Он вытер лицо платком. «Все это ерунда, — сказал себе Алан. — Формулу не расшифровать никому… это совершенно ясно!»
Машина остановилась у подъезда, Крейг расплатился с водителем. Алан не заметил ни черный «форд», затормозивший неподалеку, ни двух хорошо одетых мужчин, вышедших из него.
Он поднялся на лифте на пятый этаж, отпер входную дверь, вошел в квартиру, захлопнул за собой дверь. Алан снял пальто, затем через комнату, служившую гостиной и столовой одновременно, прошел на кухню, где он нашел жестяную коробку из-под пирожных. Он хотел как можно быстрее сжечь фотографии и негативы. Алан понес коробку в гостиную, думая при этом, что надо соблюдать осторожность… жечь фотографии по одной штуке. Нельзя сильно дымить.
Опустив коробку на стол, он услышал звонок в прихожей.
Он оцепенел, глаза его забегали. Поколебавшись, Алан бросился с жестяной коробкой на кухню и оставил ее там. Вернувшись в гостиную, он сунул толстый конверт с фотографиями под подушку кресла.
Раздался второй звонок. Алан неохотно подошел к двери и открыл ее.
Лу Силк приставил дуло маузера с привинченным конусообразным глушителем к груди Алана и втолкнул его в холл.
— Ни звука, — тихо приказал Силк. — Это пушка стреляет бесшумно. Грудь разнесет в клочья.
Крейг разглядел бесцветное лицо со шрамом и стеклянным глазом, который больше походил на человеческий, чем второй, живой. Алана вдруг охватил ужас; страх парализовал его. Он едва заметил второго человека, зашедшего следом и прикрывшего за собой входную дверь.
— Что вам надо? — выдавил из себя Алан.
Силк, подталкивая Крейга револьвером, впихнул его в гостиную.
— Не спеши, — сказал Силк. — И чтоб без фокусов.
Киган взял стул от обеденного стола и поставил его в центре комнаты.
— Садись, — сказал Силк.
Крейг опустился на стул. У него начался тик. Он безуспешно пытался совладать со своими мышцами.
— Где фотографии? — спросил Силк.
Крейг испуганно посмотрел на него:
— Вы не имеете права… Линдси сказал…
Он замолк, заметив, что в единственном зрячем глазу Силка сверкнула едва сдерживаемая ярость. Алан в отчаянии указал на кресло. Киган поднял подушку, нашел конверт, заглянул в него и кивнул Силку.
Лу отступил на несколько шагов назад. Он посмотрел на Кигана; лицо Силка ничего не выражало. Киган мгновенно выхватил из кармана нейлоновый шнурок; подойдя к Крейгу сзади, набросил петлю ему на шею. Затем Киган внезапно упал на спину, как дзюдоист, выполняющий бросок, и шнурок натянулся. Все это заняло не больше секунды.
Крейг почувствовал, как шнурок врезался в кожу. Алан с грохотом рухнул на пол. Киган наступил ногой ему на плечо, затягивая петлю.
Когда Силк, отвернув глушитель и опустив его в карман, засовывал револьвер в кобуру, Крейг был уже мертв.
Киган поднялся с пола. Силк взял фотографии из конверта. Он выбрал один снимок и положил его на журнальный столик. Остальные он сунул в карман пальто. Киган тем временем удалился в ванную. Потом он вернулся.
— Там на двери есть достаточно прочный крюк, — сказал Киган.
Они подхватили безжизненное тело Крейга и отнесли его в ванную, где с помощью шнурка подвесили тело на крюк. Начищенные туфли Крейга едва касались кафельного пола.
Посмотрев с минуту на тело, Силк удовлетворенно кивнул.
— Чисто сработали, — сказал он. — Идем.
Киган открыл входную дверь, выглянул в коридор, прислушался и подал знак Силку.
Они спустились вниз на лифте.
Никто их не заметил. «Форд» растворился в автомобильном потоке; они поехали назад в «Хилтон».
Жан Роден, парижский агент Радница, невысокий лысеющий толстяк средних лет с постоянно блуждавшей на губах улыбкой, не затрагивавшей глаз, вел дела шефа толково и эффективно. Многие поручения Радница носили криминальный характер. Роден был осторожен. Он никогда не совершал ошибок. Радниц щедро платил Родену, считая его одним из лучших своих людей.
В день смерти Крейга Жан получил из Вашингтона телеграмму следующего содержания:
...РОДЕНУ. ОТЕЛЬ «МОРИС». ПАРИЖ, 6. СМИТ. ЗАВЕРШИТЕ ОПЕРАЦИЮ. ЛИНДСИ.
Роден закурил сигарету «Голуаз», надел пальто и шляпу, спустился к своей «симке». По забитым машинами улицам он добрался до набережной Великих Августинцев, где с трудом отыскал место для парковки. Затем Жан прошел по улице Сегье, свернул в грязный дворик и поднялся по лестнице на шестой этаж давно не ремонтировавшегося дома, часто останавливаясь, чтобы отдышаться.
Роден любил хорошо поесть и выкуривал в день сорок сигарет. Любая физическая нагрузка причиняла ему страдания, он ненавидел лестницы. Добравшись до шестого этажа, Роден постучал в дверь.
Джерри Смит открыл дверь с недовольным видом, но, узнав Родена, парень посветлел. На нем был тонкий свитер и джинсы в обтяжку.
— Здравствуйте, мистер Роден, не ждал вас. Новая работа?
Роден смотрел на него с брезгливостью. Иногда приходится использовать подонков, говорил себе Жан, но общение с подобными типами вызывало у него чувство омерзения.
— Похоже, кое-что подвалило.
Роден говорил по-английски с сильным французским акцентом. Он прошел в тесную грязную комнату.
— Я сработал неплохо, а? — с усмешкой сказал Джерри. — Могли и больше отстегнуть. А, мистер Роден?
Роден посмотрел на Смита. Вечно они требуют прибавки, а держать язык за зубами не умеют.
— Да, наверно.
Роден сунул руку под пальто. Палец лег на спусковой крючок револьвера 25-го калибра. Жан знал, что Джерри Смит живет один на шестом этаже, а старуха с пятого этажа совсем глухая. На набережной грохотал транспорт. Можно стрелять.
Джерри сделал шаг вперед, в глазах его горела алчность; Роден вытащил револьвер и всадил пулю в сердце Смита. Хлопок потонул в уличном шуме.
Роден вернулся в прихожую, засовывая револьвер в кобуру. Закрыв за собой дверь, не спеша спустился по лестнице, сел в машину.
В гостинице он отбил телеграмму:
...ЛИНДСИ. ОТЕЛЬ «ХИЛТОН». ВАШИНГТОН. ОПЕРАЦИЯ ЗАВЕРШЕНА. РОДЕН.
Радниц велел Линдси не оставлять следов.
Линдси добросовестно выполнял задания шефа. Что такое две человеческие жизни, когда речь идет о четырех миллионах долларов?
«Бельведер» считается самым дорогим и фешенебельным флоридским отелем. Расположенный на берегу залива, омывающего Парадиз-Сити, он является излюбленным местом отдыха техасских нефтяных магнатов, кинозвезд и прочих богачей с годовым доходом свыше пятисот тысяч долларов.
Радниц из года в год арендовал здесь пентхаус — роскошные апартаменты, расположенные на крыше гостиницы. Отделенный пятнадцатью этажами от песчаного пляжа, люкс состоял из трех спален с отдельными ванными, роскошной кухни, двух гостиных, комнаты для личного секретаря и просторной веранды с бассейном, тентами от солнца, баром, шезлонгами и тропическими цветами.
Радниц всегда укрывался здесь, чтобы обдумать серьезную операцию, — в пентхаусе голова работала лучше, чем под палящими лучами флоридского солнца.
Радниц, одетый в белую махровую рубашку и голубые брюки из хлопка, сидел на веранде с сигарой во рту и бокалом в руке; Линдси, ступая по красно-белому кафелю, подошел к шефу, подвинул кресло и опустился в него.
Хозяин апартаментов приподнял смеженные веки:
— Вы получили ее?
Линдси протянул пухлый конверт.
— Свидетели убраны? — спросил Радниц, вытаскивая из конверта несколько больших отпечатков формулы.
— Убраны, — тихо ответил Линдси.
Радниц, хорошо знавший Линдси, не стал тратить время на выяснение подробностей. Он посмотрел на формулу, потом спрятал снимки в конверт и положил его на стол.
— Трудно представить, что эта формула стоит четыре миллиона долларов, — задумчиво произнес он. — Но в действительности ей нет цены.
Линдси слушал молча. Он раскрывал рот в присутствии Радница, только отвечая на вопросы шефа. Линдси испытывал глубокое уважение к этому коренастому, приземистому человеку, он считал Радница одним из самых блестящих финансистов мира, создавшим свою империю из ничего с помощью собственной головы, бульдожьей хватки и врожденного чутья, которое безошибочно вело его к большим деньгам.
— Мне сообщили, Алан Крейг совершил самоубийство, — сказал Радниц, разглядывая из-под опущенных век стайку девушек в бикини, резвящихся внизу на пляже. — Печально…
— Да, — произнес Линдси. — Полиция обнаружила в его квартире компрометирующие фотографии. Дело решили не предавать огласке. Об этом позаботился Уоррен.
— Хорошо. — Радниц пригубил напиток. — Можно начинать операцию. Вас ждет большая работа. Позвольте ввести вас в курс дела. Я хочу, чтобы вы ясно представляли суть вашего задания. Я изложил мои соображения на бумаге. Они могут вам пригодиться. Но на каждом этапе вы принимаете решения самостоятельно. Я вылетаю в Прагу, где, возможно, мне удастся заключить выгодный контракт. Затем — Гонконг. Там, как всегда, проблемы с пресной водой. Предстоит решить кое-какие вопросы строительства резервуара на Новой Территории. Я подписал договор о проведении работ, но резервуар надо заполнить. Из Гонконга лечу в Пекин. Надеюсь уговорить китайское правительство взять на себя доставку воды. Вернусь через десять недель.