Иен объявил комендантский час, значит, все сидят по домам. Она прокрадется к батарее и станет ждать рассвета.

По мере того как смутные мысли превращались в четкий план с формой и содержанием, Маусами осознала, что планирует самоубийство. Вообще-то она занимается этим уже давно: с тех пор как Питер, Алиша и Калеб вернулись со станции, она ведет себя по-идиотски — нарушает режим, хандрит сутками, пугая родных. Душевное расстройство во всей красе — нагляднее примера нарочно не придумаешь! В поисках объяснения ее отчаянного поступка люди наверняка вспомнят мелодраматичную сцену у Главных ворот, когда Алиша в последний момент исключила ее из отряда. «Как же мы не догадались, что у Маусами на уме? — станут вопрошать они. — Почему за ее поступками не разглядели мольбу о помощи?» Утром Другая Сэнди увидит пустую койку и, выждав пару часов, доложит об отсутствии Маус. Спустя какое-то время отец начнет поиски, и кто-нибудь найдет веревку, висящую над брешью в стене, а по сути — лестницу, ведущую никуда. Подобрать объяснение не составит труда: Маусами Патал-Страусс, жена Гейлина Страусса, дочь Санджея и Глории Патал, Охранник и член Первой семьи, беременная и испуганная, свела счеты с жизнью.

На смену утру пришел день, а Маус все сидела в Инкубаторе, вязала пинетки — по-прежнему без особого успеха, — слушала болтовню Другой Сэнди, играла с Маленькими, рассказывала им сказки, пела песни, хотя думала совершенно о другом. Она приняла решение, и жизнь теперь казалась ей отсрочкой неминуемого, выпущенной из лука стрелой, которая рано или поздно поразит цель. Она теперь не женщина, а призрак, одной ногой на том свете. Не заглянуть ли напоследок к родителям? Только что им сказать? Как попрощаться, не называя вещи своими именами? Гейлин… Нет, после вчерашнего она видеть его не желает! Он ведь не уехал на станцию, так сказала Другая Сэнди, наверняка желая подбодрить. Мол, Гейлин вместе с Иеном и Холлисом арестовал Алишу. Интересно, кому первому сообщат трагическую новость: папе с мамой или Гейлину? Он расстроится? Заплачет? Или представит, как она спускается по Стене, и вздохнет с облегчением? Маус почти провязала очередную петлю, но вдруг застыла. Неужели она сходит с ума? Да, наверное. Только сумасшедшая убедила бы себя, что Тео жив. Впрочем, какая разница?

Маус шепнула Другой Сэнди, что ненадолго отлучится. Та лишь рассеянно махнула рукой: нужно было как-то утихомирить Маленьких, усадить их кругом и начать первый урок. Маусами скользнула в коридор и плотно закрыла за собой дверь. После шумного класса тишина показалась абсолютной — Маус даже застыла, не решаясь сделать ни шага. Здесь легко верилось, что мир такой, каким его представляют дети, — волшебная сказка, в которой нет места вирусоносителям. Наверное, для этого и существует Инкубатор, последняя тихая гавань, за которой начинается бурное море взрослой жизни. Маус побрела длинным коридором мимо пустых классов — сандалии так и барабанили по растрескавшемуся линолеуму — и спустилась на первый этаж. В Большой комнате глаза снова заслезились от едкого запаха самогона, но Маус села в кресло-качалку и взялась за вязание. Наверное, она проведет здесь остаток дня… Да, пожалуй! Она посидит в тишине и довяжет пинетки, чтобы взять их с собой.

38

Если бы Майкла Фишера попросили назвать самый ужасный день в жизни, он назвал бы не день, а ночь. Ночь, когда погасли прожекторы.

Едва Майкл сбросил провод с мостков, случилось страшное — мир погрузился во мрак. Захлебываясь всепоглощающей черной пустотой, он на секунду представил, что по нелепой случайности сам упал вслед за проводом и тьма означает смерть, но тут услышал голос Кипа Даррелла: «Тревога! Вирусоносители! Черт подери, они повсюду!» Майкл мигом сообразил: во-первых, он жив, а во-вторых, прожекторы погасли. Погасли!

Впоследствии Майклу с трудом верилось, что в кромешной тьме ему удалось добежать до лестницы и спуститься вниз. Он спрыгнул с предпоследней ступеньки, согнув колени, чтобы приземлиться помягче, и во весь опор помчался к Щитовой. Быстрее молнии Майкл свернул за угол, взлетел на крыльцо и распахнул дверь. «Элтон! — истошно орал он. — Элтон, проснись!» Майкл боялся, что система вышла из строя, но, подбежав к пульту управления, увидел на ЭЛТ-мониторе дрожащие зеленые полосы и застыл, не веря своим глазам. Через другую дверь в диспетчерскую ввалился заспанный Элтон.

Из-за чего же погасли прожекторы?

Майкл бросился к щитку и тут же понял, в чем дело: главный рубильник отключился! Стоило включить его, прожекторы снова загорелись.

На рассвете Майкл представил Иену Паталу отчет о случившемся. Вариант со скачком напряжения идеально соответствовал задаче-минимум: не допустить, чтобы Иен нагрянул в Щитовую с проверкой. Теоретически скачок напряжения действительно мог спровоцировать отключение рубильника, но в этом случае в системном журнале появилась бы соответствующая запись, а ее не было. Другим вариантом было короткое замыкание, но тогда повторное включение рубильника не решило бы проблему — система тут же вышла бы из строя. Утром Майкл обследовал каждый контакт, вычистил выпускные клапаны и зарядил конденсаторы. Все, абсолютно все оказалось исправным.

— Сюда кто-то заглядывал? Ты что-нибудь слышал? — спросил он Элтона, но тот лишь головой покачал.

— Нет, Майкл, я же спал в подсобке, а проснулся, услышав твои крики.

Продолжить работу над передатчиком удалось только во второй половине дня. Из-за суматохи с прожекторами Майкл почти забыл о припаянном к мэйнфрейму чипе, но его содержимое заново убедило в важности эксперимента. Майкл выбрался из Щитовой и пошел искать провод, минувшей ночью сброшенный с мостков. Вон он, на том же месте лежит! Майкл соединил его с медным проводом, который уходил к антенне, вернулся в Щитовую, проверил по журналу частоту и надел наушники.

Через два часа потный, раскрасневшийся от волнения Майкл разыскал в казарме Питера. Тот сидел на койке и крутил нож. В казарме не было ни души. Питер едва взглянул на приятеля. «Да что с ним? Что стряслось? — недоумевал Майкл. — Он будто хочет кого-то зарезать, но не может решить, кого именно! Кстати, почему в Колонии такая тишина? Где все? Я опять не в курсе!»

— В чем дело? — апатично спросил Питер, продолжая крутить нож. — Очень надеюсь, новости хорошие!

— Питер… — От волнения Майкл давился словами. — Питер, ты только послушай!

— Майкл, ты хоть представляешь, что творится в Колонии?! Что еще случилось?

— Эми! Ты должен услышать про Эми!

39

Майкл привел Питера в Щитовую и сел за пульт управления. «Паучок», который Сара извлекла из шеи девочки, лежал разобранным на куске мягкой кожи неподалеку от монитора.

— Сейчас покажу источник питания. Умопомрачительная штука! — Майкл взял пинцет и извлек из передатчика крошечную металлическую капсулу. — В жизни таких батареек не видел. Вероятно, ядерная, учитывая срок службы.

— Так они же опасны! — Питер вздрогнул.

— Очевидно, не для Эми. Батарейка очень долго была в ее теле!

— Что значит «долго»? — Питер недоуменно взглянул на приятеля, лицо которого буквально пылало от возбуждения. Лучше бы взял себя в руки и нормально на вопросы отвечал! — Год?

Майкл таинственно улыбнулся.

— Погоди, ты еще самого интересного не знаешь! — Он снова повернулся к разобранному «паучку» и стал объяснять: — Батарейку и передатчик ты уже видел, а остальное… Сперва я решил, что это схема памяти, но портам мэйнфрейма она не соответствует — слишком маленькая. Пришлось припаивать!

Несколько ударов по клавишам, и Майкл вызвал на экран свойства схемы.

— Итак, на схеме две директории, большая и маленькая. Сейчас увидишь содержимое маленькой.

На экране появилась длинная цепочка цифр и букв.

— Ничего не понимаю! — буркнул Питер.

— Это потому что здесь пробелы опущены, а часть данных перегруппирована. Наверное, тут какой-то сбой, я же припаивал схему к материнке и, боюсь, немного повредил. В общем, кое-что пропало, но из оставшегося можно почерпнуть много любопытного.

Майкл открыл второе окно, и Питер увидел те же цифры и буквы, но в преобразованном виде.

...

ЭМИ БФ

СУБ 13

ПР НОЙ НИИИЗМС ЮЗО

Ж 50 ФНТ

— Эми БФ, — вслух прочел Питер. — Эми?

— Да, так зовут нашу девочку, — кивнул Майкл. — Насчет БФ не уверен, но, думаю, это значит бесфамильная. Ко второй и третьей строчкам вернусь чуть позже, а вот последняя абсолютно ясна — женский пол, вес пятьдесят фунтов. Вес соответствует параметрам пяти-шестилетнего ребенка. Думаю, именно в таком возрасте ей подсадили передатчик.

Питеру условные сокращения ничего не говорили, но Майкл рассуждал так уверенно, что приходилось верить ему на слово.

— Получается, она носила тот «паучок» лет десять?

— Не совсем… — Майкл продолжал улыбаться. — Не торопись, ты же еще почти ничего не видел! Лучше я постепенно буду объяснять. Так, с первой директорией все. Информации в ней немного, и она далеко не самая интересная. Директория номер два — настоящий склад данных, в ней около шестнадцати терабайтов, или шестнадцать триллионов байтов.

Майкл нажал на клавишу, и по экрану поплыли плотные колонки цифр.

— Здорово, правда? Сперва я думал, данные закодированы, но это не так. Здесь реальные числа, только единым массивом, как в первой директории. — Майкл остановил прокрутку колонок и ткнул пальцем в экран. — Ключом для меня стало вот это число, оно идет первым и повторяется до конца колонки.

— Девятьсот восемьдесят шесть? — всмотревшись в экран, спросил Питер.

— Почти правильно! Девяносто восемь целых шесть десятых, если быть до конца точным. Никаких ассоциаций не возникает?

— Нет, — покачал головой Питер.

— Девяносто восемь целых шесть десятых — нормальная температура тела по старой шкале Фаренгейта. Теперь смотрим на соседнюю колонку: семьдесят два, по всей вероятности, частота пульса. Затем давление, частота дыхательных движений, какие-то характеристики почек, мозговой деятельности — Сара разберется. Гораздо важнее то, что данные сгруппированы небольшими массивами. Вот по первой цифре видно, где заканчивается один и начинается другой. Видимо, «паучок» служил чем-то вроде монитора состояния организма, поставлявшего информацию в мэйнфрейм. Похоже, Эми была чьей-то пациенткой.

— Пациенткой? Как в Больнице? — нахмурившись, переспросил Питер. — Так за пациентами не наблюдают!

— Это сейчас так не наблюдают! Дальше начинается самое интересное. В общей сложности на схеме пятьсот сорок пять тысяч четыреста шесть мини-массивов. Передатчик активизировался каждые девяносто минут. Остальное — элементарная арифметика. Умножаем шестнадцать циклов в день на триста шестьдесят пять дней в году.

Питер чувствовал, что вычерпывает море чайной ложкой.

— Извини, Майкл, но я не понимаю, о чем речь.

— Речь о том, что эта штуковина мерила температуру Эми каждые полтора часа на протяжении девяноста трех с лишним лет, — повернувшись к Питеру, объяснил Майкл. — Девяносто три года четыре месяца и двадцать один день, если уж совсем точно. Эми БФ сто лет!

Потрясенный невероятной новостью, Питер рухнул на стул, но понял, что сидит, лишь когда удалось сосредоточиться на лице Майкла.

— Это невозможно!

— Хорошо, невозможно, — пожал плечами Майкл. — Но другого объяснения просто нет. Помнишь сокращение НИИИЗМС из первой директории? Оно обозначает Научно-исследовательский институт инфекционных заболеваний Медицинской службы. Я с ним сталкивался, потому что на посту Аварийки полно литературы, изданной НИИИЗМС, — техническая документация, справочники по эпидемиологии и так далее. — Майкл повернулся к экрану и показал на первую строку. — Видишь длинную цепочку чисел? Это цифровая подпись мэйнфрейма.

— Какая-какая подпись?

— Можно считать ее адресом системы, к которой обращается этот передатчик. Кажется, бессмыслица, случайный набор цифр, но при внимательном рассмотрении всплывают интересные вещи. В «паучке» наверняка есть встроенная локационная система, подключенная к спутнику, — ничего особенного, обычная военная примочка. Короче, «набор цифр» на деле является географическими координатами — широтой и долготой. Тридцать семь градусов шесть минут северной широты и сто семь градусов сорок девять минут западной долготы. Обратимся к карте… — Майкл свернул окна, застучал по клавишам и открыл новое приложение. Питер не сразу сообразил, что перед ним карта Северной Америки. — Вводим координаты… — На карте появилась черная решетка, разбившая ее на квадратики. Эффектным жестом пианиста Майкл оторвал пальцы от клавиш, а потом нажал Enter. Питер увидел ярко-желтую точку. — Вуаля! Юго-запад Колорадо, город Теллурид.

Название не говорило Питеру ровным счетом ничего.

— И что с того?

— Колорадо, Питер, самое сердце ЦКЗ!

— Какого еще ЦКЗ?

— Не «какого», а «какой»! — раздраженно поправил Майкл. — Тебе нужно срочно повторить историю с географией! ЦКЗ — Центральная карантинная зона. Там началась эпидемия. Первые вирусоносители появились именно в Колорадо.

Голова у Питера гудела так, словно лошадь копытом ударила.

— Майкл, пожалуйста, не так быстро! Хочешь сказать, Эми оттуда?

— Думаю, да. Передатчик рассчитан на небольшое расстояние, значит, в момент, когда его подсаживали, Эми была неподалеку, буквально в паре миль от Теллурида. Куда важнее понять, зачем его подсадили.

— Чума вампирья, ты меня спрашиваешь?

Майкл выдержал паузу и внимательно всмотрелся в лицо Питера.

— Скажи-ка, ты когда-нибудь думал о том, кто такие вирусоносители? Не об их злодеяниях, а о том, кто они такие?

— Твари бездушные!

— Да, это общепринятая версия, — кивнул Майкл. — Но вдруг все сложнее? Девочка Эми явно не вирусоносительница, в противном случае мы все бы уже погибли. Но ты сам видел, с какой скоростью она поправляется, да и во мраке среди пикировщиков как-то выжила… А как ты объяснишь то, что она, почти столетняя, выглядит максимум на четырнадцать? Военные что-то с ней сделали. Что и как, не знаю, но сделали. Передатчик-то на военной частоте вещал! Вдруг ее инфицировали, а потом вернули в нормальное состояние? Вдруг… — Майкл снова вгляделся в лицо Питера. — Вдруг она — наше спасение?

— Ну, это ты загнул!

— Не уверен… — Майкл поднялся и взял со стеллажа блокнот. — Я тут просмотрел старый вахтенный журнал: захотелось выяснить, не принимали ли сигналы на той частоте. Так, подозрение возникло… И интуиция не подвела: восемьдесят лет назад в Колонии поймали сигнал радиомаяка, вещавшего на той частоте. Оказывается, это военная частота сигналов бедствия. Сообщение закодировали древней азбукой Морзе, но тут есть текст. — Майкл открыл журнал на заложенной странице и показал Питеру запись: «Если найдете ее, доставьте сюда». — Знаешь, в чем главный прикол? Тот радиомаяк до сих пор вещает! Поэтому я и тянул с разговором — решил поднять провод на Стену и поймать нормальный сигнал.

Питер оторвал глаза от журнала и встретился взглядом с Майклом.

— Что он делает?

— Вещает, передает те же самые слова: «Если найдете ее, доставьте сюда».

Питеру казалось, мозги превращаются в овечий сыр.

— Как же он может вещать?

— Там кто-то есть, Питер! Неужели ты до сих пор не понял?! — Майкл победоносно улыбнулся. — Девяносто три года назад был нулевой год, начало эпидемии. Так вот, девяносто три года назад, весной нулевого года, в Теллуриде, штат Колорадо, кто-то подсадил передатчик с ядерной батарейкой в шею шестилетней девочки. Эми пришла к нам из Старого времени, а этот кто-то до сих пор сидит в карантинной зоне. На протяжении девяноста трех лет он не прекращал попыток ее вернуть.

40

Близилась полночь. Колония словно вымерла: из-за комендантского часа все, кроме Охранников, сидели по домам. На Стене, похоже, все было спокойно. После разговора с Майклом Питер постарался осмыслить ситуацию. Сам на ночную вахту он не заступил, и его не вызвали, хотя вряд ли кто-то догадался бы, что Питер сидит у Майкла в Щитовой или из трейлера ФАЧС следит за карцером. Из-за нехватки людей Иен поставил лишь одного Охранника, Гейлина Страусса. Впрочем, Питер глубоко сомневался, что Сэм, Мило и другие предпримут что-нибудь до рассвета. К тому времени он планировал уйти.

В отличие от карцера, Больницу караулили два Охранника, по одному у каждого входа. Дейл Левин нес вахту на Стене, поэтому попасть в здание Питер даже не мечтал. К счастью, Сарины перемещения никто не контролировал. Питер спрятался в кустах у стены Инкубатора и стал ее ждать. Он почти потерял терпение, когда дверь наконец открылась и Сара вышла на крыльцо. Девушка о чем-то договорилась с Охранником, Беном Чоу, и быстро зашагала по дорожке, очевидно, направляясь домой перекусить. Питер шмыгнул следом, но приблизился и окликнул, лишь убедившись, что их никто не видит.

— Пойдем со мной! — шепнул он и повел девушку в Щитовую, где ждали Майкл с Элтоном. Майкл рассказал сестре то же самое, что несколько часов назад Питеру. Когда заговорил о радиомаяке и повторяющемся сообщении, Сара взяла у него вахтенный журнал и прочла запись.

— Допустим, — кивнула она.

— Что значит «допустим»? — нахмурился Майкл.

— Не думай, я тебе верю и в правоте твоей не сомневаюсь! Только к чему вся эта информация? Колорадо ведь в тысяче миль отсюда, верно?

— Примерно в трехстах, — уточнил Майкл.

— Как же туда добраться?

Майк сделал паузу и посмотрел не на сестру, а на Элтона. Тот явно почувствовал взгляд и кивнул.

— Настоящие проблемы начнутся, если мы туда не доберемся, — глухо проговорил Майкл и рассказал о том, что творится с аккумуляторами.

Лицо Питера казалось отрешенным и равнодушным, хотя на самом деле он чувствовал полную безысходность. Ну конечно, конечно, аккумуляторы разрушаются! К этому все шло. Он и сам предчувствовал: грядет что-то страшное. А эта Эми, Девочка ниоткуда, неспроста появилась в Колонии именно сейчас. Таких совпадений не бывает! Теперь оставалось лишь действовать по ситуации…

Все молчали, огорошенные ужасной новостью.

— Кто еще в курсе? — спросил Питер Майкла.

— Пока только мы. А еще… твой брат.

— Ты обсуждал это с Тео?

— Да, — кивнул Майкл, — и давно об этом жалею. Тео велел ничего тебе не рассказывать, поэтому до сегодняшнего дня я молчал.

«Разумеется, Тео знал!» — с досадой подумал Питер.

— Он не хотел пугать людей, — объяснил Майкл. — Мол, выхода все равно нет, а панику сеять необязательно.

— По-твоему, выход есть?

Майкл протер глаза кончиками пальцев. «Он устал, — подумал Питер. — Мы все устали. Конечно, вторые сутки без сна!»

— Питер, ты прекрасно понимаешь, что у меня на уме. Сигнал, вероятно, подается автоматически, но вдруг в Колорадо остались военные? При нынешнем раскладе бездействие равно самоубийству. К тому же если в молле Эми впрямь спасла тебя от пикировщиков, то, думаю, сможет всех нас защитить.

Питер повернулся к Саре. Новость она восприняла на удивление сдержанно — никаких криков, слез, эмоций. Впрочем, она же медсестра, профессия обязывает, это Питер знал не понаслышке.

— Сара, ты чего молчишь?

— Что?

— Ты наблюдала за Эми почти двое суток. Как по-твоему, кто она?

— Проще сказать, кем эта девочка не является, — устало вздохнула Сара. — Все всяких сомнений, она не пикировщик, но и не обычный человек, учитывая то, как быстро затягиваются ее раны.