Хант взял шлем в руки, чтобы внимательнее изучить. Сопряжение кривых, составлявших его внешний контур, не представляло особого интереса, но, немного покрутив шлем и осмотрев его внутреннюю сторону, Хант заметил, что панель в верхней части был снята и за ней открывалась ниша — пустая, если не считать крошечных проводков и нескольких фиксирующих зажимов.

— В этом углублении находилась полноценная станция связи в миниатюре, — подсказал Данчеккер, заметив его интерес. — За боковыми решетками были спрятаны динамики, а в верхнюю часть, над самым лбом, встроен микрофон. — Он просунул руку внутрь полости и извлек из верхней секции шлема небольшой выдвижной бинокулярный перископ, который тут же со щелчком зафиксировался напротив глаз потенциального носителя. — Встроенный монитор здесь тоже есть. Управлялся при помощи нагрудной панели. В небольшом отверстии спереди находилась видеокамера.

Хант продолжал вертеть трофей в руках, изучая его со всех углов в задумчивом молчании. Две недели тому назад он сидел за столом в «Метадайне», занимаясь рутинной работой. Даже в своих самых безумных фантазиях он не мог и помыслить, что однажды в его руках окажется одно из самых захватывающих открытий века, если не за всю историю человечества. Даже его живому уму было непросто со всем этим совладать.

— Мы можем взглянуть на его электронную начинку? — наконец спросил он.

— Не сегодня, — ответил Колдуэлл. — Электронные компоненты шлема изучаются в другом месте, как и большая часть содержимого ранца. Пока что ограничимся тем, что эти ребята явно знали толк в молекулярных схемах.

— Ранец — настоящий шедевр прецизионного машиностроения в миниатюре, — продолжил Данчеккер, ведя их в другую часть лаборатории. — Нам удалось идентифицировать основной источник энергии, на котором работало все остальное оборудование и система теплоснабжения; как выяснилось, он имеет ядерную природу. Помимо этого, мы обнаружили целый комплекс оборотного водоснабжения, систему жизнеобеспечения, резервный источник питания с системой связи и минизавод по получению сжиженного кислорода — и все это уместилось здесь! — Он продемонстрировал остальным выпотрошенный кожух ранца, после чего бросил его обратно на верстак. — Внутри ранца были и другие устройства, но их назначение пока что остается неясным. Позади вы можете видеть кое-что из личных вещей погибшего.

Развернувшись, профессор указал на набор предметов, cнятых с тела Чарли и теперь аккуратно разложенных на еще одном столе, будто экспонаты музея.

— Ручка для письма — не так уж сильно отличающаяся от знакомого нам шарикового аналога; поворотом верхней части можно менять цвет. — Он взял в руки набор металлических пластин, которые выдвигались из футляра на манер лезвий швейцарского ножа. — Мы думаем, что это своего рода ключи, поскольку на их поверхности записаны магнитные коды.

Сбоку располагалась коллекция объектов, напоминавших смятые листки бумаги; на некоторых из них местами виднелись группы едва различимых символов. Рядом лежали две книги карманного размера, каждая толщиной чуть больше сантиметра.

— Здесь самые разные предметы, — сказал Данчеккер, охватывая взглядом верстак. — Документы сделаны из некоего пластифицированного волокна. Местами видны фрагменты печатного и рукописного текста, но разобрать их, по понятным причинам, почти невозможно. Материал сильно деградировал и имеет склонность рассыпаться в пыль при малейшем касании. — Он кивнул Ханту. — Это еще одна сфера, в которой мы надеемся получить как можно больше информации при помощи Тримагнископа, прежде чем переходить к более рискованным альтернативам. — Он указал на оставшиеся предметы и просто перечислил их, не вдаваясь в подробности. — Фонарик размером с ручку для письма; нечто вроде карманного огнемета, как нам кажется; нож; карманная электродрель, тоже не больше шариковой ручки, с комплектом сверл в рукоятке; контейнеры для еды и напитков — при помощи клапанов они соединяются с трубками в нижней части шлема; карманный скоросшиватель наподобие бумажника — слишком ветхий, чтобы его открывать; перемена нижнего белья; предметы личной гигиены; странные фрагменты металла неопределенного назначения. В карманах также было обнаружено несколько электронных устройств; их отправили для изучения в другую лабораторию вместе с остальной техникой.

По пути к выходу группа задержалась у алого скафандра, который был надет на полноразмерный манекен, занимавший небольшой постамент. На первый взгляд, пропорции фигуры едва заметно отличались от таковых у среднестатистического человека: телосложение было ближе к коренастому, а конечности чуть короче, чем можно было ожидать при росте в сто шестьдесят восемь сантиметров. Впрочем, скафандр не облегал тело вплотную, так что было сложно сказать наверняка. Хант обратил внимание на необычно толстые подошвы.

— Встроенная амортизация, — подсказал Данчеккер, следуя за его взглядом.

— А именно?

— Весьма неординарное изобретение. Механические свойства подошвы меняются в зависимости от приложенного давления. При обычной ходьбе она сохраняет умеренную гибкость. Однако при ударе, например от прыжка, подошвы приобретают характеристики жесткой пружины. Это идеальное приспособление для кенгуриных прыжков в условиях лунной гравитации, которое одновременно использует преимущества сниженного веса и нормальной инерции.

— А теперь, джентльмены, — сказал Колдуэлл, который с явным удовлетворением наблюдал за происходящим, — настал момент, которого вы, как я полагаю, ждали больше всего — давайте взглянем на самого Чарли.

Лифт доставил их на подземные уровни института. Они оказались в мрачноватом коридоре с белыми лампами и выложенными белой плиткой стенами, после чего проследовали к большой металлической двери. Данчеккер приложил большой палец к встроенной в стену стеклянной панели, и дверь, распознав его отпечаток, бесшумно отодвинулась в сторону. В ту же секунду расположенную за ней комнату наполнило белое сияние — яркое, но в то же время рассеянное.

Внутри было холодно. Большую часть стен занимали панели управления, аналитическое оборудование и стеклянные шкафы, уставленные рядами сверкающих инструментов. Здесь все было светло-зеленым, как в операционной, и создавало ощущение хирургической чистоты. Сбоку стоял большой стол, опиравшийся на единственную центральную колонну. Сверху на нем лежало нечто вроде стеклянного гроба. Внутри находилось тело. Не говоря ни слова, профессор провел их через комнату, скрипя бахилами по прорезиненному полу. Небольшая группа собралась у стола и в молчаливом благоговении воззрилась на лежавшую перед ними фигуру.

Тело, от нижней части груди и до пальцев ног, было закрыто простыней. В этом больничном окружении чудовищный эффект, который произвело зрелище, буквально выпрыгнувшее на них с экрана в кабинете Колдуэлла, практически исчез. Остался лишь предмет научных изысканий. Ханта ошарашило, что на расстоянии вытянутой руки от него находилось существо, которое некогда было частью другой цивилизации, выросло и покинуло этот мир еще до того, как забрезжил рассвет человеческой истории. Он, казалось, долго разглядывал труп, не говоря ни слова, не в силах сформулировать хоть сколько-нибудь осмысленный вопрос или комментарий, пока в его голове крутились догадки о жизни и временах этого диковинного существа. Когда Хант, будто встряхнувшись, вернулся в настоящее, то понял, что профессор продолжает говорить.

— …На текущем этапе мы, разумеется, еще не в состоянии ответить, была ли это всего лишь генетическая случайность, присущая только данному индивиду, или же общая черта всей его расы, однако измерения глазниц, а также некоторых частей черепа дают понять, что его глаза, относительно общего размера тела, были несколько больше наших. Это, в свою очередь, указывает на то, что привычный нам солнечный свет показался бы ему слишком ярким. Кроме того, обратите внимание на длину ноздрей. Принимая во внимание сужение просвета с возрастом, они явно предназначены для более длительного нагревания воздуха. Это означает, что на его родине преобладал сравнительно холодный климат… аналогичные особенности можно наблюдать у современных эскимосов.

Данчеккер взмахнул рукой, охватывая своим жестом всё тело Чарли.

— Гипотеза холодной среды обитания также подтверждается приземистым, коренастым телосложением. Более короткий и округлый объект обладает меньшей площадью поверхности в расчете на единицу объема, чем длинный и тонкий, и, как следствие, теряет меньше тепла. Сравните компактное строение тела у эскимосов с длинными конечностями и худощавым телосложением негров. Мы знаем, что при жизни Чарли на Земле как раз начинался последний холодный этап плейстоценового ледникового периода. У форм жизни, которые тогда населяли нашу планету, было в запасе несколько миллионов лет, чтобы успеть адаптироваться к холоду. Кроме того, есть довольно веские основания полагать, что причиной ледниковых периодов служит сокращение падающего на Землю солнечного излучения, которое, в свою очередь, вызвано прохождением Солнца и планет через области пространства с повышенной концентрацией космической пыли. Ледниковые периоды, к примеру, наступают приблизительно каждые двести пятьдесят миллионов лет; таков же период вращения нашей галактики, что вряд ли является простым совпадением. Таким образом, очевидная приспособленность этого существа к холодному климату, указания на пониженный уровень освещенности и его установленный возраст прекрасно соотносятся друг с другом.