Этот момент смирения и кажущейся самокритики вызывает вопрос, какие именно материнские ценности он имел в виду. Игнорировал он их или отвергал? А может быть, он думал о неосторожном и красноречивом поступке своей матери, о котором было рассказано в 1990 году в журнале «Вэнити Фэйр»? Тогда она спросила у своей невестки: «Что за сына я родила на свет?»
В другой дискуссии о ценностях своей матери Трамп невольно дал читателю возможность заглянуть в свою внутреннюю жизнь. В разделе «Вопросы и ответы» книги о самосовершенствовании «Думайте по-крупному: пусть это случится в вашей жизни в бизнесе», опубликованной в 2007 году, Трамп фактически признает, что его воспитание — особенно отношения с отцом — породило душевное состояние, которое он сам называет «легким помешательством». Отвечая на вопрос о самом лучшем совете, который дали ему родители во время взросления, Трамп сказал: «Они давали мне разные советы. Моя мать была поистине великой домохозяйкой и всегда говорила мне: «Будь счастлив!» Она хотела, чтобы я стал счастливым человеком. Отец лучше понимал меня и однажды сказал: «Я хочу, чтобы ты стал успешным человеком». Он был очень сильно мотивирован на успех. Я говорю про легкое помешательство потому, что отец очень жестко подталкивал меня вперед. Он был жестким, но хорошим человеком. В сущности, он был добр и поощрял меня всегда делать то, что мне действительно нравится. Теперь я успешен и счастлив, и в конце концов достиг того, чего хотели мои родители».
Трамп фактически признает, что его воспитание — особенно отношения с отцом — породило душевное состояние, которое он сам называет «легким помешательством».
Здесь Трамп проявил более яркую способность к самоанализу, чем обычно. Хотя он не раскрывает свои нравственные ориентиры, но доволен выполненными обещаниями. Ему пришлось быстро пойти на попятную в описании своего отца вместо подробного рассказа о том, как этот «жесткий человек» повлиял на него, и в каких вещах его отец придерживался особенно категоричных взглядов.
Как мы уже видели раньше, Трамп раскрывает больше, чем собирается, в нехарактерно искренние для него моменты самоанализа. Вероятно, самое впечатляющее его признание — в том, что отец лучше понимал его, чем мать. Трамп высказал сходную мысль биографу Тому О’Брайену, которому он также сказал: «Отец был более тесно связан со мной». Судя по всему, Трамп в какой-то мере осознавал свое неуважение к матери. Круз приводит цитату из интервью с Чарли Роузом от 1992 года, где Трамп говорит: «Один из моих юридических советников сказал: “Всегда рассчитывайте на вашу мать”. Знаете, наверное, я использовал мать в своих интересах. Я никогда не ценил ее по-настоящему…»
Ребенок, который чувствует себя непонятым или не связанным с матерью, достигает зрелого возраста с большими пробелами в психологическом развитии. Это и есть очевидная патология Трампа: его общеизвестная претенциозность, потребность в постоянном подтверждении того, что его обожают и считают необыкновенно успешным. Когда человек ощущает себя неправильно понятым, страдает его способность понимать других. С другой стороны, это помогло Трампу отточить свое умение «читать» людей, что стало компенсацией за материнское непонимание. Полагаю, что единственным человеком в жизни Трампа, который действительно знал его — за исключением его первой жены Иваны, — был его отец. Он видел великую силу своего сына, как и его склонность к нарушению норм, которую можно проследить от ранних отношений с матерью.
Если Мэри Трамп проявила равнодушие к младенческим попыткам Дональда наладить с ней контакт и до сих пор далека от его воспоминаний и мыслей, — то многие его современные позиции можно интерпретировать как неспособность к восприятию неоднозначности и сложности этого мира, к человеческому сочувствию и сопереживанию. Ребенок должен быть уверен, что его любят, чтобы осмелиться излить свое раздражение на любящего человека. Только так он может выразить свои чувства во всей их полноте. В противном случае он уходит от сложностей и нюансов и даже от понятия неоднозначности. Это характерно для Трампа: он может положительно отозваться о человеке, а на следующий день высказать о нем резко отрицательное мнение. Впрочем, ему трудно делать это, если он пытается оценивать кого-то, кто напоминает его собственного отца. Тогда он видит хорошее со всех сторон.
Даже одержимость Трампа своим имиджем берет начало в его детстве. При нормальной, здоровой динамике отношений ребенок смотрит в глаза матери, когда она кормит его грудью или из бутылочки. Он видит свое отражение в ее глазах и чувствует, как его любовь сливается с ее любовью. Они разделяют это чувство в «гармоничном взаимодействии», описанном многими психоаналитиками, наблюдавшими за отношениями между матерью и младенцем в первые месяцы жизни.
Но иногда эта важнейшая связь недостаточно развита, к примеру, потому что мать часто отвлекается или ребенок слишком подвижен, чтобы удерживать ее взгляд. Тогда младенец получает недостаточно материнского внимания и вырастает в зрелого человека, жаждущего внимания от других людей. Довольно легко наблюдать развитие этой динамики между Трампом и его равнодушной матерью. Глубина его нынешней потребности во внимании и одобрении становится более понятной, если рассматривать ее как проявление стремления, возникшего в раннем детстве.
Неустойчивая связь между матерью и младенцем приводит к неспособности усвоить родительскую любовь достаточно глубоко для подлинного самоуважения и чувства собственного достоинства в зрелом возрасте. Таким образом, дефицит здорового самоуважения у Трампа парадоксальным образом делает его зависимым от внимания других людей, особенно средств массовой информации, к которому он стремится, компенсируя утрату заботливого материнского взгляда в младенчестве. Такие психологические запросы выводят отношения между Трампом и СМИ за пределы его контроля и способности вырваться из порочного круга. Не в силах понять и признать свою психологическую потребность в их восхищении, подтверждении или утешении, он с пеной у рта отрицает правомерность и значимость критических высказываний в прессе. Когда СМИ рисуют неприглядную картину его личности, он воспринимает критику как посягательство на свои полномочия. Это возрождает ранние дисгармоничные отношения с матерью, поэтому Трамп реагирует с негодованием, пренебрежением или угрозами. Он настолько зависим от прессы, что ему приходится заверять себя в обратном и сражаться со всеми, кто сомневается в его мнении.
Чрезмерно острая реакция Трампа на отзывы в прессе наводит на мысль о другом решающем этапе развития младенца. После того как ребенок начинает придавать субъективный характер утверждающей силе материнского взгляда, он сталкивается с силой другого взгляда, который принадлежит ему самому. Французский психоаналитик Жак Лакан описал «зеркальный этап», в котором младенец вступает в контакт с собственным отражением. Но то, что он видит в зеркале, как будто обладает большей целостностью, чем он может осознать или физически испытать в хаотическом новорожденном состоянии. Отраженный образ закладывает основу идеальной личности, к достижению которой люди обычно стремятся на протяжении всей жизни и неизменно обнаруживают, что не могут достичь идеала.
