Из вестибюля появился мистер О’Мэдден Берк [О’Мэдден Берк — персонаж рассказа «Мать»; как и другим героям «Дублинцев», Джойс тщательно сохраняет ему опознавательные черты: он манерен и вкрадчив, «опирается задом на зонтик» и т. п. Прототип его — дублинский журналист О’Лири Кертис, упоминаемый Джойсом в памфлете «Газ из горелки» (1912).], высокий, в просторном сером донегальского твида. За ним следовал Стивен Дедал, снимая на ходу шляпу.

— Entrez, mes enfants! [Входите, дети мои! (фр.)] — закричал Ленехан.

— Я сопровождаю просителя, — произнес благозвучно мистер О’Мэдден Берк. — Юность, ведомая Опытом, наносит визит Молве.

— Как поживаете? — сказал редактор, протянув руку. — Заходите. Родитель ваш отбыл только что.

???

Ленехан объявил всем:

— Внимание! Какая опера страдает хромотой? Думайте, напрягайтесь, соображайте и отвечайте.

Стивен протянул отпечатанные на машинке листки, указывая на заголовок и подпись.

— Кто? — спросил редактор.

Край-то оторван.

— Мистер Гэррет Дизи, — ответил Стивен.

— Старый бродяга, — сказал редактор. — А оторвал кто? Приспичило ему, что ли.

Приплыв сквозь бури
Сквозь пены клубы
Вампир бледнолицый
Мне губы впил в губы.

— Здравствуйте, Стивен, — сказал профессор, подойдя к ним и заглядывая через плечо. — Ящур? Вы что, стали…?

Быколюбивым бардом.

СКАНДАЛ В ФЕШЕНЕБЕЛЬНОМ РЕСТОРАНЕ

— Здравствуйте, сэр, — отвечал Стивен, краснея. — Это не мое письмо. Мистер Гэррет Дизи меня попросил…

— Знаю, знаю его, — сказал Майлс Кроуфорд, — да и жену знавал тоже. Мерзейшая старая карга, какую свет видывал. Вот у нее уж точно был ящур, клянусь Христом! Вспомнить тот вечер, когда она суп выплеснула прямо в лицо официанту в «Звезде и подвязке». Ого-го!

Женщина принесла грех в мир. Из-за Елены, сбежавшей от Менелая, греки десять лет. О’Рурк, принц Брефни.

— Он что, вдовец? — спросил Стивен.

— Ага, соломенный, — отвечал Майлс Кроуфорд, пробегая глазами машинопись. — Императорские конюшни. Габсбург. Ирландец спас ему жизнь [Ирландец спас ему жизнь. — Граф О’Доннелл, сын ирл. эмигранта, был адъютантом австр. императора Франца Иосифа и спас ему жизнь во время покушения на него 18 февраля 1853 г. в Вене. В июне 1904 г. наследник австр. престола эрцгерцог Франц Фердинанд при государственном визите в Англию вручил королю Эдуарду VII титул фельдмаршала австр. армии (в ответ на аналогичный англ. акт).] на крепостном валу в Вене. Не забывайте об этом! Максимилиан Карл О’Доннелл, граф фон Тирконнелл в Ирландии. Сейчас он отправил своего наследника, и тот привез королю титул австрийского фельдмаршала. Когда-нибудь будет там заваруха! Дикие гуси. О да, всякий раз. Не забывайте об этом!

— Забыл ли об этом он, вот вопрос? — тихо произнес О’Моллой, вертя в руках пресс-папье в форме подковы. — Спасать государей — неблагодарное занятие.

Профессор Макхью обернулся к нему.

— А если нет? — спросил он.

— Я расскажу вам, как было дело, — начал Майлс Кроуфорд. — Как-то раз один венгр… [Как-то раз один венгр. — Покушение 18 февраля 1853 г. совершил венгерский портной.]

ОБРЕЧЕННЫЕ ПРЕДПРИЯТИЯ. УПОМИНАНИЕ О БЛАГОРОДНОМ МАРКИЗЕ

— Мы всегда оставались верны обреченным предприятиям, — сказал профессор. — Успех означает для нас гибель разума и воображения. Мы никогда не хранили верность преуспевающим. Мы им прислуживаем. Я преподаю назойливую латынь. Я говорю на языке расы, у которой вершина мышления это афоризм: время — деньги. Материальное господство. Dominus! Господин! А где же духовное? Господь Иисус! Господин Солсбери. [Господь Иисус! Господин Солсбери. — Макхью подчеркивает одинаковое обращение к духовному и земному владыке. Лорд Роберт Сесил, третий маркиз Солсбери (1830–1903), — один из ведущих консервативных политиков, трижды премьер-министр Англии и сторонник жесткой антиирл. политики.] Диван в клубе в Уэст-Энде. Но греки!

КЮРИЕ ЭЛЕЙСОН! [Кюрие элейсон — Господи помилуй (греч.); кюриос — господин (греч.).]

Светлая улыбка оживила его темнооправленные глаза, еще больше растянула длинные губы.

— Греки! — повторил он. — Кюриос! Сияющее слово! Гласные, которых не знают семиты и саксы. [Гласные, которых не знают семиты и саксы — гласная «ипсилон» в слове «кюрие» имеет лишь неточные соответствия в латинском (английском) и еврейском алфавитах.] Кюрие! Лучезарность разума. Мне бы следовало преподавать греческий, язык интеллекта. Кюрие элейсон! Строителям клозетов и клоак никогда не быть господами нашего духа. Мы наследники католического рыцарства Европы [Католического рыцарства Европы… — наполеоновская Франция, флот которой разбит был при Трафальгаре, не была католическим государством.], которое пошло ко дну при Трафальгаре, и царства духа — а это вам не imperium, — которое потонуло вместе с флотом афинян при Эгоспотамах [При Эгоспотамах в 405 г. до н. э. афинский флот потерпел решающее поражение от Спарты.]. Да-да. Они потонули. Пирр, обманутый оракулом, совершил последнюю попытку повернуть судьбы Греции. Верный обреченному предприятию. [После итальянской кампании Пирр вел неудачную войну против Спарты, однако комментаторы Джойса расходятся в том, какую из его неудач можно приписать обману оракула. Читатель может сделать собственный выбор по Плутарховой биографии Пирра.]

Он отошел к окну.

— Они выходили на бой, — продекламировал мистер О’Мэдден Берк тусклым голосом, — и гибли они неизменно. [Они выходили на бой, и гибли они неизменно — эпиграф к книге Мэтью Арнольда «Очерки кельтской литературы» (1867). Здесь развивалась отраженная в речи Макхью теория о том, что кельтам, и в частности ирландцам, присущи духовность и высокая культура, однако примат воображения обрекает их быть неудачниками в мире практики; у англосаксов же прямо противоположный склад натуры. Позднее эта строка дала название стихотворениям Йейтса (1892) и Шемаса О’Шила (1911).]

— У-у! Ох-хо-хо! — негромко взрыдал Ленехан. — Получил кирпичом в самом конце представления. Бедняга, о бедняга, бедняга Пирр!

Потом он стал нашептывать в ухо Стивену:

ЛИМЕРИК ЛЕНЕХАНА

Вот ученый профессор из Дублина.
Протирает очки он насупленно.
Но успел он напиться,
И в глазах все двоится,
Так что труд его — даром погубленный.

В трауре по Саллюстию [В трауре по Саллюстию — острота Гогарти по поводу обычного наряда Хью Макнила, черного и неопрятного. Саллюстий, Гай Крисп (86–34 до н. э.) — римский историк.], как выражается Маллиган. У которого мамаша подохла.

Майлс Кроуфорд сунул листки в карман.

— Ладно, пойдет, — сказал он. — Остальное потом прочту. Все будет в порядке.

Ленехан протестующе замахал руками.

— А как же моя загадка? — сказал он. — Какая опера страдает хромотой?

— Опера? — Сфинксоподобное лицо мистера О’Мэддена Берка еще более озагадочилось.

Ленехан объявил торжествующе:

— «Роза Кастилии». Уловили соль? Рожа, костыль. Гы!

Шутливо ткнул он мистера О’Мэддена Берка под селезенку. Мистер О’Мэдден Берк откинулся манерно назад, на свой зонтик, и сделал вид, будто задыхается.

— Помогите! — выдохнул он. — Мне дурно.

На носки привстав, Ленехан немедля принялся обмахивать лицо его шелестящими листочками.

Профессор, возвращаясь на место мимо подшивок, тронул легонько рукою распущенные галстуки Стивена и мистера О’Мэддена Берка.

— Париж в прошлом и настоящем. Вы выглядите как коммунары.

— Как те парни, что взорвали Бастилию, — сказал Дж. Дж. О’Моллой с мягкой иронией. — Или, может, это как раз вы с ним пристрелили генерал-губернатора Финляндии? Судя по виду, вы бы вполне могли. Генерала Бобрикова. [Николай Иванович Бобриков (1857–1904) — генерал-губернатор Финляндии в 1898–1904 гг., убитый утром 16 июня 1904 г. финским террористом.]

ОМНИУМ ПОНЕМНОГУМ

— Мы еще только собирались, — отвечал Стивен.

— Соцветие всех талантов, — сказал Майлс Кроуфорд. — Юриспруденция, древние языки…

— Скачки, — вставил Ленехан.

— Литература, журналистика.

— А будь еще Блум, — сказал профессор, — тогда и тонкое искусство рекламы.

— И мадам Блум, — добавил мистер О’Мэдден Берк. — Муза пения. Любимица всего Дублина.

Ленехан громко кашлянул. [Ленехан громко кашлянул. — Ленехан намекает на свое приключение с Молли, рассказываемое им в эп. 10.]

— Гм-гм! — произнес он, сильно понизив голос. — Глоток свежего воздуха! Я простудился в парке. Ворота были отворены.

ВЫ ЭТО МОЖЕТЕ!

Редактор положил Стивену на плечо нервную руку.

— Я хочу, чтобы вы написали что-нибудь для меня, — сказал он. — Что-нибудь задиристое. Вы это можете. Я по лицу вижу. В словаре молодости… [В словаре молодости нет такого слова, как неудача, — реплика из пьесы англ. драматурга и романиста Э. Бульвер-Литтона «Ришелье, или Заговор» (1838).]

По лицу вижу. По глазам вижу. Маленький ленивый выдумщик. [По лицу вижу… выдумщик — почти буквальная цитата из «Портрета художника в юности» (гл. 1). Стивен вспоминает случай в Клонгоузе: когда он разбил очки и не мог работать, учитель о. Долан, заподозрив хитрость, несправедливо наказал его; но он пожаловался ректору о. Конми и был им поддержан. Случай (бывший с Джойсом в реальности) остался травмой в сознании Стивена, и он снова вспомнит его в эп. 9 и 15.]