60

5.30. Питер стоял с Апгаром на помосте, глядя, как наступает утро. За час до рассвета орда ушла — внушительно и тихо, будто волна, откатившаяся от берега, чтобы слиться с огромным темным телом моря. Все, что осталось, — широкая полоса утоптанной земли и поля поломанной кукурузы за ней.

— Полагаю, это до следующей ночи, — сказал Апгар.

В его голосе были тяжесть и обреченность. Они ждали, не разговаривая, каждый наедине со своими мыслями. Прошло несколько минут, и зазвучала труба — звук распространился над землей, будто вдох, за которым последовал неизбежный выдох. Прокатившись по долине, он стих. По всему городу перепуганные люди выбирались из подвалов и убежищ, из шкафов и из-под кроватей. Старики, соседи, семьи с детьми. Они посмотрят друг на друга, устало, широко открыв глаза. Это кончилось? Мы в безопасности?

— Вам нужно поспать, — сказал Апгар.

— Тебе тоже.

Но Апгар не шелохнулся. У Питера болел живот, пустой. Он уже не помнил, когда в последний раз ел. Остальное тело будто онемело и стало невесомым. Кожу на лице стянуло, как высохшую бумагу. Потребности тела. Будь хоть конец света, но пописать все равно захочется.

— Знаешь, — начал Апгар и зевнул, прикрыв рот кулаком, — я думаю, что Чейз что-то задумал. Может, нам стоит пустить это на самотек, чтобы разобраться.

— Интересная мысль.

— Так ты, значит, реально был готов пристрелить ее?

Этот вопрос мучил его всю ночь.

— Не знаю.

— Ладно, не надо себя винить. Вот у меня бы проблем не было.

Он помолчал.

— В одном Донадио была права. Даже если мы сумеем сдержать их, у нас топлива не хватит, чтобы прожектора горели, больше чем на пару ночей.

Питер подошел к краю стены. Серое утро, безразличный, тусклый свет.

— Я позволил этому случиться.

— Все мы позволили.

— Нет, это на мне. Мы вообще не должны были открывать ворота.

— И что бы ты делал? Ты же не мог вечно держать людей взаперти.

— Тут ты меня не переубедишь.

— Я просто объясняю реальную ситуацию. Если хочешь кого-то винить, вини Вики. Черт, вини меня. Решение разрешить поселения было принято задолго до того, как ты стал президентом.

— Но я президент, Гуннар. Я мог остановить это.

— И получил бы революцию. Как только драки исчезли, это был вопрос решенный. Удивляюсь, что нам так долго удалось держать в порядке это место.

Что бы ни сказал Гуннар, Питер знал правду. Он позволил себе расслабиться, позволил себе поверить, что все осталось в прошлом — война, Зараженные, старый порядок вещей, — и теперь погибли двести тысяч человек.

Хеннеман и Чейз с топотом поднялись на помост. Чейз выглядел так, будто переночевал под мостом, но Хеннеман, всегда следящий за собой, ухитрился пережить эту ночь, едва растрепав волосы.

— Какие приказы, генерал? — спросил полковник.

Не то время, чтобы ослаблять оборону, но людям нужен отдых. Апгар устроил смены по четыре часа — одна треть на стене, одна треть в патруле по периметру, одна треть в койках.

— И что теперь? — спросил Чейз, когда Хеннеман ушел.

Питер уже не слышал их; у него зародилась мысль. Нечто старое. Нечто из прошлого.

— Мистер президент?

Питер повернулся к ним.

— Гуннар, где у нас слабые места? Помимо ворот.

Апгар немного подумал.

— Стены крепкие. Плотина вообще неприступная.

— Значит, проблема в воротах.

— Я бы так сказал.

Сработает ли это? Должно бы.

— В моем кабинете через два часа, — сказал Питер.

— Открывай дверь.

Служащий тюрьмы открыл замок, и Питер вошел внутрь. Алиша сидела на полу. Ее скованные наручниками руки и ноги были спереди. Цепь от них была присоединена к большому железному кольцу на стене. Окно было закрыто плотной тканью, чтобы ослабить свет.

— Как раз вовремя, — с усмешкой сказала она. — Я уж начала думать, что ты про меня забыл.

— Когда закончу, постучу, — сказал охраннику Питер.

Тот оставил их наедине. Питер сел на койку лицом к Алише. Они молча смотрели друг на друга, разделенные пропастью, которая ощущалась куда большей, чем казалась физически.

— Как себя чувствуешь? — спросил он.

— Ой, да ладно.

Небрежное пожатие плеч.

— Не хуже, чем пуля в голову. Хоть еще раз.

— Я злился. И до сих пор злюсь.

— Да, это я почувствовала.

Она медленно оглядела его лицо.

— А теперь я могу нормально посмотреть на тебя. Должна сказать, ты хорошо держишься. Этот снег на вершине тебе идет.

Он улыбнулся слегка.

— А ты все такая же.

Она оглядела крохотную камеру.

— Ты правда здесь всем заправляешь? Президент, и все такое.

— Похоже на то.

— Нравится?

— Последние пару дней было не слишком клево.

Короткие, скупые фразы, будто танец под мелодию, которая слышна лишь им двоим. Ничего не поделать, он соскучился по такому.

— Ты втравила меня в переплет, Лиш. Этой ночью ты сделала слишком большой ляп.

— Время не рассчитала.

— С точки зрения правительства ты изменник.

Она подняла взгляд.

— А с точки зрения Питера Джексона?

— Тебя очень долго не было. Эми, похоже, считает, что ты на нашей стороне, но не она здесь решает.

— Я на вашей стороне, Питер. Но это не меняет ситуации. В конечном счете тебе придется отдать ее. Ты не сможешь его победить.

— Знаешь, а вот тут есть проблема. Я никогда не слышал, чтобы ты такое говорила, ни о чем.

— Тут другой случай. Фэннинг — другой. Он контролировал все, с самого начала. Единственная причина того, что мы смогли убить Дюжину, — то, что он нам это позволил. Все мы для него — фигуры на доске.

— Так почему же ты стала верить ему теперь?

— Возможно, я выразилась недостаточно ясно. Я ему не верю.

— «Он утешил тебя». «Он заботился о тебе». Я правильно это запомнил?

— Он сделал это, Питер. Но это не одно и то же.

— Хорошо бы тебе получше это объяснить.

— Зачем? Чтобы ты мне поверил? На мой взгляд, у тебя нет выбора.

— И с кем я тут разговариваю? С тобой или с Фэннингом?

Ее глаза сузились от гнева. Слова Питера попали в больное место.

— Я поклялась, Питер. Так же, как ты, так же, как Апгар, так же, как все, кто был на стене этой ночью. Я оставалась с Фэннингом потому, что верила, что он оставит в покое Кервилл. Да, он был добр ко мне. Я не говорю, что не был. Веришь, нет, но я его действительно жалею, пока не вспомню, что он такое.

— И что он такое?

— Враг.

Лжет ли она? В данный момент это не имело значения. То, что она хочет, чтобы он ей поверил, — момент, который можно использовать.

— Скажи мне, кто нам противостоит, сколько там драков.

— Я думала, ты видел этой ночью.

— Другими словами, остальные силы Фэннинга в Нью-Йорке. Он держит их в резерве.

Алиша кивнула.

— За мной никто не шел, если ты это имеешь в виду. Остальные в тоннелях под городом.

— И ты не знаешь, чего он хочет от Эми?

— Если бы знала, то сказала бы тебе. Пытаться понять Фэннинга — глупое занятие. Он сложный человек, Питер. Я двадцать лет пробыла с ним и так и не поняла его окончательно. Большую часть времени он просто печален. Ему не нравится, что он такое, но он видит в этом определенную справедливость. Или, по крайней мере, хочет видеть.

— Не понимаю, — сказал Питер, хмурясь.

Алиша призадумалась, формулируя слова.

— На вокзале есть часы. Очень давно Фэннинг должен был встретиться там с женщиной.

Она подняла взгляд.

— Это долгая история. Могу тебе ее пересказать, но это займет не один час.

— Изложи кратко.

— Женщину звали Лиз. Она была женой Джонаса Лира.

Питер удивленно поглядел на нее.

— Ага, я тоже удивилась. Они хорошо знали друг друга. Фэннинг был влюблен в нее с молодости. Когда она вышла замуж за Лира, он практически сдался, но не совсем. А потом она заболела. Она умирала от какой-то формы рака. Выяснилось, что она тоже любит его и любила с самого начала. Она и Фэннинг хотели сбежать, чтобы провести вместе ее последние дни. Слышал бы ты, Питер, как он рассказывал это мне. Просто сердце разрывалось. Они должны были встретиться под часами, но Лиз так и не приехала. Она умерла по дороге, но Фэннинг не знал этого. Решил, что она передумала. Напился в баре и отправился домой с женщиной. Чужой, которую он толком не знал. Он убил ее.

— Другими словами, он убийца.

Алиша сделала такое лицо, что стало ясно, что она не согласна.

— Ну, это было что-то вроде несчастного случая, по его словам. Он был не в своем уме, решил, что его жизнь кончена. Она наставила на него нож, они устроили возню, и она упала на нож.

— Приговорив его к смерти, как и Дюжину.

— Нет, ему это сошло с рук. Он чувствовал себя ужасно по этому поводу. Он много наворотил, но он не был хладнокровным убийцей, по крайней мере, тогда. Позже он отправился в Южную Америку с Лиром, откуда и пошел этот вирус. Лир многие годы искал его; думал, что сможет использовать его, чтобы спасти жену, хотя на тот момент эта задача уже отпала. Фэннинг описывал его как совершенно одержимого.

— Так Фэннинг и подхватил вирус?

Алиша кивнула.

— Насколько я поняла из рассказа Фэннинга, это произошло случайно, хотя с его точки зрения виноват Лир. После того как Фэннинг заразился, Лир привез его обратно в Колорадо. Он все еще надеялся использовать вирус как панацею от всех болезней, но тут вмешались военные. Они хотели использовать это в качестве оружия, создать с его помощью что-то вроде суперсолдата. Именно тогда они привезли туда двенадцать заключенных.