Джеймс Хэдли Чейз

Карточный домик

Глава первая

Часы на стене показывали три пятьдесят ночи, когда на рабочем столе сержанта Биглера резко зазвонил телефон. Биглер, почти сорока лет, веснушчатый и крепко скроенный, хмуро посмотрел на телефон, перевел взгляд на настенные часы, затем опустил большую волосатую руку на трубку, сгреб ее и рыкнул:

— Биглер слушает! Что там?

— У меня Гарри Браунинг на линии, — ответил дежурный сержант. — Хочет поговорить с тобой. Похоже, его колбасит…

Биглер еще больше нахмурился. Гарри Браунинг был владельцем ресторана «Ла Коквилль», одного из трех самых дорогих в Парадиз-Сити. Он был близким другом мэра города, а также начальника полиции — капитана Террелла. Для Биглера он был персоной из категории избранных.

— Давай его, Чарли, — сказал Биглер. Он потянулся за сигаретой, но с огорчением обнаружил, что пачка, лежащая на столе, пуста. Последнюю чашку кофе он выпил полчаса назад. У Биглера были две слабости: кофе и сигареты. — И пошли кого-нибудь за кофе, Чарли. У меня в глотке пересохло.

— О’кей, — ответил дежурный сержант Чарли Таннер, как будто ему было приятно поручение. Он всегда посылал кого-нибудь за кофе для Биглера. — Соединяю с Браунингом.

Послышался щелчок, затем низкий голос рявкнул:

— Это ты, Биглер?

— Так точно, мистер Браунинг. Чем могу служить?

— Тут черт знает что такое! У меня в ресторане мертвая женщина! Я хочу, чтобы ты поскорее сюда приехал и забрал ее. И послушай, Биглер, может, для тебя это дело обычное, но для меня, черт возьми, это серьезно. Я не хочу шумихи. Ты меня понял? Если об этом узнает пресса, я кое с кого шкуру спущу, а если я говорю, что спущу шкуру, то мне плевать, кто это, я все равно спущу. Я ясно выражаюсь?

Сидя в большой, тускло освещенной комнате, Биглер выпрямился, забыв о жажде.

— Нет проблем, мистер Браунинг. Вам не о чем беспокоиться. Я сейчас приеду.

— Единственное, о чем я беспокоюсь, чтобы все было сделано как следует. Ты делаешь это как следует, Биглер, и я больше не беспокоюсь… и ты не беспокоишься, — сказал Браунинг и бросил трубку.

Биглер поморщился, затем понажимал на рычажок телефона. Когда дежурный сержант ответил, Биглер сказал:

— Внизу есть кто-нибудь из репортеров, Чарли?

— Гамильтон из «Сан». Он дрыхнет… полупьян. А что? Что-то случилось?

— Еще не знаю что. Слушай, Чарли, я должен уехать. Если Гамильтон спросит, где я, скажи, что я отправился домой с зубной болью. Кто еще тут на службе?

— У тебя болит зуб? — с сочувствием спросил Таннер. — Мне жаль, Джо. Я…

— Жаль не жаль, не важно, — перебил его Биглер. — Кто еще на службе?

— Мандрейк пошел за твоим кофе. — В голосе сержанта послышался укор. — Здесь еще Джексон, задницу отсиживает.

— Скажи ему, чтобы меня заменил. А Гесс есть?

— Он уже уходит.

— Задержи его! Скажи, чтобы подождал меня. Я сейчас спущусь.

Биглер не без труда напялил куртку, похлопал по заднему карману брюк, проверяя, на месте ли оружие, затем выбросил пустую пачку из-под сигарет и, покинув комнату детективов, сбежал вниз по лестнице в дежурку.

Фред Гесс, инспектор по расследованию убийств, стоял там, прислонившись к стене, с покорным выражением на толстом круглом лице.

— Еще пара минут — и ты не застал бы меня в этом курятнике, — со вздохом сказал он подошедшему Биглеру. — Что случилось?

Биглер спустился к припаркованному полицейскому автомобилю, влез в кабину и завел мотор. Гесс забрался с другой стороны и сел рядом.

— В «Ла Коквилле» мертвая женщина. Браунинг наложил в штаны…

И Биглер погнал рычащий автомобиль по пустынной Мейн-стрит.

— Убийство? — проворчал Гесс.

— Он не сказал, а я не спросил. Приедем — разберемся. Похоже, что он был не настроен отвечать на вопросы.

— Держу пари, — гоготнул Гесс, — судя по тому, что я слышал об этом притоне, труп — это последнее, чего бы им хотелось. Ты когда-нибудь там бывал, Джо?

— За свои деньги?

Биглер вел машину уже по Променаду. Возле берега на стоянке виднелось лишь несколько машин. Улица была пуста.

— Нам придется быть поаккуратней, Фред. У Браунинга в этом городе все схвачено.

— Если это убийство, то плевать, чего у него там схвачено…

— Да, но мы пока не знаем, что это убийство. Дай я сам этим займусь. У Браунинга куча влиятельных друзей.

— До сколько угодно, приятель! Я знаю, когда лучше не совать нос в чужие дела.

Ресторан «Ла Коквилль» находился в дальнем конце Променада и был окружен газонами, клумбами и подсвеченными пальмами. К внушительному входу вели три мраморные ступени. Ресторан закрылся в половине третьего, и теперь там светила лишь одинокая люстра в вестибюле, да еще встроенные в стену лампы, от которых по грубому ворсу темно-красной ковровой дорожки тянулись длинные тени.

Биглер и Гесс вылезли из машины, поднялись по ступенькам и прошли через вращающуюся дверь в нарядный вестибюль, где их ждал метрдотель Луис, высокорослый, с манерами аристократа. Луис, горделивый и полный чувства собственного достоинства, редко терял самообладание, но теперь, как отметил Биглер, его просто трясло.

— Сюда, — сказал Луис и, двигаясь большими крадущимися шагами, повел двух детективов во второй вестибюль, а затем вверх по лестнице в большой бар.

Здесь их ждал Гарри Браунинг. Он сидел у стойки бара с бокалом бренди в руке и сигарой в зубах. Браунингу было пятьдесят пять лет — лысоватый, плотный, с чисто выбритым лицом, темный загар. На нем был клетчатый пиджак, в петлицу вдета белая гвоздика. Он выглядел, как ему и полагалось, — энергичным, богатым, властным и высокомерным.

— Она здесь, — сказал Браунинг, — в последнем боксе. — И махнул рукой в конец помещения. Там в темноте вдоль стены было несколько кабинок, выложенных дубовыми панелями. Каждая закрывалась красным бархатным занавесом.

Биглер и Гесс направились в конец зала и заглянули в кабинку. В тусклом свете они различили распростертое на столе тело светловолосой женщины. На ней было белое вечернее платье с глубоким вырезом на спине. На фоне темного дубового стола ее волосы казались золотыми.

Биглер обернулся к Браунингу:

— А можно побольше света, мистер Браунинг?

Луис прошел за стойку бара и щелкнул несколькими выключателями. В дальнем конце бара, где стояли детективы, вдруг ярко вспыхнуло несколько ламп, заставивших полицейских зажмуриться.

Биглер кивнул, вошел в кабинку и дотронулся до плеча женщины. Оно было холодным как лед, что подтверждало слова Браунинга, однако, дабы окончательно убедиться, что женщина мертва, Биглер приложил пальцы к ее шее — пульса не было.

— Лучше ее не трогать, пока мы не сделали фотографии, — сказал Гесс.

Подошел Браунинг, яростно жуя свою сигару:

— Я хочу, чтобы вы забрали ее поскорее, ребята. Пошевеливайтесь! Свои фокусы-покусы можете проделать и в морге. Если пресса пронюхает, я в пролете на целый сезон. Уберите ее отсюда!

— Ее нельзя переносить, пока мы не сделаем снимки, — отрезал Гесс. — Возможно, это убийство.

Браунинг воззрился на него:

— Кто ты такой?

Биглер выругался про себя из-за того, что Гесс открыл рот, а вслух поспешно сказал:

— Он занимается убийствами, мистер Браунинг. И конечно, прав. Возможно, тут убийство… Я…

— Это самоубийство! — сказал Браунинг с каменным лицом. — На полу шприц, и она посинела. Тут на хрен не нужно быть никаким детективом, чтобы понять, что она умерла от передозы героина. А теперь уберите ее отсюда!

Биглер заглянул под стол. На ковре лежал шприц для инъекций. Выпрямившись, Биглер взял обеими руками голову женщины и осторожно приподнял над столом, чтобы рассмотреть ее мертвое лицо. Голубоватый оттенок кожи и широко раскрытые, почти без зрачков, глаза… Что-то проворчав, он опустил голову женщины.

— Возможно, это все-таки убийство, мистер Браунинг, — спокойно заявил он. — Возможно, она не сама сделала себе укол.

— С тех пор как она пришла, никого с ней рядом не было, — нетерпеливо сказал Браунинг. — А теперь уберите ее отсюда!

— Все случаи самоубийства рассматриваются как убийства, пока мы не докажем, что это самоубийство. Я очень сожалею, мистер Браунинг, но тут не может быть никаких исключений.

Глаза Браунинга загорелись злобой.

— Мне не нравятся упертые копы, Биглер. Я ничего не забываю. — Он повернулся к Луису. — Позвони-ка капитану Терреллу.

Луис поспешил к бару, а Биглер сказал:

— Простите, мистер Браунинг, но до приказа шефа мы будем действовать по инструкции. У вас есть еще телефон, по которому я сам могу позвонить?

— Ни по какому телефону, черт возьми, ты не будешь звонить, пока с тобой не поговорит Террелл! — огрызнулся Браунинг и направился к бару.

Биглер и Гесс переглянулись. Гесс ухмыльнулся. Он знал, что если топор и упадет, то не на его шею. Он обогнул Биглера и вернулся в кабинку. Рядом с мертвым телом лежала белая, расшитая золотом вечерняя сумочка. Гесс взял ее, открыл и заглянул внутрь. Он вытащил оттуда конверт, повертел в руках и передал Биглеру.

— Лучше взгляни-ка на это, Джо. Это нам.

Биглер взял конверт. Он слышал, как Браунинг тихо говорит по телефону. Он посмотрел на размашистый почерк на конверте и прочел: «В управление полиции». Биглер осторожно вскрыл конверт перочинным ножом и вынул сложенный лист бумаги. Развернув его и чувствуя на шее дыхание стоящего сзади Гесса, он прочел записку, написанную тем же размашистым почерком: