Минхо очень не понравилось то, что он узнал. Члены группы принялись звать их — они были готовы двинуться дальше, вдоль берега, к кораблю. Минхо с ненавистью посмотрел на Айзека. Он вспомнил, сколько раз ему приходилось убивать людей, более здоровых, чем миз Коуэн, людей, которых подозревали в том, что они бывали там, где видели какого-нибудь типа, инфицированного Вспышкой. А у миз Коуэн были три симптома: сыпь, кашель и признаки начинающейся летаргии.
— Нельзя никому говорить, — произнес Айзек. — Больше никто не знает.
Минхо размышлял.
— Я думал, у нее тоже волшебная кровь, или что-то в этом роде. Пошли, нас ждут.
— Ты ведь не станешь ее убивать, верно? — спросил Айзек, стараясь не отстать от Минхо, который быстрыми шагами двинулся к группе.
— Конечно, нет, — ответил Сирота.
Он действительно никого больше не собирался убивать, хотя, если возникнет необходимость… Но как все стало сложно, когда в его жизни появились те, кого принято называть друзьями! В городе, где жили Остатки нации, его наказали бы, если бы в сходных обстоятельствах он не убил того, кого следовало убить. Здесь же — наоборот! Если бы он убил, он бы стал им всем врагом! Он даже представить не мог, как бы отреагировали другие члены группы, особенно Садина. И Рокси — она бы уж, точно, спустила на него собак! Было так много новых правил, которые следовало выучить, и он попытался быстро продумать все открывающиеся возможности.
— Что будем делать? — спросил Айзек.
— Убивать ее я не стану, — ответил Минхо. — Но на корабле ей тоже нет места. Без вариантов.
Даже если бы корабль, к которому они приближались, был самым большим в мире судном, плыть на нем с инфицированным человеком (пусть это даже и не Вспышка!) было плохой идеей. Миз Коуэн повезло: если бы она жила среди Остатков нации, жизнь свою она бы закончила в Аду, среди шизов.
— Но мы же не можем оставить ее одну… — предположил Айзек.
— А она одна и не останется.
Минхо внимательно посмотрел в глаза Айзеку, и в них загорелось понимание. Айзек хотел было замахать головой, но Минхо кивнул и твердо сказал:
— С ней останешься ты. Отведешь ее на Виллу, и там ей помогут. Только так.
— Схема мне понятна, — сказал Айзек. — И она мне не нравится.
— Послушай, — сказал Минхо. — Если с миз Коуэн что-то не так, это может быть либо вирус, либо генетическая реакция.
Он сделал паузу, чтобы понять, убедительно ли он говорит. Так всегда поступал старина Фрайпан. И тут же продолжил:
— Если бы решать выпало мне, я бы застрелил ее за ближайшими кустами, и все. И она была бы в безопасности, и все остальные. Но вы же все участвуете в этом маленьком эксперименте, и, если миз Коуэн больна, это означает, что кровь Садины, по крайней мере наполовину, не такой уж ценный материал, как все думают.
Минхо отпустил ствол ружья, и оно повисло у него на боку. Иногда ружье просто не способно решать проблемы.
— Об этом-то я и не подумал, — пробормотал, замедлив шаг, Айзек. Открытие действительно было ужасным.
Айзек и Минхо вернулись к группе. Пока их ждали, Триш и Садина принялись исполнять какой-то нелепый танец, а все остальные нестройно им хлопали. Подойдя, Минхо украдкой оглядел миз Коуэн. Вся его подготовка, его отшлифованные тренировками инстинкты кричали в нем: убей ее! Но он не мог, просто не мог! Друзей не убивают. Минхо посмотрел на Оранж, на Рокси, на старика Фрайпана. Достойна ли дружба с этими людьми того, чтобы предать забвению власть инстинкта?
— Кстати, — проговорил за его спиной Айзек. — Ничего не говори. Я не должен ничего никому говорить.
По какой-то причине последние слова Айзека обеспокоили Минхо больше, чем все остальное.
Слабак, подумал он. Эти люди — слабаки.
Часть вторая. Сильные верой
Нет разницы между добром и злом, между тем, что правильно, и тем, что ложно. Утрачены различия между холодом и жарой, радостью и печалью, интересным и скучным. Я слышал старую поговорку: благословение в забвении. Они даже назвали этим словом лекарство для шизов. Благословение. Все эти вещи связаны между собой, и мне не только наплевать, но и наплевать на то, что мне на это наплевать. Не исключено, что я окончательно теряю рассудок, хотя также не исключено, что я наконец начинаю все понимать.
Книга Ньюта
Глава седьмая. Контрольные объекты
Айзек искал возможности накоротке переговорить с миз Коуэн, но день слишком быстро сменился ночью, поэтому рано утром ему пришлось разбудить ее, пока все спали.
— Тихо! — проговорил он, взяв ее за плечо так, чтобы не касаться пятна на шее. — Миз Коуэн. Мы…
— Что такое? Со мной все хорошо.
Она медленно открыла глаза и попыталась улыбнуться, но уголки ее губ, как и уголки глаз, провисли, и это не была просто усталость. Она была больна.
— Не все так хорошо, и я говорил с…
— Я больше не кашляю. Вчера горло было заложено, но теперь все в порядке.
Она села и принялась тереть глаза.
— Должно быть, это от тех растений, где мы… Или насекомые. Может быть, муравей укусил.
Она тряхнула головой — так, словно хотела сбросить впечатление от дурного сна, и закончила:
— Это была аллергия, а теперь…
— А ваша шея? — прошептал Айзек. Он не хотел говорить о том, что изменилась сама ее манера речи: раньше она произносила четко выверенные, максимально продуманные предложения; теперь же речь ее была сбивчива, как сбивчивыми были мысли.
— И с шеей все хорошо. Больше не чешется.
— Чешется? Вы же не говорили, что она чесалась!
Айзек глубоко вздохнул и огляделся в надежде, что никого не разбудил. Ответственность за миз Коуэн тяжелым грузом легла на его плечи. Он должен доставить ее на Виллу. А что, если с ней что-нибудь случится до того, как они туда доберутся? Что, если он от нее заразится? Он постарался шептать как можно тише, одновременно пытаясь произносить слова максимально отчетливо.
— Мы пойдем на Виллу. Вы и я.
Он попытался произнести это так, как если бы предлагал увеселительную прогулку.
Миз Коуэн промолчала, но в ее глазах застыл протест.
— Это не обсуждается, это приказ. От Минхо.
Айзек сделал паузу, ожидая, что миз Коуэн примется укорять его в том, что он разболтал ее тайну, причем этому парню с ружьем! Но она промолчала, просто приняв новость к сведению. А она вообще поняла, что он ей сказал?
— Понятно, — отозвалась она наконец. — Спасибо!
— Вы понимаете, что будет дальше? Мы должны будем отделиться от остальной группы.
— Да. Мы должны отправиться на Виллу.
Миз Коуэн произнесла эту фразу так, словно читала правительственный документ, который давно обдумала и тщательно отредактировала. И неожиданно Айзеку стало ясно, что за груз давит на миз Коуэн, откуда в ее глазах эта печаль. Она боялась не болезни, а разлуки с Садиной. И тотчас же эту печаль почувствовал и Айзек. Ведь может случиться и так: расставшись, они уже никогда вновь не встретятся. Мир слишком сложен и опасен, чтобы им удавалось все время беспрепятственно находиться друг подле друга, и есть слишком много чего, что может их разлучить, но он голосовал в пользу Виллы, и он выполнит свое обещание. Если бы Айзек мог спасти своих родителей, он и минуты бы не думал. Он обязан перед Садиной сделать все, что в его силах, и помочь миз Коуэн добраться до людей, способных ей помочь.
— Миз Коуэн… мы можем никогда их не увидеть.
— Ничего подобного. Мы обязательно их увидим.
Она произнесла эти слова твердым голосом, но и это не избавило Айзека от сомнений. Отправляясь на Виллу, он уходит все дальше от того, что хоть как-то напоминает ему дом. Например, от Садины.
— Спасибо за помощь, — произнесла миз Коуэн. — Хотя должна признаться, что я немного…
— Напугана? — произнес за нее Айзек.
— Я хотела сказать, что ты не обязан идти со мной, что я могла бы найти Виллу сама, но я не уверена, что там вообще есть что искать.
Слеза показалась у миз Коуэн в уголке левого глаза, и Айзек с трудом подавил в себе дурацкое желание протянуть руку и отереть ее.
— Мы оба голосовали в пользу Виллы, — сказал он. — Я обещал Минхо, что пойду с вами. Там, на месте, и посмотрим, что к чему.
Миз Коуэн глубоко вздохнула и, протянув руку, прикоснулась почти по-матерински к руке Айзека. Да, он сделает все, чтобы помочь этой женщине. И не только из-за Садины, но и ради собственной матери, которая гордилась бы таким сыном, если бы была жива.
— Клеттер не всю правду сказала про всех вас, — произнесла миз Коуэн.
Айзек отвел руку.
— Что вы имеете в виду? — спросил он.
— Кровь Садины важна. Это так. Но…
Она сделала паузу.
— Что «но»?
— Ты никогда не задавал себе вопрос, почему я взяла в это путешествие еще восемь человек, если речь шла только о крови Садины? У них у всех иммунитет. Все, кто с нами, обладают иммунитетом.
Айзек об этом не думал, но миз Коуэн была права.
— Речь шла не о ком-то из нас конкретно, но обо всех членах нашей группы.
Миз Коуэн закашлялась и добавила глухо:
— Всех, кроме тебя.
Ее слова больно кольнули Айзека — так, должно быть, колол Глэйдеров своими лезвиями гривер. Резко и быстро.
— Ты же помнишь, изначально тебя в списке не было…
Айзек отлично помнил это. Садина почти на коленях умоляла свою мать взять его на борт корабля.
— Понятно. Вы хотели избавить меня от этого — после того, через что я прошел…
Он прошел через тяжелые испытания. Удар, с которым почти ничто не может сравниться. Потеря семьи, горе и одиночество. И все это знали, и стремились ему помочь. И со временем Айзек уже не мог понять, почему люди относились к нему так, как относились — просто из доброты душевной, или оттого, что его семья погибла. Даже Садина, как он чувствовал, привлекает его к разным делам не потому, что он может быть действительно нужен и полезен, а просто потому, что его семья погибла… Потому, вероятно, его и пригласили в последнюю минуту сесть на корабль.
Айзек, правда, не особо возражал. В конце концов, это обстоятельство ему изрядно помогало. Но к чему это, интересно, ведет миз Коуэн?
— Ты прав, — кивнула миз Коуэн. — После всех испытаний, что ты прошел, мне не хотелось подвергать тебя опасности. Но, кроме того, поскольку на острове у тебя нет родственников одной с тобой крови, нет и контрольных объектов.
Миз Коуэн усмехнулась, но тут же прикрыла рот рукой.
— Прости, — сказала она. — В этом есть какая-то злая ирония. Ты не должен был быть среди нас, и тем не менее именно в тебе я нуждаюсь более всего. Потому что только ты можешь мне помочь.
— Контрольных объектов? — переспросил Айзек, и холодок прошелся по его спине. — Вы что, все это время лгали?
Холод усилился и охватил все тело Айзека. Что говорит миз Коуэн? Что все, кто тогда покинул остров, были объектами эксперимента? Доминик, Миоко, Джеки, Триш, и даже бедные Лейси и Карсон? И что это за эксперимент?
Конец ознакомительного фрагмента