Хочу добавить, что смысл не в том, чтобы вы превратились в безжизненный сгусток, не оказывающий никакого сопротивления людям, которые вас ранят или унижают. Осознанность позволила мне мудро отвечать на происходящее, а не импульсивно реагировать.

Отвечать, а не реагировать: именно это важнее всего. Большинство стереотипов о медитации — обращения к «священным местам», призывы «быть здесь и сейчас» — вызывают во мне желание воткнуть карандаш себе в глаз (хотя медитации научили меня избавляться от этого побуждения). Однако это древнейшее клише — «отвечай, а не реагируй» — действительно отрезвляет. Если бы у меня не было такой неприязни к боли, я бы набил эту фразу на груди.

Если честно, я все еще считаю, что беспокоиться полезно. Мне кажется очевидным: если я хочу сделать что-то грандиозное, без драматичного заламывания рук ничего не получится. Сейчас, когда я пишу эти строки, я медитирую уже восемь лет, и моя амбициозность никуда не делась. Тем не менее сейчас я уже не такой потливый, взбудораженный и больше не испытываю ко всему этому неприязни. Медитация помогла мне отделить бесполезные размышления от того, что я называю «конструктивными страданиями».

Чем меньше вы зачарованы голосом в своей голове, тем больше остается места для совершенно новых мыслей и чувств. Откажитесь от эго-автопилота, и обнаружите, что вам стало легче сопереживать людям и общаться с теми, кто находится рядом с вами. В моем случае я стал получать еще больше удовольствия от работы, от времени, проведенного с женой и нашим малышом Александром: меня распирает от счастья, когда он предлагает мне куриный наггетс или вытирает намокший кекс о мой рукав. Я больше не раб своих эмоций, и это позволяет мне шире смотреть на вещи. Кроме того, время от времени меня охватывает чувство глубокой, невыразимой свободы. В целом медитация дает вам возможность использовать то, что лежит за пределами вашего эго.

Называйте это как угодно — креативностью, врожденной мудростью. Некоторые люди называют это «сердцем». Бррр.

Хотя медитация — это удивительная техника внутренней работы, она — не билет в один конец к совершенству. Вот почему я решил назвать свою первую книгу 10 % Happier («На 10 % счастливее») — так у меня будет больше шансов все испортить. Если бы эту книгу писала моя жена, это был бы сборник доказательств в пользу ее утверждения «На 90 % все еще идиот». А мой младший брат Мэтт, который постоянно ищет повод задеть мое самолюбие, утверждает, что лучшее название для первой моей книги — «От жутко ущербного к просто ущербному».

Я не могу обещать, что вы достигнете совершенства, но сам факт того, что наши умы обучаемы, не может не вдохновлять. Мы тратим так много времени на портфолио, автомобили и дизайн интерьера, но почти не уделяем внимания фильтру, сквозь который воспринимаем все это — нашему разуму.

Многие из нас предполагают, что счастье измеряется исключительно успехом в работе, личной жизни или безмятежным детством. Все это жизненно важно, тут не поспоришь, но наука доказывает, что счастье — это не просто то, что происходит с нами; это навык. Это громкое заявление подпитывало и мою личную практику, и работу по популяризации медитации.

В начале своей сомнительной просветительской подработки я предполагал, что если просто изложить все вышеописанное — научные исследования, более чем очевидную пользу осознанности, рассказать о вдохновляющих личностях, которые сейчас активно продвигают медитацию, то все сразу начнут медитировать. Ведь именно так случилось и со мной. Я журналист, поэтому, внимательно ознакомившись с результатами исследований, начал практиковать каждый день.

Я, конечно, не утверждаю, что являюсь воплощением дисциплины. Например, однажды ночью (в прошлом году) я съел так много печенья, что меня стошнило. Серьезно, так и было. То, что я сравнительно легко начал медитировать, никак не связано с силой воли; причиной всему была боль. С детства я страдал от эпизодической депрессии и тревожности — в придачу к приступам паники и токсикомании. Любой, кому знакомо состояние перманентного отчаяния, поймет мою готовность принять что угодно, если это — потенциальное противоядие. Когда я осознал, что медитация может предотвратить или облегчить то, что Черчилль назвал «черной собакой», помогая мне бороться с унылыми и зацикленными стереотипами мышления, новая привычка прижилась без проблем.

Теперь я понимаю, что мой своеобразный подход к ежедневной медитации привел к тому, что я недооценил мифы, заблуждения и самообман, которые мешают людям медитировать, и при этом хотел донести до них свое послание, бесхитростное и немного безответственное. По сути, любому, кто спрашивал меня, с чего начать, я говорил: просто соберись и сделай это. Оказалось, изменить поведение человека непросто. Совсем непросто.

Исследования показывают, что миллионы американцев медитируют. Я подозреваю, что помимо них есть еще десятки миллионов, которые хотят, но по каким-то причинам не могут начать это делать. Как сказал мой друг, который занимается вопросами корпоративного благополучия в Google, «у нас есть лекарство, которое работает, но большинство людей его не принимают». Даже моя собственная жена, которая, если она сейчас это читает, прекрасна и совершенна во всем остальном, не медитирует. Она ученый; она, безусловно, знает о потенциальной пользе медитации для здоровья. Она живет со мной и очень ценит, что благодаря регулярной медитации я намного меньше ей досаждаю. И все же она не может преодолеть инертность и заставить себя заниматься хоть сколь-нибудь регулярно. Временами мне кажется, что я изменяю своим убеждениям, то и дело спрашивая ее: «Каково это — быть замужем за своим духовным лидером?»

Когда-то я был одержим идеей развеять мифы о медитации и таким образом популяризовать практику. Теперь я сосредоточился на поиске конкретных способов, как помочь людям преодолеть все препятствия и начать медитировать. Первым делом я создал компанию, которая обучает медитации через приложение 10 % Happier: Meditation for Fidgety Skeptics. Наша стратегия заключалась в том, чтобы набрать лучших учителей в мире, исключить все лишние атрибуты типа флейт и привнести немного юмора в обучение медитации.

Создав эту компанию, я очутился в первом ряду на роскошном балу-маскараде человеческих неврозов, отгораживающих людей от полезной повседневной привычки, требующей совсем немного времени. В рамках нашего маркетингового исследования, в ходе которого мы проводим подробные интервью с нынешними и бывшими клиентами, я и моя команда начали составлять список основных препятствий для медитации, таких как нехватка времени, опасение быть «не крутым» или убеждение, что медитация магическим образом опустошает ум. Мы назвали их «тайными страхами» (хотя фактически не все перечисленное является страхами). Мне так хотелось помочь людям преодолеть эти «страхи», что я решил написать эту книгу. Ее цель — систематизировать наиболее распространенные камни преткновения на пути к медитации и найти способы их выкорчевать, а также, собственно, научить медитировать. Но так как я не учитель медитации, мне нужен был тот, кто действительно понимает, о чем говорит.

Тогда я связался с человеком, которого люблю называть Мак-Гайвером [В оригинале MacGyver, в США — имя нарицательное для человека, находящего простые решения для сложных вопросов. Происходит от имени главного персонажа популярного детективного сериала.] от медитации.

Я впервые узнал о Джеффе Уоррене, когда наткнулся на его статью на сайте New York Times о том, как он провел сумасшедшие тридцать дней в уединении и безмолвной медитации (прежде чем отмахнуться от него как от психа, поймите, что именно этого вы должны ожидать от учителя медитации, так же как ожидаете, что ваш тренер по фитнесу занимается троеборьем и тому подобным).

Статья была написана стильно и с юмором. Приведу отрывок, в котором Джефф говорит о мгновении, наступившем спустя несколько дней, когда скука и сомнения, обычные спутники в начале уединения, рассеялись.

...

«Затем в один прекрасный день… я понял, что на самом деле все хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Я чувствовал так, будто у меня появилось атомное зрение. Мое внимание было энергичным, волнующим. Я замечал все — бам, бам, бам — вспышки намерения перед каждым движением, колеблющийся рельеф напряжений и колебаний под кожей живота, даже свою собственную невероятную наблюдательность. Такой хороший наблюдатель. Я заметил свои амбиции, самодовольство, разочарование тем, что некому было похвастаться своим прогрессом (“вы не поверите, как упорно я могу смотреть на это дерево”)».

Прочитав статью, я организовал кампанию, которую можно было бы назвать цифровой слежкой. Я узнал, что Джефф начал медитировать практически так же, как и я: благодаря журналистике. Он писал книгу о науке сознания (она называлась

The Head Trip («Путешествие в голову») и получила замечательные отзывы), и его заинтриговала медитация. Джефф обнаружил, что она помогает в его пожизненной борьбе с гиперактивным голосом в голове, который часто заставлял его чувствовать себя «словно загнанным в угол собственными размышлениями, подобными вращающейся ловушке». Мне нравится этот парень. Он был прилежным учеником, но неохотно взял на себя роль учителя. Сначала, создав группу медитации в Торонто и назвав ее Клубом исследователей сознания — КИС (The Consciousness Explorers Club, CEC), он просто искал соотечественников-созерцателей. Но со временем людей, приходящих и задающих вопросы, стало так много, что его собственный учитель посоветовал ему делиться своим опытом. Мои онлайн-расследования привели меня на сайт группы. Я подписался на ежемесячную рассылку, в которой Джефф рассказывал обо всех интересных мероприятиях КИС: медитациях, веселых общественных проектах, эпических танцевальных вечеринках. Впервые в жизни я действительно захотел переехать в Канаду.