Мы так и уставились на нее.

— Простите, — пробормотала она.

— Не паникуй, — сказал я, потому что мне нравилось, как это обычно говорил Томми. — Твоя очередь, Шторм.

— Ага. Помните, мы как-то раз стояли в бухте рядом с яхтой в 30 метров длиной? «Задавака», помните?

Я кивнул.

— Там еще были богатые детки, их родители никак не могли запустить свой выпендрежный двигатель.

— Ну да. В общем, папа тогда нашел на затонувшем пиратском корабле кинжал, сидел на палубе и чистил его. А день был жаркий, и я решила окунуться. А вредные мальчишки с яхты начали орать и дразниться тюленем и пузатой медузой.

Томми засмеялся:

— Ой, помню! Папа зажал кинжал в зубах, схватил веревку и перелетел на «Задаваку» в точности как пират.

Бек подхватила:

— И сказал: «Что, ребята, с двигателем проблемы? Ах, какая жалость — до ближайшего механика миль сто. Собственно, здесь вам может помочь только один человек — моя красавица-дочка, вон та симпатичная девочка, которая плавает вокруг яхты».

Шторм изо всех сил сдерживала слезы, поэтому вместо нее историю закончил я:

— «Потому что, — сказал папа, — понимаете ли, наша Шторм Кидд помнит наизусть все инструкции по обслуживанию и ремонту любых судов. И ваш плавучий особняк — не исключение».

— А потом ты починила им двигатель, — сказал Томми.

— Это папа меня попросил, — ответила Шторм, вытирая глаза кулаком. — Что еще прикажешь делать «красавице-дочке»? Ладно, Томми, давай теперь ты.

Томми неуклюже тискал в руках папину фуражку.

— Ага. Ну… спасибо, папа… спасибо, мама… за… ну, за все.

Мы дружно кивнули. Потому что он все правильно сказал.

Томми бросил папину фуражку в море.

Мы стояли и смотрели, как волны медленно несут ее прочь.

Глава 3

Надо, пожалуй, еще кое-что рассказать о нас с Бек. Дело в том, что иногда мы бранимся без остановки. Родители называли это «Близнецовыми тирадами».

Конечно, когда папа с мамой только придумали это название, я не знал, что такое тирада.

Мама — она преподавала нам английский — заставила меня посмотреть это слово в словаре. «Тирада — продолжительный монолог, служащий для выражения злости и упрека».

Вообще мы довольно часто орем друг на друга и по-всякому обзываемся (у меня получается лучше, чем у Бек, — я же писатель, а она — художница). Но недолго (так что «продолжительным монологом» наши Близнецовые тирады не назовешь). Собственно говоря, обычно мы ругаемся секунд шестьдесят, а потом устаем. Ну, как летний шквал на Багамах — гром, молния, а потом вдруг раз, и над головой чистое небо.

Ну и вот, мы с Ребеккой (я ее так зову, только когда злюсь) таскали ведра с водой из моторного отсека и как-то внезапно переругались.

— Слушай, Бик, нам нужен план, — сказала она, выскакивая на палубу так поспешно, что вода в обоих ведрах плюхнула и выплеснулась на палубу.

— У Томми и так все спланировано, — сказал я. — Будем плыть по течению до Каймановых островов. Там сокровища.

— Да нет же, Бикфорд! (Да, она меня тоже зовет полным именем, только когда злится.) Нам нужно продумать все, общую картину!

— Так тебе картину или план, Ребекка?

— Не придуривайся! Надо придумать план, самый лучший! Не просто хороший, а самый лучший!

— А кто нам скажет, что для нас лучше всего?

— Мы сами!

— «Мы» — это, надо понимать, вы, мисс Командирша?

— Тупица! — взорвалась Бек и покраснела почище вареного лобстера. — Если бы я хотела сказать «я» — так бы и сказала! А я сказала — «мы»!

— А как же Томми и Шторм?

— Они тоже — «мы».

— А вот и нет. Головой подумай, Эйнштейн. Мы — двойняшки. А не четверняшки.

— Мы — это мы. Вся семья.

— Ну так бы и сказала.

— Я и сказала.

— Когда?

— Только что.

— Да ну?

— Ну да!

— А, ясно. Ну, извини.

— Ладно.

— Мы классные, правда?

— А то.

Собственно, на этом наша Близнецовая тирада и кончилась.

Мы с Бек пошли в кокпит, в рубку.

— Слушай, Томми, — сказала Бек.

— Шторм! — позвал я.

— Нам нужен план! — выпалили мы вместе.

Томми кивнул:

— Точно. С планом у меня затык.

Шторм вылила за борт воду из ведра и пришла к нам на ют.

— И какой у вас план? — спросила она.

— Во-первых, надо выжить, — сказал я.

— Ладно, — согласился Томми. — Как?

— Легко и просто, — ответила Бек. — Мама с папой нас всему научили.

Шторм кивнула. Через секунду кивнул и Томми.

— Нужно ограничить выдачу пищи и питьевой воды, — сказала Шторм. — Я составлю рацион на компьютере.

— А я ночью сориентируюсь по звездам, — сказал Томми. — Триангуляция, то-се. Чтобы точно знать, что течение несет нас куда надо.

Потом они повернулись к нам с Бек:

— Так, дальше что?

С ума сойти — старшие брат с сестрой словно бы с радостью отдавали нам командование нашим еще пока плавучим несчастьем.

— Ну, — сказал я, — потом будем делать то же, что обычно.

— Охотиться за сокровищами? — поднял бровь Томми.

— Без мамы и папы? — спросила Шторм.

— А почему бы и нет? — сказала Бек.

— Это наш семейный бизнес, — сказал я, чтобы завершить ее мысль. (Да, близнецы и так тоже умеют.) — Только нужно найти папину карту Каймановых островов, ту, где помечены сокровища.

— И не забудьте, — сказала Бек, — все, что нужно, мы уже умеем. Мы умеем управлять кораблем. Умеем ловить рыбу и добывать пищу.

— А Томми проложит курс куда угодно, хоть за семь морей, — сказал я.

Томми кивнул, изо всех сил сохраняя скромный вид.

— Это запросто.

— А ты, Шторм, — сказала Бек, — справишься с любым компьютером.

— А еще я умею определять, где можно найти сокровища, — добавила Шторм.

— Я могу вести переговоры с поставщиками через Интернет, — сказала Бек. — Только пусть Томми сначала починит спутниковую тарелку.

— Это первым делом, — сказал Томми. — Прибудем в порт — сразу починю. И еще куплю себе чизбургер. С жареной картошкой.

— Мы и без взрослых вполне справимся, — добавил я. — Ну и потом, вы что, правда не хотите больше искать сокровища? Хотите жить скучной сухопутной жизнью — школа, магазин, замороженные рыбные палочки?

Все замотали головами.

Бек сделала вид, что ее тошнит.

Дело-то было вот в чем: мы всю жизнь прожили в море, пережили множество приключений, и на суше нам было бы очень-очень плохо. Мы даже пиратов встречали! Настоящих! Не какие-нибудь там восковые фигуры из Дисней Уорлд.

Мы, Кидды-младшие, были вроде тех диких и необузданных существ из книжки с картинками, которую читал нам папа, когда мы с Бек были совсем маленькие. В книжке рассказывалось, как по океану плыл маленький кораблик, а на кораблике был мальчик по имени Макс, который держал руль день и ночь.

— Справимся, — подытожила Бек.

— Наверняка, — согласился Томми.

— Без сомнения, — вторила им Шторм.

Я сделал шаг вперед:

— Итак, прошу поднять руки всех, кто голосует за продолжение деятельности компании «Семейство Кидд — охотники за сокровищами».

Глава 4

Знаете, что самое лучшее в закате над морем? Нет, не великолепные краски. Самое лучшее — это когда пышущий жаром огненный шар ныряет в океан, и ты больше не чувствуешь себя куском хорошо прожаренного бекона на раскаленной сковороде. А там, где солнце ушло под воду, будто бы даже встает столб пара.

Наконец-то наступил вечер. Стало прохладно. Хотя на нижних палубах все равно жарища. Каюты — что твоя печка, ложись на койку да подрумянивайся. Томми стоял у штурвала, Шторм спустилась на камбуз поглядеть, что у нас осталось из провизии, а мы с Бек забрались в самое прохладное местечко и стали прорабатывать свой план выживания. Устроились мы в забитой всяким хламом каюте окнами на палубу — в рекламных буклетах гонконгской верфи, где мы купили яхту, это помещение называлось «просторным салоном».

Когда яхта стала нашей, просторный салон превратился скорее в неприбранный чулан. Да, реклама не врала — здесь действительно был «изогнутый диван, полированные тиковые панели и мебель из древесины твердых пород, а также встроенная раковина». Но раковина была забита грязной посудой и бутылками от газировки, а тиковые панели целиком скрылись за любимыми находками родителей (в том числе шлемом конкистадора, редкой африканской маской, кружкой для грога в форме лягушки, ржавым ядром с канонерки конфедератов, бронзовыми часами с херувимами, возможно принадлежавшими королю Людовику XIV, и витриной, в которой покоился ржавый столовый нож с «Титаника»).

С потолка тут и там свисали побрякушки, ожерелья, вырезанные из кокосовых орехов головы. Добавьте к этому гору снаряжения для дайвинга, дыхательные аппараты, валяющиеся на полу ботинки, футболки и непарные носки (у нас нет специальной корзины для грязного белья) — и вы поймете, почему наш просторный салон напоминал великанский мусорный контейнер.

— Ты хоть раз видел карту, где помечены эти сокровища? — спросила Бек.

— Не-а. Папа просто сказал, что нам нужно на Каймановы острова.