Глава 3

По крайней мере, у меня есть Лео

Знаете детский стишок про Джека Спрэта и его жену — он не ел жирного, она не ела постного, зато вдвоем они могли съесть что угодно? Вот и у нас с Лео то же самое, только мы делим не жирное и постное, а слова и рисунки. Понимаете? Я рассказываю, а Лео отвечает за картинки.

Лео иногда со мной говорит, но вообще он говорить не любит. Просто не любит, и все. Если ему нужно будет сообщить, что у тебя дома пожар, он, скорее всего, нарисует тебе картинку. Он у нас разговорчивый, как жираф. (О да, разумеется, я знаю о жирафах все и держу их вместо кошки.)

Эй, Лео, поздоровайся.

Вот видишь?

И если правда, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, тогда мой друг Лео может рассказать больше всех, кого я знаю. Просто надо уметь слушать.

Так что вот: Тихий Леонардо — мой лучший друг, хоть в школе, хоть где угодно. Он и так умный, а скоро у него голова вообще перестанет проходить в дверь, так что пока проходит — признаюсь: очереди из желающих записаться ко мне в друзья, честно говоря, не наблюдается. В общем, не ищи мое имя в толковом словаре под статьей «всеобщий любимец».

И тут мы плавно подходим к дальнейшим событиям первого учебного дня.

Глава 4

Тынц-тынц-ты-ды-дынц

Обычно мы собираемся в своем собственном классе, а уж оттуда нас отправляют на первый урок — но сегодня все не как всегда. Сегодня состоится Общее! Школьное! Собрание! в честь начала учебного года, и все только об этом и твердят.

То есть, конечно, все, кроме меня.

Нас согнали в спортзал и заставили сесть на маты. Впереди было устроено возвышение с микрофоном, а на стене висел плакат: «Добро пожаловать в нашу школу!»

Первым вышел директор, мистер Дуайт. И начал говорить. Говорил он примерно так:

После чего вытащил на сцену чирлидерскую команду, а чирлидерши вытащили школьных футболистов, регбистов и велогонщиков, а уж те стали такое вытворять, что все повскакивали с мест и орали как сумасшедшие. (То есть, конечно, все, кроме меня.) Натуральный цирк — не хватало только шатра да парочки танцующих слонов.

После этого миссис Стрикер объявила, что все, кто хочет избираться от своего класса в школьный совет, должны выйти к микрофону и обратиться к собравшимся.

Человек шесть-восемь из разных классов тут же встали, как будто только этого и ждали. Наверное, мистер Рурк что-то такое говорил еще в классе, но я не слушал, потому что был слишком занят: ждал, когда же Миллер воткнет мне в шею карандаш. С такими мыслями трудно сосредоточиться.

Первыми выступали шестиклассники. Сначала два придурка, я их не знаю, потом парень по имени Мэтт Крущик, который до четвертого класса жрал собственные козявки, а потом…

— Привет! Меня зовут Джеанна Галлатта.

Ей сразу захлопала половина шестого класса и даже кое-кто из седьмого и восьмого. Я раньше эту Джеанну не видел. Должно быть, она училась в Милбрукской начальной школе. Я-то ходил в школу Сигрейв, мы там на физкультуре ловили крыс, а большинство ребят (включая меня) получали бесплатные завтраки.

— Я думаю, что буду хорошим представителем от класса, потому что умею слушать, — сказала Джеанна. — Уметь слушать — это важнее всего.

Я слушал. Я еще как слушал.

Она была очень симпатичная. Знаете, бывают такие лица, на которые можно смотреть не отрываясь. И еще она была такая спокойная и невозмутимая, как будто совсем не думала, что она чем-то лучше остальных. Хотя она-то как раз была лучше.

— У меня много хороших идей насчет того, как сделать нашу школу прекрасней, — сказала она. — Но сперва я хочу кое-что сделать.

Отходит такая от микрофона и идет прямо туда, где сижу я. Смотрит на меня в упор и спрашивает:

— Тебя зовут Рейф, да?

Тут я вдруг понимаю, что стал ничуть не разговорчивей Лео, однако все-таки выдавливаю ответ.

— Ну да.

— Хочешь, на перемене пойдем в столовую и возьмем большую порцию картошки фри на двоих? — спрашивает она.

— А то. Чур, я угощаю, — отвечаю я, потому что у меня в кармане бумажка в двадцать долларов, которую я как раз нашел сегодня утром.

— Нет, — говорит она, — я угощаю.

Все только на нас и смотрят. Оркестр заводит какой-то марш, чирлидерши радостно вопят, а Миллер-киллер насмерть давится арахисом из конфетки M&M’s. Я выигрываю в лотерею, во всем мире наступает мир, а миссис Стрикер говорит, что ввиду моей исключительной образованности я могу пропустить весь шестой класс и отдыхать до следующего года.

— …И надеюсь, вы за меня проголосуете, — сказала Джеанна, и все вокруг захлопали как сумасшедшие.

Я почти не слышал того, что она говорила. Но свой голос отдам за нее.

Глава 5

Эти жестокие, жестокие правила

Следующей говорила Лекси Винчестер. Я знаю ее еще по старой школе. Лекси ничего, хорошая. Но голосовать я буду за Джеанну. Прости, Лекс.

Когда с говорильней было покончено, я решил, что нас сейчас отпустят.

Как бы не так.

К микрофону опять вышла миссис Стрикер и подняла над головой зеленую книжечку так, чтобы все видели.

— Знаете ли вы, что это такое? — спросила Стрикер.

— А как же, — проворчал откуда-то сзади Миллер-киллер. — Пустой треп, вот что это.

— Это, — объявила миссис Стрикер, — «Устав средней школы Хиллз-Виллидж». В этой книге собрано все, что вам следует знать о том, как вести себя в школе, — и о том, чего в ней делать не следует.

Вышли несколько учителей и стали раздавать такие же книжки всем, кто был в спортзале.

— Когда получите книжку, откройте ее на первой странице и читайте вслед за мной, — велела Стрикер. И начала читать… ме-е-едленно-пре-ме-е-едленно… — Раздел первый. Дресс-код средней школы Хиллз-Виллидж…

Заполучив свой экземпляр, я быстро пролистал книжонку до конца. Шестнадцать разделов и двадцать шесть страниц. Иными словами, сидеть нам тут до Рождества, и то если повезет.

— …Все учащиеся обязаны одеваться уместным для учебного заведения образом. Запрещается ношение одежды более чем на два размера больше собственного размера ученика…

КАРАУЛ! Вот именно так я и подумал. Первый день в школе, а нас уже пытаются уморить скукой. Пожалуйста, остановите миссис Стрикер, пока она еще кого-нибудь не убила!

Лео вытащил ручку и стал что-то рисовать на обороте задней обложки. Стрикер перевернула страницу и стала читать дальше.

— Раздел второй. Предметы, ношение которых в школу запрещено. Запрещается приносить в школу электронную аппаратуру, за исключением того, что необходимо при проведении занятий. Запрещены сотовые телефоны, айподы, фотоаппараты, ноутбуки…

И так далее.

И далее.

И далее.

Когда она добралась до раздела шестого («Основания для исключения из школы»), мозги у меня уже превратились в кашу, а из ушей, кажется, потекла кровь.

Все вечно говорят, как здорово взрослеть. Но лично мне взросление приносит только новые правила да еще новых взрослых, которые твердят, что я должен или не должен делать «в моих же интересах». Ну да, допустим, спаржа полезна для здоровья — и что с того, если меня от нее все равно выворачивает?

По-моему, эта зеленая книжечка представляла собой один большой список того, что я могу сделать — и, скорее всего, сделаю, — чтобы угодить в неприятности в этом учебном году.

А Лео знай рисовал, не замечая ничего вокруг. Маньяк какой-то, честное слово. Как только Стрикер называла очередное правило, он пририсовывал еще что-то в книжку. В конце концов он развернул ее ко мне и показал свой рисунок.

От этой картинки у меня только одно впечатление: хочу быть этим мальчишкой. У него жизнь явно была ГОРАЗДО веселее моей.

И тут меня осенило.

На меня снизошла супергипермегаклевая идея. Вспыхнула у меня в голове как искра.

Это была самая лучшая идея за всю историю средней школы. Да что там — за всю историю придумывания идей! Я понял, что она не только поможет мне худо-бедно протянуть этот год, но и, возможно, позволит выжить в школе.

Если, конечно, у меня хватит духу решиться.