Игари постучал указательным пальцем по столу, привлекая мое внимание.

— Закон, — сказал он, — может сработать и как лекарство, и как яд. Все зависит от применения. Если хочешь бороться с плохими парнями, необязательно быть прокурором. Тебе просто нужно быть юристом, и тебе просто должно быть на все наплевать.

Да, я понимал, что он имеет в виду.

— Я едва не поступил в юридическую школу.

— Ах, Джейк, ты хотел стать юристом? Для меня это новость. А что случилось?

Мне пришлось углубиться в воспоминания.

В 2005 году я вернулся в Миссури с намерением заняться чем-то совершенно иным, чем работа репортера. Родители согласились меня поддерживать, пока я готовлюсь к вступительным экзаменам. Все, что я помню из этой подготовки, — как я одну за другой рисовал диаграммы Венна, которые представляли собой множество пересекающихся кругов, связанных с предметами. Вроде бы они меня бесили и вроде бы мне нравились. Но на юридический факультет я не пошел не поэтому.

Я бы прошел туда даже с моими ужасными баллами благодаря агрессивному пиару и интересному жизненному опыту. Но я выбрал другой путь.

— Что такое? Я задел больное место? — спросил он, когда я не ответил. Я пожал плечами.

— Меня приняли в юридическую школу — действительно хорошую юридическую школу. Но в тот же день мне предложили координировать торговлю людьми в Японии, которую спонсирует Госдеп США. И я, ни с кем не советуясь, решил принять это предложение, потому что оно показалось мне более важным. Юридический факультет, подумал я, никуда не денется, но вот торговля людьми чудовищна и сама по себе, и как источник огромных денег для «Ямагути-гуми» и гангстера, который нам обоим очень не нравится.

Он кивнул несколько раз.

— И что же… Ты считаешь, что принял правильное решение? Не сожалеешь, что не пошел учиться, хотя мог бы? Не думаешь, что твоя жизнь сложилась бы лучше?

Я хотел ему ответить, но не мог подобрать слов. Он развел руками и сказал таким тоном, будто обращался к судейской коллегии:

— Думаю, ты принял правильное решение. Ты увидел шанс сделать что-то хорошее и воспользовался им даже в ущерб тому, что могло бы сделать комфортнее твою собственную жизнь. Но я хочу, чтобы ты задумался вот о чем. — Помолчав, он продолжал: — Порой мне кажется, что мы сталкиваемся в жизни только с той несправедливостью, которую призваны исправить. У всего есть высшая цель. — Игари пробило на удивительно философские размышления. — Ты еще можешь пойти в юридическую школу. Ты поступил правильно. Никогда об этом не жалей. Часто ли нам выпадает шанс действительно изменить мир к лучшему? Юристов в мире много.

Конечно, он был прав. В этом мире нет недостатка в юристах, хотя, возможно, в Японии их не хватает. Но мне было любопытно, почему он сам тогда стал адвокатом вместо того, чтобы продолжать карьеру прокурора. Я так и спросил.

— Это будет длинная и скучная история о том, как я бросил то, чем занимался всю жизнь. Так что в другой раз.

Наклонившись чуть вперед, он сказал мне, что изучает законодательство США по борьбе с мафией и у него есть несколько вопросов. Я пообещал на неделе заглянуть к нему в адвокатскую контору и поговорить об этом. В конце концов разговор перешел к обсуждению компании, недавно фигурировавшей в новостях и, возможно, связанной с Гото.

— Ну, — заметил я, — она определенно не выглядела подозрительно. В совете директоров у них состоял бывший прокурор. Я еще подумал, не ваш ли он приятель.

— Вот как? Для меня это новость. — Игари поднял брови. — Ты много знаешь об этой компании и этом деле. С домашним заданием ты справился, Джейк-сан.

— Ну, — помолчав, ответил я. — Я проявляю куда более глубокий интерес к тому, за изучение чего получаю деньги. Внештатная журналистика не платит по счетам.

Игари улыбнулся.

— Значит, ты сейчас проводишь комплексную проверку?

— Да, и весьма старательно. С две тысячи шестого года.

— А лицензия у тебя есть?

— А она мне нужна?

Он рассмеялся и попросил меня показать визитку, что я и сделал.

— Нет, лицензия не нужна, но, думаю, название должности придется изменить.

Он достал из кармана ручку, вычеркнул слово «киша», означавшее «репортер», и написал японскими иероглифами «тантей», то есть «частный детектив».

Вот кем я стал. И должен признать, выглядело это круто, хотя и несколько по-дурацки.

Часть I. Необычные события и фатальная ошибка

Глава первая. Ковбои и якудза

В Японии два правительства: одно — открытое, представляющее собой действующую группу политических фракций. Другое — скрытое, и оно дает директивы государственным учреждениям. Это скрытое правительство по большей части состоит из якудза.

Такеши Китано, кинорежиссер

2007 г., ранняя весна

Комплексная проверка требует бумажной работы, а порой и беготни — больше, чем вы можете себе представить, и если уж вы ею занялись, надеюсь, вы находите этот процесс таким же увлекательным, каким нахожу его я. Решение головоломок в реальном мире для меня всегда было и будет интереснее, чем любой роман, квест и видеоигра. Я верю, что истина всегда где-то рядом, и ответ найдется, если правильно поставить вопрос.

Видимо, поэтому в то время мне больше всего нравилось работать журналистом-расследователем.

Правда, трудно было смириться с тем фактом, что я больше не репортер. Я не писал статьи уже почти два года. Странно было осознавать, что теперь я произвожу не тексты для большой аудитории, а отчеты, которые будет читать только один человек, максимум два или три.

Еще до того, как мы сделали заказ, клиент вручил мне новую визитку — или, как их называют в Японии — мейши. Для японцев мейши очень важны. К ним относятся так, словно у них есть душа. Если японец дал вам визитку, вы не можете в его присутствии ничего на ней записать, и даже то, как вы берете у него эту карточку, многое говорит о вас и о вашем к нему отношении.

Мой клиент был иностранцем, как и я. Я не чувствовал необходимости оказывать ему какие-либо особые почести. Визитная карточка, которую он мне вручил, была не его собственной, а компании, в которой он поручил мне провести расследование. Она была напечатана на хорошей японской бумаге ваши. Шероховатая поверхность, немного нечеткий почерк — и то и другое означало знак качества. На японском и английском языках было выведено следующее:

...

Фонд «Накатоми»

Мы строим ваше финансовое будущее

Фамилия «Накатоми» казалась мне смутно знакомой и в то же время довольно странной — в Японии она не распространена. Что-то было не так.

— Этот фонд кажется многообещающим, — заверил мой клиент, — но нам все равно хотелось бы провести базовую комплексную проверку. Даже лучше несколько.

По большей части этот термин обозначал проверку надежности корпорации или организации, ее репутации и возможных рисков. Мне поручили следственную работу, и оплачивалась она прилично, так что я мог позволить себе многое из того, что раньше было не по карману.

В тот вечер мы сидели за столиком в ресторане «Дубовая дверь» отеля «Гранд Хаятт Токио». В тускло освещенном здании толпились посетители, но наш столик располагался в дальнем углу ресторана, напротив гардероба, где нас никто не мог легко услышать. Ближайшие посетители сидели за три столика от нас. Пухлый японец в дорогом костюме и очках в золотой оправе рассказывал что-то очень веселое высоченной блондинке в блестящем черном платье и кроссовках. Они пили хорошее шампанское из дорогой бутылки — по всей видимости, начали вечер в баре «Хартленд» на этой же улице и вряд ли планировали закончить его здесь. Девушка хрипло смеялась, чуть запрокинув голову, японец слегка покраснел. Они явно наслаждались всем происходящим.

Сказать то же самое о себе я не мог. Клиент, с которым мне уже доводилось работать, пришел в темно-синем костюме и белой рубашке в тонкую полоску; его запястье туго стягивал ремень позолоченных часов «Патек Филипп». Это само по себе говорит о многом, потому что «Патек Филипп» старается изо всех сил, чтобы их часы не выглядели слишком пафосными. Читая меню, он чуть сдвинул свои прямоугольные очки, всегда блестевшие так, будто он их только что протер, и они едва не коснулись его ресниц. Он продолжал бубнить, и я вновь уловил слова «базовая комплексная проверка». Я прочистил горло.

— Мы не проводим базовую комплексную проверку. Скажем так, если вы хотите знать, с кем он собираетесь лечь в постель, я не смогу вам об этом сказать, просто проехав мимо его дома. Мне нужно зайти в сам дом, порыться в шкафах.

Он кивнул.

— Да, но мы почти уверены, что стоим на твердой почве. Почти все факты можно подтвердить.

— Отлично. Выходит, я вообше вам не нужен. Тогда просто поужинаю и выпью.

К нам подплыл официант, и я на безупречном японском языке заказал стейк из префектуры Миядзаки, но он уточнил по-английски:

— Хотите стейк?

— Да, — ответил я тоже по-английски, а потом вновь перешел на японский, попросив приготовить его средней прожарки и не обрезать жир. Клиент, который хотя и прожил здесь несколько лет, по-японски мог разве что поздороваться, сказал официанту, что будет то же, что и я, и вежливо от него отмахнулся.