— Открыть? — спросил Флинн.

Пэдди пожал плечами:

— Не знаю.

Флинн прикинул вес капсулы на ладони. Казалось, внутри совсем ничего нет. Но, когда он потряс коробочку, в ней что-то загремело.

— Что бы там ни было, оно маленькое, — сказал он.

— Открывай, — распорядился Пэдди. — Только держи подальше от лица. — И он отошёл на несколько шагов.

— Ну спасибо, — хмуро улыбнулся Флинн.

Крышка легко открутилась. Флинн медленно поднял её и заглянул внутрь. На дне лежало что-то небольшое. И сверкающее. Мальчик перевернул капсулу над ладонью, и оттуда выпало крошечное кольцо. Оно было старое — серебряное, с единственным изумрудом, закреплённым в высоких лапках. Флинн ахнул, а Пэдди в ужасе отшатнулся. Мальчики мигом узнали кольцо: оно принадлежало их бабушке.

Глава 6

Бриар не говорила так много, казалось, целую вечность. За последние два года никто не проявлял ни малейшего интереса к тому, что она могла сказать. Но сейчас, здесь, в тюремной камере, вся её история вышла наружу.

Она уже трижды начинала плакать. Миллисент и Роджер терпеливо ждали, пока рыдания утихнут, и подбадривали девочку, чтобы она продолжала.

Сперва Бриар рассказала о маме — о милой доброй женщине, которую совершенно не интересовали роскошные дома, красивые машины и бриллиантовые кольца, но увлекал мир природы и дикой жизни, удивительные растения и животные, которые обитали на планете. Она была учёным, и из-за её работы Бриар с родителями путешествовали по всему свету. Девочка родилась в глубине джунглей Амазонии, в сотнях миль от ближайшей больницы, в те два года, что её мать посвятила изучению привычек амазонских речных дельфинов. Бриар обожала слушать рассказ мамы о её рождении: как женщины из джунглей помогали ей появиться на свет и как всемерно заботились о малышке, пока её мама занималась дельфинами.

Они прожили год на Мадагаскаре, пока мама Бриар изучала шипящих мадагаскарских тараканов, примечательных насекомых, которые издают громкое шипение, победив в эпической тараканьей битве. А в Намибии они три месяца оставались на краю пустыни, и там Бриар помогала маме оценивать популяцию гепардов.

Потом Бриар рассказала Миллисент и Роджеру о своём папе, объяснила, каким терпеливым, умным и весёлым он был, с какой готовностью мотался по миру, жил в палатках и глинобитных хижинах, перемещаясь с места на место на плотах и в неудобных кузовах грузовиков. «Мой дом там, где моя семья», — говорил он. Папа Бриар мог изобрести что угодно, он делал самые чудесные вещи буквально из ничего. В Танзании он построил селянам школу вместе с партами, доской, фонтанчиками для питья с дождевой водой и биотуалетами; в Индонезии помогал фермерам с посевами и системой полива, что значило, что больше им никогда не понадобится таскать на поля воду огромными контейнерами.

Подрастая, Бриар овладевала самыми невероятными умениями: как преследовать животное в высокой траве, как добыть мёд из улья на верхушке дерева, как остаться целой и невредимой посреди львиного прайда. Это было нетипичное образование, и девочка получала его не в школьном классе, без бумаги, ручки или компьютера. Её друзьями становились дети из глухих деревень по всему свету, и она говорила по меньшей мере на дюжине языков.

Но привычная жизнь кончилась для Бриар два года назад, на удалённом от города норвежском шоссе. Они улучили редкий момент для отдыха и решили пожить с другом родителей Бриар в небольшом коттедже с видом на живописный фьорд — точно палец моря, вонзившийся глубоко в землю. Погода была ужасающая. Страшный шторм налетел со стороны океана — с завывающим ветром, снегом и льдом, но коттедж от этого делался ещё уютнее. Огонь потрескивал в печи, на которой булькало в кастрюле рагу. Они играли в карты, читали книги и рассказывали друг другу истории о призраках.

Конец ознакомительного фрагмента