Он встряхнулся и пошел дальше, стараясь не показывать страха. Почему он сегодня так нервничает? У него не было причин считать этого человека бандитом, несмотря на нелепое предупреждение миссис Теннисон. Даже если неподвижная фигура на кладбище окажется плохим парнем, от испуга не будет никакой пользы. Тем не менее мистер Чу немного изменил направление движения, зная, что небольшой лесистый участок между этим местом и городской площадью сможет послужить ему укрытием, если придется бежать и прятаться.

«Прекрати так нелепо себя вести», — мысленно упрекнул он себя. Однако краем глаза продолжал следить за загадочным незнакомцем.

Мистер Чу уже почти достиг усыпанной гравием дорожки, когда припозднившийся гость заговорил мягким шепотом, который тем не менее прозвучал в глубокой ночной тишине, словно звон колокольчиков.

— Куда, по-твоему, ты идешь?

В его голосе была слышна едкая насмешка, и мистер Чу остановился, провалившись сквозь тонкий лед плохих предчувствий в бездну такого неподдельного ужаса, какого ему раньше никогда не доводилось испытывать. Желудок сжался, посылая кислые, протухшие соки в остальные части тела — у него возникло желание согнуться и вытошнить их наружу.

Из лесных зарослей справа вышел еще один человек. В то же самое мгновение кто-то постучал пальцем по правому плечу мистера Чу. Вскрикнув, он развернулся, и его страх перерос в настоящую панику.

На этот раз ему удалось разглядеть лицо — испещренную тенями и искаженную гневом гримасу, созданную словно сплошь из острых углов. Мистер Чу успел заметить какое-то движение, за которым последовала вспышка синего света.

Раздался взрыв, затем вдруг повсюду словно разлилось тепло и электричество, из-за чего он упал на землю и задергался в судорогах. Мистер Чу кричал, пока боль пронзала его тело, молниями танцуя по коже. Постанывая, он поднял глаза и увидел человека, сжимающего в руке какое-то длинное приспособление, на котором все еще потрескивало статическое электричество.

— Надо же, ты выглядишь точь-в-точь, как он, — произнес безымянное лицо.

* * *

Реджинальд Чу, основатель и главный исполнительный директор «Чу Индастриз», стоял посреди своей огромной лаборатории и изучал последние результаты тестирования десятиэтажного здания проекта «Тембес», ожидая новостей о похищении его Альтеранта из Первичной Реальности. Его забавляло то, что учитель физики будет доставлен в то же самое здание, в котором находится он сам. В лучшем случае это влекло за собой просто опасные последствия, а в худшем — неотвратимую смерть. Встречи с альтернативными версиями самого себя из других Реальностей походили на игру заклинателя с коброй.

Вот почему его работникам были даны строгие инструкции ни в коем случае не позволять другому Реджинальду Чу приближаться ближе чем на пятьсот футов к реальному Реджинальду Чу (тому, кто имел для вселенной наивысшее значение). Они запрут двойника в максимально защищенной камере на нижних уровнях искусственной горы из стекла, которая служила штаб-квартирой «Чу Индастриз», до тех пор, пока пленник не поможет осуществлению их планов, — его похищение преследовало сразу две цели.

«Две цели». Реджинальд сделал глубокий вдох, наслаждаясь атаковавшим его рецепторы запахом нагревшихся электронных приборов и горелого масла. Он задумался о плане, который стал претворять в жизнь, когда до него дошла информация от собственной шпионской сети в других Реальностях. То были новости об интригующих событиях с огромным потенциалом возможностей — особенно та часть, которая касалась мальчика по имени Аттикус Хиггинботтом.

* * *

Даже если бы Реджинальд не являлся ярчайшим примером самого рационального интеллекта, когда-либо воплощавшегося в форме человеческого существа (а он им являлся!), все равно бы он усомнился в правдивости того, что ему довелось услышать и что подтверждалось бесчисленным количеством источников. Это казалось невозможным — что-то наподобие историй из сборника сказок, которые читают перед сном грязным оборванцам из сиротского приюта. Россказни о магии и власти, о необыкновенной способности манипулировать самой важной силой во вселенной: Чикардой. Что-то вроде Барьерного Жезла, только в человеческом обличии.

Но Реджинальд Чу знал, что любая загадка вполне объяснима в пределах сложного, но предельно ясного царства науки. Тем не менее он был взволнован. Мальчик не понимал, что поставлено на карту, — он владел тем, что было необходимо Реджинальду Чу, и во всем мире не найти ничего опаснее.

Реджинальд подошел к воздушному лифту, который поднимался по поверхности высокого здания. Он позволил просканировать сетчатку своего глаза, а затем ступил на маленький металлический квадрат воздухолифта и нажал кнопку самого верхнего этажа. Когда лифт с низким гулом понес его к фальшивым небесам невообразимо огромного помещения, Реджинальд услышал слабый звуковой сигнал нанофона, расположенного в коже его уха.

— Да? — резко произнес он, раздраженный тем, что его потревожили, хотя сам отдал распоряжения связаться с ним, как только группа вернется обратно. Микроскопическое устройство, которое он изобрел, отвечало за все каналы связи без каких-либо усилий с его стороны.

— Мы взяли его, — ответил мягкий голос Бенсона, эхом отразившись в сознании Реджинальда, словно глас духа. Бенсон возглавлял миссию в Первичную Реальность.

— Хорошо. Ему не причинили вреда? Вы обыскали его дом и собрали его… вещи? — Воздухолифт остановился с мягким стуком. Реджинальд ступил на сетчатый металлический мостик, опоясывающий его величайший на данный момент научный эксперимент. Все, что он мог отсюда видеть, — сияющую золотистую поверхность огромного цилиндра, десятки футов шириной, в которой виднелось искаженное отражение лица мистера Чу, отчего он стал похож на настоящее чудовище.

— Все прошло в точности, как и планировалось, — ответил Бенсон. — Никаких следов.

Реджинальд ткнул в воздух пальцем, хотя знал, что Бенсон не может его видеть:

— Даже не вздумай привести эту насмешку над добрым именем Чу ко мне — он не должен оказаться со мной рядом. Невозможно предсказать, кто из нас тогда отправится в Несуществование Я хочу, чтобы его заперли…

— Уже сделано, — перебил Бенсон.

Реджинальд нахмурился от того, что его прервала какая-то мелкая сошка. Он мысленно сделал пометку повнимательнее присмотреться к Бенсону — как бы его вызывающее поведение не превратилось в неподчинение, а там и предательство.

— Принесите мне все его вещи и подготовьте его к инъекции «Тембеса».

— Да, сэр. Сию минуту, сэр. — Через нанофон Реджинальд различил слабый трепет в голосе своего помощника.

«Xa-xa, — подумал Реджинальд. Бенсон осознал свою ошибку и попытался компенсировать ее преувеличенным подобострастием. — Вот же тупица».

— Как только сделаете инъекцию, — продолжил Реджинальд, — мы сможем приступить ко второй фазе. Вы удостоверились, что остальные по-прежнему вместе?

— Да, сэр. Все трое будут вместе еще два дня. Занятия в школе начнутся после выходных.

— Ты уверен? — Реджинальд не хотел отрываться от своего проекта на большее время, чем это было необходимо.

— Я видел их собственными глазами, — ответил Бенсон с некоторой снисходительностью в голосе. — У них нет причин что-либо подозревать. Ваш план безупречен.

Реджинальд рассмеялся резким хихикающим смехом, который тут же неожиданно оборвался.

— Ты всегда знаешь, что сказать, Бенсон. Прямо настоящий дипломат — при этом из тех, кто не боится сжимать горло жертвы до тех пор, пока она окончательно не задохнется. Прекрасное сочетание.

— Спасибо, сэр.

— Позови меня, когда будете готовы. — Реджинальд медленно моргнул. Это был запрограммированный сигнал завершить беседу звуком положенной на место трубки старомодного телефона.

Сцепив руки за спиной, Реджинальд продолжил шагать по широкой дуге вокруг сердца проекта «Тембес». Его искаженное, будто в кривом зеркале, отражение металось вверх-вниз по отполированной холодной металлической поверхности Реджинальд любил так делать, ему нравилось ощущение, которое он испытывал, когда с другой стороны появлялись слова, составленные из больших черных букв. Он замедлил шаг для пущего драматического эффекта, вскользь коснувшись левой рукой очертаний первой буквы. Сделав еще несколько шагов, он остановился, чтобы медленно повернуться к цилиндру лицом и в тысячный раз увидеть два слова, — Реджинальда не переставало удивлять то волнение, которое охватывало его в такие минуты.

Два слова длиной в распахнутые руки. Два слова, черные буквы на золотом фоне. Два слова, которые могут изменить Реальности раз и навсегда.

«Темная бесконечность»