— Нет, мне правда интересно. Что думаешь?

Хант затушил сигарету, устроив из этого настоящее представление. Он нахмурился и почесал лоб.

— У тебя тоже есть право на собственное мнение, — продолжала настаивать Лин. — Так сказано в нашей Конституции. Так что думаешь?

Ни отвертеться, ни избежать взгляда этих больших карих глаз уже не получится.

— Здесь явно не испытывают недостатка в новой информации, — неохотно признал он. — Пехота исправно несет свою службу… — Он умолк, позволив невысказанному вердикту повиснуть в воздухе.

— Но что…

Хант вздохнул.

— Но… интерпретация. В том, как эту информацию используют большие шишки там, наверху, есть что-то чересчур догматичное, чересчур жесткое. Как будто они не могут сойти с проторенной дорожки, которой следовали много лет. Может быть, они стали жертвами узкой специализации — и не станут мириться с вариантами, которые противоречат их убеждениям.

— Например?

— О, даже не знаю… Ну, возьмем, к примеру, Данчеккера. Он всегда был сторонником традиционной теории эволюции — всю свою жизнь, полагаю; следовательно, Чарли должен быть родом с Земли. Другие варианты невозможны. Общепринятая теория должна быть верной, и это непреложный факт; все остальное нужно вместить в эти рамки.

— Думаешь, он ошибается? Что Чарли прибыл откуда-то еще?

— Черт, я не знаю. Он может оказаться прав. Я не против его выводов как таковых; я против того, как он к ним приходит. Чтобы расколоть эту проблему, нам придется проявить больше гибкости.

Лин медленно кивнула сама себе, как если бы Хант подтвердил какую-то догадку.

— Я подозревала, что ты скажешь нечто подобное, — задумчиво произнесла она. — Греггу будет интересно тебя выслушать. Он и сам об этом подумывал.

У Ханта появилось ощущение, что вопросы Лин не были всего лишь очередным витком их беседы. Он долго не сводил с нее пристального взгляда.

— С какой стати Греггу этим интересоваться?

— О, вы удивитесь. Грегг прекрасно наслышан о вас двоих. Его интересует мнение любого человека. Видите ли, все дело в людях, а Грегг настоящий гений в том, что касается людей. Он знает, что ими движет. Это самая важная часть его работы.

— Что ж, сейчас у него как раз проблема с людьми, — заметил Хант. — Так почему же он ее не решает?

Лин вдруг сменила настрой и, похоже, перестала всерьез относиться к их разговору, будто уже узнала все, что хотела, — во всяком случае, до поры до времени.

— О, он ее решит — когда интуиция подскажет ему, что пришло время. Момент он тоже всегда выбирает удачно. — Она решила окончательно закрыть эту тему. — А вообще-то, уже подошло время обеда. — Она встала и скрестила руки на груди. — Не желают ли двое бритов угостить выпивкой бедную девушку из колоний?

Глава 8

Рабочее совещание в главном конференц-зале штаб-квартиры НавКомм шло уже чуть больше двух часов. Десятка два человек — кто-то сидя, а кто-то и развалившись в кресле — окружали большой стол в центре зала, к этому моменту превратившийся в скопище беспорядочно раскиданных документов, бумаг, переполненных пепельниц и полупустых стаканов.

По-настоящему впечатляющих результатов пока что не было. Докладчики сообщали об итогах последних испытаний; их выводы в общем и целом сводились к тому, что с точки зрения сердечно-сосудистой, дыхательной, нервной, эндокринной, лимфатической, пищеварительной и всех прочих систем, которые только можно было себе представить, Чарли выглядел таким же нормальным, как и любой из присутствовавших за этим столом. У него были такие же кости, такая же биохимия, а кровь подчинялась той же классификации, что и у людей. Объем и уровень развития мозга соответствовали норме Homo sapiens, а ряд фактов указывали на то, что при жизни он был правшой. Специалисты проанализировали генетический код в его половых клетках; компьютерное моделирование процесса слияния с генетическими кодами, взятыми у среднестатистической женщины, показали, что рожденное от такого союза потомство обладало бы совершенно нормальным набором характеристик.

Хант, памятуя о своем статусе неофициального гостя, по большей части сохранял роль пассивного наблюдателя и время от времени недоумевал, зачем его вообще пригласили на это совещание. Пока что единственным упоминанием его имени была вступительная речь Колдуэлла, в которой тот, помимо прочего, говорил о неоценимой помощи, которую оказал проекту Тримагнископ; не считая последовавшего за этим одобрительного гомона, никто из присутствующих больше не вспоминал ни о самом инструменте, ни о его изобретателе. Лин Гарланд сказала ему: «Совещание назначено на понедельник, и Грегг хочет, чтобы ты пришел и ответил на детальные вопросы по поводу скопа». И вот он здесь. Но пока что никто не интересовался подробностями работы установки — только полученными с ее помощью данными. На Ханта накатило беспокойное ощущение, будто где-то здесь притаился скрытый мотив.

После подробного разбора половой жизни Чарли в ее компьютеризированном, математическом исполнении председатель обратил внимание на гипотезу, выдвинутую сидевшим напротив Ханта палеонтологом из Техаса, согласно которой родиной лунарианцев мог быть Марс. Марс находился на более поздней стадии планетарной эволюции, чем Земля, а значит, разумная жизнь могла зародиться там раньше. После этого со всех сторон посыпались доводы и возражения. Исследование Марса уходило корнями в 70-е годы XX века; КСООН уже много лет изучали его поверхность, запуская спутники и строя обитаемые базы. Почему же они не засекли ни единого следа лунарианской цивилизации? Ответ: на Луне мы провели куда больше времени, но первые признаки лунарианцев были обнаружены только сейчас. Значит, открытий на Марсе следовало ожидать в будущем. Возражение: если они прилетели с Марса, значит, именно там и развивалась их цивилизация. Существование полноценной цивилизации должно было оставить куда более явные следы, чем полеты к земной Луне — а значит, на Марсе лунарианцев должны были обнаружить гораздо раньше. Ответ: примите во внимание скорость эрозии марсианской поверхности. Упомянутые следы были бы по большей части стерты с лица планеты или погребены под слоем грунта. Так, по крайней мере, можно было объяснить отсутствие аналогичных следов на самой Земле. Затем кто-то сказал, что, по сути, это никак не решает проблему, а лишь переносит ее в другое место. Если лунарианцы прибыли с Марса, теорию эволюции ждал все тот же раздрай.

Так что дискуссия продолжалась дальше.

Хант задумался о том, как сейчас дела у Роба Грея в Вествуде. Теперь, помимо ежедневного рутинного сбора данных, им приходилось выделять время на подготовку персонала. Примерно неделю тому назад Колдуэлл сообщил им о своем желании подготовить четырех инженеров НавКомм на роль полноценных операторов Тримагнископа. Его объяснение, будто это поможет обеспечить круглосуточную работу скопа и, как результат, более эффективное использование аппарата, показалось Ханту неубедительным, как и заявление о том, что в дальнейшем НавКомм собирается приобрести несколько установок, но опыт их использования должно получить уже сейчас, пока есть такая возможность.

Возможно, Колдуэлл собирался превратить НавКомм в независимый и самодостаточный комплекс по эксплуатации скопов. Но с какой стати ему так делать? Мог ли Форсит-Скотт или кто-то еще оказывать на них давление, чтобы вернуть Ханта в Англию? Если все это было прелюдией к его отправке домой, то сам скоп, очевидно, останется в Хьюстоне. А значит, когда он вернется, то первым делом столкнется с паническим ужасом, ведь там придется в срочном порядке налаживать второй прототип. Подумаешь, великое дело!

Конец ознакомительного фрагмента