Джеймс Хэдли Чейз

Не дразни меня!

Глава первая

Кен Брэндон отпер парадную дверь и вошел в прихожую.

— Привет, любимая! Я дома! — прокричал он. — Ты где?

— В кухне… где же еще? — откликнулась его жена. — Ты рано.

Он прошел в отлично оборудованную кухню, где жена готовила ужин, и остановился в дверном проеме, глядя на нее.

Брэндоны были женаты уже четыре года, но за это время чувства Кена к жене не притупились. Стройная блондинка, скорее миловидная, чем хорошенькая, Бетти Брэндон не только прекрасно вела домашнее хозяйство, но так же прекрасно вела запись пациентов в клинике доктора Хайнца, где держали только квалифицированный персонал, поскольку доктор Хайнц был ведущим гинекологом Парадиз-Сити. Бетти получала на пятьдесят долларов в неделю — больше Кена; время от времени это его задевало, хотя он и не подавал виду, зато благодаря ее заработку они могли вести ту скромную жизнь, которая нравилась обоим: две машины, симпатичный коттедж в хорошем районе, — и еще откладывать на будущее.

Кен был ведущим агентом в «Страховой корпорации Парадиз-Сити». Он получал неплохое жалованье, но, стараясь сравняться в доходах с женой, часто перерабатывал сверхурочно, тогда как Бетти работала строго по часам. Утром она выходила из дому без четверти десять и возвращалась вечером в шесть — на этом ее рабочий день заканчивался.

Подобное положение дел устраивало ее: она спокойно занималась домом и готовила ужин для Кена, хотя и не всегда знала, в котором часу он вернется. Бетти гордилась своими кулинарными талантами. С помощью многочисленных поваренных книг она каждый вечер готовила отличную, вкусную еду.

— Не подходи ко мне, Кен! — резко сказала она, заметив загоревшийся в его глазах огонек и зная по опыту, что у него на уме. — У меня сложное блюдо. Ты не вовремя заявился.

Кен широко усмехнулся:

— Разве это бывает не вовремя? Дорогая, забудь о своей готовке! Во-первых, надо сейчас же пойти и убедиться, что наша спальня на месте, во‐вторых, я оплачу тебе самый лучший ужин, какой тебе доводилось пробовать. Пошли!

Бетти оттолкнула его:

— Хватит, Кен, перестань! Спальня на месте, и она никуда не денется. И мы никуда не пойдем! Я готовлю клэм-чаудер  [Традиционный для домашней американской кухни суп с моллюсками и овощами. — Здесь и далее примеч. перев.], и, позволь заметить, в городе нет ни одного ресторана, где чаудер готовят лучше, чем я! Да что вообще случилось?

— Клэм-чаудер? — Кен подошел к кастрюле и поднял крышку.

— Кен! Убери руки!

Он спешно опустил крышку на место.

— Запах просто чудо!

— Это и есть чудо. Что же случилось?

— Ладно, давай хотя бы выпьем. — Он подошел к холодильнику, вынул бутылку джина и бутылку мартини. — У меня новости!

— Дай мне пять минут, — попросила Бетти.

Он отнес бутылки в гостиную, смешал два коктейля, закурил сигарету и упал в одно из удобных кресел, с нетерпением ожидая жену.

Бетти нельзя поторапливать. Она вошла в гостиную через десять минут. К тому времени Бен уже успел заново наполнить свой бокал.

— Так что за ажиотаж? — спросила она, опускаясь в соседнее кресло и принимая протянутый им бокал. — Что за новости?

— Ты еще спрашиваешь! — Кен широко ей улыбнулся. Он чувствовал, что слегка пьян. Он редко позволял себе мартини с джином. — Меня повысили. Сегодня днем Штернвуд вызвал меня к себе. — Он поморщился. — Честно говоря, дорогая, я чуть не спятил. Решил, что он укажет мне на дверь. Ты ведь знаешь Штерна. Если он вызывает кого-то в кабинет, значит собирается устроить головомойку. Ну, делать нечего, я пошел. И ты представляешь? Он открыл филиал в Сикомбе и хочет, чтобы я возглавил его. Он говорит, там богатейшая нетронутая жила для бизнеса, и он хочет, чтобы я начал ее разрабатывать. Что я мог ответить? Никто не спорит со Штернвудом. Так что я теперь начальник отделения в Сикомбе.

— Сикомб? — Бетти внимательно глядела на него. — Но это же черный район.

— Не совсем черный. Это рабочий район. Там и белых полным-полно.

— И что там страховать?

Кен одобрительно покивал. Его жена точно не дурочка.

— Хороший вопрос. Штернвуд планирует выбирать семьи с детьми и предлагать страхование детей от опасности. За небольшое вознаграждение мы сможем гарантировать родителям все виды защиты для их отпрысков. В Сикомбе примерно пятнадцать тысяч вероятных клиентов, и Штернвуд уверен, что мы озолотимся.

Бетти задумалась.

— Но, Кен, после работы с вашими богатыми клиентами тебе вряд ли это понравится.

— У меня нет выбора. В любом случае это вызов мне.

— Значит, ты начальник. И сколько же он будет тебе платить?

Кен поморщился:

— У меня все тот же оклад, но я буду получать пятнадцать процентов со всех заключенных договоров. Штернвуд никогда не разбрасывается деньгами. Если он прав насчет потенциальных клиентов — а я думаю, что он прав, — то комиссионные будут весьма солидные.

— Насколько солидные?

— У меня пока не было времени все подсчитать. Зависит от того, насколько упорно я буду работать.

Бетти вздохнула:

— Когда ты приступаешь?

— Офис уже готов. Начинаю завтра. — Кен допил свой коктейль. — Есть один момент, от которого я не в восторге, но выбора мне не оставили.

Бетти внимательно посмотрела на него:

— Я могла бы перечислить много моментов, от которых тут можно быть не в восторге. Где же ложка дегтя?

— У Штернвуда есть дочь. Она будет работать со мной. По его словам, она ужасно умная, знает о страховании не меньше моего… по его словам. Она будет сидеть в конторе, пока я бегаю по клиентам. Мне вовсе не улыбается работать с дочкой Штернвуда. Это означает, что мне все время придется быть начеку, я и без того постоянно начеку, но, понимаешь…

— Какая она, Кен?

— Понятия не имею. Расскажу тебе завтра, когда посмотрю на нее.

— Давай ужинать.

Пока они ели, Бетти сказала:

— Интересно, она хорошенькая?

Поглядев на нее, Кен увидел, что она озабоченно хмурится.

— Если она пошла в отца, то запросто может выступать в цирке уродов. Что тебя тревожит, милая?

Бетти улыбнулась:

— Просто спросила.

— А я скажу, что тревожит меня, — продолжал Кен. — У меня в офисе будет шпион… «горячая линия» с кабинетом ее папочки. Мне придется туго, если она невзлюбит меня или если я не добьюсь успехов в работе. Не тебе рассказывать, что Штернвуд настоящий сукин сын. Если дочка ему настучит, я останусь без работы, и Штернвуд мигом отделается от меня. Вот это действительно меня тревожит, милая.

— Дорогой… ты ведь знаешь, что у тебя все получится. — Бетти опустила ладонь на его руку.

— Понравилось?

— Лучший чаудер, какой мне доводилось пробовать.

Когда с ужином было покончено, Бетти сказала:

— Так что, проверим, как там спальня?

Кен поспешно отодвинул свой стул.

— А как же посуда? — спросил он, поднимаясь на ноги.

— К черту посуду! Плевать на нее.

Уже много лет Парадиз-Сити сохранял за собой репутацию курорта для миллиардеров: самый дорогой и шикарный город в мире. Расположенный в каких-то двадцати милях от Майами-Бич, город удовлетворял все нужды самых богатых, требовавших для себя постоянного сервиса. И армия работников, обеспечивавших этот сервис, обитала в Сикомбе, районе, расположенном в миле езды от города.

Сикомб был вовсе не похож на Западный Майами: россыпь многоквартирных домов, обшарпанные коттеджики, дешевые забегаловки, бандитские бары, где напивались и устраивали потасовки ловцы ракушек, и в основном цветное население.

Новый офис «Страховой корпорации Парадиз-Сити» располагался на Приморской улице, проходившей через бойкие торговые кварталы Сикомба.

Кое-как отыскав место для парковки, Кен Брэндон вышел из машины и остановился на тротуаре, рассматривая новое место работы. Кену оно показалось похожим на ломбард, но он уже успел смириться с гнетущим фактом, что больше ему не придется иметь дело с богатством и роскошью. Его вероятные клиенты будут из тех, кто борется за выживание. Таким людям и в голову не придет заглянуть в офис с роскошным фасадом, вроде головного отделения «Корпорации» в центре города.

Сознавая, что за ним наблюдают многочисленные чернокожие хозяева окрестных лавчонок, Кен отпер дверь и вошел.

Путь ему перегородила длинная стойка. Позади стойки была просторная комната со шкафами для папок и письменным столом, на котором стояла пишущая машинка и телефон; все выглядело подержанным, таким оно и было.

В этом помещении, как он понял, и будет работать дочка Штернвуда. Подняв крышку, он прошел через комнату к двери с матовым стеклом, на котором было написано черными буквами:

Управляющий Кен Брэндон

Он задержался, чтобы рассмотреть стеклянную дверь. Никакого удовольствия он не ощутил. В головном офисе на деревянной двери его кабинета имя было написано золотыми буквами.

Кен повернул ручку двери и вошел в небольшой кабинет, где обнаружился обшарпанный письменный стол, винтовое кресло, выцветший ковер, два стула с высокими спинками, поставленные напротив стола, и маленькое окошко, выходившее на шумную главную улицу. На столе стоял телефонный аппарат, портативная пишущая машинка, пепельница, лежал блокнот.

Он неспешно окинул взглядом свои новые владения и ощутил уныние.