Джеймс Хэдли Чейз
Фокусница
Часть первая
Глава первая
Только я расположился за столиком в баре «Маноло», как туда влетел Пол Джуден, директор местного офиса Центрального агентства новостей. Принесла нелегкая, подумал я и пригнулся. Но не тут-то было: он ринулся ко мне, как стадо буйволов к родному коралю.
— Привет, Пи-Джей! — притворно обрадовался я. — Как жизнь? Садись, дай отдых извилинам. На тебя посмотришь — сразу тянет выпить, в смысле повторить.
— Шутки в сторону, Миллан. — Джуден помахал официанту. — Где ты пропадал? У меня для тебя есть кое-что.
Само собой. Когда шеф ЦАНа врывается в бар с таким лицом, будто проглотил ежа, глупо предполагать, что он соскучился по моей приятной компании: просто ему нужно запрячь меня, причем срочно.
— Ах, у тебя для меня есть кое-что? — язвительно повторил я. — Так обычно говорят собаке. Прежде чем дать ей отравы.
Подошел официант, и Джуден заказал два больших виски-сауэра [Виски-сауэр — коктейль на основе виски: бурбон, лимонный сок, сахар, яичный белок. — Здесь и далее примеч. переводчика.].
— Слушай, Пи-Джей, — сказал я, — мне нужна передышка. Я полгода таскался по мексиканской пустыне, каждый день рискуя стать добычей стервятников. Во мне кактусовых колючек больше, чем игл у дикобраза! До сих пор не могу спокойно высморкаться — песок из ушей летит. Ладно, я не собираюсь бить на жалость, но мне нужен небольшой отпуск, и я возьму отпуск, нравится тебе это или нет!
Джуден и не думал меня слушать. Он достал бумажник и пошуршал пачкой телеграмм.
— Мэддокс имеет на тебя виды, Миллан, — сказал он. — Сегодня утром от него пришла телеграмма, и слов в ней не меньше, чем в «Унесенных ветром».
— Мэддокс? — Я поудобнее устроился в кресле. — Нашел из-за кого суетиться. Твой Мэддокс — пережиток прошлого. Скажи ему, что я заболел. Скажи, что ты не смог связаться со мной. Скажи, что хочешь, только оставь меня в покое!
Официант принес наш заказ, а Джуден все мусолил свои телеграммы.
— Тебя заклинило? — поинтересовался я и одним махом опрокинул две трети стакана.
— Вот, смотри! — Джуден помахал телеграммами у меня под носом. — О таком задании можно только мечтать.
Я выхватил у него телеграммы и потряс ими под носом у него.
— Не хочу, понятно тебе? Мне нужен отпуск. Завтра же сяду в поезд до Нового Орлеана. Я сыт по горло этой Мексикой! Скажи Мэддоксу, пусть пришлет сюда другого ассенизатора.
— Ничего не выйдет, дело срочное. Не трать попусту время, Миллан. Ты же понимаешь, что не отвертишься, зачем все усложнять?
Он был прав, конечно. Время от времени не мешает честно спросить себя: надоела тебе вся эта газетная карусель или как? Просто я уже полгода гонялся по дикой жаре ради статеек о местных бандитах, а бандитов в этой стране как собак нерезаных. Глядя на законодателя здешней моды Сапату [Сапата (Эмилиано Сапата Саласар, 1879–1919) — предводитель крестьянских повстанцев, вождь Мексиканской революции 1910–1917 гг.], всякий паршивый индеец, способный отпустить усищи на пол-лица, заделался бандитом. Я без сна и отдыха обучал их, как нужно проворачивать дела, чтобы я мог состряпать удобоваримый материал для великой армии американских читателей… Но все, с меня хватит. Между прочим, один из этих доморощенных Диллинджеров [Джон Герберт Диллинджер (1903–1934) — американский преступник, грабитель банков, «враг общества номер один».] пытался меня подстрелить. Откуда мне знать, вдруг найдется еще какой-нибудь недоумок?
Однако Мэддокс — мой хлебушек с маслом. Отшей я его — заставит грызть сухари. С Мэддоксом не поспоришь. Даже змеи, завидев его, в страхе расползаются.
— Что за сюжет? — сдался я. — Да убери ты свои телеграммы! Если пришел с дурной вестью, потрудись изложить ее по-человечески.
Джуден сосредоточился на коктейле. Вот у кого непыльная работенка. Знай себе распечатывай конверты, а отдуваются пусть другие.
— О’кей, значит, так, — начал он. — Сюжет под заголовком «Блондинка в плену у бандитов, или Путь наверх».
Я допил остатки сауэра.
— Острить необязательно. От тебя требуется только правда, без прикрас. Когда мне придет охота посмеяться, я включу радио и послушаю Боба Хоупа [Боб Хоуп (1903–2003) — американский комик, радио- и телеведущий.].
— Пару дней назад к Мэддоксу заявился один тип по имени Хэмиш Шамвей. У него пропала дочь, последний раз ее видели в Мехико. Девушка исчезла, испарилась. Отец боится, что ее похитили бандиты. Мэддокс хочет, чтобы ты нашел ее.
— Ну, дальше, дальше! Чего конкретно хочет от меня Мэддокс?
— Чтобы ты нашел ее, — терпеливо повторил Джуден.
— А, понятно, шутка удалась. Когда мы с тобой снова встретимся, напомни мне посмеяться. Переходи к делу. В чем моя задача?
— Не выпендривайся, Миллан, — процедил Джуден, на глазах превращаясь в кусок охлажденной говядины. — Я тебе сказал: он хочет, чтобы ты нашел девчонку.
— То есть он хочет, чтобы я перетряхнул всю Мексику ради какой-то дурехи, которую угораздило здесь затеряться? — уточнил я, не веря своим ушам.
— Примерно так. Мне все равно, как ты это сделаешь. Найди ее.
— Тебе все равно?
— Абсолютно все равно.
— Что ж, — я задумчиво посмотрел на него, — тогда, может, сразу перережешь мне горло, зачем откладывать на потом?
— Да ты погоди, все не так плохо. Сейчас объясню, — торопливо добавил Джуден. — От твоих последних репортажей мухи дохнут на лету…
— Я должен мух пожалеть?
— Мухи ни при чем. Мэддокс готов покрыть твои расходы и самолично придумал неплохой рекламный ход. В итоге получится сенсационный материал. Тебе это на руку. Несчастный старик без гроша в кармане обращается за помощью в редакцию «Нью-Йоркского репортера». У него пропала дочь, и он хочет знать, поможет ли известная газета найти ее. Как поступит «Репортер»?
— Выбьет старикану последние зубы, а тело сбросит в лифтовую шахту, предварительно сняв с него носки, — не пропадать же добру? Пригодятся Мэддоксу на варежки, — без запинки ответил я.
— В «Нью-Йоркском репортере» ему говорят: «Ладно, папаша, найдем твою дочку», — назидательно продолжил Джуден, — и печатают его историю и фото девушки на первой полосе. Фотографию отца тоже печатают, чтобы газету не заподозрили в подтасовке. Заголовок такой: «Блондинка в плену у мексиканских бандитов. 25 000 долларов тому, кто вернет ее. Отец пропавшей девушки в отчаянии. „Нью-Йоркский репортер“ объявляет общенациональный розыск». Улавливаешь? И тут ты находишь девицу, строчишь репортаж и доставляешь пропавшую в Нью-Йорк. Мэддокс устраивает торжественный прием, и ты под аплодисменты возвращаешь отцу спасенную дочь. Все прославляют благородство «Репортера». Шикарная идея.
— Понятно: Мэддокс таки спятил. — Я сокрушенно покачал головой. — Хотя лично меня это не удивляет. Как чувствовал, что рано или поздно у него шарики за ролики закатятся. Жаль миссис Мэддокс. Для нее это, наверное, большой удар. И дочку тоже. Симпатичная у него девчушка, косоглазенькая такая, прыщавенькая. Кстати, не знаешь, какая-нибудь подружка уже просветила ее насчет?..
Джуден допил коктейль и закурил сигару.
— Короче, Миллан, тебе дано задание. Можешь глумиться в свое удовольствие, но вопрос поставлен ребром. Мэддокс говорит, что, если за неделю ты ее не найдешь, останешься без места. Работай на кого хочешь — или не работай, как тебе угодно.
— Так и сказал? Змея подколодная! — Я расправил плечи. — Можешь передать ему, что я в гробу видал его газету. Он еще будет мне угрожать! Да издатели меня с руками оторвут, только свистни. И свистеть не придется. Подумаешь, Мэддокс! Его крысиная натура всем известна. Указать мне на дверь — мне! Просто смешно! Такие журналисты на дороге не валяются… А как мне искать эту девицу, если на то пошло?
— Это будет несложно, — ухмыльнулся Джуден. — У меня с собой ее фотография, она ездит на темно-зеленом «кадиллаке», по профессии фокусница, внешность — закачаешься. Зовут Мира Шамвей, и видели ее последний раз именно здесь, в Мехико.
— Слушай, Пи-Джей, — сказал я совершенно искренне, — в Нью-Йорке без конца теряются девицы, таких потерянных там, наверное, сотни. Нельзя мне поискать одну из них? Мечтаю вернуться на Бродвей.
— Извини, Миллан. Тебе решать, берешься ты или нет. Сегодня утром материал вышел на первой полосе.
— Ладно уж. — Обреченно вздохнув, я вынул свой блокнот и приготовился записывать. — Приступим. Имя — Мира Шамвей. Чем, ты сказал, она занимается?
— Фокусами, — осклабился Джуден. — Оригинально, да? Выступала в передвижном театре-варьете вместе с отцом, пока они не рассорились. Продолжила карьеру самостоятельно. Теперь, как я понимаю, работает в ночных клубах. По словам папаши, у нее большой талант.
— Я не привык доверять мнению родителей, — сухо отозвался я и, сделав еще кое-какие пометки, убрал блокнот. — С чего Мэддокс взял, что ее похитили бандиты?
Джуден пожал плечами:
— Ему нравится так думать. И ты должен держаться этой версии, Миллан. Если никакие бандиты ее не похищали, сделай так, чтобы похитили. У тебя нет на примете ручного бандита? Кого-нибудь, кто за несколько баксов провернул бы это дельце?
— То есть? — не понял я.
— Ну, как знать, может, она просто радуется жизни вдали от папочки и ей недосуг написать ему. В любом случае нельзя допустить, чтобы наша история развалилась. Если ее не похитили, устрой похищение. Я недостаточно популярно излагаю? Осталось разжевать да в рот положить!
