Джей Ирин
Неополитанская сказка
— Можно пагаварьит Сонья? Тр-ры мынута! Пр-рего, сеньорэ… — высокий молодой брюнет просительно сложил черные густые брови домиком и протянул обе руки в сторону Иосифа Сергеевича.
— Забудь про Соню! — рявкнул сонин отец. — Пшел вон!
Хозяин квартиры, в которую безуспешно пытался попасть молодой итальянец, стоял в дверях. Загородил ее всем своим огромным телом. И возраст был не помеха, если придется спустить молодого здорового парня с лестницы. Иосиф защищал свою глупую дочь. Этого итальяшки не будет в её жизни. Нагуляла, дура, по заграницам…
— Сонья… Пагаварьит… — лепетал парень, цепляясь за черный халат пожилого мужчины. — Савсем мальо пагаварьит, пр-рего…
На этом запас русских слов явно исчерпывался. Он залепетал что-то на своём языке, умоляюще заламывая руки.
Иосиф сплюнул и, крякнув, с сильно толкнул парня в грудь. Итальянец отлетел на середину огромной лестничной площадки и, потеряв равновесие, грохнулся на сверкающий мрамор.
— Забудь этот адрес, чудило! Пшел вон! Не понял?..
Иосиф Сергеевич вытащил из кармана халата мобильник, попищал кнопками:
— Охрана? Это кто? Леха? Это Крошин из пятнадцатой беспокоит. Тут ко мне какой-то идиот в квартиру ломится. Да… жду…
И угрожающе прошипел уже итальянцу:
— Подожди, сейчас тебе всё доходчиво объяснят, дружок.
Парень на полу только что-то грустно бормотал по-итальянски, сокрушенно мотая головой.
Через минуту на площадку влетел высокий охранник Леха в мятом черном костюме, но в белоснежной рубашке и при галстуке. Мигом оценив ситуацию, кинулся к поднимающемуся с пола черноволосому парню:
— Ты откуда здесь взялся, мать твою? — крикнул охранник и рывком поднял парня на ноги. — А ну пошли! Двигай костылями, морда!
Охранник потащил иностранца к лестнице. Парень пытался сопротивляться, бормоча сквозь зубы что-то про руссо дьяволо и бестиа кретино. Но железная рука охранника крепко вела к лестнице. Выпихивая с площадки неугодного визитера, Леха обернулся к Иосифу и бодро выдал:
— Иосиф Сергеич, вы не волнуйтесь, всё сделаю в лучшем виде!
А из-за его спины, с лестницы неслось:
— Толко мальо пагаварьит с Сонья… Сеньорэ… Менья завут Умбэр-р-рто! Сонья ми знает! Умбер-рто…
— Да шагай же ты, кретино! — Рявкнул охранник. — Мешаешь тут, морда, нормальным людям… Шагай давай! Пшел…
Иосиф дождался, пока на лестнице стихли жалобные крики молодого итальянца и рычание охраны. Плотнее запахнул халат.
— Не знаем мы никаких Умбэрто. И знать не хотим.
Да захлопнул за собой входную дверь.
* * *
— Ан Михална-а-а-а! Ан Михална-а-а! Мобильник! Ан Михална!
От здания Центра к воротам несся мальчишка лет десяти, держа высоко над головой противно пищащий аппарат. Меж сосен мелькали только белые коленки ребенка. Птицы с шумом разлетались в стороны — подальше от этого шума, крика и писка аппарата. Анна Михайловна оторвалась от напряженного разговора с водителем продуктового грузовика и устало повернулась к бегущему мальчику:
— Коль, ну что ты так горланишь?
— Вот! Пипикает… — выкрикнул, задыхаясь от бега и счастья, мальчик. Затормозил рядом с директором. — Кто-то… звонит… Вот!
Мобильный телефон Светлова завела совсем недавно, и пока не привыкла таскать за собой. Всё время где-то забывала. Так вот и бегали за ней воспитанники — приносили пищащую трубку.
— Спасибо, Коленька. — Директор мягко улыбнулась мальчику и взяла нервно дрожащий аппарат. — Светлова слушает… Да, Гена…
Мальчик устало рухнул в траву у ворот и старался отдышаться, пока директор с трудом вникала в скороговорку своего мужа.
— Светлов, стоп. Теперь помолчи и спокойно расскажи, в чем там дело. Да… Крошины… это поняла… Что? Что?!! О, боже ж ты мой…
Женщина прислонилась к каменным воротам и замерла, сжимая трубку.
— Да, Гена… Ты сейчас где… Хорошо, там и оставайся. А Эрик с няней? Бедный мальчик… Всё. Потом перезвони. — И отключила телефон.
Из кабины грузовика высунулся пожилой водитель и обеспокоено спросил:
— Анна Михайловна, всё в порядке?
Директор Центра глубоко вздохнула, собралась силами.
— Аркаша, езжайте. — устало махнуло в его сторону Светлова. — Всё нормально. Езжайте. И не забудьте в следующий раз эти накладные.
Она молча подняла за руку с земли воспитанника и повела к дому. Коля тоже молчал, ничего не понимая. Хлопал пушистыми ресницами. Шел рядом. Долго молчать не смог:
— Че там, а? Че случилось?
— Не «че», а «что». — Автоматически поправила Анна Михайловна. — А там, молодой человек, двое моих друзей попали в аварию. И теперь их нет на этом свете.
— Совсем нет? — спросил мальчик, пыля старыми кроссовками по тропинке.
— Совсем, Коль, совсем. — Тихо ответил женщина.
Еще чуть и не смогла бы справиться со слезами. Но нельзя при детях.
Чуть позже Анна закрылась в своем кабинете и позволила себе поплакать, тихонько покачиваясь на краешке старого гостевого дивана, обитого дерматином. Иосю и Алену Крошиных она знала уже много десятилетий. Всегда быстрый и деловой Крошин, громогласный и хозяйственный. Он шел по жизни крепкой поступью. Знал что ему надо и как это воплотить в жизнь. Аленушка же его была самым тихим и бессловесным существом. Всегда молчала и слушалась мужа беспрекословно. А как она пела… Как тихо и задушевно пела Аленушка… Просто сердце птицей улетало…
И Сонечка их выросла на глазах Светловой. Выросла из нескладной робкой девочки-пичужки, копии мамы, в красивую умную девушку. Теперь вот в Москве работает, хорошо получает… И внук их…
— О, Господи! Эрик! — воскликнула Анна и всплеснула руками. О внуке Крошиных совсем забыла.
Анна Михайловна вскочила с дивана, оправила футболку, линялые джинсы. Быстро метнулась в ванную комнатку при кабинете. Ополоснула заплаканное лицо, и выскочила из комнаты. От хлопка двери на стенах покачнулись пара картин в тяжелых рамах. Да звякнул стеклянными дверьми старый книжный шкаф.
* * *
Из-за пробки на Ярославском шоссе на работу Соня попала к одиннадцати. Взбешенная, влетела в свой кабинет, швырнула сумку и ключи на стол у клавиатуры. В кабинете всё было также как и вчера, когда она уходила домой около полуночи. Строгая коричневая офисная мебель, несколько стеклянных шкафов, забитых под завязку папками да пара невменяемых картин на стенах в тонких рамках. Собственно и все убранство — строго и аскетично. Главный в кабинете компьютер, обклеенный по самую макушку записками и заваленный разномастными бумагами со всех сторон.
Шипя сквозь зубы, Соня переобулась, и только тогда подняла трубку заходящегося в истерике телефона.
— Соня, где ты мотаешься? Почему мобильник не отвечает? — заревел в трубке начальник.
— Пробки, Александр. Не поверишь… А на мобиле деньги кончились. Кину …
Но шеф слушать не стал, перебил:
— Презентация готова?
— Сейчас узнаю, Саш. Три минутки…
— Быстро! — рявкнул в трубке шеф. — Мне уже в управление пора.
Соня чертыхнулась сквозь зубы и снова пустилась уверять начальство, что сейчас всё будет готово просто мгновенно. Тот, не дослушав, бросил трубку.
Только бы дизайнеры не подвели. Соня закусила губу и защелкала клавишами телефона.
— Алло… Костик? Здравствуй, Косточка. Что там с презентацией? Саша рвет и мечет… Ну, Костик! Ну, солнышко… Просто прямо сию минуту надо… Да я сама всё вычитаю, высылай. И распечатку в цвете занеси. Я тебя просто обожаю, малыш!
Не успела Соня положить трубку, как телефон вновь зашелся в истерике.
— Воду привезли? А что, секретарь не взяла трубку? Хм… Сейчас пропуск вам выпишут, ждите на проходной…
— Маша-а! — крикнула Соня, положив трубку. Их недр офиса кто-то нечленораздельно отозвался. — Маш, там воду привезли! Оформи пропуск и получи товар, пожалуйста. Не забудь пустые бутыли отдать…
— Да помню я, — проворчала небольшая секретарша с длинной черной косой, появляясь в кабинете. — Не помнишь куда я накладные…
— Не помню, — отрезала Соня. — Когда ты в своих бумагах разберешься, а?
Маша поджала губы, фыркнула под нос и выскользнула из комнаты, чуть не сбив с ног высокого грузного парня.
— Машка, спасибо конечно — по обеим ногам прошлась… — обиженно гуднул парень в не очень свежей белой футболке с какой-то выцветшей рожей на груди, да затертых черных джинсах. — Туфли теперь снова чистить…
— Сорьки, Кость… — донеслось из коридора. — А туфли тебе давно почистить надо. С год как…
— Костик! — вскрикнула Соня. — Ты просто чудо! Давай сюда…
Выхватила из рук дизайнера пачку распечаток. И деловито зашелестела, проверяя. Костик-дизайнер поправил очки, и застенчиво улыбнулся. Пока девушка копалась в принесенных листках, парень спросил:
— Не помнишь, на слайды какую-то анимацию навешивать надо было?
— Что? — не поняла Соня. — Эффекты что ли? Нет — ничего не надо.
— Уф. — облегченно выдохнул дизайнер. — Я как раз не успел эту фигню навесить. Я еще нужен, Сонечка?
— Нет-нет. Всё. Спасибо. — не отрывая взгляда от распечатки ответила Соня.
Костя потоптался нерешительно и выдавил:
— Ты, если что, обращайся, аха?
Соня подняла голову на стушевавшегося парня и улыбнулась.
— Спасибо, Косточка! Обожаю тебя! Мур-р-р! Чмоки-чмоки!
Дизайнер слегка покраснел и наконец-то испарился. Соня хмыкнула, дурашливо закатила глаза и вернулась к презентации.
Рявкнул телефон.
— Да, Саш! Всё готово. Сейчас закатаю на CD презентацию и принесу. Когда я тебя подводила? Ой, извини, вторая линия. Да-да! Бегу уже… Алло-о! Слушаю… Как еще пропуск не выписали?!
Соня зажала рукой микрофон трубки и крикнула:
— Маша! Там что с пропуском? Ты уснула что ли? Маш?!
— Да я что, торпеда что ли? — донеслось до Сони раздосадованное.
— Бы-стро! — И уже мягко, в трубку. — Простите нас… Сейчас всё будет… Девочки уже выписывают… Спасибо за ваше терпение…
Наконец-то стало тихо. Пока писался диск, Соня откинулась в кресле, помяла тонкими ухоженными пальцами лицо. Прошептала: «Еще одно тихое утро».
Тут же в кабинет влетела высокая фигура в безупречно стильном костюме. Начальник просто кипел:
— Соня! Сколько я могу ждать? Где эта презентация, будь она не ладна!
Соня выскочила из-за стола навстречу, одернув легкое короткое платье.
— Сашенька, держи… — Ласково мурлыкнула, протягивая шефу диск вместе с пачкой бумаг. А потом попыталась поцеловать начальника в гладковыбритую скулу. Тот отшатнулся и зашипел:
— Я сколько раз просил — не смей на работе ко мне прикасаться! Пятнадцать минут и мы выезжаем. По дороге прочтешь всё еще раз…
— Извини… — грустно вымолвила девушка и виновато опустила голову. Длинный густой хвост светлых волос котенком лег на тонкое плечо девушки.
Шеф быстро оглянулся на дверь и дотронулся до плеча Сони, неловко сказал:
— Не надувай губы… Ты все время мешаешь работу и личную жизнь. Потому и ругаюсь, Соня… Вроде уже обсуждали это, котенок? Ну? Не дуйся…
Услышав нечто отдаленно похожее на извинение, Соня счастливо улыбнулась, подняла большие карие глаза на начальника и прошептала:
— Извини, я буду хорошей!
Но шеф не дал долго расслабляться. Крупное лицо окаменело. Вернулось привычное раздраженное выражение. Александр повел бровью и скомандовал:
— Через пять минут жду в машине.
— Есть, мой генерал! — весело выдала Соня и шутливо козырнула начальнику.
Но Александр уже вышел, хлопнув дверью. А Соня заметалась по кабинету, собираясь в поездку. Личному помощнику нужно выглядеть на презентации подобающе.
В тот момент, когда Соня уже была готова выскочить из кабинета, телефон снова зазвонил:
— Да, слушаю. Здравствуйте. Кто? Светлова Анна Михайловна? К сожалению, я вас не помню. Директор детского Центра? Ах, Озерки?! Да-да… И что? Вы меня простите, но мне срочно надо бежа… Что?.. Что-о-о-о?!!
Соня замерла, тяжело облокотившись на стол, слушала грустный голос Анны Светловой в трубке, и явно не слышала её. Только часто-часто моргала, уставившись в пыльный бок монитора. С трудом переглотнула, и хрипло выдавила:
— Я вам перезвоню. — И аккуратно положила трубку на аппарат.
— И в этот кабинет одну бутыль…
В комнату ворвалась секретарша Маша, а за ней следом мужик в зеленой униформе вкатил тележку с несколькими пластиковыми прозрачными бутылями с водой.
— Вот ваш агрегат, ставьте здесь. — Командовала девушка.
Пока мужик кряхтя устраивал бутылку на кулер, Маша развернулась к Соне:
— Всё ок. Довольна теперь? Бумаги вот… — И вдруг заметила белое лицо начальницы. — Сонь, ты чего? Соня, тебе нехорошо?
Девушка мигом подскочила к Соне, запричитала:
— Сонечка, что с тобой, солнышко? Ну-ка сядем-ка давай… Давай-давай…
Соня Крошина непонимающе смотрела на девушку, но подчинилась и села в кресло.
— Вот умница… Где болит? Сейчас воды… — Секретарь метнулась к аппарату с чистой водой, только длинная коса мелькнула в воздухе. По дороге выпихнула мужика из кабинета и набрала воды.
— На вот, выпей. Сейчас но-шпы поищем… Что случилось, солнышко, а?
Соня тупо хлебнула ледяной воды, поперхнулась, закашлялась и расплакалась, выдавив сквозь слезы:
— Мои мама с папой… в аварию… не выжили… Машеньа-а-а… Не выжили! Машенька!! Как же так?!
Маша осторожно обняла Крошину за плечи…
На столе тоскливо запищал и завибрировал мобильник, стуча пластмассовыми ребрами по столешнице. Но на него никто не обратил внимания…
* * *
К концу второго часа дороги бесконечная болтовня Александра по мобильному телефону, шуршание колес по трассе и равномерное мелькание сосен за окном вогнали Соню в дремоту. Уставшая девушка сначала боролась со слипающимися веками, но потом плюнула. Странно, но закрыв глаза и оцепенев в уютном мерно покачивающемся «Ниссане», она не потеряла способность четко думать. Все заботы офиса, все проблемы и нервотрепки остались далеко позади, в Москве. Сейчас ее ждали похороны и сын.
Эрика Соня видела не часто. В те редкие наезды в Кудрино к родителям, пару раз в год, Соня привозила мальчику кучу игрушек. Сын был счастлив. Но как-то только она возвращалась в Москву — сын переставал для нее существовать. Первый год она еще скучала по нему, но компенсировала тоску по ребенку остервенелым погружением в работу. По крайней мере, мальчик был сыт, обут, одет. Профессиональные нянечки и так далее. За его судьбу можно было не беспокоиться. И Соня как-то привыкла. Вошла в рабочий ритм, строя карьеру.
А теперь мамы и папы не было. Теперь… столько хлопот сваливается на голову. Анна Михайловна из детского приюта… Хм… Центра для детей-сирот и детей, оставшихся без опеки родителей… Или как там? Ой, ладно… Анна Михайловна обещала помочь с похоронами. Да и друзья отца помогут… А вот Эрика куда деть? Забрать его в Москву просто нереально. Это же такой геморрой — детский сад, врачи, страховка, одежда, питание… На работе не задержаться… Скорее всего эту работу придется оставить.
Ох, как взорвется Саша, когда узнает про Эрика. Соня приоткрыла глаза и покосилась на шефа. Тот сосредоточенно гнал машину по трассе. Красивый солидный мужик. Хотя старше Сони лет на десять. Взгляд сосредоточен, брови сведены к переносице, широкие скулы. Вот только Умберто был на порядок лучше и как человек, и вообще…
Вот же… Подумала об Эрике и тут же всплыл в голове Умберто. Тьфу! Об этом итальянском парне Соня старалась совсем не думать. Не бередить старое. Но подлое подсознание моментально запустило проектор, веером разложив перед ней те несколько счастливых дней в Италии. Хм… Умберто…
* * *
Пять лет назад Соня каким-то чудом попала в Италию. Четыре с лишним часа в самолете и вот она шагает по земле Да Винчи, Караваджо и Микельанджело.
Первый город — Флоренция. Почему-то очень напомнила фильмы Феллини. Несмотря на толкотню туристов, вокруг плескалась удивительно домашняя атмосфера. Сониной группе показывали: вот это наши полицейские-карабинеры, а вот, посмотрите, это воры. Они идут с картонной коробкой и могут одеть ее вам на голову и обшарить карманы, пока вы барахтаетесь. Вы прикрикните на них, и они отойдут. Действительно, от небольшого вскрика ребятки отошли, улыбнувшись, и дружелюбно помахали нам вслед. Идиллия!
Потом замелькали в калейдоскопе Венеция, Ватикан, Рим, Сан-Марино. Бесконечные дегустации вин, уставшие гиды, гондольеры, башни, католические костелы… Была даже странная парочка гидов — Катя с Димой. Кажется в Пизе. Или в Тиволи. Не важно. Смотришь на них и понимаешь, как же они устали и лучше их никому не трогать. Димы в дальнейшем вообще не было видно. А Катенька с утра оживленно рассказывала обо всем на свете, обещала сводить в тысячу разных мест, но после обеда исчезала, забыв о своей группе.
На вторую неделю путешествия, когда Соня органически уже не могла воспринимать ничего нового, они добрались до Неаполя.
Августовская духота, усталость и битком набитый автобус делали свое дело — у Сони зародилась свежая идея плюнуть на всё и первым рейсом улететь в Россию. Останавливало только одно — папа столько денег и сил вложил в эту поездку.
Но бродить с группой не было никаких сил. Соня решила побыть одна. Идея провалилась — помыкавшись в одиночку по пыльным улицам города, вернулась в отель и заказала русскоговорящего гида прямо на месте.
Рядом шагал не особо красивый, тощий, но обаятельный парнишка-гид. Он о чем-то трещал и отчаянно жестикулировал, как заправский итальянец. Парень старался рассказать Соне всё и сразу.
Итак, Неаполь… Что про него известно россиянину — город-муравейник, карманные воры, уличная преступность, красота неаполитанского залива, расположенный неподалеку остров Капри, где пребывал товарищ Пешков. И Везувий, тот самый, что засыпал своим пеплом Помпеи.
Вспомнив гида Женьку, Соня коротко улыбнулась. Парнишка просто из кожи лез, стараясь угодить Соне. Стоило ей засмотреться на что-нибудь, как тут же девушка получала исчерпывающую справку.
В действительности, на Соню город производит сильнейшее впечатление. Нижний город — старый, именно в нем находятся основные достопримечательности. Это настоящий муравейник — узкие улочки, с бесчисленным количеством торговцев. По улицам носятся с безумной скоростью и автомашины, и мотоциклисты, беспрестанно сигналя.
Те самые узкие неаполитанские улочки, в которых чувствуешь себя чужим и беззащитным… Прилавки ломятся от фруктов и морепродуктов, исподлобья смотрят мрачные неаполитанцы и их собаки… Наверное, чтобы чувствовать себя здесь «в своей тарелке» надо родиться и жить в этих домах…
Другая особенность города — развешенное сушиться поперек узких улочек старого города белье. Сначала это несколько раздражало Крошину, казалось неопрятным. А потом поняла, что это просто местный колорит — «вода — мокрая, небо — голубое, на улицах — белье развешано». Все нормально — ты в Неаполе.
И закрутилась мозаика из фонтана Нептуна, цветочного газона-календаря, пиццы с моцареллой прямо на ходу. Прогулки от площади Гарибальди по широкой Корсо Умберто Примо. Шатание по заманчивым магазинчикам недалеко от площади Муниципалитета. Морской вокзал. Археологический музей. Везувий в дымке.
Да… Сумасшедший город.
Сейчас, Женька-гид, наверно далеко ушел в карьерном росте. Может, руководит своей турфирмой. Пусть так будет. Он славный парень. Да еще познакомил их с Умберто.
