Джеймс Хэдли Чейз

Нет орхидей для мисс Блэндиш

Глава первая

1

Все началось летним вечером, в июле, месяце нестерпимой жары, безоблачного неба и иссушающих ветров, несущих с собой тучи пыли.

На пересечении дорог Форт-Скотт и Невада с 54-м шоссе, грузовой магистралью, соединяющей Питсбург с Канзас-Сити, имеется заправка и бар-закусочная — обшарпанная деревянная постройка с единственным насосом; держат ее пожилой вдовец и толстая блондинка, его дочь.

В начале второго к закусочной подъехал запыленный «линкольн», в котором находились двое — водитель и спящий пассажир.

Бэйли, низенький крепыш с толстым грубым лицом, беспокойными черными глазами и тонким белым шрамом на щеке, выбрался из машины. На нем был поношенный, пропыленный костюм, манжеты рубашки обтрепались. Чувствовал себя он скверно. Вчера вечером он сильно напился, а тут еще эта жара.

Он немного постоял в раздумье, глядя на погруженного в сон спутника, потом пожал плечами и решительно вошел в закусочную, оставив Старину Сэма храпеть в машине.

Блондинка облокотилась о прилавок и улыбнулась ему. Крупные белые зубы смахивали на клавиши пианино. Слишком толстая, чтобы заинтересовать его. Он не ответил на ее улыбку.

— Здрасте, мистер, — произнесла она радостно. — Ну и жарища, да? Прошлой ночью так и не поспала.

— Виски, — коротко буркнул Бэйли, сдвинул шляпу на затылок и вытер лицо грязным носовым платком.

На прилавке появилась бутылка виски и стакан.

— Взяли бы лучше пива, — порекомендовала толстуха, тряхнув светлыми кудрями. — Виски в такую жару вредно.

— Заглохни, — сказал Бэйли.

С бутылкой и стаканом Бейли расположился за столиком в углу.

Блондинка скривилась, взяла книгу в мягкой обложке и, безразлично поведя плечами, принялась читать.

Бэйли не спеша выпил и откинулся на спинку стула. Деньги, точнее, их отсутствие — вот что беспокоило его. «Если Райли в ближайшее время ничего не придумает, придется грабить банк», — вздохнул он и нахмурился. Не нравилась ему такая работа — слишком уж много в банках охраны. Бэйли глянул сквозь окно на спящего в машине Старину Сэма. «Ну никакого от него проку — разве что машину умеет водить. — Бэйли снова усмехнулся. — Слишком стар для переделок. Думает лишь о том, как бы поесть да поспать. Значит, добывать деньги придется Райли или мне — но как?»

После виски ему захотелось есть.

— Яичницу с ветчиной, и поживее! — крикнул он блондинке.

— А этот ничего не будет? — спросила она, мотнув головой в сторону Старины Сэма.

— Неужто не заметно, что нет? Быстрее давай, есть охота.

Он увидел в окно, как подъехал «форд» и из него вышел немолодой толстяк.

«Хейни! — сказал про себя Бэйли. — Этот что тут делает?»

Толстяк вразвалку вошел в закусочную и помахал Бэйли:

— Привет, дружище. Давно не виделись. Как ты?

— Паршиво, — буркнул Бэйли. — Жара меня доконает.

Хейни подошел, отодвинул стул и сел. Он был на побегушках у светской газетенки, не гнушавшейся шантажом. Вечно собирал обрывки информации, мог, кстати, и шепнуть кое-что (не бесплатно, конечно) — и какая-нибудь из орудовавших в окрестностях Канзас-Сити шаек решалась на ограбление.

— Не то слово! — сказал Хейни, принюхиваясь к запаху готовящейся еды. — Вчера вечером был у Джоплина, делал репортаж с дурацкой свадьбы, чуть не изжарился. Вообрази: что за свадьба в такую жару? — Поняв, что Бейли не слушает, спросил: — Как делишки? Похоже, неважно?

— Никакого покоя уже несколько недель, — сказал Бейли и уронил окурок на пол. — Даже гребаные коняги и те против меня.

— Хочешь, подскажу? — Хейни подался вперед и заговорил полушепотом: — Ставь на Понтиака.

Бэйли осклабился:

— На Понтиака? Да он с карусели сбежал, не иначе.

— Напрасно ты так. На эту лошадь истратили десять тысяч баксов, и выглядит она хорошо.

— Да и я бы хорошо выглядел, если б на меня столько тратили.

Блондинка принесла яичницу с ветчиной. Хейни повел носом, когда она поставила тарелку на стол.

— Мне то же самое, красотка, — молвил он, — и пиво.

Она стряхнула с себя его руку, улыбнулась и вернулась за прилавок.

— Вот такие женщины мне нравятся — тут можно и потратиться. — Хейни посмотрел ей вслед. — Прям все при ней.

— Мне нужны деньги, Хейни, — сказал Бэйли с набитым ртом. — Есть какие-нибудь идеи?

— Нет. Если что услышу, дам знать, но пока — ничего. А мне сегодня повезло — есть работа. Репортаж с вечеринки у Блэндиша. Правда, платят всего двадцать баксов, зато выпивка дармовая.

— А кто этот Блэндиш?

— Ты что, с луны свалился? — раздраженно фыркнул Хейни. — Один из самых богатых парней штата. Говорят, у него сто миллионов.

Бэйли проткнул желток вилкой.

— А у меня пять баксов! — буркнул он. — Такова жизнь! А что писать-то про него будешь?

— Не про него, про дочь. Видел бы ты ее! Я бы десять лет жизни отдал за ночку с такой на сеновале.

Бэйли не заинтересовался.

— Знаю я этих богатых девиц. Не понимают вообще, зачем жить.

— Уверен, эта понимает. — Хейни вздохнул. — Ее старик закатывает вечеринку — двадцать четвертый день рождения, самый сок! Дарит ей фамильные бриллианты. — Он закатил глаза. — Боже, какое ожерелье! По слухам, на пятьдесят тыщ тянет.

Блондинка принесла еду газетчику, стараясь держаться вне пределов его досягаемости. Когда она ушла, Хейни придвинул стул и шумно принялся за еду. Бэйли же закончил. Он откинулся назад и стал ковырять спичкой в зубах, думая: «Пятьдесят кусков! Интересно, реально ли хапнуть это ожерелье? Может, Райли рискнет хотя бы попробовать?»

— А что, праздник-то дома у них будет?

— Именно. — Хейни активно забрасывал еду в рот. — Потом она со своим парнем Джерри Макгоуэном пойдет в «Золотую туфельку».

— Прямо в ожерелье? — небрежно поинтересовался Бэйли.

— Да уж как наденет его, так и не снимет — могу поспорить.

— Но ты не уверен?

— Да будет в нем, конечно. Там же вся пресса соберется.

— И когда же она в ресторане окажется?

— Около полуночи. — Хейни помолчал, держа вилку у рта. — Ты чего-то задумал?

— Да нет. — Бэйли посмотрел на него, и его грубое лицо казалось безразличным. — Она и этот тип, Макгоуэн, и больше никого?

— Никого. — Хейни вдруг положил вилку. На толстой физиономии появилось озабоченное выражение. — Слушай, даже не думай об этом ожерелье. Не по зубам, говорю тебе. Вам с Райли не справиться. Потерпи, подвернется еще что-то подходящее, и это не ожерелье Блэндишей.

Бэйли ухмыльнулся. Хейни показалось, что это волчий оскал.

— Не переживай. Сам знаю, что нам по зубам, что нет. — Бэйли поднялся. — Мне пора. Если появятся какие-то соображения, дай знать.

— Что-то ты заспешил, а? — Хейни нахмурился.

— Хочу уехать, пока Старина Сэм не проснулся. Не хватало еще кормить его. Будь здоров.

Он подошел к блондинке и рассчитался, потом вышел к «линкольну». Жара ударила его, словно кулаком, с размаху. После виски голова немного кружилась. Он сел в машину, зажег сигарету. В голове роились мысли.

«Едва слушок об ожерелье просочится, — думал он, — каждый паршивый гангстер в округе призадумается. Хватит ли Райли пороху?»

Он грубо растолкал Старину Сэма.

— Давай же! Хватить дрыхнуть, черт побери, только и делаешь, что спишь!

Старина Сэм, высокий, жилистый, лет под шестьдесят, заморгал, медленно выпрямляясь.

— Поедим? — с надеждой спросил он.

— Я уже поел, — сказал Бэйли, заводя машину.

— А как же я?

— Вперед, коли деньжата водятся. Я платить не стану.

Старина Сэм вздохнул, затянул пояс и надвинул засаленную, видавшую виды шляпу на длинный красный нос.

— Что происходит, Бэйли? — скорбно спросил он. — В последнее время у нас совершенно нет денег. Мы же неплохо справлялись, а сейчас… Сказать тебе, что я думаю? Райли слишком много времени проводит в постели со своей бабой и совсем забросил дела.

Бэйли сбавил скорость и повернул к аптеке.

— Помолчи, — сказал он, вылез из машины и отправился в аптеку. Там он закрылся в телефонной будке, набрал номер, и после долгого ожидания Райли взял-таки трубку.

Было слышно, как орет радио и Анна распевает во весь голос. Он начал было рассказывать Райли, что узнал от Хейни, но остановился.

— Ты же ни черта не слышишь, что я говорю, — проорал он. — Выруби там все!

Райли не откликался — то ли жив, то ли нет. Он и правда оставался в постели со своей Анной, и Бэйли удивился, что он вообще ответил на звонок.

— Не вешай трубку, — наконец сказал Райли.

Музыка прекратилась, потом послышались сердитые вопли Анны. Бэйли услышал, как Райли что-то проорал, а потом — звук громкой затрещины. Бэйли помотал головой, шумно дыша через нос. Райли и Анна вечно цапались, в их обществе он натурально сходил с ума.

Райли снова подошел к телефону.

— Слушай, Фрэнки, — взмолился Бэйли, — я жарюсь заживо в этой треклятой аптеке! Послушай уже, а? Это важно.

Райли тоже принялся жаловаться на жару.

— Знаю, знаю, — проворчал Бэйли. — Слушать-то будешь? У нас есть шанс отхватить ожерелье ценой в пятьдесят кусков. Дочка Блэндиша наденет его сегодня вечером и пойдет в «Золотую туфельку» со своим парнем — только они двое. Мне Хейни сказал. Дело верняк. Что думаешь?