Хант в последний раз ударил по клавишам, после чего откинулся в кресле, чтобы изучить завершенную страницу.

— Совсем неплохо, — заметил он. — Здесь особых улучшений не потребуется.

— Отлично, — согласился Грей. Он зажег сигарету и, не спрашивая, перекинул пачку Ханту. — Оптическое кодирование завершено, — добавил он, бросая взгляд на экран. — Значит, шестьдесят седьмая готова.

Он поднялся с кресла, подошел к Ханту и встал рядом с его консолью, чтобы получше рассмотреть изображение в контейнере. Какое-то время он разглядывал картинку, не говоря ни слова.

— Столбцы чисел, — без нужды заметил он. — Похоже на какую-то таблицу.

— Похоже… — отстраненным голосом произнес Хант.

— М-м-м… строки и столбцы… толстые и тонкие линии. Это может быть что угодно: дорожная карта, проволочные калибры, какое-нибудь расписание. Кто знает?

Хант ничего не сказал, продолжая время от времени выдувать в стекло клубы дыма и покачивая головой то в одну, то в другую сторону.

— Больших чисел здесь нет, — наконец заметил он. — Не больше двух разрядов в каждой позиции. Значит, в двенадцатеричной системе будет сколько? Максимум сто сорок три. — Потом запоздало добавил: — Интересно, чему равно самое большое.

— У меня где-то есть таблица соответствий между лунарианской и десятичной системами. Сгодится?

— Нет, не трать пока время. До обеда всего ничего. Может, взглянем на нее за пивом сегодня вечером, в «Оушене».

— Я вижу их единицу и двойку, — сказал Грей. — И тройку, и… Ничего себе! Посмотри на правые колонки вон в тех ячейках. Числа идут в порядке возрастания!

— Ты прав. И взгляни: та же закономерность повторяется снова и снова в каждой ячейке. Чем-то напоминает циклический массив. — Хант задумался, сосредоточенно насупив лицо. — Но не только — видишь эти буквенные группы по бокам? Те же самые группы регулярно повторяются на всей странице… — Он снова умолк и потер подбородок.

Грей выждал секунд десять:

— Есть мысли?

— Без понятия… Наборы чисел, идущих подряд, начиная с единицы. Цикличность… буквенные метки у каждой из повторяющихся групп. И вся эта последовательность повторяется внутри более крупных групп, а те повторяются сами. Все это указывает на какой-то порядок. Последовательность…

Его бормотания прервала открывшаяся позади дверь. В комнату вошла Лин Гарланд.

— Привет, парни. Что у нас сегодня? — Она сделала несколько шагов и, встав между ними, вгляделась в изображение страницы. — Ну и ну, таблицы! Подумать только. Откуда они взялись, из книг?

— Привет, красавица, — с ухмылкой ответил Грей. — Ага. — Он кивнул в направлении сканера.

— Привет, — отозвался Хант, наконец-то отрывая глаза от картинки на мониторе. — Чем можем помочь?

Она ответила не сразу, вместо этого продолжая разглядывать содержимое контейнера.

— Что это? Есть идеи?

— Пока не знаем. Мы как раз об этом говорили, когда ты вошла.

Лин пересекла лабораторию и, наклонившись, заглянула в верхнюю часть сканера. При виде гладкого, загорелого изгиба ноги и гордого выпада ягодиц под тонкой юбкой двое английских ученых обменялись одобрительными взглядами. Затем она вернулась к ним и еще раз изучила картинку.

— Если хотите знать мое мнение, то это похоже на календарь, — сказала она. Ее голос не оставлял повода для возражений.

Грей рассмеялся.

— Календарь, да? Ты говоришь об этом с такой уверенностью. Это что, демонстрация безошибочной женской интуиции или вроде того? — спросил он, игриво подначивая Лин.

Она с вызовом повернулась к нему, выпятив челюсть и уперевшись руками в бедра.

— Послушай, мой дорогой брит, у меня же есть право на собственное мнение, верно? Так вот, я считаю, что это календарь. Это и есть мое мнение.

— Ладно, ладно. — Грей поднял руки. — Давайте не будем заново разжигать войну за независимость. Я сделаю пометку в лабораторном журнале: «По мнению Лин, это…»

— Охренеть! — на полуслове прервал его Хант. Выпучив глаза, он пялился на контейнер с книгой. — Знаешь, а ведь она, возможно, права! Она может быть чертовски права!

Грей снова развернулся лицом к контейнеру:

— С чего ты взял?

— Сам посмотри. Большие группы могут оказаться аналогами месяцев, а помеченные последовательности внутри них — неделями, которые, в свою очередь, состоят из отдельных дней. В конце концов, день и год — естественные единицы измерения в любой календарной системе. Смекаешь?

Грей, судя по лицу, был настроен скептически.

— Как-то это сомнительно, — медленно произнес он. — Таблица же совсем не похожа на наш год, верно? Взгляни, в этой таблице чертова прорва чисел, явно не триста шестьдесят пять, и куда больше двенадцати месяцев или что они там из себя представляют, разве нет?

— Я понимаю. Интересно?

— Эй. Я вообще-то еще здесь, — раздался тихий голос позади них.

— Прости, — сказал Хант. — Нас немного уносит. — Он покачал головой и недоуменно посмотрел на Лин. — Почему, бога ради, ты решила, что это календарь?

Она пожала плечами и недовольно надула губы.

— Даже не знаю. Та книга похожа на ежедневник. А во всех ежедневниках, которые мне попадались, был календарь. Значит, и здесь должен быть.

Хант вздохнул.

— Вот тебе и научный метод. Так или иначе, давайте это проверим. Позже я бы проделал с ним кое-какие выкладки. — Он снова взглянул на Лин. — Нет, если подумать, давай-ка ты проверишь сама. Это же твое открытие.

Она нахмурилась и с подозрением взглянула на Ханта:

— Что мне нужно сделать?

— Садись за главную консоль. Так, хорошо. Теперь включи управляющую клавиатуру… Нажми красную кнопку — вон ту.

— А дальше?

— Теперь печатай: FC запятая DACCO семь слэш PCH точка P шестьдесят семь слэш HCU точка один. Это означает: режим функционального управления, выбрать подсистему доступа к данным номер семь, считать файл данных «Проект Чарли, книга № 1», страница шестьдесят семь, в оптическом формате, и вывести на устройство печати в одном экземпляре.

— Так и есть? Серьезно? Класс!

Хант повторил команды медленнее, и Лин ввела их в компьютер. В ответ тут же зажужжал принтер, стоявший рядом с устройством сканирования. Спустя несколько секунд в его боковой лоток упал лист глянцевой бумаги. Грей подошел, чтобы его забрать.

— Идеально, — объявил он.

— Значит, теперь я тоже эксперт по скопу, — живо сообщила Лин.

Просмотрев распечатку, Хант кивнул и сунул лист в папку, лежавшую на его консоли.

— Берешь работу на дом? — спросила она.

— Мне просто не нравятся обои в гостиничном номере.

— В его вокингемской квартире вся спальня исписана теорией относительности, — признался Грей, — а кухня — волновой механикой.

Лин с любопытством посмотрела сначала на одного, потом на другого.

— Знаете, вы чокнутые. Оба — вы оба чокнутые. Раньше я не могла произнести такое вслух из вежливости, но должен же кто-то вам это сказать.

Хант смерил ее серьезным взглядом.

— Ты же проделала такой путь не ради того, чтобы донести до нас эту мысль, — заметил он.

— Ты прав. Мне в любом случае нужно было ехать в Вествуд. Этим утром до меня дошла одна новость, и я подумала, что она может вас заинтересовать. У Грегга был разговор с Советами. Похоже, что одна из их материаловедческих лабораторий проводила испытания над странными фрагментами металлического сплава, который недавно попал им в руки — целая уйма необычных свойств, которые еще никто и никогда не видел. И угадайте что? Эти фрагменты откопали на Луне, где-то неподалеку от Моря Дождей. И когда лаборатория прогнала кое-какие тесты для их датировки, оказалось, что их возраст около пятидесяти тысяч лет! Как вам такое?! Интересно?

Грей присвистнул.

— Рано или поздно кто-нибудь обязательно нашел бы что-то подобное, — кивнул Хант. — Есть подробности?

Она покачала головой:

— Боюсь, нет. Но не исключено, что кто-нибудь из ребят сможет рассказать вам чуть больше сегодня вечером в «Оушене». Если там будет Ганс, попробуйте спросить его: он уже разговаривал с Греггом на эту тему.

Хант, казалось, был заинтригован, но решил, что этот вопрос лучше отложить до поры до времени.

— Как там Грегг? — спросил он. — Пробовал недавно улыбаться?

— Не будь таким язвительным, — с укором сказала она. — У Грегга все в порядке. Он занят, вот и все. Думаешь, у него было мало забот до того, как все это завертелось?

Хант не спорил. За прошедшие несколько недель он увидел достаточно подтверждений тому, насколько обширными были ресурсы, которые Колдуэлл координировал в масштабах целой планеты. Он просто не мог не впечатлиться организационными способностями директора и его беспощадной эффективностью в вопросах устранения конкурентов. Но некоторые моменты все же вызывали у него определенные сомнения.

— Так как идут дела? — спросил он.

Вопрос был задан нейтральным тоном. Но отточенные чувства девушки тут же заметили неладное. Ее глаза едва заметно сузились.

— Что ж, большая часть работы происходила уже при тебе. Так что сам об этом думаешь?

Он попытался увести разговор в сторону, чтобы уклониться от намеренно переадресованного вопроса.

— На самом деле меня это не касается, да? Мы здесь просто рабочие-станочники.