Хант недоуменно взглянул на профессора.

— Значит, вы вполне уверены, что Чарли родом с Земли? — спросил он слегка удивленным тоном. — Я, конечно, о Земле из прошлого — это точно?

Данчеккер надменно вскинул голову и насупил брови, изобразив толику раздражения.

— Конечно, это более чем очевидно, доктор Хант. — Профессор произнес это таким тоном, будто отчитывал заблудшего студента. — Задумайтесь о том, что мы уже рассмотрели: зубы, череп, кости, типы и расположение органов. Я намеренно обратил внимание на эти детали, чтобы подчеркнуть наше с ним родство. Нет никаких сомнений, что мы потомки одних и тех же предков. — Он поднес руку к лицу и помахал ей туда-сюда. — Нет, это ясно как день. Чарли произошел от тех же существ, что и современный человек, и все остальные земные приматы.

У Грея на этот счет были сомнения.

— Ну, даже не знаю, — сказал он. — Мне кажется, в словах Вика есть резон. Я к тому, что если его соплеменники родом с Земли, то кто-нибудь уже давно обнаружил бы их следы, разве нет?

Данчеккер вздохнул с наигранным безразличием.

— Если вы хотите поставить мои слова под сомнение, то такое право у вас, безусловно, есть, — заявил он. — Но со своей стороны я, как биолог и антрополог, вижу более чем достаточно фактов в пользу приведенных мною выводов.

Ханта такой ответ, похоже, ничуть не удовлетворил, и он уже было хотел что-то возразить, но в разговор вмешался Колдуэлл:

— Парни, остыньте. Думаете, за последние недели у нас было мало таких споров?

— Я думаю, сейчас подходящий момент, чтобы устроить перерыв на обед, — со своевременной тактичностью добавила Лин Гарланд.

Данчеккер развернулся и зашагал к двери, зачитывая по памяти статистику о плотности волос и толщине подкожного жира — судя по всему, попросту выбросив инцидент из головы. Хант задержался, чтобы еще раз осмотреть тело Чарли, прежде чем развернуться и направиться следом, на мгновение встретившись взглядом с Греем. Рот инженера молниеносно дернулся у самых уголков; Хант едва заметно пожал плечами. Колдуэлл, который все еще стоял у подножия стола, обратил внимание на их обмен жестами. Он повернул голову в сторону Данчеккера, затем снова перевел взгляд на англичан, глубокомысленно сощурив глаза. Наконец, медленно кивая самому себе, он с легкой улыбкой на лице последовал к выходу чуть позади остальной группы.

Дверь бесшумно задвинулась, и комната вновь погрузилась в темноту.

Глава 7

Закинув руки за голову, Хант вытянулся вдоль спинки и протяжно зевнул, глядя в потолок лаборатории. Продержавшись в таком положении несколько секунд, он со вздохом рухнул обратно в кресло. Наконец, он потер кулаками глаза, выпрямился перед консолью и снова перевел взгляд на метровую стенку стеклянного цилиндрического контейнера, стоявшего сбоку от него.

Картинка на лучевой трубке Тримагнископа представляла собой увеличенное изображение одной из карманных книг, найденных на теле Чарли, — Данчеккер показывал их три недели назад, когда Хант с Греем только прибыли в Хьюстон. Сама книга располагалась внутри сканирующего модуля машины, в дальней части комнаты. Скоп был настроен на генерацию виртуального образа, который следовал за изменением плотности в пределах граничной поверхности выбранной страницы, порождая изображение только нижней части книги; будто верхнюю часть попросту убрали, как верхние карты в колоде. Однако из-за древности и состояния книги символы на открытой таким способом странице, как правило, отличались низким качеством, а кое-где и вовсе были прорисованы не до конца. Следующий шаг заключался в оптическом сканировании картинки при помощи ТВ-камер и передаче закодированного изображения в компьютерный комплекс НавКомм. Далее исходные данные предстояло обработать при помощи алгоритмов распознавания образов и статистических методов, которые на выходе должны были дать новую, улучшенную копию страницы, где будет восстановлена большая часть недостающих символьных фрагментов.

Хант обвел взглядом небольшие экраны своей консоли, на каждом из которых под увеличением отображалась выбранная область страницы, и при помощи клавиатуры ввел в машину серию команд.

— На пятом мониторе есть нераспознанная область, — сообщил он. — Положение курсоров: по оси X от тысячи двухсот до тысячи трехсот восьмидесяти, по оси Y от девятисот девяноста до, эм, тысячи семидесяти пяти.

Роб Грей, сидевший за другой консолью в паре метров от Ханта, практически в окружении экранов и контрольных панелей, сверился с одним из светящихся перед ним числовых массивов.

— В пределах всей области Z меняется линейно, — сообщил он. — Попробуем приподнять этот блок?

— Давай. Попытка не пытка.

— Задаю пошаговое изменение Z с двухсот до двадцати… приращение одна десятая… шаг по времени ноль целых пять десятых секунды…

— Проверяю.

На глазах у Ханта участок считанной сквозь книгу страницы исказился и картинка на экране монитора начала меняться.

— Попридержи-ка здесь, — попросил он.

Грей нажал клавишу:

— Нормально?

Какое-то время Хант внимательно рассматривал модифицированное изображение.

— Середина элемента теперь видна четко, — наконец произнес он. — Зафиксируй внутреннюю плоскость на сорока процентах. Мне, правда, все еще не нравится полоса вокруг нее. Покажи-ка мне вертикальный срез через центральную точку.

— На какой экран вывести?

— А… на седьмой.

— Сейчас будет.

На консоли Ханта появилась кривая, показывающая поперечный срез страницы в интересующей их небольшой области. Немного изучив его, он сказал:

— Прогони интерполяцию по всей полосе. А в качестве пороговых значений пусть будет, например, минус пять и тридцать пять процентов по оси Y.

— Параметры заданы… Интерполятор запущен… прогон завершен, — сообщил Грей. — Добавляю изменения в программу сканирования.

Картинка опять немного поменялась. Изображение стало заметно лучше.

— По краям все еще не то, — заметил Хант. — Попробуй увеличить на десять веса у точек на границе первой и третьей четвертей. Если это не сработает, придется разбить элемент на полосы по уровням глубины.

— Плюс десять к точкам двести пятьдесят и семьсот пятьдесят, — повторил Грей, щелкая по клавишам. — Добавил. Как результат?

Фрагменты символов на границе элемента поверхности, выведенного на мониторе Ханта, как по волшебству сложились в знакомые формы. Хант удовлетворенно кивнул.

— Годится. Фиксируй. Хорошо, с этим разобрались. В правом верхнем углу есть еще один замусоренный кусочек. Давай теперь им займемся.

Такому распорядку их жизнь следовала с того самого дня, как завершилась установка скопа. Первую неделю Хант и Грей провели за получением серии поперечных срезов самого тела. Эта работа запомнилась им легким дискомфортом, а также куда более серьезными неудобствами, вызванными необходимостью работать в костюмах с электроподогревом, поскольку вышестоящее медицинское руководство настоятельно требовало держать Чарли в охлаждаемой среде. Но когда дело дошло до результатов, их ждало разочарование. В общем и целом Чарли как внутри, так и снаружи был удивительно — или же, напротив, вполне ожидаемо, в зависимости от точки зрения, — похож на человека. На второй неделе они приступили к изучению предметов, найденных на теле, в особенности клочков «бумаги» и карманных книг. В этот момент расследование приобрело более интересный оборот.

Первыми из содержавшихся в документе символов идентифицировали числа. Вскоре команда криптографов, собранная в штаб-квартире НавКомм, разгадала систему счета: она была основана на позиционной нотации, но, в отличие от десятичной, использовала двенадцать цифр, а младшие разряды в числах стояли слева. Более сложной задачей стала расшифровка нецифровых символов. Лингвисты из учреждений и университетов в разных странах мира подключились к сети Хьюстона и, вооружившись целыми батареями компьютеров, пытались общими силами разобраться в языке лунарианцев, как в итоге стали называть расу Чарли в память о месте его обнаружения. Пока что их успехи, по сути, ограничивались тремя фактами: лунарианский алфавит состоял из тридцати семи символов; слова записывались справа налево; у букв была как строчная, так и прописная форма.

Но даже этот результат считался весьма неплохим достижением, ведь его удалось достичь за такой короткий срок. Большинство вовлеченных в проект людей прекрасно понимали, что без скопа не было бы даже этих крох, и имена двух англичан уже приобретали широкую известность в масштабах всего подразделения. Скоп вызвал массу интереса со стороны технического персонала КСООН, и почти каждый вечер в «Оушен» стекались посетители, которым было любопытно встретиться с создателями устройства и узнать больше о принципах его работы. Вскоре отель «Оушен» стал плацдармом для регулярных встреч дискуссионного клуба, где любой неравнодушный мог дать волю самым безумным фантазиям насчет загадки Чарли, сбросив на время оковы профессиональной осторожности и скептицизма, которые приходилось нести в течение рабочего дня.

Колдуэлл, разумеется, знал, что говорил каждый из участников этих собраний и что думали по этому поводу остальные, поскольку на большинстве вечеров присутствовала Лин Гарланд, игравшая роль ближайшего аналога прямой линии связи со штаб-квартирой. Особого сопротивления это не вызывало, ведь в конечном счете такова была часть ее работы. Возражений стало еще меньше после того, как Лин начала приводить с собой других девушек из НавКомм, немного освежив встречи атмосферой вечеринок. Приезжие восприняли это начинание на ура; правда, в случае пары местных такое развитие событий привело к некоторому обострению отношений на бытовом фронте.