Глава 1
La rentrée. Возвращение в школу
Единственно верная элегантность — интеллект. Если он у вас есть, все остальное приложится.
Диана Вриланд
Париж снова погружается в сентябрь, а стало быть, наступило время для la rentrée. Это тот самый период в году, который можно описать как «возвращение в школу». Однако для французов, приезжающих после своих шестинедельных отпусков, загорелых, отдохнувших и готовых начать все заново, он имеет особое значение. Это время знаменуется также проведением наиболее значимых для французской жизни событий, таких как Неделя моды, Выставка-салон винтажных вещей, ежегодный Фестиваль цветов, а также Парижская неделя дизайна. Ажиотаж царит вокруг новых музейных экспозиций, концертов, балетных постановок и любых культурных мероприятий, которые Город огней только может предложить своим преданным жителям. А еще это время, когда полки всех книжных магазинов начинают заполняться новыми творениями ведущих французских писателей и авторов.
Я приехала в Париж в поисках более глубокого понимания и ответа на вопрос, что же все-таки представляет собой парижский шарм. После месяцев и месяцев подготовительных электронных писем и телефонных звонков я разработала для себя своего рода учебный план — целый семестр исследований, чтения, общения и личных встреч в собственноручно созданной школе постижения тайн и секретов французского очарования.
И вот, в один из солнечных дней я приезжаю на свою первую встречу в «Кафе де Флор» [«Кафе де Флор» (фр. Café de Flore) расположено на углу бульвара Сен-Жермен и улицы Сен-Бенуа в VI округе Парижа. Знаменито тем, что всегда притягивало к себе интеллектуальную публику. Кафе открылось в 1887 году и получило название от имени статуи богини Флоры, находившейся на другой стороне бульвара. Интерьер кафе практически не менялся со времен Второй мировой войны. Как и его извечный конкурент, кафе «Два маго» ((Les Deux magots), оно стало пристанищем интеллектуальной и творческой публики, одним из символов парижской богемы.] на бульваре Сен-Жермен и сразу же вижу Эдит де Бельвиль. Ее невозможно не заметить. Она стоит возле входа, очень красивая в своем фирменном наряде — платок на голове, платье в крошечный красно-белый горошек, красные браслеты в тон, высокие каблуки и нитка бус в стиле Коко Шанель. Мы с Эдит обмениваемся bisous (поцелуями в обе щеки), сходимся во мнении, что день выдался великолепный. Ну, разве можно не назвать Париж самым прекрасным городом в мире?
Эдит занимается проведением довольно известных в городе экскурсий по литературному Парижу, в ходе которых нередко рассказывает о величайших парижанках, сыгравших особую роль в истории страны. Ее экскурсии выстраиваются на неиссякаемом интересе Эдит к социальной и литературной истории Франции. Она получила образование в Сорбонне и невероятно начитанна. Эдит замужем за канадцем, и хотя Канаду она посещает довольно часто, переехать туда жить она так и не смогла, поскольку, по ее собственным словам, «там слишком холодно, и по снегу на высоких каблуках особо не побегаешь».
Иногда мне кажется, что в этом скрыт особый дар французских женщин — быть образованной и открытой для путешествий, при этом уметь вести беседу в невероятно легкой и непринужденной форме, которая сначала заставляет вас от души рассмеяться, а потом полностью обезоруживает. И вот когда вы уже полностью сдаетесь на милость победителя, Эдит тут же переключает передачу и на всех парах мчится рассказывать вам о творчестве Стендаля, Голубой комнате и о том, какую важную роль в жизни Парижа сыграли литературные салоны XVII века. Эдит обладает талантом представлять французскую социальную и литературную историю в театральном, ироничном (?) стиле, чем-то напоминающем светские сплетни. Проведя какое-то время с ней, вы реально начинаете ощущать, как будто перенеслись в 1925 год, и вот вы уже сидите в баре отеля «Ритц» и болтаете с Хемингуэем и Фицджеральдом, наблюдаете краешком глаза, как входит босоногая модель Кики с Монпарнаса [Кики с Монпарнаса (фр. Kiki de Montparnasse, 1901–1953; настоящее имя Алиса Эрнестина Прен) — французская певица, актриса, художница, знаменитая натурщица и модель сюрреалистов и художников Парижской школы (Моисея Кислинга, Цугухары Фудзиты и Эрмины Давид среди прочих).]. Вы практически чувствуете привкус сухого виски и вдыхаете облако французских духов.
Эдит берет меня за руку и тащит мимо туристов и парочек, за уличными столиками потягивающих café-crème [Кофе со сливками.] или эспрессо и наблюдающих за театром жизни, представление которого разворачивается прямо перед ними на тротуаре. Эдит говорит, что мы не будем сидеть снаружи, а устроимся внутри кафе, наверху. Именно там сидят настоящие парижане, объясняет она. Только там можно реально пообщаться.
С Эдит я познакомилась много лет назад во время одного книжного мероприятия, проводимого Американской библиотечной ассоциацией в Париже, где я выступала вместе с автором книги «Радость жизни» Харриет Уэлти Рошфор. Во время сессии вопросов и ответов присутствующая в аудитории Эдит взяла слово и с особым энтузиазмом и ноткой провокации в голосе заявила, что вся эта идея существования квинтэссенции французской женщины — абсолютный миф: «Не существует такого понятия, как “типичная француженка”!» — заявила она.
А затем в пылу своих страстных протестов она буквально словом и делом доказала, что сама являет собой истинное воплощение французской женщины со всеми присущими ей восхитительными и сбивающими с толку противоречиями и взаимными исключениями. Она была одета в винтажный красный блейзер, украшенный шелковым цветком на лацкане, и кокетливую юбку, но идеи ее были вполне современными. Она была милой и улыбчивой, улыбаясь даже больше, чем это обычно делают французские женщины, и при этом звучала весьма убедительно. В одно мгновение она осыпала меня комплиментами и тут же бросала мне вызов. Она была удивительно естественной и целостной, и это еще больше превращало ее в глазах окружающих в квинтэссенцию настоящей француженки.
Именно та первая встреча и стала причиной, по которой мне захотелось увидеться с нею вновь и детально расспросить о том, что все в мире называют «шармом», а заодно выяснить, почему именно у француженок его всегда можно найти в избытке.
Я следую за Эдит внутрь кафе, проходя мимо огромных зеркал и плакатов с изображением Парижа, выполненных в стиле ар-деко. Затем мы поднимаемся вверх по винтовой лестнице. «Симона де Бовуар написала свою книгу “Второй пол”, сидя прямо здесь, в “Кафе де Флор”, — говорит она, слегка запыхавшись и параллельно отдавая четкие инструкции официанту относительно выбора идеального столика. — В 1949 году в США было продано более одного миллиона экземпляров, а во Франции разлетелось более двухсот тысяч копий в первую же неделю продаж [«Второй пол» (фр. «Le Deuxième sexe») — книга, написанная в 1949 году философом Симоной де Бовуар. Одна из самых известных работ автора, повествующая об обращении с женщинами на протяжении человеческой истории; часто рассматривается как один из основных философских трудов феминистского направления и как отправная точка феминизма «второй волны». Бовуар писала эту книгу около 14 месяцев. Книга включена Ватиканом в «Индекс запрещенных книг».]. — Она бросает на меня серьезный взгляд своих больших карих глаз, пока мы усаживаемся на обшитую красной кожей банкетку лицом к окну, выходящему на шумный бульвар внизу. — Хочу сказать, это место приносит писателям удачу».
Мы заказываем кофе. Эдит говорит, и говорит, и говорит без умолку. За ней совершенно невозможно угнаться. Она прыгает с темы на тему, то рассказывая о том, как Колетт [Сидони-Габриэль Колетт (фр. Sidonie-Gabrielle Colette, 1873–1954) — французская писательница, одна из звезд так называемой Прекрасной эпохи, с 1945 года — член Гонкуровской академии — литературного общества, основанного в 1900 году и ежегодно вручающего премию за «творческое открытие в прозе».] открыла миру Одри Хепберн, утвердив ее на роль Жижи [Жижи — главная героиня одноименной постановки на Бродвее, премьера которой состоялась 24 ноября 1951 года и автором которой была Сидони Колетт.], то о том, как она сама обожает шведских мужчин, то о творчестве Стендаля и судьбе Бонапарта, то о каком-то феномене под названием «кристаллизация» — состоянии, описывающем влюбленность, выходящую за грани разумного.
У Эдит черные волосы, подстриженные под короткий боб с челкой в стиле Луизы Брукс [Луиза Брукс (англ. Louise Brooks, 1906–1985) — американская танцовщица, модель, актриса немого кино.], очень живая манера общения и, как уже говорилось ранее, большие карие глаза. Ах да, конечно же, красная помада на губах.
Она настоящая парижанка, родившаяся и выросшая в Бельвиле, через дорогу от того места, где родилась Эдит Пиаф, как она мне сказала. «Я вышла из рабочей среды Парижа, но смогла получить прекрасное образование».
Когда я спрашиваю ее, в чем секрет парижского обаяния и шарма, она отвечает мне, что на самом деле все очень просто: «Развивай свой интеллект. Никогда не показывай мужчине, что ты заинтересована в нем. Просто покажи ему, что ты являешься интересным человеком». Она продолжает объяснять мне, что даже старшеклассники в школе изучают философию по восемь часов в неделю, где знакомятся с трудами Ницше, Канта, Руссо и Фрейда среди многих других. «Французов со школьной скамьи учат выражать собственное мнение и при этом сохранять обаяние», — говорит она. Эдит также рассказывает мне о том, как еще в подростковом возрасте ходила на фестиваль фильмов Франсуа Трюффо [Франсуа Ролан Трюффо (фр. François Roland Truffaut, 1932–1984) — французский кинорежиссер, критик, сценарист и киноактер, один из основоположников французской «новой волны». Участвовал в качестве сценариста, актера, режиссера и продюсера более чем в тридцати фильмах.] и как эти классические работы французского кинематографиста 1950-х годов оказали огромное влияние на ее жизнь в целом.
Затем Эдит открывает свою сумочку, достает оттуда книгу и протягивает ее мне. «Вот, возьми, хотя и так себе». Я беру книгу и благодарю ее. И хотя, со слов Эдит, этот экземпляр автобиографического издания британской писательницы Люси Уэдхем «Тайная жизнь Франции» не вызвал в ней никакого интереса, выглядит книга зачитанной и весьма потрепанной. Страницы книжки сильно замяты, и, пролистывая их, я замечаю высохшие пятна от воды. Мне стало интересно, неужели она читает книги даже в ванной?
Пока мы продолжаем болтать, Эдит обращает внимание на пару, расположившуюся за соседним столиком. На самом деле они не совсем пара. Я поворачиваюсь и вижу пожилого седовласого джентльмена и весьма молодую особу с длинными светлыми волосами. Она сидит, подавшись чуть вперед и держа в руках маленький диктофон, который периодически подносит к губам мужчины. Он о чем-то рассуждает. Я предполагаю, что о чем-то важном, по тому как он активно жестикулирует и стучит рукой по столику, привлекая внимание собеседницы. Она, в свою очередь, с восторгом и серьезным выражением на красивом лице кивает ему в ответ.
«Это Лора Адлер, — говорит мне Эдит. — Известная журналистка. Она часто приходит сюда, чтобы взять интервью». Я снова украдкой смотрю в сторону столика, а Эдит шепчет мне на ухо: «Она не только интеллектуалка, но еще и феминистка. Это она автор книги “Les femmes qui lisent sont dangereuses”» [«Читающие женщины опасны».], — и Эдит бросает в мою сторону многозначительный взгляд.
