— Я все отдам за то, чтобы спасти его, — шептала женщина, уже уставшая плакать. Пожалуйста! — Просто скажите, что я должна сделать.

Николас сжимал в ладони спрятавшиеся в кармане шприцы.

— Я попрошу вас о полном и безоговорочном молчании. Не только сейчас, но и после того, как мы оставим эти стены, во все последующие дни. Что бы ни случилось.

— Даю слово, — отозвалась женщина с явной надеждой в голосе. — Вы можете его спасти?

— Я могу попробовать. Но я должен буду ввести вакцину и вам — на тот случай, что вы заражены, но не демонстрируете обычную симптоматику.

Николас не собирался говорить женщине о том, какие изменения наступят в ее ДНК. Пусть думает, что способности, которые она, быть может, обретет, возникнут у нее естественным путем.

— Конечно! Я готова на все. Вы посланы нам Богом. Спасибо вам!

— Бог существует в трех ипостасях. Скоро вы узнаете.

Николас осторожно потрогал ее локоть на сгибе, чтобы найти вену. Интересно, как вакцина подействует на ее индивидуальную ДНК?

— Вам предстоит отправиться со мной в Нью-Петербург, — произнес он. — Вы будете находиться под моим наблюдением.

— Это на Аляске? Далековато от Колорадо.

— Да, на Аляске.

Николас ввел иглу и принялся не спеша вводить вакцину. Торопиться не нужно!

— Полетим на берге. Там не так уж и плохо.

Он улыбнулся, увидев, как напряжение оставляет женщину, и болезненная гримаса сползает с ее лица. Закончив с уколом, Николас проговорил:

— Сейчас я введу вакцину ему, а вы молчите! Ни звука, ни крика! Если ослушаетесь, мне придется…

— Конечно! — кивнула женщина.

Николас склонился над лежащим шизом и принялся вводить ему под кожу иголку. Это было непросто — кожа была толстой и не поддавалась. Пришлось хорошенько надавить.

— Как вас зовут? — спросила женщина.

— Николас.

— Спасибо, Николас! Я буду вечной вашей должницей. Мое имя…

— Это не имеет значения.

Он встал с влажной земли и сунул отработавшие свое шприцы в карман. КЛИК — КЛАК… КЛИК — КЛАК…

— Отныне, — сказал он, — вас будут звать Александрой, а его — Михаилом.

Часть первая. Естественный отбор

Я не знаю, что ждет нас, когда мы перейдем Черту. Не исключено, что я «встречусь со своим Создателем», как сказал кто-то из наших в Глэйде. А может, я наконец встречусь с самим собой… Вспомню все, обрету свое настоящее имя, встречу свое истинное Я. Может быть, перед самым концом моя разбитая вдребезги жизнь вновь станет единым целым?

И обретет смысл?

Или не обретет.

А может, будет и то, и другое?

Книга Ньюта

Глава первая. Медленно, но верно…

1

Айзек

Глядя на языки пламени, танцующие над ночным костром, на друзей, кружком сгрудившихся возле огня, Айзек думал: а ведь все выглядит так, словно мы и не уезжали с острова! Кончился пир, и мы собрались, чтобы погреться и помолчать. Но, увы, все совсем иначе! Все изменилось. Особенно это видно по Джеки: глаза ее словно потухли после исчезновения Лейси и Карсона. А может, после того, как она собственными руками прикончила лысого полушиза. С каждой новой милей, отделявшей Айзека и его друзей от сломанного горехода и от Лейси с Карсоном, Джеки, казалось, тоже уходила все дальше и дальше.

Девушка молчала по поводу того, что произошло за эти недели, и Айзек ее отлично понимал. Он ведь тоже никому не рассказывал о том, как потерял родных, — разговор об утрате делает ее реальной, гораздо более реальной, чем та пустота, что возникает на месте ушедших. Айзек то улыбался, то хмурился, глядя на Джеки, — единственный способ, которым, как он знал, он способен выразить ей свое сочувствие и поддержать. Пусть она знает, что он разделяет ее горе и скорбь. Ведь Айзек переживал не только горечь утраты, но и то, что старина Фрайпан называл виной выжившего — спасшийся чувствует себя виноватым в смерти тех, кому выжить, увы, не удалось. Джеки улыбалась и хмурилась в ответ.

— Эй! — воскликнул Доминик. — Никто не хочет услышать, как лает паук, нажравшийся гороха?

И не успела Миоко вытолкать его за пределы круга, как он дважды раскатисто пукнул. С тех пор как они покинули берг, газы, бродившие в пузе Доминика, были самым страшным оружием, с которым сталкивалась группа. Триш бросила на нарушителя тишины свирепый взгляд — он ведь преступил твердое правило, которому она следовала: никогда не делать этого у открытого огня!

— Ты нас как-нибудь всех подожжешь! — проговорила она, закатив глаза. Придвинувшись к Садине, она взяла ее за руку, и девушки переплелись пальцами. С тех пор как Садина и Айзек пережили похищение, Триш старалась держаться к подруге как можно ближе, и Айзек ее отлично понимал! Он был благодарен группе за то, что не чувствовал себя одиноким, хотя и опасался, что внезапно налетевший порыв ветра в любое мгновение может разметать их в разные стороны. Может быть, это оттого, что он предпочитал спать на свежем воздухе — так, словно они скрываются от преследователей и должны постоянно быть начеку.

— Спасибо за вкусный обед, старина! — сказал Айзек, собрав выдолбленные из дерева подобия тарелок; их еще предстояло помыть. Он редко видел Фрайпана таким счастливым: наконец, оказавшись в горах, он смог вдосталь поупражняться в кулинарии, готовя пойманных кроликов для компании своих молодых друзей. И преклонные годы ничуть ему не мешали.

— А тушеное мясо, — сказал, вытянувшись на траве, Минхо, — ты готовишь даже лучше, чем Рокси, что вообще невозможно!

— Это оттого, что он добавляет в мясо какую-то травку, что растет в горах, — кивнула сама Рокси, помогая Айзеку с посудой.

— Да это же розмарин, — отозвался Фрайпан, подвинувшись поближе к огню. — Я уж думал, я про него забыл. Однако — нет!

Рокси приняла от Айзека посуду и, сложив ее стопкой, сказала:

— С утра первым делом схожу в лес, посмотрю, что еще там можно найти.

— Я с тобой! — подхватила Оранж. — Может быть, поохотимся на белок.

Сидя у огня, она пыталась освободиться от колючек, которые застряли у нее в волосах во время утренней охоты.

— Такие крохотули, а колются, — морщась, говорила она.

И действительно, все живые организмы: сорняки, виноградная лоза, кусты, — все они были вооружены, все имели оружие для защиты от непрошеных гостей. Дома, на острове, все было не так; там опасность таили в себе вода, скалы, медузы, да еще погода. Здесь же опасность подстерегала на каждом шагу, смотрела из-за каждого угла. Айзек каждый день узнавал о чем-либо, чего следовало бояться. И это все — в дополнение к шизам и машинам-убийцам.

— Как там твой укус? — спросил Айзек Доминика.

— Я не думаю, что она меня укусила. Скорее ужалила.

Доминик оглядел свой бицепс.

— Похожа на пчелу, только крупнее. Может, это был гривер? Уменьшился в размерах и научился летать?

Все, кроме Фрайпана, засмеялись.

— Гривер — это не та штука, над которой можно посмеяться, — проговорил седой ветеран, и вся группа затихла. Опыт и старость нужно уважать!

— А может быть, здесь вывелись кусачие пчелы? — предположила Миоко.

Доминик приблизил ужаленное место к глазам и принялся его рассматривать.

Подошла Рокси и пристально посмотрела на бицепс Доминика.

— Это точно не муравьи, — задумчиво произнесла она. — Тогда было бы несколько следов. Похоже, тебя ужалил шершень-убийца. А это очень плохо!

— Шершень-убийца? У меня теперь отвалится рука?

Доминик обеспокоенно посмотрел на Рокси, хотя Айзек и видел, что он не очень-то ей доверяет.

— Я что, умру?

— Поменьше будешь воздух портить, — рассмеялась Триш и смеялась до тех пор, пока Садина не ткнула ее локтем в бок.

Рассмеялась и Рокси.

— Да я пошутила! — сказала она. — Пару дней почешется, и все будет нормально.

Взяв Доминика за руку, она погладила ее и сказала:

— Тебе повезло, что он ужалил только раз.

Миоко и Триш принялись вычесывать колючки из рыжих волос Оранж. После охоты ее прическа из-за этих даров природы бывала похожа на птичье гнездо. И хотя Минхо и Оранж временами пугали Айзека больше, чем миз Коуэн, он был рад, что именно они являются лидерами в их группе. А без Оранж они вообще бы все погибли.

Айзек придвинулся к костру, вглядываясь и вслушиваясь в то, что происходило вокруг. Над стоянкой пронесся ветер и, раздувая искры, напомнил ему о точно таких же искрах, летящих от наковальни. Он бы все отдал сейчас, чтобы вновь оказаться на своем месте, месте подмастерья в кузнице на острове, хотя и понимал, что той жизни, которой он там наслаждался в недавнем прошлом, на острове уже не будет никогда. Вид огня внушал чувство безопасности, а дым от костра позволял не обращать внимание на запах пропотевших тел и одежды членов группы. Порывы ветра следовали один за другим, все сильнее и сильнее.

— Кто-нибудь заметил, что по ночам становится все холоднее?

Айзек почувствовал это лишь в последние дни, но ближе к ночи температура упала еще больше, а ветер стал сильнее.

— Еще как заметил! — отозвался Доминик, а миз Коуэн, придвинувшись поближе к костру, кивнула:

— Дома так холодно не бывает.