— Джесс, что ты здесь делаешь? — спросила я.

Он посмотрел на мою левую руку, схватил ее и поднял, будто свидетельство чему-то.

— Должен был убедиться лично.

Я вырвала руку из его хватки.

От Трэвиса исходила волна ярости. Когда он шагнул вперед, Шеп положил руку ему на грудь.

Я встала перед мужем.

— Да, я замужем. Ты проделал этот путь, чтобы посмотреть на кольцо? Нельзя было просто позвонить?

Джесс пожал плечами.

— У меня нет твоего номера. Как и у Мика.

— Есть соцсети, — равнодушно проговорила Америка.

— Мик тоже знает? — спросила я.

— Что вы поженились? — усмехнулся Джесс. — Да. Как и твоя мама.

Я сглотнула ком в горле.

— Откуда?

Он снова усмехнулся:

— Разве что-то может произойти в Вегасе без осведомленности Бенни Карлизи?

Я осмотрелась. Такое скопление людей на улице привлечет ненужное внимание.

— Джесс, так зачем ты приехал?

— Бенни знает и про пожар. Меня отправили передать тебе, что он с радостью поможет.

— С чем поможет? — спросила Америка.

Я сощурилась.

— Так ты теперь бегаешь по поручениям для Бенни? Ты в своем уме, Джесс?

Парень продемонстрировал мне свою фирменную обворожительную улыбку, из-за которой я много лет назад влюбилась в него. Будто бы в другой жизни.

Когда мы были детьми, Джесс хотел стать баптистским священником. А в итоге стал распорядителем казино в Вегасе и, очевидно, по уши увяз в делах мафии. Бенни не отправлял со своими посланиями первого встречного.

Снова посыпал дождь, капли коснулись моих губ, а затем покрыли волосы и футболку. Америка взволнованно осмотрелась и побежала к лестнице, топая тяжелыми сандалиями, чтобы спрятаться от дождя.

Шепли остался позади, возможно, чтобы Трэвис не убил Джесса прямо здесь и сейчас.

— При всем уважении мы вынуждены отклонить предложение, — сказала я.

— Предложение не для тебя, — сказал Джесс и посмотрел на Трэвиса. — Еще одно одолжение тебе, Мэддокс. Он может сделать тебя богатым, все твои проблемы исчезнут…

— И кто ты сейчас? — с отвращением спросила я.

— Ты больше не дерешься, — сказал Джесс, не обращая внимания на мои слова. — Ты женатый мужчина. Тебе нужно оплачивать счета. Бенни может помочь со всеми твоими заботами, Мэддокс. Тебе лишь нужно делать то, что ты умеешь лучше всего.

— Я больше этим не занимаюсь, — сказал Трэвис. В его голосе сквозила ярость.

— Что ж, — сказал Джесс, передавая ему карточку. — Дай знать, если передумаешь, но лучше принимать решение быстро. Наши источники в ФБР говорят, что у тебя не так уж много времени. — Он посмотрел на меня, его решимость поугасла, приобретая нотки грусти. — И у тебя тоже.

— У нее? — спросил Трэвис. — Почему у нее?

Джесс переключил внимание на Трэвиса, в его глазах больше не осталось жалости.

— Решай поскорее. Бенни не станет ввязываться в это, когда вам предъявят обвинения. — Джесс отступил на несколько шагов назад и посмотрел на Америку. — И будьте начеку. У вас тут повсюду жучки.

— С каких это пор? — спросила я.

— Мне позвонили, когда я ехал сюда. Вы были в автомобильном салоне.

— Они приезжали? — спросила я, указав на квартиру. — Пока нас не было полтора часа, внутри установили приборы слежения?

— Так обычно и поступают эти ребята в костюмах. У них не задержится.

— Мы сами справимся, — сказала я, глядя на Трэвиса. — И у нас есть план, где заработать денег. Нам не нужна помощь Бенни. — Я развернулась к Джессу: — Не нужна.

— Он поступает так не по чистоте душевной, Эбби. У вас есть то, что ему нужно. У вас обоих. Но он готов помочь даже ради того, что предложит Трэвис. Эбби, — сказал Джесс, подойдя ко мне.

Трэвис сделал шаг вперед, прижимаясь грудью к моей спине.

— Только тронь ее… — пригрозил муж.

Джесс поднял руки.

— Я тоже забочусь о ней, Трэвис, и даже дольше, чем ты. Мы тратим время впустую. Вы оба в беде. Эбби… — Он снова посмотрел на меня. — Что бы ты ни думала сейчас о Бенни или отце, я бы на твоем месте согласился. Возможно, это твой единственный шанс.

Джесс развернулся и пошел прочь, останавливаясь возле блестящего черного «МакЛарена».

— Черт побери, это же тачка за триста тысяч долларов, — сказал Шепли, не в силах сдержать эмоции. Когда Джесс завел машину и отъехал, Шепли будто бы очнулся. — Стой, так у тебя проблемы с федералами? Из-за пожара? Трэв, ты теперь попадешь в тюрьму?

Трэвис провел рукой по влажным волосам, а потом посмотрел на меня.

— Нет, — сказала я. — Мы найдем другой способ.

Трэвис кивнул и переключил внимание на кузена:

— Больше ни слова, Шеп. Не будем это обсуждать.

— С тобой все будет хорошо?

— Шеп, послушай меня. Я тоже боюсь, но тебе нужно держаться от этого подальше. Ты ничего не знаешь. Больше ни о чем меня не спрашивай. Тебе не захочется с этим связываться.

— Трэв, ты моя семья. Я не могу стоять в стороне!

— Черт побери, Шеп! Ты мне не поможешь! — прокричал он, стараясь отдышаться, прежде чем снова заговорить. — Сделай для Америки то, что я не сделал для Эбби. Держи ее в безопасности.

Я схватила его за руку, злясь, что он в принципе испытывал подобные чувства.

После затянувшейся паузы Шепли кивнул, его лицо омрачилось тревогой.

Глава 5

Что осталось от правды

Трэвис

Ладонь Эбби казалась такой маленькой в моей руке, пока мы шли по промокшему тротуару, минуя желтую ленту, что огораживала Китон Холл.

Большим пальцем я то и дело теребил ее обручальное кольцо: сомнения никак не хотели утихать в моей голове. Прикосновение к кольцу странным образом успокаивало мои страхи.

Кирпичное здание и размешанная в грязь земля вокруг него стали местом преступления. В дело вмешалось ФБР, расследуя гибель ста тридцати двух студентов, большинство из которых не были достаточно взрослыми, чтобы купить себе пиво.

Я несколько дней пытался понять, стоит ли рассказать все отцу, как он воспримет новости о том, что его младший сын причастен к самому трагическому событию за историю университета Истерн, и что он на это скажет.

Я представлял, как увижу разочарование в его глазах, тревогу, которая будет терзать его, даже после того, как федералы заберут меня в тюрьму.

Отец обещал маме на ее смертном одре, что он уйдет из полиции и не позволит никому работать в правоохранительных органах. Поздние смены и срочные вызовы, которые длились годами, сказывались на ней и на их браке, и она не хотела того же для сыновей.

Когда я объявил, что выбрал курс по уголовному праву, то ожидал, что он придет в бешенство, но он лишь мягко напомнил о своем обещании маме, надеясь, что я найду какое-то занятие, которое поможет ему сдержать слово.

Нет, я не вынесу его укоризненного взгляда, если он узнает о чем-то столь же постыдном, как и о нарушенном предсмертном обещании.

Оконные проемы здания, где Адам устроил мой последний бой, почернели от дыма. В ушах все еще стояли ужасающие крики с недавней ночи, и мне вспомнился страх, который охватил меня, когда я в отчаянии искал Эбби среди темных лабиринтов подвальных помещений. И вместе с тем меня захлестнула паника, когда я понял, что Трентона нет среди спасшихся.

Таким я всегда представлял себе ад: визги, осязаемый страх и невозможность сбежать. Даже от одной мысли по позвоночнику пробежал холод.

Но это и рядом не стояло с той скорбью, что испытывали многие родители с того самого момента, как о пожаре сообщили по новостям. Хотя Эбби все время повторяла, что в произошедшем нет моей вины, я все равно чувствовал ответственность.

Я остановился перед импровизированным мемориалом в память о погибших: здесь сложили груду записок, лент, цветов, фотографий и мягких игрушек.

Эбби потянула меня за руку, молча ведя за собой. Она знала, что я изводил себя этим, но не догадывалась, что я был на грани прийти в полицию с повинной. Единственное, что останавливало меня, это мысль хотя бы на день расстаться с женой.

— Трэв? — сказала Эбби.

— Да, детка?

— Больше мы об этом не будем говорить в нашей квартире.

— Знаю.

— И не только в квартире. Наши телефоны, машина. Мы можем обсуждать что-то связанное с пожаром только вне квартиры, на улице, и уж точно не по телефону. И не в сообщениях.

— Голубка, так только в голливудском кино бывает.

— А чем вдохновлялись в Голливуде? Поверь мне на слово.

— Хорошо, но…

— Привет, ребятки, — раздался из-за наших спин голос Финча, и парень положил руку нам на плечи. — Как вы?

Эбби повернулась и обняла его. Он крепко обнял ее, подмигивая мне с улыбкой.

Знал ли он кого-то, связанного с этим мемориалом, и знал ли о моей причастности. В любом случае он не был зол.

— Так здорово встретить тебя, — сказала Эбби, смахивая с глаз слезы. — Рада, что тебя там не было.

— Меня? В пыльном подвале с этими пещерными парнями из братства? Похоже на место, где я точно мог бы быть, но нет. Моему отцу исполнилось пятьдесят девять, и мы были на праздничном ужине.

— Точно, как все прошло? — спросила Эбби, и на ее лице отразилось удивление. Финч вытер у нее под глазом смазавшуюся тушь.

— Вот что скажу тебе, конфетка. Пора мне вернуться на занятия, да и тебе тоже, поэтому давай запасемся кофе, и я все расскажу тебе про дурацкий день рождения отца, а также мое новое увлечение — высокое, темноволосое и симпатичное, а ты посвятишь меня в свои новости… — Он осмотрел меня с ног до головы. — Что значит быть замужем за бешеным псом.