Кар схватился за раму. Он хотел открыть окно и окликнуть этого человека, но створка не поддалась. Он снова дернул ее, и рама пронзительно заскрипела. Он уже открыл было рот, когда услышал, как за его спиной кто-то охнул от страха.

— Кто ты? — спросил чей-то голос.

Кар резко обернулся и увидел, как зашевелилась куча старой одежды. Там в спальном мешке лежала девочка. Тощая, с темными спутанными волосами, обрамлявшими чумазое лицо, она выглядела на пару лет старше его. А он-то думал, что один здесь…

Кар шагнул назад и уперся спиной в окно. Он уже готов был бежать отсюда, но страх парализовал его. Он с трудом выдавил из себя:

— Я… — Что он должен сказать? С чего начать?

Она смотрела на него с вызовом, но в глазах был страх, и от этого ему стало немного спокойнее. Он поднял руки в знак того, что не причинит ей вреда.

— Это мой дом, — сказал он. — А кто ты?

Девочка выбралась из спального мешка и подняла с пола бейсбольную биту, сжав ее так, что побелели костяшки пальцев.

— Ты один? — спросила она.

Кар вспомнил о человеке за окном и быстро оглянулся. Но бледное лицо уже исчезло. Воронов тоже нигде не было видно.

— Э-э-э… да, — сказал он.

— Если это твой дом, почему ты здесь не живешь? — спросила девочка, ткнув битой в его сторону. Она явно не первый раз держала в руках подобное оружие.

Кар не спешил сокращать дистанцию.

— Я не жил здесь долгое время, — сказал мальчик. Он пытался подыскать понятное объяснение, но в голову ничего не приходило.

Девочка снова приподняла биту. Одно неверное слово с его стороны — и она бросится в атаку.

— Мои родители… они вышвырнули меня, — добавил он. В какой-то мере это было правдой.

Похоже, эти слова ее немного успокоили. Девочка слегка опустила биту.

— Добро пожаловать в клуб, — сказала она.

— В какой клуб? — не понял Кар.

Девочка нахмурилась.

— Просто такое выражение, — сказала она. — Это значит, что мы с тобой в одной лодке.

Кар совсем запутался.

— Это же дом, а не лодка, — сказал он.

Он не понял почему, но девочка рассмеялась.

— Ты с какой планеты свалился? — спросила она, трясясь от смеха.

— С этой, — ответил Кар.

Она смеется над ним, вдруг осознал он. Но все-таки это лучше, чем когда тебя хотят ударить битой.

— А ты одна? — спросил он.

Девочка кивнула:

— В общем-то, я сбежала. Я живу здесь несколько недель. Кстати, меня зовут Селина.

— Кар, — представился мальчик.

— Это какое-то сокращение?

— Не совсем, — ответил он.

— Я знала, что в этом районе есть покинутые дома, — сказала Селина. Она махнула битой, указав на комнату. — Этот оказался лучшим из худших.

— Ну спасибо, — сказал Кар. — Здесь когда-то была моя спальня.

Девочка усмехнулась:

— Здесь действительно мило. А с крысиным пометом атмосфера становится по-настоящему домашней.

Кар не мог сдержать смех. Не сразу, но постепенно, с помощью Пипа и Крамба, он привыкал говорить с людьми.

— А по-моему, обгоревшие занавески — неотъемлемая часть уюта.

Селина приставила биту к стене:

— Слушай, я могу уйти, если хочешь.

Кар задумался, ему стало не по себе. Прежде никто никогда его желаниями не интересовался, и теперь он не знал, что и думать. Он посмотрел на ее рваную одежду, исхудалое лицо. Если он ее прогонит, куда ей идти? Конечно, есть и другие дома, где она сможет поселиться. Но они только что встретились, и она вполне себе ничего — если не брать в расчет бейсбольную биту.

Девочка принялась складывать спальный мешок.

— Тебе не обязательно уходить, — быстро сказал Кар. — Я здесь не останусь. Я уже сделал все, что хотел.

Она замерла.

— То есть… сейчас ты живешь в другом месте? — спросила она.

Кар заметил, как на мгновение глаза ее загорелись надеждой. Он подумал о церкви Святого Франциска, где он жил с Крамбом и Пипом, и отвел взгляд.

— Вроде того, — сказал он.

Селина криво улыбнулась:

— Хорошо-хорошо, понимаю. Я могу сама о себе позаботиться.

Кар всматривался в ее лицо, стараясь понять, на самом ли деле она такая самодостаточная или притворяется. В церкви у него есть матрас, еда и тепло. Условия во много раз лучше, чем здесь. Может ли он взять ее с собой? Места там много. Сердце требовало позвать ее с собой, но ум противился. Кар знал, что Крамбу не понравится, если он приведет к порогу церкви незнакомого человека. К тому же как они смогут скрывать от нее свои способности?

Нет, это было бы слишком рискованно.

— Не в этом дело, — сказал он. — Просто там не мой дом, вот и все.

Она кивнула:

— Не беспокойся об этом.

Он чувствовал себя премерзко. По ночам здесь, должно быть, очень холодно. И чем она питается, когда у нее нет воронов, которые могли бы ей помочь?

— Слушай, — сказал он, — ты, наверное, голодная. Я могу вернуться и принести тебе что-нибудь поесть, если хочешь.

Девочка зарделась, но упрямо дернула подбородком.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, — сказала она.

— Нет, конечно, нет… — мотнул головой Кар. — Просто я… Я знаю, где можно добыть еду, вот и все. В городе.

— Я тоже, — резко ответила она. — Я не умру с голоду, ясно?

В комнате повисло неловкое молчание. Он вовсе не хотел ее обидеть.

— Знаешь что, — сказала она наконец, — может, обменяемся информацией? Я покажу тебе свои места, а ты мне — свои. Двое беглецов, помогающих друг другу, — ммм?

Кар моргнул. Такого поворота он не ожидал.

— В смысле вместе?

— Почему бы и нет? — пожала плечами Селина. — Как насчет завтра вечером? В десять.

Кар автоматически кивнул, даже не успев обдумать ее слова.

Снаружи послышалось тихое карканье Визга. «Они, должно быть, беспокоятся обо мне». Кар не хотел, чтобы вороны влетели внутрь и напугали Селину.

— Мне пора идти, — сказал он.

Она пристально смотрела на него, сдвинув брови.

— Хорошо, — сказала она. — Пока, Кар, до завтра. А я буду сторожить сокровища твоих родителей.

— Сокровища? — переспросил Кар. Она нашла что-то в доме?

Она снова улыбнулась:

— Шутка.

— А, ну да, — кивнул он, краснея. — Я понял. Пока.

Он вышел из комнаты, лицо все еще горело. Но когда Кар спустился с лестницы, на душе стало легко. Он уже давно не разговаривал с обычными людьми, и, если не считать нескольких оговорок, все прошло неплохо. Он размышлял, стоит ли рассказывать Крамбу о девочке. У Говорящего-с-голубями не было времени интересоваться обычными людьми.

В гостиной он остановился. Только теперь в голове завертелись всевозможные вопросы. Откуда она убежала и почему? Как долго живет здесь и как выживает в таких условиях?

Что ж, вскоре у него будет времени с избытком, чтобы расспросить ее обо всем.

— Нашел что-нибудь? — спросила Блик, прыгнув к нему, когда Кар закрыл за собой входную дверь.

— Ничего особенного, — солгал Кар. — Давайте взлетайте, нам уже пора домой.

— Совсем ничего? — переспросила Блик, подняв голову.

— Там все разрушено, — сказал Кар. — Надо было слушать Хмура.

— А я тебе говорил, — сказал Хмур.

Кар понимал, что стоило рассказать им о Селине, но они бы не одобрили подобное знакомство, совсем как в тот раз с Лидией. К тому же, сколько он себя помнил, у воронов всегда были от него тайны. Было странно и одновременно приятно иметь свой собственный секрет, пусть и незначительный.

Едва он дошел до конца лужайки перед домом, как дорогу преградила темная фигура.

Ледяной страх сковал Кара. Он охнул, и вороны взвились в воздух, дико крича. Кар шагнул назад, споткнулся и упал на спину. Он и хотел бы убежать, но не мог даже пошевелиться — страх парализовал его.

Человек протянул ему руку.

— Джек Кармайкл? — спросил он. Его голос звучал тихо, но резко. Кар с отвращением заметил, что зубы у этого человека похожи на острые отполированные осколки, прорезавшиеся из десен.

— Ты знаешь его? — спросил Визг.

Кар с трудом покачал головой. Этого человека он видел из окна спальни — длинное черное пальто, лицо неимоверно худое, с глубоко запавшими щеками. Глаз не различить за стеклами темных очков. Кожа почти белая, и на голове, сколько мог видеть Кар, ни единого волоса. Даже бровей не было.

Блик приземлилась на ветку над головой незнакомца и хрипло крикнула.

— Я не причиню тебе вреда, — сказал человек, бросая по сторонам быстрые взгляды. — Это ты Джек Кармайкл? Говорящий-с-воронами?

— Кто вы? — спросил Кар, поднявшись с земли. — Почему вы шпионите за мной?

Бледный человек запустил руку в карман пальто, и волосы у Кара встали дыбом. Он видел, что Хмур расправил крылья, готовясь спикировать вниз. Но то, что достал незнакомец, не было оружием. Это был черный как смоль камень размером с полкулака Кара и гладко отполированный.

— Это от Элизабет, — сказал незнакомец, держа камень перед собой. — Элизабет Кармайкл.

От этих слов боль пронзила сердце Кара.

— От моей мамы? Вы знали ее?

— Возможно, — сказал человек. Он задумался. — Думаю, что должен был. Когда-то. — Его рот скривился в некое подобие улыбки, которая тут же исчезла. — Сейчас, конечно, я ближе к ней, чем когда бы то ни было.

— Э-э-э… Что это значит? — спросила Блик.