Перед тем как пациента доставляют из палаты в операционную, я всегда устраиваю совещание. Вся хирургическая бригада встает в круг в хирургических костюмах и шапочках — к этому времени, однако, еще никто не обработал руки и не надел перчатки. На каждом из нас синие чистенькие костюмы, но на некоторых виднеются слабые следы пятен от предыдущих операций, с которыми не удалось справиться кипячением и стерилизацией. Кроме того, хирургические костюмы часто не подходят по размеру: полагаю, больничное руководство решило, что одного размера на всех будет достаточно. Такое ощущение, что практически все хирургические костюмы размера XL, они сидят в обтяжку на более крупных сотрудниках, в то время как самые миниатюрные медсестры могут сделать в них полный оборот, не снимая. На ногах все носят разноцветные туфли-сабо или кроксы, которые добавляют в операционную немного пестроты. Кто-то носит красные галоши, а у одной из медсестер они и вовсе розового цвета с выведенными по трафарету цветками. Сам я всегда надеваю белые, однако к концу операции их цвет может сильно измениться, поскольку на них вечно попадает кровь и другие физиологические жидкости, капающие с операционного стола. Мусорные корзины для токсичных отходов в операционной ярко-оранжевого и желтого цветов, однако практически все остальное здесь серебристое, белое или приглушенных бледно-синих и бледно-зеленых оттенков.

Обычно я начинаю предоперационное совещание со слов: «Добро пожаловать в операционную номер двенадцать, которая, как вам известно, каждый второй понедельник [когда оперирую я] является наилучшей!» Эта шутка, может, уже и изрядно приелась, однако она призвана не только разрядить атмосферу и снять напряжение, но и напомнить каждому, что мы всегда стремимся к достижению максимально возможных профессиональных результатов.

На встрече необходимо подчеркнуть, насколько важен отдельный вклад каждого члена операционной бригады. Я обхожу всех присутствующих, мы знакомимся и выясняем свои конкретные роли. Когда среди персонала появляется новое лицо либо на операции присутствует новый проходящий практику студент, я непременно представляю его лично, чтобы дать ему почувствовать себя по-настоящему вовлеченным в происходящее. Я подчеркиваю это словами: «Когда ты здесь, ты являешься частью команды, а не просто сторонним наблюдателем», потому что частенько у них складывается впечатление, что их единственная задача — выслушивать сердитые крики, когда они касаются чего-то стерильного… что, конечно же, случается постоянно! Я же хочу прежде всего донести до них, что здесь собрались профессионалы, которые будут совместно заботиться о пациенте на операционном столе, и они должны следовать этому принципу на протяжении всей своей дальнейшей медицинской карьеры. На этих собраниях я всегда называю себя «хирург-консультант Джеймс Макколл», но не потому, что люблю церемонии или прячусь за своим званием. Я хочу подчеркнуть, что хоть операция и коллективный процесс, руковожу им я, и, как следствие, ответственность за принятие решений лежит полностью на мне.

Как правило, нам на день назначают несколько операций, и мы обсуждаем их в том порядке, в котором они записаны на бумаге, даже если в итоге и меняем очередность их проведения. Иногда в нашем списке оказывается только одна серьезная операция, которая, как мы понимаем, займет целый день, а то и больше.


...

Важен вклад каждого члена врачебной команды, и я всегда напоминаю об этом на предоперационной встрече. Однако нужно и не забывать, что руководит процессом именно хирург-консультант.


Совещание должно быть завершено до того, как пациента доставят в операционную, и порой провести его — довольно хлопотное занятие, потому что на нем должны присутствовать все. Иногда люди занимаются подготовкой подносов с инструментами либо проверяют необходимое оборудование и наличие подробных снимков, кто-то из ординаторов может быть на обходе палат, у кого-то из членов операционной бригады смена может начинаться лишь в десять… как результат, нам приходится болтаться без дела, пока все не соберутся. Вариант начать совещание в неполном составе даже не обсуждается, на нем должны присутствовать все без исключения, поскольку любая операция — это коллективный процесс. Мнение любого участника приветствуется, а когда все знакомы с планом действий, то вероятность ошибки или неудачи снижается, а в случае, если что-то все-таки пойдет не так, все будут действовать быстрее и спокойнее.

Я часто задаю вопросы членам операционной бригады, чтобы повысить в них чувство вовлеченности в процесс, потому что нам необходима такая атмосфера, в которой все могут свободно выражать свое мнение. Несмотря на мой тридцатилетний опыт, я по-прежнему не знаю всего на свете: всегда есть чему научиться. Это сродни тем собраниям, которые проводятся САС [Специальная антидесантная служба или особая воздушная служба Великобритании — специальное подразделение вооруженных сил Великобритании, занимается разведкой сил противника, участвует в контртеррористических операциях и прямых вооруженных столкновениях, а также в освобождении заложников.] — перед проведением любой военной операции. На этих собраниях, которые в САС называют китайским парламентом, каждый присутствующий может принять участие в планировании операции, и, согласно незыблемому правилу, тем, кто не высказался во время совещания, запрещено критиковать проведенную операцию постфактум. Точно так же, если в ходе нашей операции что-то пойдет не так, мне меньше всего хочется услышать: «Я изначально был в этом не особо уверен». Если ты не был уверен, то должен был сообщить об этом на совещании до начала операции.

Затем мы подробно проговариваем все процессы, которые будут выполняться во время операции, а также обсуждаем, какие конкретно нам понадобятся процедуры и медикаменты: антибиотики для предотвращения инфекции, которые вводятся непосредственно перед началом операции; компрессионные чулки и мышечно-венозные помпы, препятствующие образованию тромбов в глубоких венах, которые могут отделиться и закупорить кровеносные сосуды в легких (тот самый тромбоз глубоких вен, о котором предупреждают авиапассажиров перед длительным перелетом); введение препарата под названием гепарин, который препятствует свертыванию крови.

В случае если пациенту потребуется во время операции переливание крови, чтобы исключить любые задержки, мы за день берем у него образец крови и подбираем из банка крови наиболее подходящую. На каждом пакете с кровью имеются так называемые «хвостики» — маленькие трубочки с небольшим количеством крови, которую мы смешиваем с сывороткой крови пациента, чтобы убедиться в отсутствии неблагоприятных реакций. Этот процесс занимает несколько часов, поэтому при травмах, когда кровь нужна срочно, мы используем стандартную первую группу с отрицательным резус-фактором, поскольку с ней возникновение проблем наименее вероятно.

Мы обсуждаем также и размещение пациента на операционном столе, поскольку иногда нам приходится его двигать во время операции, и это нужно спланировать заранее. Кроме того, мы осматриваем все оборудование и принадлежности, которые нам понадобятся, хотя персонал, как правило, в той или иной степени уже со всем знаком по предыдущим операциям. Оборудование включает стандартный набор более чем из восьмидесяти инструментов для всех процедур, к каждому из которых предъявляются особые требования: например, какая именно пила нам понадобится для распиливания костей и какой именно жгут потребуется для той конечности, с которой мы будет брать ткани для пересадки.

В завершение я прохожусь по стандартному контрольному списку вопросов непосредственно перед началом проведения операции. Есть ли у пациента диабет? Нужен ли ему гликемический контроль [Контроль уровня сахара в крови.]? На месте ли все необходимое для обогрева пациента во время операции? Понадобится ли нам сбривать с поверхности тела волосы? Были ли введены антибиотики? Есть ли у пациента какие-либо виды аллергии? Если планируется переливание крови, была ли она проверена на совместимость? Лежат ли в холодильнике готовые к использованию пакеты с кровью? Если предстоит долгая операция, то я также попрошу персонал регулярно обрабатывать руки хирургов и операционных сестер для сохранения стерильности и заботиться о том, чтобы все были обеспечены едой и водой.

По окончании совещания весь персонал, полный энтузиазма и готовый ринуться в бой за пациента, занимает свои позиции для подготовки к операции, а одна из медсестер звонит в палату и просит доставить пациента. Моя следующая, не менее важная задача — поставить музыку. В дни, когда оперирую, я всегда ставлю свой собственный плей-лист. Для ранних и завершающих стадий операции у меня подготовлена поп-музыка, в то время как более серьезная — главным образом классическая, но не только — музыка припасена для сложной с технической точки зрения микрохирургической стадии операции, которая может длиться часами.

Хотя в начале моей карьеры в большинстве операционных и было несколько заезженных компакт-дисков, как правило, главным саундтреком любой операции был писк кардиомонитора. Этот звук всегда пробивался через любую проигрываемую нами музыку, однако подсознательно всегда стремишься не обращать на него внимание, чтобы сосредоточиться на других звуках вокруг, которые могут иметь куда большее значение. Вместе с тем ухо продолжает улавливать любые малейшие изменения тона и высоты этого писка.