Джеймс Хэдли Чейз

Кто смеется последним

Глава первая

Теперь-то я отчетливо вижу начало кошмарной истории, что произошла со мной, — ее семена — были посеяны года четыре назад: семена, которые в итоге проросли шантажом, двумя убийствами и одним суицидом.

Четыре года назад я работал за копейки в техподдержке в фирме «Оборудование для бизнеса и электроника». На эту работу меня устроил отец, он был у них главным бухгалтером. Когда я заканчивал школу, именно он решил, что мне стоит поучиться электронике, и отправил меня в местный университет, где я и получил магистерскую степень.

Идею, что мне стоит научиться играть в гольф, тоже подал он — я тогда еще в школу ходил.

— На поле для гольфа, Ларри, — говорил он, — в бизнесе решается больше вопросов, чем в переговорной.

Оказалось, что я прирожденный гольфист, а чуть позже я и от электроники зафанател.

Всю неделю, включая субботы, я горбатился с тяжеленной сумкой для инструментов, а после работы постигал электронику. По воскресеньям я играл в гольф.

У меня была договоренность с одним профи в гольф-клубе «Кресвелл»: я бесплатно играю один раунд каждое воскресенье в 8:30 утра, а после в уплату присматриваю до ланча за его магазинчиком. Такая договоренность устраивала нас обоих: он мог проводить все утро воскресенья на поле, а я мог играть бесплатно — стать членом клуба мне было не по карману.

Тем жарким июньским утром я решил потренировать свой пат, а не играть полный раунд. Что я могу сказать — это была судьба. Если бы я не решил улучшить мой пат, я бы не встретил Фаррелла Брэннигана и весь этот кошмар никогда бы не случился со мной.

Только я вкатил мячик с двадцати футов, как раздался скрипучий голос:

— Это чертовски хороший пат!

Я повернулся.

На краю грина стоял огромный мужчина лет шестидесяти. Он был за шесть футов ростом и почти столько же в ширину. Все атрибуты очень богатого человека были при нем, даже его костюм для гольфа словно кричал о роскоши. По его мясистому загорелому лицу, агрессивному подбородку и фарфорово-голубым глазам я понял, что он весьма важная персона.

— Можешь повторить этот трюк, сынок?

Я отступил немного, положил еще один мячик, взглянул на лунку, на этот раз она была в тридцати футах от меня, а затем, подкрутив мяч, отправил его в нужном направлении. Поверхность грина я знал как свои пять пальцев и был уверен, что мяч попадет прямо в лунку. Так и получилось.

— Господь всемогущий! Не возражаешь, если я попробую?

— Конечно, сэр.

Он попереминался с ноги на ногу, как делают большинство плохих гольфистов, а затем, нацелясь на лунку, стукнул клюшкой по мячику, и, конечно, ему недостало пяти футов до цели.

— Вот всегда у меня так, — простонал он. — Тут должна быть какая-то хитрость!

— Она есть, сэр.

Он оценивающе осмотрел меня:

— Очень хорошо, не поделишься? Что я делаю неправильно?

— Во-первых, эта клюшка вам не подходит, она слишком коротка для вас. Во-вторых, вы отвели взгляд, когда били по мячу. И в-третьих, ваша стойка совершенно никуда не годится.

— Клюшка слишком короткая? Да черт возьми! Я играю уже… — Он вдруг умолк, а затем продолжил: — Какая же клюшка мне подойдет?

— Могу подобрать для вас, сэр.

— Ну что ж, давай!

Я привел его в магазинчик, который был в моем ведении, и продал ему клюшку как раз под его рост. Потом я сопроводил его обратно на грин и объяснил, как читать поверхность лужайки. Он ничего в этом не смыслил. Еще через час я научил его попадать в лунку за три пата вместо пяти. Он был в восторге.

— Есть еще одна проблема, сынок, — начал он. — Может, ты и с этим мне поможешь? У меня чертовски плохой хук.

— Что, если мы переместимся на тренировочное поле, сэр?

Так мы и сделали. Он установил мячик, приготовился к удару, и в этот момент я его остановил. Поставил ему ноги в правильное положение, поправил захват. И у него вышел отличный удар прямо в центр.

— Просто следите за тем, чтобы ваши ноги и захват были вот в таком положении, как сейчас, сэр, и все будет отлично.

Он запулил три мяча подряд прямо в центр и весь засиял, глядя на меня.

— Я очень признателен тебе, сынок, — сказал он. — У меня важная игра сегодня утром. Думаю, ты практически спас мне жизнь.

— Рад был помочь, сэр. Вернусь-ка я, пожалуй, к своей тренировке.

— Постой. Как тебя зовут?

— Ларри Лукас.

— Приятно познакомиться. — Он протянул свою огромную ладонь. — Фаррелл Брэнниган.

Я с любопытством взглянул на него. Имя Фаррелла Брэннигана было известно в той же мере, что и имя Джеральда Форда. Он был президентом Калифорнийского национального банка с отделениями по всей стране.

— Для меня это большая честь, сэр, — сказал я, отвечая на рукопожатие.

Он широко улыбнулся, очевидно польщенный тем, что его имя произвело на меня впечатление.

— Чем ты занимаешься, Ларри?

— Работаю в техподдержке в «Беттер электроникс».

— Правда? — Он снова посмотрел на меня оценивающе. — Ты разбираешься в компьютерах?

— У меня магистерская степень.

— Где получил?

Я назвал ему свой университет.

— Очень хорошо, Ларри. Тогда возвращайся к своей тренировке. И загляни ко мне в банк завтра в десять утра. — Он коротко кивнул, подхватил клюшку и направился к ти.

Тогда, четыре года назад, я подумал, что вот он, великий момент. Я чувствовал, что Брэнниган собирается мне что-то предложить.

Что я могу сказать — теперь-то я понимаю, что именно тогда я и сделал свой первый шаг к пропасти.

В понедельник точно в десять ноль-ноль я явился к Брэннигану. Огромным там было все — и сам Брэнниган, и его офис, и стол, стоявший между окнами, и эти окна, из которых открывался панорамный вид на город.

Фаррелл Брэнниган катал по полу мячик для гольфа клюшкой, которую я лично продал ему.

— Входи, Ларри, — начал он. — Благодаря тебе я выиграл ту игру.

— Мои поздравления, сэр.

— Хорошую клюшку ты мне продал. — Отложив клюшку, он направился к своему столу, махнул мне в сторону кресла и сел сам. — Как насчет следующего воскресенья? Сыграешь со мной раунд? Интересно, что ты скажешь насчет моих выводящих ударов. Пойдет?

Я едва верил своим ушам: сыграть в гольф с самим Фарреллом Брэнниганом!

— Меня бы это вполне устроило, сэр.

— Отлично. Моя супруга любит, чтобы я возвращался домой к ланчу. Что, если мы встретимся в клубе в восемь утра? Годится?

— Да, сэр.

— Сегодня утром я поговорил с твоим деканом. Какого черта ты тратишь свое время, работая в техподдержке? По словам декана, ты высочайшего класса инженер, спец в электронике и компьютерах, самый лучший студент, какой у него когда-либо был!

— Отец хотел, чтобы я остался в «Беттер электроникс». Он придерживался мнения, что лучше быть крупной рыбой в маленьком озере, чем крохотной — в большом. Отец скончался несколько месяцев назад. Сейчас я обдумываю планы на будущее. У меня есть предложение о работе от IBM.

— Сколько тебе лет?

— Двадцать семь, сэр.

— А зарабатываешь сколько?

Я сказал ему.

— Забудь об IBM, — ответил он. — Ты совершенно неправильно строишь будущую карьеру, сынок, с твоими-то данными. Но не суть. Я помогу тебе.

Он сделал паузу, чтобы зажечь сигару, а затем продолжил:

— Знаешь, Ларри, когда достигаешь того, чего достиг я, бывает забавно поиграть в господа бога. Время от времени я им становлюсь — для тех, кто что-то сделал для меня. Я никогда не ошибаюсь и не думаю, что ошибусь и в тебе. Слышал когда-нибудь о Шарнвилле?

— Да, сэр. — Мое сердце застучало. — Это многообещающий, активно растущий городок на полпути отсюда во Фриско.

— Верно. Мы открываем там банк. Банк будет таким же особенным, как и сам Шарнвилл, через несколько лет этот городок станет важнейшей точкой на карте. Я хочу, чтобы в нем были самые новые компьютеры, вычислительная техника и калькуляторы, какие только можно купить за деньги. Как думаешь, ты сумел бы оснастить такой банк?

Мое сердце бешено забилось в груди.

— Да, сэр, — ответил я, стараясь унять дрожь в голосе.

Он кивнул:

— Я собираюсь дать тебе этот шанс. У тебя мало времени. Мы никак не можем открыть этот банк уже полгода. Даю тебе три недели на то, чтобы ты предложил свое видение и прикинул стоимость. Если это будет не то, чего я хочу, я попытаю счастья с кем-нибудь другим. Идет?

— Меня это вполне устраивает, сэр.

Он ткнул большим пальцем в кнопку, и вошла его секретарша.

— Проводите мистера Лукаса к Биллу, — велел Брэнниган. Он глянул на меня. — Билл Диксон — мой архитектор. Вы с ним будете вместе работать.

Когда я вставал, он заключил:

— Увидимся в воскресенье, — и, ухмыльнувшись, взмахом руки отпустил меня.

Билл Диксон понравился мне сразу. Это был невысокий коренастый мужчина с широкой, открытой улыбкой. Несмотря на седину, он не выглядел уж очень сильно старше меня.

— Я уже наслышан о вас, — сказал он, пожимая мне руку. — Значит, Ф.Б. снова играет в господа бога.

— Похоже на то.

— Он и со мной в бога поиграл. У него спустило колесо под проливным дождем, а я остановился и помог его поменять. Теперь я здесь. — Он рассмеялся. — Делаешь что-то для него, и он делает что-то в ответ для тебя… великий мужик! — Он поднял палец. — Но не обольщайтесь: он столь же и требователен, сколь велик. Если не справитесь или отступите, выходите из игры.