В один прекрасный день она снова увидела горы. Она так и не разыскала ни место, откуда прискакали всадники, погибшие на ее глазах в заброшенном городе, ни их уцелевших товарищей. Долину между двумя грядами гор усеивали странные, вращающиеся на ветру деревья. Потом она попала в большой дом с лошадьми, которые тихо и неподвижно стояли посреди зала. «Это те самые лошади?» — подумала она. Лошади, хоть и выглядели точь-в-точь как живые, оказались не настоящими, зато наполнили ее душу миром, покоем и мыслями о Нем, самом лучшем. «Останусь здесь, — решила она, вспоминая Его любовь, заботу и участие. — Хватит убегать, мои странствия закончились».
Но сегодня передышке пришел конец. Сегодня вернулись всадники, и она спасла одного из них. Она доверилась интуиции, заслонила его собой и велела спящим: «Не трогайте его, уходите, уходите!» Какое-то время ее увещевания действовали, но сознанием спящих управляли другие голоса и в первую очередь сильный голод.
В пыльной каморке под каруселью она думала о спасенном всаднике, надеялась, что он не погиб и тишину пустыни снова нарушат крики людей, конский топот и ружейные выстрелы. Шли дни, а всадники не возвращались. Тихое убежище под каруселью постигла та же участь, что и все предыдущие: она покинула его и окунулась в лунную ночь, с которой была неразрывно связана.
— Где они? — спросила она у тьмы. — Где всадники, которых мне нужно разыскать? Я уже столько лет одна одна-одинешенька!
Ответила не тьма — с ночного неба донесся другой голос.
— Иди за лунным светом, Эми.
— Куда? Куда мне идти?
— Приведи их ко мне. Путь укажет тебе путь.
Она приведет, обязательно приведет! Она так долго была одна-одинешенька, что тоска переполнила сердце и одиночество стало невыносимым.
— Иди за лунным светом, Эми, и разыщи людей, чтобы Я увидел и узнал их, как знаю тебя.
«Эми… Кто такая Эми?» — удивленно подумала она.
— Это ты, — ответил голос.
Часть 5
ДЕВОЧКА НИОТКУДА
Всем вам, кто уже не помнит
Переход из другого мира,
Говорю вам снова и снова:
Все, что возвращается из забвения,
Обязательно обретает голос.
Луиза Глюк, «Дикий ирис»
24
Отчет Охранного контингента
Лето 92-го года п.в.
День 51-й
...Без происшествий.
День 52-й
...Без происшествий.
День 53-й
...Без происшествий.
День 54-й
...Без происшествий.
День 55-й
...Без происшествий.
День 56-й
...Без происшествий.
День 57-й
...Питер Джексон на ОП 1 (Вахта милосердия — Тео Джексон).
Без происшествий.
День 58-й
...Без происшествий.
День 59-й
...Без происшествий.
День 60-й
......Без происшествий.
Итого за период: 0 приближений, 0 колонистов убито/инфицировано.
Донесение об освободившейся должности Второго капитана (после гибели Т. Джексона) направлено Санджею Паталу.
Отчет представлен Семейному совету Первым капитаном Охраны С. К. Рамирес.
На рассвете восьмого дня Питера разбудило несущееся по тропе стадо.
«Присяду на пару минут, — малодушно решил он вскоре после полуночи. — На пару минут, дух переведу». — Он прислонился к парапету, уронил голову на сложенные крест-накрест руки и тут же провалился в сон.
— Ну, вот ты и проснулся!
Лиш стояла рядом, смотрела на него сверху вниз и протягивала флягу. Питер протер глаза, тяжело поднялся, глотнул тепловатой воды и молча глянул за сетчатое ограждение. Над холмами за огневой линией медленно поднималась дымка.
— Долго я спал?
— Успокойся! — махнула рукой Алиша. — Ты же семь ночей кряду бодрствовал! Тем более все прошло тихо-мирно, ты ничего не пропустил. Тех, у кого возникнут претензии или вопросы, отправляй прямо ко мне.
Зазвонил Утренний колокол. Открылись ворота, и нетерпеливые, стосковавшиеся по свободе овцы стали протискиваться в брешь.
— Иди домой, отоспись, — велела Алиша, украдкой наблюдая, как Охранники ночной смены покидают свои посты. — С надписью на Камне можно повременить.
— Я буду ждать Тео!
— Питер! — Алиша заглянула ему прямо в глаза. — Ты уже семь ночей прождал. Иди домой!
На лестнице заскрипели шаги, и спор мигом утих. На платформу поднялся Холлис Уилсон и хмуро посмотрел на Питера с Алишей.
— Питер, ты спускаешься?
— Платформа в твоем распоряжении, Холлис, — отозвалась Алиша. — Мы закончили.
— Отлично, а я заступаю.
Начиналась дневная смена — по лестнице взбирались еще два Охранника, Гар Филлипс и Вивиан Чоу. Гар рассказывал какую-то историю, Вивиан смеялась, но, увидев Питера с Холлисом и Алишей, оба разом осеклись и чуть ли не побежали к своим платформам.
— Слушай, если хочешь остаться на платформе, пожалуйста, возражать не стану. Только как старший по смене я должен известить Су.
— Нет, он не хочет остаться, — вмешалась Алиша. — Питер, я серьезно, и не прошу, а приказываю. Холлис вряд ли на такое решится, а я — запросто! Иди домой!
Страшно захотелось возразить, но безутешное горе не позволяло раскрыть рта. Алиша права: все кончено, Тео не вернется. Вместо облегчения Питер чувствовал усталость, невероятную усталость, груз которой придется нести до самой смерти. Ценой невероятных усилий ему удалось поднять с платформы арбалет.
— Прими мои соболезнования, Питер, — сказал Холлис. — Пожалуй, сейчас их уже можно выразить, семь ночей прошло.
— Спасибо, Холлис.
— Получается, теперь ты член Семейного совета?
Об этом Питер даже не думал, но, вероятно, получалось именно так. Дана и Ли, его двоюродные сестры, были старше, но Дана отказалась от членства, еще когда из Совета вышел Демо, а Ли… Вряд ли сейчас ее интересует Совет: дочка только-только родилась.
— Да, получается.
— Ну, тогда, наверное, поздравляю. — Холлис неуверенно пожал плечами. — Странновато в такой ситуации, но ты меня понимаешь.
Про девочку Питер не рассказал никому, даже Алише, которая, наверное, ему поверила бы.
Расстояние от крыши молла до земли оказалось невелико: у стены намело высоченную дюну, смягчившую приземление Питера. Он кубарем скатился с дюны и, не выпуская из рук топор, вскочил на Омегу позади Алиши. Только на другом конце Баннинга, когда стало ясно, что погони нет, Питер удивился, что вирусоносители позволили им сбежать и не съели лошадей.
Алиша с Калебом выбрались из атриума через кухню ресторана и по лабиринту коридоров попали к дебаркадеру. Тяжелые двери сильно заржавели, но одна створка была приоткрыта и пропускала свет. Обломок трубы превратился в клин — Алиша с Калебом расширили щель и, выбравшись на свободу, очутились с южной стороны молла. Там они и увидели своих лошадей, которые мирно щипали высокую траву. Алиша глазам своим не верила: вот так удача! Они с Калебом объезжали молл, когда услышали грохот выламываемой двери и увидели на крыше Питера.
— Что же вы сразу в Колонию не погнали? Ну как лошадей обнаружили? — поинтересовался Питер.
Они решили напоить коней и остановились на дороге к энергостанции, неподалеку от места, где шесть дней назад видели охотившегося на белок вирусоносителя. Фляги опустели больше чем наполовину, поэтому каждый сделал по глотку, а остатки дали лошадям, наливая воду в пригоршни.
Порезанный локоть Питера перевязали лоскутом, оторванным от его же свитера. Глубокой рана не выглядела, но пару стежков наложить следовало.
— Питер, какая сейчас разница?! — Судя по резкому ответу и раздраженному голосу, Алиша обиделась. — Я поступила так, как считала правильным, и не ошиблась.
Тогда Питер мог рассказать про девочку, но не решился и упустил благоприятный момент. Совсем юная девочка разгуливала по моллу, под платформой карусели прикрыла его своим телом, поцеловала в щеку и исчезла, захлопнув дверь на лестницу… Вдруг ему все это почудилось? При таком нервном напряжении ничего удивительного! Пришлось соврать, что он сам нашел лестницу и выбрался на крышу.
В Колонии все уже с ног сбились. Конечно, отряд задержался на четыре дня, еще немного, и их сочли бы пропавшими. Когда объявили об их возвращении, у ворот собралась целая толпа. Бедная Ли чуть сознание не потеряла, прежде чем ей объяснили, что Арло не умер, а остался на станции. Питер не решился заглянуть в Инкубатор и рассказать Маусами про Тео. Все равно узнает, не от него, так от другого. К воротам прибежали Майкл с Сарой, которая обработала и зашила рану на локте. Питер сидел на камне и морщился от негодования: почему полная нечувствительность ко всему вокруг не распространяется на физическую боль? Сара наложила на шов чистую повязку, порывисто обняла Питера и разрыдалась.
Сгустились сумерки. Когда зазвонил Второй вечерний колокол, толпа расступилась, и Питер поднялся на Платформу, чтобы исполнить Долг милосердия перед братом.
Питер пообещал Алише пойти выспаться, только домой совершенно не хотелось. Из-за грязи и жуткого запаха в казарме жили лишь несколько убежденных холостяков, но Питер решил поселиться именно там.
Утреннее солнце припекало вовсю, когда он отправился домой за вещами. Пятикомнатный дом Джексонов стоял напротив Восточной поляны. Питер жил здесь с тех пор, как его выпустили из Инкубатора, хотя после смерти матери они с Тео дома только ночевали и уборкой, разумеется, не занимались. Беспорядка Питер не любил — грязная посуда в раковине, нестиранная одежда на полу, везде пыль и грязь, — но заставить себя убраться он не мог. Мать не напрасно слыла воплощением аккуратности: полы в доме всегда были вымыты, коврики выбиты, камин вычищен, на кухне ни соринки.
Комнаты Питера и Тео располагались на первом этаже, родительская спальня — на втором. Питер быстро сложил в рюкзак чистую одежду: на пару дней хватит, потом он заглянет домой снова и разберется, что из вещей брата оставить себе, а что отнести в Лавку, где их рассортируют, а потом в Равной доле распределят между колонистами. Вещи матери перебирал Тео, чувствуя, что Питеру это невыносимо. Почти год спустя, зимой, Питер встретил в Лавке Глорию Патал в знакомом шарфе. Глория выбирала мед, кутаясь в шарф с кистями, некогда принадлежавший Пруденс Джексон. Возмущенный и ошеломленный, Питер пулей вылетел из Лавки, словно с места преступления, в котором невольно участвовал.
Собрав рюкзак, Питер заглянул в общую комнату — совмещенную с кухней гостиную. Печь не разжигали уже несколько месяцев, и в поленнице наверняка завелись мыши. Из-за толстого слоя пыли казалось, что в доме никто не живет. «Так оно и есть», — подумал Питер.
Неясный порыв привел его в родительскую спальню. Ящики комода давно опустели, с продавленных матрасов сняли постельное белье, а в гардеробе осталась лишь паутина, которая заколыхалась, стоило распахнуть дверцу. Еле заметные круги виднелись на прикроватном столике, там, где обычно стоял мамин стакан с водой и лежали очки — их Питер хотел оставить себе, но не мог: хорошие очки стоили целой доли. Окна не открывали уже несколько месяцев, и в комнате царило запустение: небрежность Питера осквернила и ее. Увы, получилось именно так: он осквернил и предал родительский дом.
Питер выбрался на ласковое утреннее солнце. Судя по звукам, Колония уже проснулась: в конюшнях ржали лошади, в кузнице звенел металл, на Стене перекрикивались Охранники дневной смены, во дворе Инкубатора смеялись и визжали Маленькие. Во время утренней прогулки целый час, волшебный, восхитительный час, детям позволяется носиться во весь опор. Питеру вспомнилось солнечное зимнее утро: во дворе играли в догонялки, и ему чудесным образом удалось не только вырвать палку у кого-то из старших ребят — вероятно, у одного из братьев Уилсонов, — но и удерживать ее до тех пор, пока Учительница, хлопнув в ладоши, не погнала всех в Инкубатор. Холодный воздух резал легкие, зимний мир казался однотонно-коричневым, от вспотевшего лица шел пар, а душу переполняло счастье: шутка ли, от стольких преследователей сбежал! Питер отчаянно рылся в памяти: Тео наверняка был в шумной ватаге Маленьких, но образ брата уже стерся.
А вот и тренировочные окопы — три широкие рытвины по двадцать ярдов каждая, обнесенные высоким земляным валом для защиты от шальных стрел и криво брошенных ножей. У среднего окопа по стойке «смирно» вытянулись пять новых учеников: три девочки и два мальчика возрастом от девяти до тринадцати. В скованных движениях и натужно серьезных лицах читалось такое же отчаянное желание проявить себя, как у Питера в первый день на окопах. Тео стал готовиться в Охранники тремя годами раньше. Питер хорошо помнил день, когда брата назначили Младшим охранником, и гордую улыбку, с которой тот впервые поднялся на Стену. Питер купался в отблесках его славы, понимая: скоро настанет его черед.
Роль инструктора выполняла Дана, дочь Уиллема Джексона и двоюродная сестра Питера. Двадцатидевятилетняя, она переквалифицировалась из Охранников в инструкторы вскоре после рождения старшей дочери Элли. Младшая из ее детей, Кэт, еще жила в Инкубаторе, а вот Элли покинула его год назад и стала готовиться в Охранники. Для своего возраста Элли была очень высокой, стройной, как мать, а длинные черные волосы на манер Охранников заплетала в косу.
Дана экзаменовала учеников с таким видом, словно выбирала, какого барана отвести на бойню. Впрочем, инструктору так и полагалось.
— Сколько у нас выстрелов? — спросила она.
— Один! — нестройным хором ответили дети.
— Откуда они нападают?
— Сверху! — На сей раз ответ прозвучал чуть громче и увереннее.
Заметив двоюродного брата, Дана грустно ему улыбнулась, но тут же сделала каменное лицо и недовольно объявила:
— Отвратительно, просто отвратительно! Перед обедом три дополнительных круга пробежки! А сейчас встать в два ряда и поднять луки!
— Ну, что скажешь?
Санджей Патал! Питер растворился в воспоминаниях настолько, что не услышал, как тот подошел. Санджей стоял рядом и, скрестив руки на груди, наблюдал за тренировкой.
— Немного терпения, и они всему научатся!
Тем временем ученики перешли к стрельбе. Бах! — самый младший, мальчик из семьи Дарреллов, отправил стрелу в земляной вал, и дети покатились от хохота.
— Очень жаль твоего брата, — проговорил Санджей, заставив Питера оторвать взгляд от окопов. Невысокий и худощавый, Председатель Семейного совета выглядел жилистым и ладным: чисто выбритое лицо, коротко стриженные волосы, белоснежные зубы, темные густые брови над глубоко посаженными глазами. — Тео был хорошим человеком. Его гибель — большая потеря для всей Колонии.
Питер промолчал: ну что тут ответить?
— Я все думаю над твоим рассказом, — продолжал Санджей. — Если честно, в нем много непонятного. Например, что случилось с Зандером и чем вы занимались в библиотеке?
По спине Питера поползли мурашки: еще немного, и ложь вскроется. Об оружии они с Калебом и Лиш решили не распространяться, по крайней мере пока. Однако в усеченном виде история звучала куда менее правдоподобно — дыр в ней хватало с избытком. Например, что они делали на крыше станции, как спасли Калеба, как погиб Зандер и зачем отправились в библиотеку.
— Мы ничего не упустили, — покачал головой Питер. — Зандера наверняка заразили через укус. Мы подумали, что это случилось в библиотеке, и решили проверить.
— Что толкнуло Тео на подобный риск? Или идею подбросила Алиша?
— Почему вы так думаете?
Санджей откашлялся.
— Питер, Алиша — твоя подруга, и я не сомневаюсь в ее компетентности. Но она чересчур безрассудна: хлебом не корми, только дай облаву устроить.
— Алиша не виновата! Тут никто не виноват, нам просто не повезло. Решение принимал весь отряд.
Санджей замолчал, задумчиво глядя на окопы. Питер тоже умолк, надеясь таким образом побыстрее закончить неприятную беседу.
— Все равно странно. Идти на риск совсем не в стиле твоего брата. Боюсь, объяснений мы уже не получим. — Санджей озадаченно покачал головой, но, когда повернулся к Питеру, его лицо смягчилось. — Извини, не вовремя я со своими вопросами! Ты же выспаться хочешь… Но раз уж мы встретились, хочу обсудить нечто важное: речь пойдет о месте в Семейном совете, которое занимал твой брат.
О Совете Питеру думать не хотелось, но от долга не убежишь!
— Что надо сделать?
— Вот как раз об этом я и хочу с тобой поговорить. Твой отец совершил ошибку, передав свое место Тео, а не Дане. Следующей по возрасту была она, и сейчас именно она старшая из Джексонов.
— Дана отказалась от этого места.
— Да, правильно. Но, если честно, Совету не очень понравилось то, как все получилось. Дана слишком горевала об отце, который так трагически погиб. Члены Совета полагают, что, если бы не давление Демо, она с радостью исполнила бы свой долг.
К чему клонит Санджей? Место в Совете теперь Данино?
— Не понимаю, о чем вы. Тео мне ничего не говорил.
— Ничуть не удивлен. — Санджей выдержал паузу. — Видишь ли, мы с Демо не всегда сходились во мнениях. Тебе наверняка известно, что я с самого начала возражал против экспедиций, а вот твой отец не мог забыть их, даже когда в них погибло много людей. Он хотел, чтобы Тео их возобновил, поэтому и передал ему место в Совете.
Ученики уже выбрались из окопов и наматывали круги вокруг тренировочной площадки.
Об этом говорил Тео тогда в диспетчерской? Намекал, что Санджей прав? С каждой секундой Питеру все меньше хотелось отказываться от места, которое пару минут назад он с радостью передал бы первому встречному.
— Даже не знаю, что сказать, Санджей…
— Ты ничего и не должен говорить. Семейный совет принял единогласное решение: по закону место принадлежит Дане.
— А она хочет его занять?
— Захотела, когда я ей все объяснил. — Санджей положил руку на плечо Питеру, якобы чтобы утешить и подбодрить, но ни того ни другого молодой человек не чувствовал. — Только не расстраивайся! В тебе никто не сомневается, а недоразумение мы уладили исключительно из уважения к Тео.
«Ну вот, брата и нет, как будто и не было вовсе», — с горечью подумал Питер. Хоть рубашки Тео еще лежали в шкафу, а сапоги стояли под кроватью, казалось, что он никогда не существовал.
— Вон Су идет! — посмотрев вдаль, объявил Санджей.
По ведущей от ворот тропинке спешили Су Рамирес и Джимми Молино. Высокая рыжеволосая Су едва разменяла пятый десяток, а Первым капитаном Охраны стала после гибели Уиллема. Помимо неоспоримой компетентности она славилась бурным темпераментом и вспышками гнева, которые с содроганием вспоминали даже самые опытные Охранники.
— Питер, я тебя искала! Если нужно, возьми пару выходных, а еще обязательно сообщи, когда будут высекать имя на Камне. Я бы хотела сказать несколько слов.
— Я тоже думал об этом! — вмешался Санджей. — Обязательно возьми выходные. Спешить некуда!
Питер догадался, что Су с Джимми появились не случайно, а в поддержку Санджею.
— Да, пожалуй, возьму, — выдавил он.
— Тео мне очень нравился, — подал голос Джимми, явно желая как-то объяснить свое присутствие, — и Карен тоже.
— Спасибо, мне все так говорят! — с горечью произнес Питер, но, увидев выражение лица Джимми, прикусил язык. Джимми Молино, Второй капитан охраны и близкий друг Тео, знал, каково терять брата. Пять лет назад Коннор Молино погиб при облаве на группу вирусоносителей на Верхнем поле. Тридцатипятилетний Джимми, второй по возрасту Охранник после Су, был женат, имел двух дочерей и давно с чистой совестью мог бы перейти на службу поспокойнее, но предпочел остаться. Время от времени жена приносила Джимми горячие обеды прямо на Стену — ему это очень нравилось, но стало предметом насмешек, и он сильно смущался.
