В небо взмыла сигнальная ракета с шипящим огненным хвостом. Питер инстинктивно чувствовал, что смотреть нельзя, но побороть соблазн не сумел — добела раскаленный шар тут же обжег глаза. В верхней точке траектории ракета взорвалась, осветив все поле.
— Мы выиграли для него минуту, — сказала Алиша. — На другом конце крыши есть лестница. — Оба вскинули винтовки на плечо и бросились бежать.
Первой спустилась Алиша, резво, проворно, едва касаясь ногами перекладин. Дождавшись Питера, она выпустила еще одну ракету, и они помчались к забору. Калеб стоял за воротами, а ослепленные пикировщики попрятались в мрак.
— Пустите меня, пожалуйста!
— Черт, у нас нет ключа! — шепнул Питер.
Алиша подняла винтовку и прицелилась в щиток. Полыхнул огонь, посыпались искры, и щиток упал со столба.
— Калеб, перелезай!
— Я же поджарюсь!
— Нет, забор обесточен! — горячо заверила Алиша и взглянула на Питера. — Он ведь обесточен?
— Понятия не имею.
Девушка шагнула к воротам и, прежде чем Питер вымолвил хоть слово, прижала к ним ладонь.
Ничего не случилось.
— Скорее, Калеб, скорее!
Сапог втиснул пальцы между столбов и начал карабкаться. Едва погасли последние искры второй вспышки, тени удлинились. Алиша зарядила в пистолет еще одну ракету и выстрелила. Подгоняемая дымным хвостом ракета взмыла к небесам и разорвалась, ярко осветив поле.
— Это последняя! — объявила девушка. — У нас секунд десять, пока пикировщики не сообразили, что забор обесточен.
Калеб уже оседлал забор.
— Пошевеливайся! — крикнула ему Алиша.
Паренек спрыгнул с пятнадцатифутовой высоты, перекувыркнулся и вскочил на ноги. Его грязное, перемазанное соплями лицо блестело от слез. «Надо же, босой! — машинально отметил Питер, а потом подумал: — Через пять секунд снова воцарится тьма».
— Эй, ты не ранен? — спросила Калеба Алиша. — Бежать сможешь?
Сапог кивнул, и все трое понеслись к станции. Питер почувствовал вирусоносителей даже раньше, чем увидел: он обернулся, когда один из них перемахивал через забор. Внезапно прямо над ухом Питера раздался выстрел. Мерзкая тварь, подстреленная Алишей, кувыркнулась в воздухе и рухнула на утоптанный дворик.
Девушка прильнула к глазку видоискателя и выстрелила еще три раза подряд.
— Уводи мальчишку! — крикнула она.
Питер с Калебом бросились к лестнице, а Алиша без остановки поливала пикировщиков огнем. Треск выстрелов эхом разносился по всему двору. Несколько тварей перемахнуло через забор. Питер с винтовкой за спиной вскарабкался на верхнюю перекладину и обернулся. Паля по пикировщикам, Алиша пятилась к стене, а когда патроны кончились, отшвырнула винтовку и стала подниматься вверх по лестнице. Питер тотчас прицелился в ближайшую тень и спустил курок. Ствол дернулся, пуля улетела неизвестно куда, зато сам Питер чуть не рухнул на землю: так сильно его тряхнула мощнейшая отдача.
— Смотри, куда палишь! — закричала Алиша, прижимаясь к перекладинам. — Целься, мать твою, целься!
— Я стараюсь!
К лестнице ползли сразу три вирусоносителя. Питер шагнул вправо и прижал винтовку к плечу. «Целься, как из арбалета!» Попасть он, конечно, не попадет, но хотя бы распугает тварей! Питер спустил курок — вирусоносители отскочили от лестницы и растворились во тьме. Он выиграл не больше двух-трех секунд.
— Заткнись и быстрее поднимайся! — крикнул Питер Алише.
— Так и сделаю, если прекратишь в меня стрелять!
Когда девушка оказалась на верхней ступеньке, Питер схватил ее за руку и рывком затащил на крышу.
— Питер, Алиша, за вами пикировщик! — крикнул из люка Калеб.
Алиша полезла в люк за Калебом, а Питер обернулся: на краю крыши действительно стоял пикировщик. Поднять винтовку на плечо — прицелиться — спустить курок. Увы, нехитрый алгоритм занял слишком много времени, и, когда громыхнул выстрел, пикировщика на крыше уже не было.
— Все, хватит! — скомандовала Алиша. — Залезай в люк!
Питер рухнул прямо на Калеба, который под его тяжестью сложился, как перочинный ножик. Сам Питер больно ударился лодыжкой и выронил винтовку, с грохотом отлетевшую в сторону. Алиша перешагнула через них и попыталась закрыть люк, но что-то мешало, что-то держало его с той стороны. Девушка стиснула зубы и уперлась ногами в лестницу.
— Не могу… Не получается!
Питер с Калебом вскочили на ноги и бросились на помощь, но как ни тянули на себя люк, ничего не получалось: державший его с той стороны был куда сильнее. Лодыжку Питер повредил, но в такой момент боль не имела значения. Он обвел взглядом платформу: где же винтовка? Вон, на площадке лестницы, ведущей в туннель.
— Давайте отпустим люк, — предложил Питер. — Другого варианта нет.
— Да ты свихнулся! — возмутилась Алиша, но, судя по огоньку в глазах, моментально разгадала замысел Питера. — Ладно, отпустим. — Она повернулась к Калебу. — Ну, готов?
Парнишка кивнул.
— Раз… два… три!
Люк отпустили. Питер в выпаде поднял винтовку, развернулся и ткнул стволом в открывшийся люк. Целиться времени не было, и он искренне надеялся, что не придется.
Так и получилось. Дуло винтовки попало прямо в разверстую пасть вирусоносителя и, скользнув между крепкими зубами, уперлось в гортань. «Не двигайся!» — мысленно скомандовал Питер, заглянул в чудовищные глаза и прострелил голову тому, кто еще недавно был Зандером Филлипсом.
Самым существенным различием между Старым временем и современностью Майкл Фишер считал вовсе не вирусоносителей, а электричество.
Нет, разумеется, вирусоносители создавали серьезную проблему, точнее, сорок два с половиной миллиона серьезных проблем, если верить документам, которые хранились на посту аварийной бригады за Щитовой. В распоряжение Майкла Штепселя попала целая хроника последнего этапа эпидемии. «Колорадский вирус, штаммы 1–13, национальное и региональное резюме по некоторым параметрам надзора» — издание Центра по контролю и профилактике заболеваний, Атланта, штат Джорджия; «Протоколы переселения жителей городских районов зон 6–1» — издание Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям, Вашингтон, округ Колумбия; «Эффективность вторичной профилактики геморрагической лихорадки (разновидность Колорадского вируса) у нечеловекообразных обезьян» — издание Научно-исследовательского института инфекционных заболеваний Медицинской службы Вооруженных сил США, Форт-Детрик, штат Мэриленд, и так далее, и тому подобное. Кое-что Майкл понимал, кое-что — нет, но, в сущности, все документы свидетельствовали об одном — коэффициент смертности среди зараженных равнялся десяти процентам. Из десяти укушенных погибал лишь один. Если предположить, что к началу эпидемии население США, Канады и Мексики составляло пятьсот миллионов человек, временно отбросить все другие страны — о них информации почти не сохранилось, — и для самих вирусоносителей принять коэффициент смертности в скромных пятнадцать процентов, получается, что между Беринговым проливом и Панамским перешейком бродят сорок два с половиной миллиона кровожадных тварей, которые пожирают всех теплокровных с температурой тела от тридцати шести до тридцати восьми градусов по Цельсию, то есть девяносто девять целых девяносто шесть сотых процента млекопитающих; от мышей-полевок до гризли.
«Да, проблема серьезная! — думал Майкл. — Но обеспечьте меня электричеством, и я расправлюсь с вирусоносителями раз и навсегда!» Старое время казалось настоящим электрическим раем, у Майкла даже голова кружилась. Миллионы миль проводов, миллиарды ампер тока… Представить хотя бы огромные электростанции, превращающие скрытую энергию земли в ликующее восклицание, которое разносит по сети каждый ампер тока: «Да! Да! Да!»
А техника… Чудесные блестящие и гудящие приспособления! Не только компьютеры, диски блю-рей и сотовые телефоны — эти чудеса, вывезенные из мертвых городов, десятками хранились на посту Аварийной бригады, — но и чудеса повседневные, вроде фенов, микроволновых печей и ламп накаливания, все опутаны проводами, подключены к сети…
Порой казалось, электричество еще здесь, дожидается, чтобы он, Майкл Фишер, нажал на кнопку выключателя и вернул мировую цивилизацию на круги своя.
Наверное, он проводил слишком много времени в Щитовой в полном одиночестве. Да, пожалуй. Вообще-то Майкл работал вместе с Элтоном, но в плане общения это практически равнялось одиночеству. «Какая сегодня погода?» плюс «Что на обед?» — разве это общение?! Другими словами, Майкл не отрицал: одиночество сказывается.
Вокруг еще столько источников энергии! Дизельные генераторы размером с целые города; огромные заводы с резервуарами, полными сжиженного газа; акры солнечных батарей, не мигая смотрящих на солнце среди пустынь; миниатюрные ядерные аккумуляторы, гудящие, как губная гармоника, — их регулирующие стержни медленно и неумолимо нагреваются до тех пор, пока какой-нибудь крошка-аккумулятор не взорвется, обдав все вокруг радиоактивным паром, а давно забытый космический спутник, снабженный таким же мини-аккумулятором, запечатлеет предсмертные агонии своего брата, но рано или поздно «умрет» сам и крошечной светящейся кометой понесется к Земле.
Какое расточительство, какая досада! Времени остается все меньше и меньше.
Ржавчина, коррозия, дождь, ветер. Острые зубы мышей, едкие экскременты насекомых, безжалостные челюсти десятилетий. Война природы с машинами, дикости с цивилизацией. Энергия, которую человеку удалось выжать из земли, возвращается обратно с неумолимостью утекающей в канализацию воды. Еще чуть-чуть, и на планете не останется ни единого столба с проводами высокого напряжения, если, конечно, они остались до сих пор.
Человеческая цивилизация погибнет за сто лет. Один век с начала конца — и последние прожекторы погаснут.
Хуже всего то, что Майклу доведется при этом присутствовать. Аккумуляторы разрушаются, разрушаются с катастрофической скоростью. Майкл видел это собственными глазами по дрожанию индикаторных полос на стареньком ЭЛТ-мониторе. На какой срок службы рассчитаны аккумуляторы? На тридцать лет? На пятьдесят? Чудо, что по прошествии века они все еще способны накапливать энергию! Ветряные турбины можно использовать вечно, но без аккумуляторов, способных сохранять вырабатываемую ими энергию, одна безветренная ночь оставит Колонию ни с чем. Аккумуляторы не подлежат восстановлению: их изготавливали с расчетом на скорую замену. Можно до посинения менять оболочку, счищать ржавчину, устанавливать новые контроллеры, и все впустую, потому что «умирает» мембрана, ее полимерные электроды накрепко склеиваются молекулами сульфокислоты. Все это мерзким дрожанием индикаторных полос ЭЛТ-монитор ежедневно сообщал Майклу. Если армия США не появится с партией свеженьких аккумуляторов — «Ох, ребята, мы про вас забыли!» — через год, максимум два, прожекторы погаснут. Тогда ему, Майклу Штепселю, придется объявить: «Слушайте, слушайте, у меня плохие новости! Знаете, что нас ждет? Гибель во тьме! Сколько мог, я обслуживал прожекторы во благо Колонии, но теперь мы с вами все умрем!»
Об этом Майкл рассказал только Тео — не Гейбу Кертису, который формально считался старшим по энергопотребляющему оборудованию, но, заболев, переложил все обязанности на Майкла с Элтоном, не Санджею, не Старику Чоу, даже не родной сестре Саре, — а Тео. Почему именно Тео? Потому что он — член Семейного совета и, главное, друг. Вообще-то старший из братьев Джексонов казался мрачноватым («Страдает от сердечной раны», — решил проницательный Майкл), да и говорить человеку, что его и остальных ждет скорая гибель, ой как нелегко! Вероятно, Майкл думал о дне, когда придется объявить новость колонистам, и надеялся, что Тео возьмет эту незавидную обязанность на себя или хотя бы морально поддержит. Даже Тео, который понимал куда больше остальных, считал аккумуляторы чуть ли не явлением природы, а не творением человека, которое подчиняется законам физики. Мол, аккумуляторы были, есть и будут всегда, как солнце, небо и камни. Аккумуляторы впитывают вырабатываемую турбинами энергию, снабжают ею прожекторы, а если возникнут проблемы, специалисты по энергопотребляющему оборудованию их решат. «Верно, Майкл? — спросил Тео. — Ты же решишь проблему? Отремонтируешь аккумуляторы?» Майкл попытался объяснить, что к чему, еще раз, другой, третий, а потом в изнеможении покачал головой и решил описать ситуацию элементарно простой фразой — разжевать и в рот положить.
— Тео, ты меня не слушаешь! Я имел в виду совсем другое. Через год-два прожекторы погаснут. По-гас-нут.
Они сидели на пороге маленького — всего один этаж — каркасного дома, в котором Майкл жил вместе с Сарой. К счастью, сестра отсутствовала: пасла стадо, ухаживала за пациентами в Больнице или навещала дядю Уолта, чтобы убедиться, что он ест и не ходит под себя, — в общем, разрывалась на части. День клонился к вечеру. К дому, который высокопарно называли «резиденцией Фишеров», примыкал луг, где пасли лошадей. Нынешним летом засуха наступила раньше, чем обычно, — луг побурел и покрылся запыленными проплешинами.
— Погаснут… — ошарашенно повторил Тео.
— Да, — кивнул Майкл.
— Говоришь, через год-два?
— Может, чуть позже, но это вряд ли. Скорее, чуть раньше.
— И ты ничего сделать не можешь?
— Ни я, ни кто другой.
Тео резко выдохнул, словно получив под дых.
— Понятно… — покачал головой он. — Понятно, черт подери! Кому еще ты об этом сказал?
— Никому, — пожал плечами Майкл. — Только тебе.
Тео поднялся и шагнул к лестнице. Воцарилась тишина.
— Нужно перебираться в другое место, — наконец сказал Майкл, — или искать другой источник энергии.
Тео смотрел на выжженный солнцем луг.
— У тебя есть конкретные предложения?
— Нет, я просто констатирую факт. Когда износ аккумулятора превысит восемьдесят процентов…
— Знаю, знаю, ты уже говорил: прожекторы погаснут.
— Что нам делать?
— Господи, откуда мне знать? — невесело засмеялся Тео.
— А… другим рассказать стоит? — неуверенно спросил Майкл, вглядываясь в лицо друга. — Ну, чтобы готовились?
Тео задумался.
— Нет, не стоит, — покачал головой он.
Больше к неприятной теме друзья не возвращались. Когда состоялся тот разговор? Более года назад, перед свадьбой Маус и Гейлина, первой за долгое-долгое время. Счастью молодых радовалась вся Колония, даже Майкл, насколько позволял страшный секрет. Многие удивлялись, что Маус выбрала Гейлина, а не Тео. Только Майкл знал истинную причину или предполагал, что знает. В день разговора на крыльце он прочел ее в глазах Тео. В душе друга что-то надломилось, и, похоже, навсегда — заживить не удастся.
Оставалось лишь ждать. Ждать и слушать.
Вообще-то слушать радио запрещалось. Причина, насколько разобрался Майкл, сводилась к перенаселенности Колонии. Именно благодаря радио Колонию в самом начале ее существования разыскали Приблудшие. Их появления строители не предусмотрели, ведь Колонию строили не на века, а на короткий промежуток времени. Как следствие, в семнадцатом году, то есть семьдесят пять лет назад, радиоприемник уничтожили, антенну разрубили на части и выбросили их на свалку.
Майкл понимал: в то время подобное решение было вполне обоснованным. Военные знали, где находится Колония, запасы продуктов и горючего стремительно таяли, места не хватало. Но ведь сейчас все иначе: изнашиваются аккумуляторы, вот-вот погаснут прожекторы, грядет гибель во тьме.
Вскоре после разговора с Тео — прошло максимум несколько дней — Майкл наткнулся на старый вахтенный журнал. Хотя с учетом ситуации «наткнулся» звучит не совсем верно. В тихий предрассветный час Майкл сидел в Щитовой за пультом управления, следил за мониторами и листал книгу «Детские имена», которую одолжил у Учительницы. Он так истосковался по новым книгам, что к утру дошел до буквы «И». Вдруг то ли от тревоги, то ли от скуки, то ли от будоражащей воображение мысли, что, сложись все иначе, родители назвали бы его Икабодом (представить только, Икабод Штепсель!), Майкл взглянул на полку над ЭЛТ-монитором и бинго! Между мотком припоя и дисками Элтона («Билли Холидей поет блюз», альбом «Роллинг стоунз» под названием «Стики фингерз», «Лучшие танцевальные хиты» и альбом группы «Йо мама», песни из которого напоминали Майклу отборную ругань, хотя в музыке он совершенно не разбирался) примостился блокнот с тонким черным корешком. На ту полку Майкл смотрел, наверное, тысячу раз, но блокнот прежде не видел. Надо же, непрочитанный, неизученный блокнот! А он-то думал, что перечитал и изучил все! Майкл снял находку с полки, а когда открыл, в глаза бросилось знакомое имя, написанное четким почерком инженера — Рекс Фишер. Это же пра(пра-пра?)дедушка! — «Рекс Фишер, Первый инженер по энергопотребляющему оборудованию, Первая колония, Республика Калифорния». Что за черт? Как он пропустил такое?! Переворачивая сморщенные от влаги и времени страницы, Майкл за несколько секунд успел разложить информацию на части, проанализировать и, сложив воедино, уяснить, что представляет собой тоненький блокнот. Страницу за страницей заполняли столбики цифр: в первом — записанные на старый манер даты, во втором — часы и минуты, в третьем, насколько разобрал Майкл, — частота вещания, а в четвертом, крайнем справа, — краткие, не более двух-трех слов, комментарии, из которых вырисовывались целые истории: «Автоматический аварийный радиомаяк», или «Пятеро выживших», или «Армия?», или «Трое по пути из Прескотта, штат Аризона». В комментариях мелькали и другие географические названия: Огден, штат Юта; Кервилл, штат Техас; Лас-Крусес, штат Нью-Мексико; Ашленд, штат Орегон. Целые сотни записей обрывались кратким объявлением: «Приказом Семейного совета радиовещание прекращено».
Когда Майкл прочел последнюю запись, уже светало. Едва он затушил фонарь и поднялся, зазвонил Утренний колокол: три звучных «бам!» через равные промежутки времени, потом еще три для тех, кто прослушал или не понял смысла предыдущих, — солнце встало, мы живы! Майкл пересек узкую диспетчерскую, заставленную пластиковыми контейнерами с промасленными инструментами и высоченными стопками грязной посуды (почему Элтон не ест в подсобке? просто отвратительно!), подошел к щиту с выключателем и погасил прожекторы. Как всегда, Утренний колокол принес Майклу удовлетворение хорошо сделанной работой: колонисты благополучно пережили ночь и готовы встретить новый день. Лучше него даже Алиша Нож не справилась бы! Когда Майкл поднял голову и заметил журнал, перед глазами снова встала Алиша. Что греха таить, случалось с ним подобное, причем частенько! Перед мысленным взором возникала Алиша с ореолом сияющих на солнце волос. Именно такой Майкл увидел ее однажды вечером, когда девушка закрывала Оружейный склад и не обратила внимания, что он идет навстречу ей по тропке. Красота… Сколько раз Майкл вспоминал девушку с золотисто-медными волосами, столько раз дух захватывало! А ведь такую язву, как Алиша Донадио, надо еще поискать! В Колонии у нее достойных соперниц нет — хотя, в общем-то, и сравнивать особо не с кем…
Майкл вернулся к пульту и проделал обычные манипуляции — поставил аккумуляторы на зарядку, включил вентиляторы и открыл клапаны. Судя по показаниям датчиков, за ночь аккумуляторы разрядились на семьдесят два процента, но сейчас зеленые столбики, обозначающие количество энергии, замерцали и поползли вверх.